Наконец она услышала звонкий, заливистый смех маленькой девочки. Дверь преграждал ме­таллический брус, продетый сквозь кольца, вму­рованные в камень по обеим сторонам косяка; его легко было снять. Дубовая дверь, явно совсем недавно сколоченная, без труда распахнулась. Только когда Адам недоуменно поднял глаза и недоверчиво, с опаской, подошел к распахнув­шейся двери, Анья поняла, что заговор скрывает их с Киэром от взгляда златовласого воина, точно так же как и от взглядов солдат. Но уди­вительнее всего было то, что малышка, которую Адам, вставая, бережно усадил на скамью, в вос­торге вскочила. Явно не ослепления заклинани­ем, девочка радостно взвизгнула и бросилась к Киэру, выбив кристалл у него из рук.

Мальчик растерялся и расстроился, выронив кристалл, но тут же позабыл обо всем, радуясь, что сестренка жива и они снова вместе.

– Анья! – воскликнул Адам, пораженный неожиданным появлением девушки там, где еще минуту назад никого не было. В следующее мгно­вение взгляд его упал на белый камешек, катив­шийся по выщербленному полу, и все стало ясно. Ему было прекрасно известно о его предназначе­нии, после того, как он десять лет провел рядом с любимой женой – жрицей, исповедовавшей ве­рования друидов. Воина удивляло лишь одно – как это дочка Вулфа, наполовину саксонка, могла обладать этой силой?

Анья пожалела, что слишком поторопилась отыскать пленников, не дожидаясь действия сна­добья, поскольку голоса наверху привлекли вни­мание, по крайней мере, одного из стражников. Здоровенный детина, пошатываясь, ввалился в коридор.

Прежде чем он успел поднять тревогу – ко­торая, правда, вряд ли возымела бы действие, так как у тех, кого он мог позвать на помощь, глаза были так же залиты элем, как у него самого, – Адам мощным ударом в подбородок свалил его на пол.

Подняв погасший кристалл, Анья тихонько объяснила Адаму, что им нужно лишь выждать, пока остальные заснут, чтобы беспрепятственно выйти из крепости.

Адам улыбнулся спокойствию девушки. Он частенько задумывался, что кроется за ее внеш­ней невозмутимостью, и теперь видел непре­клонную решимость, горевшую в зеленых глазах. Девушка, пройдя по коридору, взглянула вниз. Последний из стражников свалился и захрапел под действием снадобья.

Все вместе они вышли из крепости, и Анья, осмелев и уже больше ничего не опасаясь, заго­ворила:

– Ивейн дожидается нашего возвращения, он все объяснит и расскажет, что делать. Нужно изгнать из Нортумбрии завоевателей. Враги за­мыслили раздробить ее на мелкие части, кото­рые легко захватить… и начать с Трокенхольта.

Золотистые брови Адама удивленно подня­лись. Странно, что не Ивейн, а Анья пришла ос­вободить их, да еще и с пареньком, незнакомым ему, но явно известным его маленькой спутнице Сайэн. Мало того, они, несомненно, обладают очень важными сведениями. Тем не менее, при­выкнув общаться с друидами, воин не стал сразу требовать объяснений. Ему лишь сильнее захо­телось поскорее увидеться со жрецом. Очевидно, положение ухудшилось за месяцы, что он провел в заключении.

Анья ввдела, как не терпится илдормену, столько времени томившемуся в темнице, всту­пить в борьбу и наголову разбить негодяев. Од­нако надо было выполнить еще одно поручение Ивейна. Им нужно вывести из загона боевых коней стражников и пустить их на все четыре стороны, если Адам не пожелает взять себе од­ного, чтобы явиться на нем к королю. Анья знала, что Ивейн, привыкший к горам Уэльса, не любит ездить верхом. И в общем-то он был прав. Достаточно вспомнить Ягодку, то и дело мешав­шую им в их путешествии. Так что девушка не спрашивала, нужны ли им лошади, тем более, громадные скакуны, с которыми они с Киэром вряд ли могли бы справиться.

Адам, однако же, выбрал себе жеребца и быстро его оседлал, а Киэр и Анья тем временем направились к лесу. Когда их маленький отряд добрался, наконец до опушки, малышка прикор­нула у Адама на руках. Им навстречу вышел Ивейн.

– Что я слышал – неприятель собирает во­йска, чтобы напасть на Нортумбрию? – нетер­пеливо заговорил Адам, прежде чем друид успел произнести хоть слово.

Ивейн, не отвечая, взглянул на девочку, дре­мавшую у воина на руках. Личико ее обрамлено было черными, как смоль, волосами, а глаза, рас­пахнувшиеся ему навстречу, были зеркалом его собственных глаз. Несомненное сходство! Насмешливая улыбка блеснула, но тут же погасла, когда Ивейн ответил:

–Тебе известно, что король Олдфрит не же­лает ничего, кроме мира, однако епископ Уилфрид снова готовит свое ядовитое зелье, объеди­няя саксонских монархов Мерсии и Уэссекса с правителем валлийского княжества Гвилл. Зелье это замешано на жгучем желании мести прежним врагам – тебе и тебе подобным – и приправ­лено ненавистью ко всем друидам. Его-то, слов­но кипящую, расплавленную смолу, он и наме­ревается вылить на Трокенхольт. Я с моими спутниками отправлюсь туда немедленно. Над­еюсь, что с помощью заклинаний нам удастся по­мешать исполнению планов епископа.

Анья улыбнулась от удовольствия. Слова эти означали одобрение жреца. Он доволен ее успе­хом и надеется, что она может оказаться полез­ной в предстоящем опасном деле.

– Надеюсь, – добавил жрец, обращаясь к Адаму, чей скир граничил с землями короля, – ты отвезешь к моей сестре нашу племянницу, и после этого отправишься дальше, чтобы предуп­редить Олдфрита об опасности. То, что готовит епископ, грозит разлиться от Трокенхольта и поглотить всю Норумбрию.

Адам, взглянув на друида, только переспросил:

– Племянницу?

– Да, – Ивейн нетерпеливо кивнул. – Я все объясню… когда мы одержим победу.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Киэр то и дело поглядывал вверх, высматривая признаки предсказанной бури, но, если не считать лиловатой дымки сгущавшихся сумерек, небо ос­тавалось таким же чистым, как днем, коща они пробирались через лес по холму над Вендой.

Киэр родился на земле Трокенхольта, но ему ни разу не довелось побывать в замке господ, так что мальчик не представлял, сколько им еще предстоит идти до него. Но Анья знала, и, чем ближе подходили они к ее дому, подвергавше­муся теперь опасности, тем больше она ускоряла шаг. Под конец она обогнала Ивейна, стремясь поскорее увидеть родные ее сердцу распаханные поля Трокенхольта. Девушка внезапно останови­лась, и Нодди у нее за спиной тоже замер. После того как мужчины ушли в ополчение, земля эта тщательно возделывалась руками людей, не при­выкших к подобной работе. И вот теперь все труды оказались впустую: армии недругов, про­йдя через поля, вытоптали посевы. Девушка, не отрываясь, смотрела на воинов, расположивших­ся лагерем вокруг частокола, окружавшего де­ревню и замок. Незваные гости разбили палатки у^основания стены, сооруженной из толстых стволов деревьев, очищенных от ветвей и врытых рядами очень плотно друг к другу; концы их были остро обточены.

Ивейн остановился за спиной девушки; при­слонив посох к искривленному стволу дерева, жрец ласково положил руки ей на плечи, при­щурившись и глядя на открывшуюся перед ним удручающую картину. Он собирался отослать леди Брину, ее сыновей и всех жителей деревуш­ки в безопасное место, прежде чем подойдет это войско и он обрушит на него свой неистовый гнев жреца. И зачем только он потерял послед­нюю ночь, оставаясь в лесу. А ведь ему хотелось полностью восстановить силы, необходимые для великого дела.

Ивейн бессознательно сжал плечи девушки, и Анья поняла, чем расстроен возлюбленный. Это был ее дом, ее близкие, и никогда бы она «е сделала ничего, что могло бы принести им не­счастье. И все-таки Анья не могла сожалеть о потеряных, но прекрасных минутах. Девушка за­кусила губы. Ее все же мучила совесть – ведь пока она наслаждалась в объятиях возлюбленно­го жреца, драгоценное время ушло. Часы эти были не кратковременной вспышкой страсти, а негасимым и жарким огнем любви.

– Я никогда не пожалею о минутах, прове­денных с тобой. – Чувствуя волнение любимой, Ивейн наклонился, тихонько шепча ей на ухо. – Мы просто опоздали немного, и я не успел сделать то, что хотел, прежде чем подойдут враги. Раз они здесь, мы не можем теперь дожи­даться, пока Адам завезет малышку Сайэн к моей сестре и приведет сюда короля, чтобы защитить Трокенхольт.

Ивейн и так не собирался никого ждать. Он говорил это скорее для себя, чем для спутников.

Ему незачем было напоминать об угрозах епископа. Этот глупец, похваляясь, сам же вы­болтал Анье, что сначала возьмет Брину с сы­новьями в заложники, а потом сожжет и замок, и деревушку. Более того, поскольку там не ос­тавалось защитников, епископ, по-видимому, считал, что это удастся ему без труда. И так оно, несомненно, и было бы, мрачно подумал Ивейн. Он знал гораздо лучше противника, осадившего замок, что магическое искусство его названой матери призвано помогать и лечить, а не разру­шать. А значит, при всем своем могуществе она не в силах одна одолеть эти полчища.

Догадываясь, что примолкший друид обду­мывает выход из положения и строит планы, как победить епископа и его союзников, Анья ти­хонько осмелилась предложить:

– Мы с Киэром могли бы сделать то же, что вчера вечером.

Поскольку Ивейн не отозвался, она продол­жила:

– Ты мог бы произнести заговор о прикры­тии над малым кристаллом, и Кйэр держал бы его, а я – свой. Ворота, правда, надежно запер­ты изнутри, но мы вдвоем могли бы вывести всех из замка через потайной ход.

По-прежнему стоя у девушки за спиной, Ивейн невесело усмехнулся. Анья, в отличие от него, была неопытна в подобном противостоя­нии. Но он не собирался отвергать ее предложе­ние. Лучше он осторожно укажет девушке на ошибки в ее рассуждениях.

–Твоей матери и самой ведь такое по силам, так почему же она этого не сделала?

Анья нахмурилась, досадуя на себя, что сама не подумала об этом как следует. И все-таки ста­рая привычка возражать, которая, как надеялась девушка, была давным-давно оставлена за воро­тами Трокенхольта, вновь дала о себе знать. Анья не удержалась:

– Может быть, слишком трудно держаться самой да еще и с тремя ребятишками в одном круге света?

Объяснение было явно нелепое, и Анья, умолкнув, вспыхнула. Быть может, эта юная жрица переняла уже привычку друида неожидан­но менять настроение? Как бы там ни было, смех был разрядкой в минуты величайшего напряже­ния.

– Брина достаточно могущественна. Свечение кристалла, вызванное ее заклинанием, могло бы укрыть без труда и ее, и троих сыновей.

– Тогда почему же? – спросила Анья, не хуже Ивейна зная ответ на вопрос. Страх за мать и за братьев – и за весь Трокенхольт – тяж­ким бременем давил на ее хрупкие плечи.

Ивейн, утешая, привлек свою нежную воз­любленную к груди и серьезно ответил:

– Я уверен, твоя мать знает, какая участь грозит Трокенхольту, как только епископ полу­чит заложников.

Анья вздрогнула. Перед тазами у нее туг же возникла картина: ее дом, охваченный пламенем. Она тронула за плечо сдержанно молчавшего мальчика; тот подошел к своим спутникам, не­громко обсуждавшим создавшееся тяжелое пол­ожение.

– Твоя мать, – тихо договорил друид, от­вечая на вопрос девушки, – не покинет своих людей, не предаст их столь страшной смерти.

С того дня как юный Ивейн пришел к Брине в ее пещеру, ставшую теперь его домом, он по­чувствовал, что в этой женщине, принявшей его как сына, необычайно сильна любовь к жизни и ко всему живому.

– Если бы хоть одна жизнь погибла ради спасения ее собственной, она никогда бы себе этого не простила.

Анья знала, что Ивейн прав, однако в данном случае ее мать рисковала не только своей собст­венной жизнью, и девушка возразила:

– Мама могла бы позволить нам вывести и укрыть мальчиков.

– Вывести и укрыть? Где? Не здесь же, где вооруженные до зубов враги отыщут любого, куда бы он ни спрятался. И можешь ли ты представить, чтобы твои братья беспрекословно со­гласились укрыться, оставить замок? – сухо до­бавил Ивейн.

Анья поморщилась, в душе признавая, что и Каб, и Эдвин, оба отчаянные сорванцы, скорее уж попытались бы сами напасть на кого угодно. Она гнала от себя мысли о том, что как раз это-то и собирались проделать они втроем: она сама, Киэр и Ивейн. В конце концов они ведь друиды, а ее братья – нет.

– Нет, – Ивейн покачал головой, – мы должны спасти замок, деревню и всех твоих близких. Не по отдельности, а всех сразу.

Лицо юноши окаменело; он пристально вгля­дывался в неподвижные очертания во мраке. Анья не видела выражения его лица в темноте, и все-таки приободрилась. Девушка не сомнева­лась, что может на него положиться. Жрец что-нибудь придумает, он найдет выход из положе­ния. Анья жалела лишь о том, что ее предложе­ние, оказывается, ничем не может помочь им.

– Не в наших силах вывести людей из Тро-кенхольта, но… – неторопливо заговорил Ивейн, и Анья, взглянув на него, увидела, как на лице его снова заиграла насмешливая улыбка.

Горя нетерпением услышать, что придумал друид, девушка повернулась к нему. Киэр тоже подошел поближе.