Сьюзан Шеррил - Воскрешая надежду

На следующее утро Лорен пришла на работу раньше, чем обычно, и, к своему удивлению, обнаружила там Леланда. Он поздоровался с ней без улыбки.

— Мистер Кросс, что вы делаете тут так рано? — спросила она, с неудовольствием замечая, что сердце ее снова беспокойно забилось. — Мистер Донован придет не раньше чем через полчаса.

— Знаю. Я пришел, чтобы увидеть вас.

— Меня? — Лорен поспешила сесть, чтобы он не заметил, как дрожат у нее коленки.

— И не притворяйтесь, что безумно удивлены. Я же сказал вчера, что хочу с вами поговорить. Поскольку вечером вы разговаривать не захотели, я подумал, что будет лучше, если мы выясним все прямо с утра.

— Извините, но это невозможно. Сюда каждую минуту могут войти, — сердито сказала Лорен. — Кроме того, по-моему, нам с вами совершенно нечего обсуждать. Я пришла на занятия, поскольку вы настаивали. Учиться я не брошу, но совершенно не понимаю, что вы хотите от меня услышать?

— Я рад, что вы решили остаться на курсах, но вы ведь понимаете, что дело не в этом, — сказал Леланд, с трудом сдерживая раздражение. Он очень внимательно смотрел на Лорен, словно желая понять, почему она никак не хочет облегчить ему задачу.

Затем, неожиданно осмелев, он оглядел Лорен с головы до ног и, судя по всему, заметил, что уголки ее губ чуть подрагивают. На лице его появилась улыбка, он встал с кресла и, подойдя, наклонился к ней. С чувством обреченности Лорен наблюдала, как приближается его лицо, и, когда он коснулся ее губами, вскочила, попытавшись увернуться, но тут же почувствовала, что его руки крепко держат ее. Поцелуй Леланда заставил Лорен приникнуть к нему. Ей было слышно, как часто стучит его сердце.

Не в силах далее противиться влечению, которое она испытывала к нему, Лорен дотронулась до его густых, темных волос. Но в ту же минуту Леланд, бережно отстранив ее, отошел и, обойдя вокруг стола, остановился напротив. Едва умерив ставшее против воли прерывистым дыхание, она с изумлением взглянула на него. Отчего-то ей показалось, что ее обманули.

— Пожалуй, вы правы, — немного помолчав, произнес Леланд чуть хрипловатым голосом. — Здесь разговаривать не стоит. Раз я не могу, да и не хочу держаться в стороне, когда вижу вас, нам стоит найти место поукромнее. Я заеду за вами в семь, и мы вместе поужинаем.

Не дав Лорен ответить, он ушел, оставив ее в недоумении. Возмущенная его нахальной уверенностью, что она согласится провести с ним вечер, она тем не менее поймала себя на том, что хочет видеть Леланда. Однако у Лорен уже имелся опыт предыдущей встречи, и она решила ни в коем случае не сдаваться. Достаточно того, что произошло, когда они остались наедине. Раз уж она не владеет собой здесь, на работе, что же будет вечером? Нет, рисковать нельзя.

В конце концов Лорен придумала, как ей выйти из затруднительного положения, хотя и понимала, что Леланд снова придет в ярость. Ну и ладно, пускай позлится. Она возьмет с собой Холли — не самую надежную защиту, но все же…

Холли невероятно обрадовалась, узнав, что они будут ужинать с Леландом, и, когда ровно в семь он позвонил в дверь, первая бросилась открывать.

— Мамочка, он пришел! Это Ли! — весело закричала она, кинувшись ему на шею.

— Привет, малышка. Как поживаешь?

— спросил он, нежно глядя на девочку.

— Хорошо. Ты ведь уже приходил ко мне ночью, когда я спала?

— Верно. Неужели ты помнишь?

— А почему ты не подождал до утра, пока я проснусь? — с негодованием спросила Холли, уперев свои маленькие кулачки в бока и приняв воинственную позу.

Вопрос дочки заставил покраснеть мать, но зато доставил искреннее удовольствие Леланду.

— В следующий раз, возможно, подожду, — ответил он и, ехидно поглядев на смущенную Лорен, добавил:

— Если мама не против.

Лорен не успела ответить, так как Холли снова опередила ее:

— А ты знаешь, Ли, мама разрешила мне сегодня поужинать с вами! Куда мы пойдем?

Леланд сердито покосился на Лорен, но быстро нашелся.

— Ага, — кивнул он, — у меня были несколько иные намерения, но ничего, мы что-нибудь придумаем.

Только сейчас Лорен обратила внимание, что на нем темный костюм-тройка и белая крахмальная сорочка. На секунду она даже пожалела, что сорвала его планы, но самого Леланда, похоже, это нисколько не огорчило.

— Как насчет итальянской кухни? — серьезно спросил он Холли. — Что, если я предложу тебе спагетти или пиццу, а, малышка? А твоей маме вполне можно немного поправиться.

— Спагетти я о-очень даже люблю, — с чувством ответила Холли. — Только лучше моей мамы их никто не умеет готовить. У нее самые лучшие спагетти.

— Ну что ж, в следующий раз мы заставим ее приготовить обед. Но сегодня за ужин отвечаю я.

Лорен озадачила легкость, с какой Леланд приспосабливался к обстоятельствам.

Пока она ходила за своей сумкой и кофточкой Холли, он успел снять пиджак, жилет. и галстук, закатал рукава рубашки и расстегнул воротничок. Лорен не могла не признать, что выглядит он сейчас невероятно привлекательно.

В небольшом уютном ресторанчике, находившемся в их квартале, где ужинали в основном молодежь и семьи с детьми, Леланд чувствовал себя вполне свободно. Лорен даже попыталась себе представить, что бы было, если бы они тоже, как и те, кто их окружал, были семьей. Поймав на себе ее взгляд, Леланд с пониманием улыбнулся, заставив Лорен покраснеть. У нее создалось впечатление, что он угадал, о чем она думает.

Ей было приятно видеть, что Леланд и Холли нашли общий язык. Холли не часто говорила об отце, но Лорен знала, что и она ощущает боль утраты. Хорошо, что в ее сердце нашелся уголок для этого человека.

Он же с легкостью взял на себя роль отца: терпеливо усмирил ее, когда она слишком расшалилась, и ласково успокоил в конце вечера, когда от усталости малышка раскапризничалась.

Дома Холли настояла, чтобы Леланд уложил ее спать и рассказал сказку. Лишь удобно устроившись в постели, выпив воды и поцеловав его, она позволила ему присоединиться к Лорен, которая ждала, сидя на полу в гостиной у камина.

Налив себе и Лорен бренди, он тоже опустился возле нее на ковер, прислонился спиной к дивану и, вздыхая, сказал:

— Замечательно. Я уже и не помню, когда в последний раз отдыхал.

— Вам действительно нравится проводить время с Холли?

— Чудный ребенок. Мне всегда хотелось иметь семью, но так и не получилось, — ответил Леланд задумчиво. — Моим единственным увлечением стала работа, и я как-то забыл, что детей от этого не бывает. Теперь уже поздно.

— Что за чепуху вы говорите? — изумилась Лорен. — Вы же не старик. Сколько вам? Тридцать четыре? Тридцать пять?

— Мне действительно тридцать пять, и я согласен, что это еще далек не старость, но есть в моей жизни то, что уже поздно менять.

Леланд нахмурился и посмотрел на огонь. Когда он снова заговорил, голос его показался Лорен печальным.

— С детства я твердо усвоил одну истину, — начал он, — обязанности отца не должны ограничиваться лишь тем, чтобы обеспечить семью. Я ни в чем не знал отказа, но отец пропадал на работе с утра до ночи, и материальный достаток ни в коем случае не восполнял его вечного отсутствия. Я многое бы отдал за то, чтобы сходить с ним на рыбалку или поиграть в шары.

Лорен кивнула. Она так понимала его!

Ей захотелось протянуть руку и дотронуться до него, словно рядом с ней был не взрослый человек, а обиженный мальчик.

Но вместо этого она сказала:

— По-моему, именно благодаря уроку, который вы усвоили, вы и станете прекрасным отцом. Я выросла в такой же семье. Не помню, чтобы отец провел с нами хотя бы один выходной. Даже дома он не слезал с телефона, заключая бесконечные сделки.

Но как раз поэтому, как мне кажется, из меня получилась неплохая мать.

— Да, но работа не отбирает у вас вашего времени целиком, — возразил Леланд. — Уйдя оттуда, вы можете не беспокоиться ни о чем хотя бы до утра. Когда же на вас ложится ответственность за дело, это невозможно. Слишком много людей зависят от вас, и если хотите добиться успеха, то и после восьмичасового рабочего дня вам не удается уйти и забыть обо всем.

— Значит, вы решили пожертвовать семьей во имя работы?

— Я не принимал сознательного решения, но так получилось, вы правы. Подсознательно я тянулся к женщинам, которые были самостоятельны и многого добивались в профессии, зная, что они не будут слишком требовательны ко мне.

— И много их было? — не подумав, спросила Лорен и испуганно замолчала.

— Ревнуете? — ухмыльнулся Леланд.

— Ни в коем случае, — возмутилась она, понадеявшись, что он не заметит ее неискренности. — Просто любопытно, вот и все.

Мне кажется, что даже удачливые в профессиональном отношении женщины, как вы их называете, рано или поздно должны становиться более требовательными в любви.

— Мне удавалось этого избежать.

— Как? Часто и поспешно меняя объекты внимания?

— Вы весьма проницательны… Но довольно о моей личной жизни. Как насчет вашей? — спросил Леланд и, взяв руку Лорен, легонько коснулся ее губами.

Прикосновение было мимолетным, но удивительно ласковым. Желая скрыть волнение, Лорен попыталась рассмеяться, но ее смех показался ей самой неестественным.

— Знаете, одиноким матерям не до личной жизни, тем более тем из них, кто работает и учится. И потом… — она замолчала, не закончив фразы.

— И потом, слишком мало времени прошло после смерти вашего мужа, верно?

Лорен кивнула. Леланд смотрел на нее с сочувствием.

— Я понимаю. Мне показалось, что в прошлый раз вы подумали именно об этом.

Я не ошибся?

— Да. Я просто… просто не могла не вспомнить о Дате. Понимаете, даже не знаю, как объяснить, мне показалось вдруг, что это предательство. Мне иногда все еще кажется, что я замужем. Дат так старался.

В нашей жизни не хватало чего-то важного, но не по его вине.

— И вы поэтому собираетесь до конца своих дней сохранять верность его памяти?

Подобная жертва неоправданна, Лорен, и если Дат действительно был таким человеком, как вы говорите, то он наверняка бы ее не одобрил.

— Я понимаю, что вы правы, и тем не менее быть с другим мужчиной… быть с вами так быстро… Нет, это все равно что изменить!

Лорен сама удивилась своей откровенности. По ее щекам, пока она говорила, катились слезы, но она поняла это только тогда, когда Леланд осторожно вытер их.

Затем обнял ее и прижал к себе, но лишь для того, чтобы утешить. Он гладил ее по голове, как ребенка, и впервые за много времени Лорен стало очень спокойно. Словно почувствовав это, Леланд отпустил ее и быстро поднялся на ноги. Взяв пиджак, жилет и галстук, он наклонился и поцеловал Лорен в лоб.

— Вы уходите? Но почему? — удивилась она.

— Поговорим об этом в другой раз, — ответил он тоном, не терпящим возражений.

Молчаливо провожая его взглядом, Лорен не могла отделаться от охватившего ее ощущения пустоты.

События двух последующих недель не объяснили, чем был вызван столь неожиданный уход Леланда, и это очень ее огорчало. Правда, работа и заботы о Холли отнимали столько времени, что особенно задумываться Лорен было просто некогда.

Несколько раз Леланд заходил к ним в отдел, был любезен, но сух. На занятиях он вел себя с ней совершенно так же, как и со всеми остальными студентами. Он не бросал на нее полных значения взглядов, не просил остаться после лекции. Более того, Лорен подозревала, что он слишком поспешно покидал аудиторию именно для того, чтобы случайно не столкнуться с ней.

Удивление Лорен не только не проходило, но с каждым днем росло. Она убеждала себя, что должна радоваться тому, что он больше ее не преследует, но чувствовала себя одинокой и обманутой и все больше ненавидела себя за то, что ей это не безразлично.

Как назло, Холли часто спрашивала, когда Леланд придет навестить их. Уклончивые ответы матери не устраивали ее, и в конце концов она попросила позвонить ему и пригласить пообедать у них.

— Нет, Холли! И хватит об этом! — не выдержав, прикрикнула на дочку Лорен и тут же, пожалев о своей несдержанности, стала успокаивать ее, уговаривая потерпеть. — Солнышко, я знаю, что тебе нравится Ли, — сказала она ласково. — Мне он тоже нравится, но он очень занят. Я уверена, он обязательно зайдет навестить тебя, как только освободится. Ты должна подождать. Обещаешь?

— Придется, — всхлипывая, согласилась Холли, но мне хочется, чтобы он пришел поскорее.

Лорен оставалось лишь молчаливо согласиться.

Через несколько дней Лорен, вернувшись после ленча, удивилась, увидев, что ее шеф в волнении ходит туда-сюда по приемной.