— Ты не хочешь, чтобы я составила тебе компанию?

Клянусь, если бы моя челюсть не была закрыта от хмурого взгляда, она бы открылась от шока. Эта цыпочка настоящая? Она не может стоять здесь в темноте и разговаривать со мной.

Мной.

Не тогда, когда в доме пятьдесят симпатичных парней. Выглядящих лучше меня. Горячее. Квотербеки. Форварды хоккейной команды. Братья по студенческому братству.

Какого черта ей нужно от меня?

Она вздыхает.

— Ты не очень разговорчив, да?

— Я пытаюсь понять, что здесь происходит.

— Что ты имеешь в виду?

— Чего ты хочешь?

Она слишком красивая, слишком не моего круга, ранга и статуса, чтобы разговаривать со мной, и мы оба это знаем.

— Я просто хотела посмотреть… — она сглатывает, пожимая узкими плечами. Каждая идеальная линия на ее красивом лице освещена фонарями на крыльце. Фарфоровая кожа. Дерзкий изгиб ее искусно очерченных губ. — Это трудно объяснить.

Я смотрю, как она делает несколько шагов назад к перилам у подножия лестницы, прислонившись задом к деревянному столбу. Наблюдая за мной, на ее лице появляется странное выражение.

— Я совсем не кажусь тебе… знакомой?

— Э, нет.

Она хмурится.

— Ты не узнаешь мой голос или что-нибудь?

— А должен?

— Думаю, что нет. — Ее вздох долгий и тоскливый. — Ты не хочешь спросить, как меня зовут?

Я поднимаю брови и наклоняю голову.

— Конечно.

— Лорел.

Лорел. Она выглядит как Лорел, нежная, красивая и романтичная. Имя ей подходит.

Я делаю несколько неуверенных шагов вперед. Она явно хочет поговорить, так что какой в этом вред?

— Какой у тебя год?

— Младший. У тебя?

— Тоже. Ты из Айовы?

Она улыбается моему ответу.

— Нет. Иллинойс.

— У меня есть… друг из Иллинойса, который учиться здесь. — Я сутулюсь, переминаясь с ноги на ногу. — Я новичок в команде по борьбе. Меня завербовали из Луизианы.

— Завербовали?

— Для борьбы. Я борец, — тупо повторяю я, внезапно задаваясь вопросом, видела ли она гребаные плакаты с моим лицом и номером мобильного телефона, висящие вокруг кампуса.

Может, она узнала меня и пошла за мной.

Болезненное любопытство — ей захотелось лично познакомиться с парнем, которому нужно потрахаться. Она узнает мое лицо, готов поспорить.

— Тебя могут завербовать на первом курсе?

— Видимо.

Она не отвечает на это, вместо этого делает изящный глоток пива из красного пластикового стаканчика, который сталкивается с ее волосами.

— Как Айова относится к тебе?

Я пожимаю плечами.

— Все в порядке.

— Просто в порядке?

— Они не то, чтобы развернули старый приветственный коврик. — Я переминаюсь с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.

— У тебя есть братья или сестры?

— Да, два брата.

— А-а, — говорит она, расслабляясь у перил. — Ты выглядишь немного растрёпанным, как будто ввязался в несколько драк.

Вообще-то, кроме моих братьев, я ни разу в жизни не дрался. Никогда никого не вырубал и не был в потасовках, даже близко. Я держусь подальше от неприятностей, и за исключением этих случайных ночей с моими товарищами по команде, никогда не был большим пьяницей.

Это, вероятно, делает меня наименее захватывающим спортсменом, которого я знаю, но у меня есть стандарты, и вечеринки не в верхней части моего списка приоритетов.

— Может, я и большой, но не зверь.

Ее глаза скользят вверх и вниз по моему телу.

— Это я вижу.

Сосредоточенный взгляд Лорел заставляет меня чувствовать себя неловко, как будто я невежественный и неискушенный.

— Ты не похож на парня, который развлекается на студенческих вечеринках.

— Вовсе нет.

— Значит, девушка, с которой ты пришел познакомиться, тебе нравится?

— Я пытался это выяснить.

— Значит, вы не знакомы?

— Не лично. — Черт возьми, это унизительно. — Я подумал, что… хоть раз выйду за пределы своей зоны комфорта.

— Как мило. — Ее голос заставляет меня дрожать. — Очень мило.

— Неужели? — Черт, я слишком оптимистичен? Надеюсь нет.

— Да, это так. Очень мило. — Она отпускает перила и делает несколько неуверенных шагов в мою сторону. — Парням уже все равно.

— Ты имеешь в виду ухаживание?

— Ухаживание. — Она повторяет это почти задыхаясь, подражая моему акценту, глаза сверкают.

— Черт, извини, забыл, что это по-южному. Я имел в виду свидание… Ну, ты понимаешь.

— Я знаю, что ты имел в виду. — Лорел наклоняет голову, изучая мое лицо. Морщинки вокруг глаз смягчаются, красные губы изгибаются. — Мне нравится с тобой разговаривать.

Мой единственный ответ? Засунуть руки поглубже в карманы джинсов и переминаться с ноги на ногу.

— Могу я сказать еще кое-что?

— Да, конечно.

— Мне нравится твой тембр. Это… — ее сладкий голос затихает, замолкает. — Это очаровательно.

Очаровательно?

Я, должно быть, чертовски смущен, потому что она смеется, держась за плоский живот.

— Выражение твоего лица прямо сейчас. О! Это так мило. Ты выглядишь таким смущенным.

— Сожалею.

— Не стоит. Я просто имела в виду, что твой голос… идеален. Мне нравится твой акцент. Я могу слушать тебя всю ночь.

Она дрожит, на ее лице странное выражение, которое я не могу расшифровать. Это сбивает с толку.

— Здесь холодно. Уверена, что не хочешь вернуться внутрь?

— Я подумала, что, если ты направляешься в мою сторону, то лучше пойду домой. Ты идешь?

— Я пришел с друзьями, Но да, прогуляюсь до дома.

— Прогуляюсь, — повторяет она с моим гнусавым выговором. — Ты не возражаешь против компании?

— Куда тебе нужно?

В этот момент на крыльце что-то происходит. Тяжелая дверь распахивается, и из нее вываливаются две девушки. Громко смеясь, они, спотыкаясь, пробираются через крыльцо.

Замечают нас разговаривающих во дворе.

— Лорел, Лорел, вот ты где! — Она икнет. — Что ты здесь делаешь? — Девушка невысокая, с длинными черными волосами, и я изучаю ее. Милая. — Мы искали тебя везде и всюду!

Девушка сильно пьяна.

Лорел со стоном закрывает глаза.

— Я с кое с кем разговариваю, мне пора домой. Ты можешь вернуться внутрь, на улице холодно.

Блондинка прикрывает глаза ладонью, оглядывая двор, словно изучая горизонт.

— С кем ты здесь? Я ничего не вижу. — Она фыркает. — Что мы тебе говорили насчет того, чтобы идти одной? Ты хочешь, чтобы тебя опоили?

— Или изнасиловали? — Девушка с черными волосами практически кричит во двор. — Не уходи одна, черт возьми! Думаешь, я хочу играть няньку на дурацкой вечеринке?

— Просто завожу новых друзей. — Лорел поднимает обе руки, по-прежнему глядя на меня. Она подмигивает мне и улыбается, как будто мы делимся секретом. — Я в порядке, видишь?

Это не мешает ее черноволосой подруге пытаться разглядеть меня в темноте. Она подходит на несколько шагов ближе, спускается по ступенькам, чтобы получше разглядеть, щурясь сильно накрашенными глазами.

— Эй… я его знаю? — Она указывает дрожащим пальцем в мою сторону. — Я тебя знаю?

— Давай просто вернемся в дом, Алекс, — нетерпеливо говорит блондинка, очевидно, отчаянно желая вернуться на вечеринку. — С ней все в порядке. Она жива. Можешь сказать своим мамам, чтобы остыли.

Черные волосы.

Алекс.

— Алекс? — Спрашиваю я. — Ты Алекс? — Поразительно. Я не знаю, почему, но она гораздо красивее, чем ожидал. — Ты сказала, что не придешь.

Она солгала.

— Алекс, пожалуйста, вернись в дом. — Лорел встает передо мной, загораживая обзор.

Алекс игнорирует нас обоих.

— Подожди, я его знаю. Имею в виду, я знаю, что не знаю его, но узнаю его.

Я не знаю, что, бл*дь, сейчас происходит, но колеса начинают крутиться чертовски быстро.

— Алекс, пожалуйста, — умоляет Лорел. — Иди внутрь.

— Нет, все в порядке. — Я поднимаю руку, чтобы остановить ее. — Именно к ней я и пришел.

Алекс щелкает пальцами, делает странный маленький прыжок и хлопает в ладоши, повторяя:

— Боже мой, Боже мой, ты — это он!

От резких движений пиво в ее руке выплескивается из красного пластикового стаканчика.

— Ты тот самый парень! Завалите Рэтта! Боже мой, Лорел, это тот самый парень! Ты сказала ему, что это ты? Секстинг? — Она сгибается в поясе и истерически смеется. — Где Дилан? Я хочу секса.

— Боже мой, Алекс, пожалуйста, уходи! — Кричит Лорел, топая ногой и указывая на входную дверь. — Возвращайся в дом!

Но пьяная Алекс только смеется и фыркает, проливая пиво на крыльцо. Маленькая блондинка рядом с ней тоже перестает держать свой стакан, бросая его во двор вместе с сотней других.

Он приземляется у моих ног.

— Лорел! — кричит пьяная Алекс. — Чувак, она рассказала тебе, как обманула тебя? Это было очень плохо с твоей стороны сказать ей отвалить, Мистер Хочу Потрахаться. Плохо, плохо, плохо. — Она трясет пальцем, как будто отчитывает ребенка.

С пылающим лицом я перевожу взгляд с одной на другую.

Алекс на крыльце. Лорел рядом со мной.

Лорел — это Алекс.

Кажется меня сейчас стошнит.

Я не идиот, так что мне нужно всего мгновение, чтобы понять, что, черт возьми, происходит, и ни за что не останусь здесь, чтобы узнать остальное. Я иду через лужайку, сжав кулаки в карманах, выхожу на тротуар, пересекаю дорогу, а ветер доносит мое имя.

— Ретт, подожди!

Конечно, она знает мое имя.

Она называет его с такой фамильярностью, что у меня внутри все сжимается; на все вопросы, которые она мне задавала, она уже знала чертовы ответы.

Mon Dieu je suis bête. Боже, я идиот.

Я продолжаю идти. Следую в сторону кампуса, обратно к своему дому.

Предательский звук ее каблуков, стучащих по асфальту, подталкивает меня вперед, ускоряет шаг, чтобы уйти как можно дальше от этой девушки.

Чертова лгунья.

Эта красивая чертова лгунья — я ее уже ненавижу.

Боже она великолепна.

— Ретт, подожди. Пожалуйста! — Она умоляет, когда звук ее шагов замедляется, не в силах идти со мной в ногу. — Пожалуйста! Пожалуйста, остановись, просто позволь мне… ой! Черт возьми! Ой. Подожди!

Я слышу, как она спотыкается на тротуаре, и постепенно замедляю шаг, стою на тротуаре, не оборачиваясь. Даю ей шанс догнать меня, скрестив руки на груди в ожидании.

Потому что я, бл*дь, хороший парень с совестью и не могу оставить ее одну в темноте теперь, когда мы зашли так далеко, и не тогда, когда кажется, что она бежала и растянула свою проклятую лодыжку.

Я слышу тяжелое дыхание, сопение и пыхтение, когда она подходит сзади, и отчетливый звук хромоты.

Лорел останавливается на некотором расстоянии позади, достаточно близко, чтобы я мог видеть пар, поднимающийся от ее рта, когда она вдыхает и выдыхает, теплые выдохи смешиваются с холодом.

Мы стоим в тишине, пока она сверлит взглядом мою грудь, и я вижу, как она решает, что сказать, глядя на те же широкие плечи, которые уже несли столько бремени в этом году.

Она делает еще одну попытку.

— Прости, что солгала. — Когда я не отвечаю, она продолжает: — Нам это показалось забавным.

Мое тело напрягается.

— Забавным?

— Я видела тебя и твоих товарищей по команде в блинной в тот день, когда они кинули тебя со счетом. Была там со своим соседом Донованом, наблюдала. — Она выпаливает это очень быстро: — Затем моя кузина принесла один из этих ужасных плакатов на обед, который мы устраиваем каждую неделю, и практически подначила меня написать тебе.

— Подначила? — невозмутимо отвечаю я.

— Да, но это звучит хуже, чем есть на самом деле, потому что, как только мы начали разговаривать и поняла, что ты действительно хороший парень, я почувствовала себя ужасно.

— Потому что я хороший? Что, если бы действительно был мудаком? Ты бы оправдала это по-другому?

— Я совсем не это имела в виду.

Смотрю на улицу, мимо нее, в темноту.

— Что ж, я рад, что все смогли посмеяться. Ха-ха.