— Есть только один способ узнать.

— Алекс, меньше всего я хочу, чтобы какой-нибудь взбешенный борец мастурбировал на меня.

Алекс оживляется, она охотница за качками и большой любитель спортсменов любого сорта, симпатичных или нет.

— Откуда ты знаешь, что он борец?

Я слегка пожимаю плечами.

— Кажется, я его узнала. Видела его в эти выходные, когда его разыграли друзья. Они все были одеты в борцовские толстовки и прочее, так что я просто предположила.

Алекс заинтриговано наклоняется вперед.

— Разыграли его? Как?

— Поели и смылись.

— Черт. — Ее дерзкий носик сморщился. — Сколько там было парней?

— Понятия не имею. — Я произвожу в уме подсчеты. — Пятнадцать?

— Вот дерьмо. — Несколько секунд она молчит. — Интересно, он новенький?

— С чего ты это взяла?

— Поесть и смыться, эти листовки… похоже, они издеваются над ним.

Я медленно киваю.

— Да, именно об этом и подумал Донован.

— Обязательно напиши ему. Поприветствуй его должным образом в университете Айовы. — Она подмигивает.

— Фу, нет. Алекс, я не буду писать ему.

Потому что тогда у него был бы мой номер, и, боже упаси, если бы он мне ответил.

— Почему бы и нет? Это было бы забавно.

— Я знаю, но меньше всего хочу, чтобы какой-нибудь извращенец получил мой номер. Что, если он станет одержим мной? — Я встряхиваю рыжими волосами. — Боже, можешь себе представить?

Мои мысли возвращаются к парню на парковке, большому, злому и ругающемуся в небо. С капюшоном, натянутым на волосы, он был образцом психоза.

Нет, спасибо, я пас.

— Давай спросим у магического шара. — Моя кузина хихикает. — Ты не можешь сказать «нет».

Трудно не закатить глаза, но я справляюсь.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты носишь эту дурацкую штуку в своем рюкзаке.

— Да, черт возьми, он у меня в сумке. — Моя кузина снова подмигивает. — Именно для таких моментов.

Что ж, когда мы были в восьмом классе, Алекс подарили магический шар на день рождения, и с тех пор она использует его, чтобы принимать почти все важные жизненные решения. Мне встречаться со Спенсером Дойлом? Все знаки указывают на «да». Должна ли я пойти в Университет Висконсина? Не рассчитывай на это. Должна ли я прыгать на тарзанке с шестью случайными незнакомцами, которых я встретила на весенних каникулах? Перспективы хорошие.

Этот проклятый шар доставлял нам неприятности больше раз, чем я могу сосчитать. Когда нам было по семнадцать, мы тайком пробрались ночной клуб и попались. Одолжили бабушкин «Бьюик» для увеселительной прогулки без ее разрешения, пока у нас не было прав. Купались нагишом с этим неудачником Томми Мартином после вечеринки в школе и попались фермеру, которому принадлежала земля.

Все знаки указывали на «да».

Все идеи принесли мне домашний арест.

— Алекс, перестань использовать магический шар, чтобы принимать за себя жизненные решения. — За нас. — Ты уже не ребенок. — Мы уже взрослые люди.

— Но это весело. — Она игнорирует меня, лезет в рюкзак, роется в нем. Вытаскивает круглый черный шар, который стал основным в ее жизни. Я закатываю глаза, когда она начинает поглаживать его, как цыганка свой хрустальный шар.

— Магический шар, должна ли Лорел послать сообщение этому Рэтту, которому так нужно потрахаться?

Она переворачивает его, терпеливо ожидая, пока треугольник внутри успокоится, плавая в голубой воде или что там они положили в эту глупую штуку. Он плывет, покачиваясь из стороны в сторону, и наконец оседает лицом вверх.

Я наклоняюсь, желая узнать свою судьбу.

— Давай посмотрим.

— Да, — сияет Алекс, подсовывая его и толкая крошечное окошко в мое лицо. — Лучше доставай свой телефон, неудачница.

— Тьфу, — стону я, смирившись с судьбой. — Хорошо.

Я беру у нее листовку во второй раз, провожу пальцем по строчкам. Фокусируюсь на десятизначном числе внизу. Набираю его в телефоне.

Поднимаю голову.

— Чтобы ты знала, я не сплю с незнакомцами.

Моя кузина смеется.

— Ты что, внезапно стала возрожденной девственницей?

— Алекс, у меня есть некоторые стандарты, и этот парень… — я бросаю на него беглый взгляд, когда заканчиваю набирать номер. Изображение, скорее всего, взятое с веб-сайта борьбы, показывает его сидящим неподвижно, нос задран. Лохматые волосы. Глаза прикрыты. Толстая шея.

Не в моем вкусе.

Даже близко.

— Этот парень настолько ниже моих стандартов, это даже не смешно. — Я перебрасываю рыжий хвост через плечо. — Кроме того, я перестала заниматься случайным сексом.

Алекс усмехается.

— Ты осуждаешь меня за то, что я заставила Дилана выйти из квартиры, чтобы купить куриные наггетсы и занялась сексом с его соседом по комнате Джонатаном?

— Да быть не может. — Мои брови взлетают вверх. — Ты это сделала?

— Угу. Я пыталась подцепить Джонатана целую вечность. Ты знала это. — Если она еще раз закатит глаза, они там застрянут. — В конце концов он уступил силе куриного наггетса.

— Почему бы тебе просто не порвать с Диланом?

Это кажется самым простым решением.

— Потому что Джонатан еще не готов к отношениям.

— Тогда почему ты тратишь свое время на то, чтобы встречаться с ним?

— Потому что, Лорел, — презрительно фыркает она, — Джонатан президент своего братства, а его родители богаты.

На случай, если вы еще не поняли, Александра посещает колледж для своего статуса миссис, а не для образования; ее единственная цель в жизни: стать трофейной женой и появиться в списке настоящих домохозяек. Серьезно.

— В любом случае, — продолжает она. — Мы здесь совсем сошли с рельсов. Ты должна была послать сообщение этому неудачнику Рэтту. Магический шар так сказал.

— Хорошо, хорошо, хорошо, но, если он начнет меня преследовать, или влюбится, или не оставит в покое, или еще что-нибудь, я виню тебя.

— Ты такая самодовольная, — усмехается она.

— Ты тоже, — отвечаю я, быстро набирая сообщение для этого случайного борца.


Эй, Рэтт, это правда, что тебе нужно потрахаться?


Нажмимаю «Отправить».

Не прошло и тридцати секунд, как я получил ответ.


Рэтт: Отвали.


Я удивленно откидываюсь на спинку сиденья. Вау. Прямо так сразу, он собирается быть ощетинившимся засранцем?

Черт, да пошел он.


Я: Не обязательно быть таким грубым.


Я говорю это, зная, что его прессуют товарищи по команде. Интересно, что еще они сделали с ним за последние несколько недель, о чем не могла знать, а ещё интереснее, сколько девушек написали ему с тех пор, как появились эти флаеры.

После трех минут ожидания Рэтт все еще не дал ответа. Раздраженная тем, что он игнорирует меня, я посылаю ему еще одно сообщение.


Я: Сколько сообщений ты получил за последние 24 часа?

Рэтт: Разве я только что не сказал тебе отвалить?

Я: Неужели так трудно ответить на простой вопрос?

Рэтт: Кто это, черт возьми?

Я: Пра-ашу, как будто я собираюсь сказать тебе свое имя.


Да. Я печатаю вот так.


Рэтт: Тогда сделай одолжение, потеряй этот номер.

Я: А тебе не приходило в голову, что я почувствовала связь с тобой, когда увидела твою фотографию на зеленом листе бумаги?

Рэтт: Хороший сарказм, сука.

Упс. Кто-то недоволен.

Я: Откуда ты знаешь, что я женщина?

Рэтт: Не знаю, но в любом случае, ты гигантский мудила. Ну, как? Теперь доволен?

Я: Называть меня сукой не было необходимости.

Рэтт: Как и писать мне сообщения. Живи своей гребаной жизнью.

Я: Странно, тоже самое я сказала о тебе.

Рэтт: О, мне нужна жизнь?

Я: Если бы у тебя была жизнь, ты бы не развешивал листовки по всему кампусу, умоляя о внимании.


Я говорю это, чтобы получить от него реакцию, зная, что все это неправда. Небольшая судорога ударяет в живот, та, которая немного напоминает чувство вины, и проникает в мое подсознание. Я знаю кое-что об этом парне, чего не знает моя кузина: он подвергается издевательствам со стороны своих друзей и, вероятно, не сам повесил эти ужасные листовки.

Но все равно.

Ему все еще не обязательно быть придурком. Если бы Рэтт знал, как я выгляжу, его тон был бы совершенно другим, я уверена. Он бы целовал мою задницу.

Я высокомерно взмахиваю длинным рыжим хвостом.

Когда парень не отвечает на мою колкость, я фыркаю, чувствуя, как горит лицо, убежденная, что оно приобрело неприятный розовый оттенок.

— Почему у тебя такой сердитый вид? — Алекс отрывает взгляд от телефона, когда я вздыхаю. — Твое лицо ярко-красного цвета.

— Потому что этот парень ведет себя как придурок.

— Засранец. — Алекс понимающе кивает. — Фигурально.

Я печатаю: Хватит меня игнорировать. Откуда ты знаешь, что я не написала тебе, потому что мне было плохо, что твое лицо висело по всему кампусу?

Его следующий комментарий кусает.


Рэтт: Я сказал, пошла. Ты.


Дерьмо. Что, если он подумал, что я оскорбляю его внешность? То есть, иногда веду себя как стерва, но я не нарочно стараюсь быть злой.


Я: Я не хотела тебя обидеть.

Рэтт: Все равно. Кто бы ты ни был, проваливай.

Я: Может быть, мне начинают нравиться мальчики, которых трудно заполучить.

Рэтт: Господи Иисусе, пойми чертов намек.

Я: Видишь ли, дело вот в чем: если бы ты действительно хотел, чтобы я свалила, ты бы уже перестал отвечать или заблокировал мой номер.


Я знаю, что права в одном: он достаточно заинтересован, чтобы продолжать писать мне.

Проходит несколько долгих секунд, а он все не отвечает. Моя кузина пристально наблюдает через стол в кафетерии, скрестив руки на груди, с безмятежным выражением лица; магический шар в центре стола, как будто она гадалка. Чудачка.

Я нетерпеливо печатаю: Эй, Рэтт, какие сообщения ты получаешь?


Рэтт: Используй свое воображение.

Я: Непристойные?

Рэтт: Да.

Я: ОЧЕНЬ непристойные?


Серьезно, какого черта я флиртую с этим парнем?


Рэтт: Да. Очевидно.

Я: Какие? Приведи мне пример.

Рэтт: Нет.

Я: Да ладно тебе, не будь какашкой.

Рэтт: Ты когда-нибудь принимаешь «нет» за ответ?