Тоска? Возможно.

Желание? Да.

Привязанность. Преданность.

Черт, если бы я не знал ее лучше, то подумал бы, что она влюблена в меня.

Я знаю, что секс может заставить тебя говорить и делать всякое дерьмо, но не думаю, что ошибаюсь. Чувствую, как что-то меняется, когда она прерывает контакт, наклоняется вперед, хватается ладонями за деревянную спинку кровати позади меня. Качает бедрами.

― Сильнее. Хватай меня за задницу, ― требует она. ― Чувствую себя так… Ммм.

Она наклоняет свою голову, волосы падают каскадом на мою грудь. Когда Лорел наклоняется, чтобы поцеловать меня, я убираю их с ее лица, баюкая ее подбородок, пока она трахает меня сверху.

Боже, черт, черт!..

― Ретт, ― мое имя, произнесенное вот так, на ее губах, беззвучно проливаясь в мой рот. ― Боже, малыш, О бооооже.

― Лорел, ― повторяю я, теряясь в ощущении ее тугой киски. Ее языке.

Выражении ее глаз.

― Малыш.

Когда мы кончаем, это происходит одновременно ― разинутые рты, две пары широко раскрытых глаз, связанных, напряженных, — то, что я предполагал, было зарезервировано только для фильмов. За дрянным любовным романом. За моими придурковатыми друзьями и их отношениями.

Не для меня.

Лорел убирает руки с изголовья и кладет их на подушку под моей головой. Прижимается щекой к моей груди, слушает беспорядочно бьющееся сердце в моей груди.

Я глажу ее по волосам. Спине.

Она целует меня в плечо.

― Ретт?

― Хмм?

Ее кончик пальца скользит по венам на моем предплечье.

― Я…

― Что?

― Ничего.

― Ты слышал?

― Что слышал?

Лорел садится, натягивает простыню на бледную грудь.

― Не кажется ли тебе, что в гостиной раздаются голоса?

Ненасытный, я тащу ее обратно на матрас, откидываю простыню, прижимаюсь губами к ее соску. Боже.

― Нет.

― Ретт, остановись! ― Она не делает ни малейшего движения, чтобы оттолкнуть меня, позволяя мне попробовать ее кожу на вкус. ― Я серьезно, ― почти стонет она. ― Послушай секунду.

Я делаю паузу. Слушаю.

Она права — из передней части дома доносятся голоса. Голоса, которые я не узнаю.

― Ты же не думаешь, что у твоих соседей вечеринка?

Когда я пожимаю плечами, рука скользит под одеяло, обратно между ее ног, она раздвигает их для меня.

― Кто знает. Я не доверяю этим двоим.

― Но ты доверяешь мне, ― хвастается она, обхватив руками свою обнаженную грудь. ― Ты хочешь больше этих двух?

Мой член дергается. Твердеет.

― Да, черт возьми.

― Хочешь мое печенье?

― Черт…

Шаги в коридоре заставляют меня остановиться. Громкий стук в дверь.

― Новенький!

― Что?! ― кричу я, возбужденный и сразу же раздраженный. Лорел целует меня в спину, когда поворачиваюсь к двери, ища глазами боксеры.

― Парень, ― Гандерсон смеется через дверь. ― Не хотелось бы прерывать вечеринку, но у тебя гости.

Теплый рот тянется вниз по моей шее.

― Скажи им, чтобы отвалили.

― Не могу.

Маленькие руки обвиваются вокруг моей талии.

― Черт возьми, Гандерсон, я сказал: ОТВАЛИ!

― Боюсь, это будет невозможно, Амиго. ― Его раздражающий смех доносится из-за двери.

Мягкие руки Лорел медленно двигаются вверх и вниз по моему члену.

― Почему, черт возьми, нет?

Господи, неужели я только что простонал это предложение?

― Что ты там делаешь, приятель? ― Опять смех. ― Лучше заканчивай и иди сюда. Я знаю, как ты любишь сюрпризы.

― Господи Иисусе, Гандерсон.

― Просто надень штаны и накинь рубашку на свою рыжую. Поблагодаришь меня позже.

Дверная ручка дергается. Еще один стук, на этот раз совсем другой — семь коротких ударов в унисон.

Деликатно.

Знакомо…

Сытый по горло, взбешенный, я откидываю одеяло, натягиваю трусы на свой бушующий стояк.

Отпираю и распахиваю дверь моей спальни.

― О чем, черт возьми, я вам, придуркам, говорил?

Чёрт возьми!..

― Мам?

― Сюрприз! ― Моя мать тянется вперед, потянув меня в объятия. Крепко сжимает. Пятится, оглядывая меня с ног до головы. ― Милый, где твоя одежда?

Позади меня, на полу ― потому что я сбросил её, прежде чем забраться в постель, чтобы трахать Лорел последние два часа.

Краем глаза я замечаю четкую форму трех золотых оберток от презервативов, а оставшиеся отбрасываю ногой, чтобы их не было видно. Они скользят по полу, проскальзывая под мой комод.

― Моя одежда? Эээ…

― Тебе нужно, чтобы я постирала? ― Она проталкивается вперед, толкая дверь бедром. Я останавливаю ее. Мама хмурит брови. ― Почему ты загораживаешь дверь? Впусти меня, я возьму твои грязные вещи.

Грязные? Пристрелите меня.

― Мам, все в порядке.

― Мы так взволнованы! Хотели навестить тебя на твой день рождения. ― Ее руки сжимают мое лицо. ― Ты так хорошо выглядишь, милый! ― Она снова оборачивает руки вокруг меня. ― Твой отец и я…

Я знаю, что в этот момент, ее глаза замечают Лорел через мое плечо, через щель в двери, никогда в жизни не забуду ее ошеломленного молчания. Оно осязаемо, за ней следует драматический вздох.

― Кто… Я имею в виду, о боже! Я… Боже!

Никогда не видел свою мать в растерянности, а сейчас? Она понятия не имеет, что сказать. Отводит широко раскрытые глаза, краснеет.

Я вытягиваю шею, ловлю гримасу Лорел, простыни натянуты до шеи, блестящие рыжие волосы спутаны, каскадом падают на обнаженное плечо. Очевидно, что она голая, смущенная и полностью оттраханая.

Лорел задыхаются.

― О боже, Миссис Рабидо, привет. Я… Мы… О боже. ― Она исчезает под простыней.

― Мне так жаль! Ребята не сказали, что у тебя гости. ― Мама еще раз заглядывает через мое широкое плечо; ей любопытно, теперь, когда шок, кажется, прошел. ― Мне так жаль!

Лорел издает еще один стон.

― Мам, можешь дать нам пять минут, ну, знаешь… переодеться.

― Конечно! Да. Хорошо. ― Через две секунды она начнет вращаться по кругу. ― Я просто… вы переоденетесь. Я подожду в гостиной с отцом.

― Иисус. Кто-нибудь еще приехал с тобой?

― Твои братья. Моему ребенку исполнился двадцать один год, конечно, мы приехали! ― она тихонько взвизгивает. ― У вас большая встреча в эти выходные, и твой отец решил, что пришло время проведать тебя после всего… ― она понижает голос до шепота. ― Всех этих неприятностей с командой.

Я прислоняюсь к дверному косяку, продолжая закрывать ей вид на спальню.

― Она знает о драме, ма. Не надо шептаться.

― Она такая хорошенькая! ― моя мать разражается театральным шепотом. ― Как ее зовут? Это твоя девушка? Вы пара?

― Мама, пожалуйста, просто…

Она поднимает руки.

― Я ухожу, ухожу.

Раздраженно выдыхаю воздух.

― Пять минут.

― Я задержу твоего отца. ― Она целует меня в нос. Похлопывает меня по щеке. ― Отлично выглядишь. Надень штаны и выбрось обертки от презервативов в мусор.

Я медленно закрываю дверь спальни. Стою в ошеломленной тишине, глядя на дыры в темном дереве.

И поворачиваюсь.

― Итак… мои родители здесь.

― Как мне идти туда, Ретт? Твоя мама практически видела меня голой.

― Уверен, моя мама знает, что мы здесь занимались сексом.

Ее голова высовывается из своего укрытия.

― По крайней мере, она знала, что ты с кем-то встречаешься, верно?

Я ерзаю.

― Ретт, пожалуйста, скажи мне, что она знала, что ты встречаешься со мной, чтобы я могла отмахнуться от этого как от неловкого, но не безнадежно неудачного происшествия.

Дерьмо.

― Она не знала. Я имею в виду, мы… я… дерьмо.

Лорел выскальзывает из кровати, великолепно обнаженная.

― Ты можешь сказать маме, что я твоя девушка, если хочешь, хорошо? Не хочу, чтобы твои родители думали, что я какая-то случайная девушка, которую ты подобрал в центре города на ночь.

― Поверь мне, эта мысль не придет им в голову.

― Знаю, но все же. Мне станет легче. Меньше… ― она машет рукой. ― Знаешь, как будто я все время это делаю. Ее мнение обо мне имеет значение, Ретт. Это не то впечатление, которое я хочу произвести, когда впервые встречаю твоих родителей.

Она планировала встретиться с моими родителями?

Когда?

Она продолжает болтать:

― Моя мать умерла бы прямо сейчас, если бы увидела меня. Умерла. Затем она бы убила меня. ― Лорел сгибается в коленях, поднимает лифчик и, застегивая его, оглядывается через плечо. ― Представляешь, что сказал бы мой отец?

Ее тело дрожит.

Забрав свое нижнее белье, она подходит к тому месту, где я стою, привинченный к полу. Целует меня в губы.

― Я знала, что у тебя хватит выносливости.

Детка, не трогай меня. Последнее, что мне нужно, это еще один гребаный стояк.

У нее злой взгляд. Восхищенный.

― Там твои родители.

― Вот именно.

― Бедняжка. ― Лорел оборачивается и шлепает меня по заднице. ― Лучше не оставлять их слишком долго с твоими соседями. Ничего хорошего из этого не выйдет.


Лорел


Мать Ретта встает с дивана, ее каштановые волосы до плеч уложены модными прядями, ее гибкая фигура ― шар энергии. Клянусь, она точно лопнет при виде меня. Двое его соседей по комнате слоняются по кухне, прислонившись к стойке, и слушают весь разговор. Братья сидят по обе стороны дивана.

Я шаркаю в гостиную, смущенная, только моя сумочка болтается в моих руках, когда делаю прогулку стыда через гостиную Ретта, волосы спутаны, губная помада сцелована, рот запачкан.

Покраснев, он делает движение, чтобы представить нас, но Гандерсон опережает его и кричит из кухни:

― Никто из вас не знаком с Джинджер, девушкой Ретта?

Брови его матери взлетают вверх, взгляд останавливается на моих огненно-рыжих волосах.

― Тебя зовут Джинджер?

Почему его соседи по комнате такие идиоты?

Мое лицо горит.

― Нет, мэм. Лорел.

― Приятно познакомиться. Жаль, что мы не знали…

— Ну и ну, Рабидо, ты не сказал родителям, что у тебя есть девушка? ― снова вступает в разговор галерка.

Я хочу, чтобы он замолчал. Он смущает Ретта и все портит.

― Девушка?

― Ээ…

― Это твоя девушка? ― практически кричит один из братьев Ретта. ― Срань господня. Ты горячая штучка.

― Остин! ― его мать задыхается. ― Манеры!

― Мы, э-э, встречаемся, я думаю, ― говорит Ретт в качестве объяснения, засунув руки в карманы своей луизианской толстовки.

― Мы с твоей мамой решили проехать пятнадцать часов, чтобы подождать в гостиной, пока ты переоденешься.

― Чарльз! ― ругает его мать Ретта. Поворачивается ко мне. ― Вот что мы получаем за то, что пришли без предупреждения. Мы собирались поужинать, но уже так поздно, у Ретта комендантский час, и он не может уехать, так что я, пожалуй, соберу ребят и поедем в отель.

Смущенно приглаживаю волосы, уверенная, что они выглядит так, будто я каталась по кровати всю ночь, занимаясь потным, горячим сексом… что и было на самом деле.

― А мне пора идти. Я… это было так приятно встретиться с вами.

Мне нужно выбраться из этого дома, мне так стыдно.

― Ты будешь завтра на встрече, Лорел?

― Да! Я с удовольствием посижу с вами, если вы не против.

― Нам бы это понравилось. ― Сияет миссис Рабидо.


Ретт


― Ретт Клейтон Рабидо, ― начинает мама, как только я возвращаюсь в дом, проводив Лорел до дома. ― Как ты мог не сказать нам, что у тебя есть девушка?

― Это никогда не всплывало. ― Не со всем тем дерьмом, с которым я имею дело в последнее время. ― Кроме того, она не совсем моя девушка.

― О. ― Мамино лицо вытягивается

― Если бы я мог вмешаться, ― откашливается Гандерсон, вмешиваясь из кухни. ― Это ложь, миссис Р, ваш мальчик лжец. Они определенно пара.

Гребаный Гандерсон.

Мои родители поднимают брови. Поворачиваются ко мне.