– Что он теперь собирается делать?

– Почему бы тебе самому не спросить у него? – произнес Тэдди с едва заметным колебанием и добавил: – Отец собирается пристроить его в юридическую фирму. Как твои дела, Брэд? Ты когда-нибудь вернешься домой?

– Непременно. Но пока на этот счет у меня нет никакой информации.

– Скажи, ты готов вернуться домой? – В голосе Тэдди прозвучала странная нотка, и Брэду внезапно захотелось узнать, что тому известно.

– Может быть, и нет. Здесь чертовски хорошо, Тэд. Послушай, если я пробуду здесь до весны, почему бы тебе не приехать сюда, в гости к нам? То есть ко мне?.. – поспешно поправился он, бросив быстрый взгляд на Сирину, сидевшую по другую сторону стола.

– Полагаешь, что все еще будешь в Европе? – В голосе Тэдди прозвучало разочарование. – Неужели ты не хочешь выкарабкиваться оттуда, а, Брэд?

Последовала небольшая пауза.

– Не знаю, Тэд. Мне нравится армия. Никогда не думал, что понравится. Но теперь мне кажется, это то, что мне нужно. И… – Брэд с нежностью посмотрел на Сирину, ему так хотелось рассказать о ней Тэдди, но он понимал, что сначала следует сообщить новость матери. – Послушай, мы поговорим с тобой чуть позже. Позови мать, Тэд. И слушай, – сказал Брэд, немного подумав, – не говори им ничего. Мать разбушуется, когда я скажу ей, что остаюсь в армии.

– Брэд… – В голосе брата зазвучала странная нота. – Мне кажется, она уже знает… – Казалось, он о чем-то хотел предупредить старшего брата.

– Что-то случилось? – Брэд невольно напрягся.

– Нет, – поспешно ответил Тэдди, – пойду позову мать.

Маргарет Фуллертон завтракала вместе с Грегом и Пэтти Азертон в столовой. Когда в дверях показался Тэд и торопливо подал знак матери, она быстро поднялась с места, обеспокоено нахмурясь.

– Что-нибудь случилось, Тэд?

– Нет, мам, Брэд на проводе. Он хочет пожелать нам счастливого Рождества…

Маргарет взяла трубку и, проведя рукой по седым волосам, опустилась в кресло у телефонного столика. На ней был элегантный костюм от Диора, подчеркивавший ее по-прежнему стройную моложавую фигуру. Ей исполнилось пятьдесят восемь, но выглядела она гораздо моложе. У нее были такие же серо-голубые глаза, как у Брэда, почти такие же черты лица. Но на лице Маргарет словно застыла внутренняя напряженность. Возникало ощущение, что она постоянно к чему-то прислушивается, к чему-то нечеловеческому, неземному, чему-то доступному и слышимому только ей одной. Маргарет Фуллертон относилась к той категории женщин, с которыми говорить и обращаться следовало с особой осторожностью и осмотрительностью, чтобы, не дай Бог, не вывести ее из себя, или же «не завести», как говорили в семье.

– Не заводите мать, парни, – постоянно напоминал им отец. А чтобы не заводить ее самому, он предпочитал не разговаривать с ней вовсе и всегда согласно кивал головой. Когда братья были моложе, им нравилось копировать отца. Так Брэд, например, достиг подлинного совершенства в имитации отцовского нечленораздельного и почти механического «умммммммммммм…».

– Привет, ма. Как дела в Нью-Йорке?

– Интересно, очень интересно. Вчера на завтрак приходила Элеонора… – Брэд знал, что мать имеет в виду Элеонору Рузвельт. – Политический климат сильно меняется. Для нее наступили трудные времена, всем нам нелегко. После войны проводится множество реорганизаций. Но тебе это, должно быть, неинтересно… Брэд, дорогой, как ты там?

Последние слова она произнесла таким тоном, что лет десять назад, пожалуй, заставила бы его крайне разволноваться. Но Брэд перестал бояться матери еще тогда, когда отказался от работы в Вашингтоне и по своему разумению переехал в Питсбург. Она крайне не одобряла этого шага, и тогда впервые в жизни он решил, что ее неодобрение никоим образом не должно ничего менять в его планах.

– С тобой все в порядке, дорогой? Здоров? Счастлив? Едешь домой?

– «Да» на первые три, и боюсь, что «нет» на четвертый вопрос. По крайней мере, пока не похоже, чтобы меня собирались перевести в Штаты. Со мной все в порядке, все просто отлично.

Он увидел устремленные на него глаза Сирины и понял, что страх перед матерью еще сидит в нем. Но на этот раз он должен выстоять, и не только ради себя, но и ради Сирины. Эта мысль прибавила ему смелости, и он ринулся вперед.

– У меня для тебя хорошие новости.

– Очередное повышение по службе, Брэд? – Голос ее звучал удовлетворенно. Хоть ей и не нравилось, что сын служит в армии, его быстрое продвижение по служебной лестнице льстило самолюбию Маргарет.

– Не только…

Брэд сглотнул подкативший комок, внезапно поняв, что сделал ошибку. Сирина была абсолютно права. Следовало позвонить домой до свадьбы. Господи, подумать только, сообщить ей об этом, когда все уже кончено! Брэд почувствовал, как на лбу выступила испарина, и молил Бога, чтобы Сирина ее не заметила.

– Просто я женился.

Ему хотелось закрыть глаза и глотнуть свежего воздуха, но он не мог, не мог, видя эти ждущие доверчивые глаза, устремленные на него. Вместо этого он улыбнулся Сирине и показал, что все идет отлично…

– Ты что? Ты шутишь?!

Брэд уловил сдерживаемую ярость в голосе матери. По тону ее голоса он ясно представил себе напряжение, проступившее у нее на лице. Он почти ясно видел ее тонкую, чуть ли не костлявую руку с тяжелыми бриллиантовыми перстнями, крепко сжавшую телефонную трубку.

– Что такое ты говоришь?

– Я говорю тебе о прекрасной молодой даме, с которой познакомился в Риме. Мы обвенчались с ней сегодня утром.

Брэд ждал. На другом конце линии висела бесконечная тишина.

– Есть ли какая-нибудь веская причина, заставившая тебя держать все это в секрете, Брэд? – наконец произнесла мать.

– Нет, просто мне захотелось преподнести сюрприз.

Ледяным голосом мать высказала догадку:

– Полагаю, она беременна.

Лицо Брэда налилось кровью. Ничего не переменилось. Какими бы взрослыми они ни стали, она обходилась с ними по-прежнему – как с непослушными, маленькими, глупыми щенками. Именно это заставило его уйти из дома много лет назад. Он имел склонность постоянно забывать об этом, но теперь понял, что ничего, в сущности, не изменилось.

– Нет, ты ошибаешься. – Ради Сирины он продолжал вести разговор, словно ничего не случилось, словно все шло отлично. – Ее зовут Сирина, она очень красивая блондинка. – Брэд чувствовал себя глупцом, говоря это, больше всего на свете ему хотелось отшвырнуть от себя эту телефонную трубку. – И мы очень счастливы.

– Восхитительно! – Телефон выстреливал слова, словно пули. – Ждешь аплодисментов? Это та самая девка, о которой мне рассказывала Пэтти в ноябре? – Тон, которым мать произнесла эту тираду, вполне мог бы сокрушить мрамор. – Припоминаю, будто она упоминала, что девчонка работала служанкой в доме, где ты жил. Или это уже другая?

«По какому праву ты допрашиваешь, черт бы тебя побрал?!» Брэду так и хотелось прикрикнуть на мать, но он сдержался и изо всех сил старался не рассердиться.

– Не думаю, что хотел бы сейчас обсуждать с тобой этот вопрос. Уверен, что, когда Пэтти находилась в Риме, она восприняла все в превратном свете…

– Почему? – перебила его мать. – Потому что она разорвала помолвку?

– Что такое? Она сама сказала тебе об этом?

– А разве дело обстоит не так?

– Не совсем. Я ей пояснил, что ситуация изменилась, и я сам выразил желание разорвать помолвку.

– Как раз наоборот, судя по тому, что я слышала, – ледяным тоном заявила Маргарет Фуллертон. – Пэтти сказала, что у тебя роман со служанкой, что она тебя с ней застукала, вернула тебе обручальное кольцо и уехала обратно.

– Отличная душещипательная история, ма. Единственная загвоздка – это то, что в ней нет ни капли правды. Правда лишь то, что Сирина работала в этом дворце. До войны он принадлежал ее родителям. Однако ее отец был среди аристократов, выступивших против Муссолини. Родителей Сирины убили в самом начале войны. Это длинная история, и не буду сейчас вдаваться в подробности. Она принцесса по происхождению, войну провела в монастыре в Штатах, и когда прошлым летом вернулась в Италию, то оказалось, что вся ее семья погибла и у нее никого не осталось. Она вернулась в Италию взглянуть на родной дом, и ее приютила у себя одна из бывших служанок. Она пережила суровое время, мама. – Брэд улыбнулся, глядя на Сирину. – Но теперь все позади…

– Как очаровательно. Маленькая подружка. Военная невеста. – Эти слова были сказаны ядовитым тоном. – Мой дорогой мальчик, имеешь ли ты представление, как много людей без роду без племени бродит по Европе, выдавая себя за принцев, герцогов, графов? Боже мой, даже здесь, в Америке, полным-полно таких проходимцев. В клубе отца, к примеру, есть привратник, который заявляет, будто он русский граф. Может быть, – произнесла мать елейным голосом, – тебе следовало бы познакомить свою невесту с ним. Уверена, он был бы ей более подходящей парой, чем ты.

– Как ты можешь! – Глаза Брэда вспыхнули недобрым блеском. – Я позвонил сообщить тебе новость. Вот и все. Думаю, мы достаточно поговорили.

Краем глаза он видел наполненные слезами глаза Сирины. Она отлично понимала, что происходит, и у нее разрывалось сердце. Брэду хотелось, чтобы жена его была счастлива, и его мало волновало, что скажет мать.

– До свидания, мама. Скоро позвоню тебе. Мать так и не поздравила их.

– Прежде чем ты положишь трубку, может быть, захочешь узнать, что только что состоялась помолвка твоего брата Грега.

– Неужели? С кем? – Честно говоря, сейчас это его ничуть не интересовало. Поведение матери и ее реакция на известие о его женитьбе на Сирине буквально вывели его из себя. Одно показалось странным – это то, что Тэд ни словом не обмолвился о помолвке Грега.

– Он помолвлен с Пэтти, – сообщила мать почти радостно.

– Азертон? – Брэд остолбенел.

– Да, Пэтти Азертон. Я не писала тебе, так как не была уверена до конца и к тому же не хотела причинять тебе ненужной боли.

Вот дерьмо! Ей хотелось нанести удар побольнее. Брэд отлично знал свою мать.

– Она начала встречаться с ним почти сразу же после возвращения из Рима.

– Потрясающе… – Брэд удивился, до чего же ловкой и хитрой оказалась эта маленькая сучка Пэтти. По крайней мере, на этот раз в качестве жертвы она избрала наиболее подходящего из братьев. Грег будет выполнять все, что она захочет. Она сделала правильный для себя выбор. Однако Брэд сомневался, что она сумеет сломить его брата. Хотелось надеяться, что такое не случится. – Когда намечена свадьба?

– В июне. Как раз накануне его тридцатилетия.

До чего трогательно. Пэтти будет двадцать четыре – само совершенство, а не невеста в белом платье. От этой картины ему внезапно сделалось плохо. Он отчетливо представил, как эта сука пожирает его брата.

– Уверена, тебе будет нелегко, Брэд. Но мне кажется, тебе следует приехать.

– Конечно. Мне бы не хотелось пропустить этот спектакль.

Теперь он чувствовал себя более или менее в своей тарелке, однако не забывал о поразительном коварстве и мастерстве матери по части интриг.

– Ты можешь оставить свою маленькую военную невесту дома?

– Нет, мама. Вот тогда мы все и увидимся, а теперь счастливого Рождества. Не буду беспокоить Грега, передай ему мои наилучшие поздравления.

Брэду не хотелось разговаривать с Грегом. Между ними никогда не было близости, теперь тем более. Вдобавок ко всему ему было не по себе от откровенно неприязненного отношения матери к Сирине. Ему хотелось любой ценой отойти от телефона. Он сожалел, что Сирина сидела рядом, пока он говорил с матерью. Ему хотелось бы высказать матери все, что он о ней думает. Но видимо, придется сделать это в письме, и не откладывая.

– Грег в столовой с Пэтти. Мы как раз заканчивали завтракать, когда ты позвонил. Сегодня Пэтти пришла пораньше… Они собираются к Тиффани выбрать кольцо.

– Великолепно.

– А ведь это вполне мог бы быть ты, Брэд.

– Рад, что это не так.

Повисла напряженная тишина.

– А мне бы хотелось, чтобы случилось именно так!

– Уверен, ты изменишь свое мнение, когда познакомишься с Сириной.

Последовала очередная пауза.

– Я, как правило, не общаюсь со слугами, – высокомерно заявила мать.

Брэд готов был взорваться, услышав ее слова, но знал, что не имеет права, прежде всего ради своей Сирины.

– Ты просто глупец, Брэд, – продолжала мать. – Тебе должно быть стыдно. Ты только посмотри, что ты сделал со своей жизнью! Хочется плакать, глядя на то, от чего ты отказываешься. Неужели ты рассчитываешь добиться хоть маломальского успеха в политике с такой-то женой? Да она же обыкновенная проститутка, выдающая себя за принцессу! Пэтти сказала, что она выглядит как побирушка.

– У тебя будет возможность самой составить о ней мнение. Она в десять раз больше леди, чем Пэтти, которая многие годы отдавалась бесплатно! – Брэд начал терять сдержанность и выходить из себя.