– Возможно, и то и другое, – сказал Брэд, глядя в глаза брату.

Но Тэдди всегда был искренним с ним.

– Не думаю, чтобы Грег понимал, что делает, Брэд. Или, может быть, не хочет этого понимать, что еще хуже.

– Ты предлагаешь, чтобы кто-то вмешался и прекратил это? Сейчас?

– Не знаю. Мать наверняка не намерена этого делать. Грег становится ее главной надеждой. С тех пор как ты решил стать профессиональным военным… – Тэдди бросил пренебрежительный взгляд на брата, на что Брэд только усмехнулся, – и стало очевидным, что я никогда не стану играть в семейные игры, у нее остался один Грег.

– Бедолага.

Больше Брэд ничего не сказал. К ним подошли таможенники проверить багаж и документы. У Тэдди также потребовали документы, и он предъявил специальный пропуск. Один из друзей отца достал ему этот пропуск у мэра Нью-Йорка, так что теперь Тэдди мог встречать своих друзей у самого борта судна, не дожидаясь окончания таможенных формальностей. Это было весьма удобно, особенно в подобных случаях. Однако таможенник почувствовал себя уязвленным этой явной демонстрацией ранга и общественного положения Тэдди.

– Особые привилегии, да? – поинтересовался он. Тэдди чуть смутился.

– Только эта. Брат вернулся домой после войны.

Он показал на Брэда. Лицо таможенника тотчас же смягчилось.

– Возвращаетесь домой на «Либертэ», сынок? Неплохо…

– Еще бы. Мы совместили возвращение с медовым месяцем.

– Ваша жена ездила вас встречать?

Таможенник только что закончил проверять их багаж. Напарник передал ему их паспорта и уже знал, что Сирина итальянка, но беседовавший с ними чиновник не догадывался об этом. Сирина не произнесла ни слова.

– Нет. – Брэд с гордостью посмотрел на Сирину. – Я познакомился со своей женой в Риме.

– Итальянка?

Таможенник прищурил глаза, окидывая оценивающим взглядом ее совершенную красоту, гардении на лацкане жакета, золотистые волосы, поблескивавшие в лучах солнца. Сам же он стоял в серой помятой униформе, с галстуком, покрытым пятнами, с грязью под ногтями.

– Да, моя жена итальянка. Из Рима, – с улыбкой повторил Брэд. Таможенник не мигая смотрел на них.

– В стране полно своих невест, сынок. Или ты забыл? Господи, некоторые из молодых парней выбираются из страны и забывают обо всем, что остается дома.

Он вновь окинул всех троих немигающим взглядом, затем повернулся и заторопился проверять чемоданы следующих пассажиров.

В глазах Брэда вспыхнул недобрый огонь, а Тэдди охватило пламя ярости. Но Сирина взяла их под руки и покачала головой:

– Не нужно. Ничего страшного. Просто он сердитый человек. Может быть, кто-то обманул и бросил его дочь.

– А может быть, кто-то должен врезать ему по роже!

Тэдди было ринулся выполнить задуманное, а у Брэда на лице было ясно написано желание помочь ему в этом.

– Не обращайте внимания. Поедем домой.

Братья обменялись взглядами. Брэд медленно вздохнул, затем, соглашаясь, кивнул:

– О'кей, принцесса, на этот раз ты победила. – Он посмотрел на нее почти печально, потом наклонился к ней и поцеловал. – Не потерплю, чтобы кто-либо впредь говорил про тебя подобные веши.

– Но так будет… – прошептала она чуть слышно. – Возможно, потребуется какое-то время.

– Дурак, – буркнул Тэдди, и Сирина весело рассмеялась. Они подозвали носильщика и двинулись домой.

Глава 19

Тэдди оставил шофера семьи на стоянке за пределами порта, где тот терпеливо поджидал их возвращения в «кадиллаке» цвета полуночного неба, который отец преподнес в подарок своей жене к прошлому Рождеству. Однако Маргарет Фуллертон в большинстве случаев предпочитала пользоваться своим симпатичным «линкольном» бутылочно-зеленого цвета с откидывающимся верхом, на котором разъезжала почти ежедневно. К восторгу сыновей, «кадиллак» и пожилой шофер оставались в их полном распоряжении. В основном автомобилем пользовался Грег, Тэдди – лишь когда ему удавалось перехватить его у старшего брата, как, например, сегодня. Мать отправилась на встречу совета директоров Американского Красного Креста проследить за последними приготовлениями к торжественному обеду, который намечался на завтра, а затем на ленч в другой совет директоров, в состав которого она также входила. Эти дела не позволили ей встретить Брэда и Сирину у борта корабля. У Грега была важная встреча с отцом, так что остался лишь Тэдди, который и встретил Брэда с женой в элегантном автомобиле цвета полуночного неба.

– Ну и ну, новая?

– Ага. Рождественский презент отца.

– Тебе? – Брэд удивился.

– Ты что, конечно, нет. – Тэдди усмехнулся. – Матери.

– Ясно. Уже привык кататься или по великим случаям?

– Только когда поблизости нет Грега.

– Понятно.

Из машины вышел шофер и заторопился навстречу. На ходу он снял фуражку, и лицо его расплылось в широкой, от уха до уха, улыбке. Он работал у Фуллертонов еще с тех пор, когда Брэд был маленьким мальчиком.

– Привет, Джимми. – Брэд похлопал старика по плечу, тот рассмеялся и обнял его.

– Здорово выглядишь, малыш. Рад видеть тебя дома!

– Да, приятно возвращаться. – Оба они искренне радовались встрече. – Джимми, познакомься с моей женой.

Брэд повернулся к Сирине с очевидной гордостью, и у старика чуть не отпала челюсть при виде белокурой красавицы.

– Рад познакомиться с вами, миссис Фуллертон. – Он проговорил эти слова почти застенчиво, а она тепло пожала ему руку с доброй улыбкой, светившейся в глубине изумрудных глаз.

– Брэд мне много рассказывал о вас.

– Неужели?! – Джимми был очень доволен. – Добро пожаловать в Америку. – Он прищурился. – Вы очень хорошо говорите по-английски. Вы уже были здесь прежде?

Она кивнула:

– Я была здесь во время войны.

– Хорошо, – тепло улыбнулся Джимми.

Сирина одарила его ответной улыбкой, и он жестом пригласил всех в машину.

– Я позабочусь о вещах. А вы, ребята, отдохните.

Однако в машину сели только Тэдди и Сирина. Брэд остался помочь шоферу сложить в багажник их чемоданы и сумки.

Оказавшись в салоне «кадиллака», Тэдди по-прежнему не сводил глаз с Сирины.

– Как прошло плавание?

Он не знал, с чего начать, и чувствовал неловкость, оставшись с ней наедине. Теперь, когда Брэда не было рядом, все воспринималось совершенно иначе. Ему хотелось прикоснуться к ее необыкновенным золотистым волосам… Внезапно возникло совершенно сумасшедшее желание поцеловать ее, но не по-братски и даже не по-дружески. Когда эта мысль мелькнула в голове, он сильно покраснел и на лбу выступили капельки пота.

– С тобой все в порядке? – Сирина внимательно посмотрела на него. – Ты не заболел?

– Нет… я… извини… не знаю… я просто… Думаю, это просто от волнения. Возвращение Брэда, встреча с тобой, женитьба Грега, окончание школы на следующей неделе… – Он вытер лоб белым носовым платком и устроился рядом с ней.

– Итак, о чем мы говорили?

Но Тэдди не мог думать ни о чем другом, кроме как об этом лице, об этих глазах, которые, казалось, видели его насквозь. Тэдди никогда прежде не встречал такой красивой женщины!

Сирина смотрела на него с нежностью, на ее лице отразились забота и понимание.

– Пожалуйста… – Она раздумывала только мгновение. – Ты расстраиваешься из-за меня, не так ли? Такое сильное потрясение? Я действительно так сильно отличаюсь от других?

Тэдди чуть заметно кивнул:

– Да, ты другая. Но не так, как ты думаешь, Сирина. – Он глубоко вздохнул и взял ее за руку. – Что за чертовщина! Брэд убил бы его на месте! – Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и если бы ты не была женой моего брата, я сию же минуту попросил бы тебя стать моей женой!

На мгновение Сирина подумала, что он шутит, но увидела в его глазах нечто такое, от чего у нее перехватило дух. Ее глаза расширились от удивления, когда она смотрела на него.

– Развлекаешься с моей женой, мой младший братец?

Брэд распахнул дверь элегантного лимузина и протиснулся внутрь, бросив беззаботный взгляд, который скрывал тревогу. Тэдди всегда считался самым симпатичным из братьев и гораздо больше подходил Сирине по возрасту. Но подобные мысли были настоящим сумасшествием, и он это отлично понимал. Сирина его жена, она любила его и ждала от него ребенка.

Но Тэдди рассмеялся, покачал головой и провел рукой по волосам.

– Мне кажется, Брэд, ты только что помешал мне сделать из себя полного дурака.

– Хочешь, чтобы я вышел, и ты попробовал сначала?

– Нет! – в один голос поспешно воскликнули Тэдди и Сирина, затем, взглянув друг на друга, начали хохотать как дети. Неловкость прошла. Они просмеялись половину пути до дома, подтрунивая друг над другом, над Брэдом. В это утро началась их настоящая искренняя дружба.

Тэдди рассказал, про предстоящую свадьбу. Брэд уже знал, что ему предстоит играть роль главного шафера жениха, а Тэдди – шафера-церемониймейстера, одна из обязанностей которого рассаживать гостей по местам. Кроме него, там будут еще десять шаферов, одиннадцать подружек невесты, почетная дама, двое детей, которым предстоит нести кольца, и девочка с цветами. Свадебная церемония состоится в церкви Св. Джеймса на Мэдисон-авеню, а затем сразу же после нее планируется огромный прием в отеле «Плаза». Событие ожидалось грандиозное, и Азертоны потратили на него целое состояние.

– Еще один обед устраивается в «Кникербокере» – клубе отца. На нем будет сорок пять гостей, в обязательных черных галстуках для официального обеда.

– О Господи Иисусе! – застонал Брэд. – И когда?

– Завтра.

– А сегодня вечером? Будет ли у нас хоть немного времени для самих себя, или же мы должны будем исполнить еще несколько ритуальных танцев вместе со всей труппой?

– Мать планирует устроить обед в узком семейном кругу. Только она, отец, Грег, я и, разумеется, Пэтти.

В глазах Тэдди мелькнуло беспокойство.

– Будет, наверное, уютно…

В последний раз, когда Пэтти видела Сирину, она обозвала ее шлюхой, а Брэд разорвал помолвку. С тех пор не прошло и года.

Через минуту машина подкатила к дому. Швейцар бросился открывать двери. Джимми вышел из машины и принялся выгружать багаж.

– Мать у себя наверху? – Брэду хотелось скорее покончить со встречей и знакомством. Он заглянул в глаза Тэдди, словно ища поддержки и сил у младшего брата, чтобы защитить и оградить от нападок жену.

– Нет еще. Она не вернется до трех. Квартира в нашем полном распоряжении, так что пока пусть Сирина осмотрится.

Это показалось благословением судьбы. Сирина смиренно вошла за мужем и его братом в богато украшенный и увешанный гобеленами холл с высоким потолком, мраморным полом, огромными деревьями в кадках и с люстрой, настолько красивой, что ей впору красоваться в Версале.

Брэд и Тэдди пригласили ее в лифт и поднялись на верхний этаж, где на лестничную площадку выходила одна-единственная дверь, ведшая в пентхаус – квартиру, занимавшую весь верхний этаж, в которой выросли все три брата. И вот теперь, когда Тэдди открыл дверь и отошел в сторону, пропуская вперед Сирину, Брэд ощутил, как по спине пробежала дрожь. Две горничные в черных форменных платьях с белыми передниками и в белых наколках торопливо наводили порядок в холле. Стены его украшали великолепные японские панно, на полу мозаичные узоры из черного и белого мрамора. Здесь тоже висела великолепная люстра от Ватерфорда, которой насчитывалось, должно быть, более двухсот лет и которая сама по себе являлась произведением искусства. Прихожая напомнила Сирине большую, залитую светом бальную залу. Горничные поздравили Брэда с возвращением домой и направились на кухню сообщить о его приезде поварихе. Брэд пообещал не мешкая заглянуть к ней на кухню, но сначала он хотел показать Сирине апартаменты, в которых вырос.

Все здесь напоминало дворец, только, разумеется, меньшего размера, хотя и производило сильное впечатление, но все же оставалось квартирой. Правда, эта квартира своей отделкой и убранством не имела ничего общего с теми, в которых доводилось бывать Сирине. Повсюду висели окрашенные в различные тона ковры, шторы из камки[1] и парчи. В столовой со стен взирала впечатляющая коллекция фамильных портретов, гостиная оказалась очень уютной, красивой, во французском стиле. Здесь висели два полотна Ренуара, одно Моне, множество вещей в стиле Людовика XV, занавески из белого шелка и сероватой парчи подчеркивали нежно-розовые стены, всюду обилие позолоты и мрамора. По любым стандартам апартаменты вряд ли можно было назвать «маленькой квартиркой», но главной ее особенностью было то, что Сирине казалось, будто она уже бывала в ней прежде. Все здесь сильно напоминало дворцы, виденные ею в детстве. Только здесь все находилось в гораздо лучшем состоянии, было больше роскошных вещей, некоторые даже красивее тех, что она видела в Венеции. Но во всем чувствовался знакомый отголосок. Нечто подобное можно было встретить в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Риме, Мюнхене, Барселоне, Лиссабоне или Мадриде – это просторное дорогое жилище, наполненное бесценными шедеврами, сочной позолотой, характерной для стиля времен Людовика XV, обюссонскими коврами, различными формами, оттенками и запахами, отчего все казалось таким знакомым. Она почувствовала себя так, словно хотела с облегчением вздохнуть и сказать: «Отлично, я уже была здесь».