– Вышла бы я за него, если бы не любила?

– Интересный вопрос. Можешь попытаться ответить и на этот. Или же тебя привлекает только имя нашей семьи, а который из Фуллертонов, не имеет значения? Следующий на очереди Тэдди?

Стоя рядом с ней, Брэд внезапно понял, как сильно он ее ненавидит. Перед ним стояла испорченная, коварная, злобная мегера, и он невольно спрашивал себя, как это он вообще мог всерьез думать о женитьбе на ней.

– Ты просто сукин сын! – Пэтти прищурила глаза и смотрела так, словно хотела дать пощечину.

– Ты это заслужила, Пэтти. Ты, черт тебя подери, недостойна моего брата.

– Вот тут-то ты ошибаешься, Брэд. Я намерена сделать из него что-нибудь путное. В данный момент он ничто.

За какое-то мгновение Брэд осознал, что она говорила точно так же, как и его мать.

– Почему бы тебе не оставить его в покое? – Брэд гневно впился в ее глаза. – Он честный парень. И счастлив такой, какой есть.

А был ли он счастлив? Неужели он бы все время напивался, если бы был счастлив?

– Грега нужно направлять.

– К чему? К карьере политика, которая его не прельщает? Почему бы тебе не сидеть дома и не растить детей, вместо того чтобы куда-то двигать его?

От этих слов с Пэтти случилось нечто непонятное, и она побледнела.

– Мне не придется этого делать.

– Почему?

Брэд смотрел ей в глаза, в них отражалось что-то, чего он не понимал.

– Твой брат не способен иметь детей, Брэд. Когда он учился в колледже, он переболел сифилисом и теперь стерилен.

Потрясенный, Брэд долго молчал.

– Неужели это так?

– Да. – В глубине глаз Пэтти таилось отчаяние. – Но он не соизволил сообщить мне об этом. Сказал лишь месяц назад, когда всем стало известно о нашей помолвке. Он отлично понимал, что я не пойду на вторичную отмену помолвки. Господи, – она чуть слышно нервно рассмеялась, – не хватало только, чтобы весь город понадрывал животы от смеха. Ах, бедная крошка Пэтти Азертон, брошенная вторым Фуллертоном!

– Но это же совсем другое дело… – Брэд коснулся се руки. – Извини, Пэтти. Ему следовало бы сказать тебе раньше. Он поступил низко.

– Я тоже так думаю, – проговорила она неожиданно тихо и отрешенно добавила: – Но он мне еще заплатит за это.

– Черт подери, что ты имеешь в виду?

Пэтти пожала плечами:

– Не знаю. – Затем посмотрела на Брэда и печально усмехнулась. – Я собиралась выйти за него, чтобы насолить тебе. Ты наверное, скажешь, что я его использовала. Однако самое смешное состоит в том, что это он использовал меня. Он вынудил меня согласиться, сказать, что я выйду за него, а за месяц до свадьбы вдруг объявляет, что он не может иметь детей.

Брэд задумался. Он смотрел сверху вниз на женщину, которую, как ему думалось раньше, он знал, но которую, как оказалось, не знал совершенно. Она могла помыкать другими и была мстительной, плела интриги, строила козни и в то же время имела свои собственные уязвимые места – потребности, которые подстегивали ее причинять боль другим. Ему стало глубоко жаль своего брата. В каком-то смысле Пэтти на самом деле была гораздо хуже их матери.

– Грег был не прав, скрыв это от тебя. – Брэд удивился, узнав об этой неизвестной ему стороне жизни Грега. – Но может быть, в итоге это и к лучшему. Вы сможете отдать себя друг другу целиком.

Пэтти помолчала.

– Имело бы для тебя значение то обстоятельство, что твоя жена не могла бы иметь детей, Брэд?

– Нет, если бы я по-настоящему любил ее.

– Но она способна родить, так ведь?

Брэд заколебался, затем решил, что лучше сказать ей. Пэтти все равно скоро узнает, а ему хотелось быть честным.

– Сирина беременна, Пэтти.

Но как только он сказал это, сразу же понял, что совершил ошибку. В ее глазах вспыхнул такой зловещий огонь, что он испугался.

– Быстро же она залетела, не так ли? Поэтому-то ты и женился на ней?

Если б дело обстояло таким образом, она чувствовала бы себя лучше. Может быть, ему пришлось жениться на ней… Но ее надежды не оправдались.

– Нет, не поэтому.

Глаза их встретились. Они долго смотрели друг на друга, затем Пэтти повернулась и ушла прочь. Мгновение спустя Брэд направился внутрь и сразу же столкнулся с Грегом.

– Где Пэтти? – спросил брат, взглянув с нервным подозрением на Брэда. Он был опять пьян.

– Где-то здесь. Мы с ней вышли подышать свежим воздухом, и она только что вернулась. Может быть, она в дамской комнате.

Грег не отрываясь смотрел на Брэда.

– Она тебя ненавидит, – сказал он.

Брэд медленно кивнул, глядя Грегу в глаза, и впервые в жизни понял, как мало знает его.

– Она мне не подходила, Грег. Я в любом случае разорвал бы помолвку, вернувшись домой, даже если бы не встретил Сирину. Мы причиняли друг другу много страданий… – У него не было уверенности, что у Пэтти и Грега дела пойдут лучше. – Ты счастлив, Грег? – Ему хотелось сказать брату, что еще не поздно передумать, что ему лучше оставить это дело, но он не был уверен, что сможет сказать ему это.

– Черт, да, почему нет? – Но Грег не выглядел счастливым. – Она будет держать меня в форме.

Какое-то время Грег хмуро смотрел на старшего брата. Проглядывала также ревность, даже более сильная, нежели та, которую Брэд заметил в глазах у Пэтти.

– Она – настоящий огонь в постели, впрочем, ты это отлично знаешь. Или уже забыл?

– Никогда не знал. – Этот ответ казался единственно возможным. Брэд невольно съежился от вопроса брата.

– Дерьмо, она же сама мне сказала.

– Сказала? Может быть, она сделала это, чтобы ты ревновал?

Грег пожал плечами, словно говоря, что его это не волнует, но было видно, что это далеко не так.

– Меня это мало трогает. Девственницы – такое дерьмо. Они не нравились мне еще с тех пор, когда я учился в колледже.

– Очевидно. – Брэду хотелось откусить себе язык за только что сорвавшееся слово, и его глаза мгновенно встретились с взглядом Грега.

– Она рассказала тебе, не так ли? Сука! Зачем, черт ее подери, ей нужно было рассказывать тебе?

– Тебе следовало сказать ей об этом раньше. – Это прозвучало почти как отеческий упрек.

– А может быть, тебе следует заняться своими делами? Как вижу, твои дела идут тоже не совсем гладко. Подумать только, Брэд женился на этой итальянской заднице. Мне казалось, у тебя хватит ума не везти ее сюда.

– Прекрати, Грег! – Голос Брэда прозвучал низко и угрожающе.

– Черта с два! Если б ты сделал так, как хотела мать, она не села бы мне на шею. Ты пошел бы в политику, где тебе самое место, а я занимался бы тем, что мне нравится. Но ведь нет, большой братец решил поиграть в независимость, оставив меня тащить на себе все это дерьмо. А я, что я получил от всего этого? Мне по-королевски надрали задницу и приставили к виску пистолет. Теперь я надежда всей их жизни, и на меня одного возлагают они все свои чаяния. Мне кажется, ты отделался очень легко. Впрочем, как обычно…

– Тебе не следовало делать того, что они тебя заставляли, Грег. Ты можешь жить в свое удовольствие, ради Бога. – Брэду действительно было жаль его. Но в то же время он знал, что Грегу не хватит духа противостоять матери или Пэтти.

– Черта с два я смогу. А теперь еще и Пэтти. Она ждет, что я отправлюсь работать на ее отца.

– Если не хочешь, не работай.

Грег посмотрел на него с горьким удивлением, лицо его исказила грустная улыбка.

– Храбрые слова, Брэд. Есть только одна проблема.

– Какая?

– Я не храбрец.

С этими словами Грег повернулся и ушел. Брэд остался один с чувством глубокой жалости к брату.

Глава 24

На следующее утро Сирина на цыпочках спустилась вниз приготовить себе чашку чая и кофе для Брэда и наткнулась в кухне на свекровь, облаченную в голубое шелковое платье.

– Доброе утро. – Произнесено это было таким ледяным тоном, что Сирина предпочла бы, чтобы ее появление проигнорировали. Она мгновенно почувствовала себя отвергнутой и униженной.

– Доброе утро, миссис Фуллертон. Вы хорошо спали?

– Относительно.

Маргарет смотрела на Сирину и отнюдь не спешила с вежливыми вопросами. Взгляд ее был расчетлив и очень, очень холоден.

– Я думаю, будет лучше, если ты сегодня скажешься больной и не пойдешь на свадьбу. В твоем положении это прекрасный аргумент.

Разумеется, она имела в виду ребенка. Однако Сирина почувствовала себя потрясенной. Она не испытывала ни малейшего желания идти на эту свадьбу, но тем не менее отлично понимала, что если не пойдет, то это вызовет массу разговоров.

– Не знаю, если Брэд…

– Разумеется, это целиком твое дело. Но в твоем положении, мне кажется, было бы разумнее избавить себя от ненужных волнений. В конце концов, это день Пэтти, ты могла бы и сама подумать об этом и не причинять ей дополнительной боли к той, что уже нанесла.

Сирине хотелось расплакаться, но вместо этого она молча кивнула.

– Я подумаю.

– Подумай. – И с этими словами Маргарет вышла из кухни. Сирина опустилась на стул и тихо всхлипнула. Придя в себя, она налила Брэду кофе, заварила себе чай, поставила чашки на поднос и медленно направилась наверх, пытаясь решить для себя, что же ей делать. Когда она дошла до их комнаты, то поняла, что у нее нет выбора. Если свекровь хочет, чтобы она не ходила на свадьбу, она туда не пойдет. Может быть, так будет лучше.

Входя в комнату с подносом, она чуть слышно вздохнула. Брэд, услышав вздох, взглянул на нее.

– Что-то случилось, любимая?

– Нет… Я… У меня ужасно болит голова.

– Да? – Oh заволновался. – Почему бы тебе не прилечь? Наверное, это все из-за вчерашних танцев.

Сирина улыбнулась:

– Нет, я просто устала. – Улегшись на постель, она взглянула на него. – Знаешь, мне ужасно неудобно говорить, Брэд, но… мне кажется, мне не следует идти на церемонию.

– Ты так плохо себя чувствуешь? – Он удивился. Она не была даже бледной, как обычно утром, быстро выпила чай, чего никогда не делала, когда неважно себя чувствовала. – Хочешь, вызову врача?

– Нет. – Сирина села на кровати и поцеловала его. – Как ты думаешь, твой брат простит меня?

– Думаю, простит. Так что если хочешь остаться дома, то я не против.

– Спасибо.

Бред торопливо встал и начал собираться. Сирина ощущала тяжесть на сердце, но не из-за того, что ей предстояло пропустить свадебное торжество, а из-за того, что причина конфликта – она сама. Маргарет Фуллертон стыдилась ее и делала все возможное, чтобы убрать со своего пути. Сирина остро почувствовала себя нежеланной, исключенной из семьи. Как бы ни любил ее Брэд, ей было очень больно оттого, что его родня не приняла ее.

– Ты в порядке, любимая?

Он внимательно посмотрел на нее, затем надел цилиндр и натянул перчатки. Выглядел он сногсшибательно в смокинге и полосатых брюках, сером цилиндре, серых перчатках. Свадьба обещала быть великолепной, и Сирине вдруг стало жаль, что она ее пропустит. Некоторое время спустя в дверь постучал Тэдди, облаченный точно в такой же костюм, с бутоньеркой из лилий для Брэда – ее надо было прикрепить к лацкану фрака.

– Нет, я не нацеплю это, а то еще подумают, будто я жених.

– Не беспокойся, не подумают, у него букет гораздо больше. – Затем, оторопев, Тэдди застыл на месте, глядя то на Сирину, то на Брэда. – Что случилось, разве ты не идешь, Сирина?

– Я неважно себя чувствую.

– Вчера, отправляясь на обед, ты тоже неважно себя чувствовала. Тебе и сегодня плохо? – Он все время был настороже. Складывалось впечатление, что Тэдди обладал особым даром чувствовать малейшую ложь, особенно связанную с его матерью.

– Я внезапно почувствовала себя хуже. – Но произнесла она это как-то чересчур легко, усевшись на кровати и скрестив руки на груди.

– Я тебе не верю. – Тэдди посмотрел на Брэда: – Вы поругались?

– Черт подери, нет! Сирина только что заявила, что чувствует себя не настолько хорошо, чтобы идти, а я не хочу ее заставлять.

– Почему бы, собственно, и нет? – Тэдди улыбнулся, присаживаясь на кровать подле нее. – Ты действительно чувствуешь себя неважно, Сирина?

Она кивнула:

– Да, действительно.

– Извини, нам будет очень не хватать тебя.

Едва он произнес эти слова, две огромные слезинки потекли из ее глаз. Сирина вновь почувствовала себя отверженной, и ей ужасно захотелось пойти вместе с ними. Если б только миссис Фуллертон не давила на нее столь сильно. Сирина чувствовала себя так, словно действительно не могла пойти. Словно ей и в самом деле не следовало идти, если у нее есть чувство приличия или хоть какое-то уважение к свекрови.

– В чем дело? – Тэдди внимательно разглядывал ее.

Сирина покачала головой, безуспешно стараясь остановить слезы.