– Почему бы тебе не попробовать подождать здесь? – Андреас слегка наклонил голову. – Я сделаю все возможное, чтобы развлечь тебя.

– Нет, что вы, я не могу так мешать вам…

Он решительно перебил ее:

– Почему бы и нет? Ты ждала этого момента шестнадцать лет. Разве я не помогу тебе переждать эти ничтожные две недели? Разве я не помогу тебе пройти сквозь страхи, справиться с предчувствиями, составить компанию, чтобы просто поговорить?

Когда он говорил ей эти слова, Ванессе хотелось разрешить ему вечно заботиться о себе. В нем было что-то необыкновенное, умение отдавать все, что мог, так, что возникало ощущение, будто он делится частью собственной души.

– У вас, должно быть, есть более важные дела, требующие внимания.

– Нет. – Андреас очень странно посмотрел на нее. – То, что делаешь ты, гораздо важнее всего, чем я занимался, когда ты приехала. Кроме того, – проговорил он, слегка пожимая плечами, – октябрь в Афинах довольно пассивный период. – Затем он рассмеялся своим чуть хрипловатым смехом. – Впрочем, Афины круглый год не отличаются торопливостью. – В очередной раз улыбнувшись, он поинтересовался: – А чем ты занимаешься в Нью-Йорке, Ванесса? Твой дядя врач, как я понимаю.

– И он, и его жена. Я менее респектабельна, нежели они. – Она улыбнулась, глядя на Андреаса. – Я фотограф.

– Ты? – Он приятно удивился. – И хороший?

– Иногда.

– В таком случае нам нужно обязательно поснимать вместе. Мне тоже нравится фотография.

Они начали говорить о недавней фотовыставке, которая состоялась в Нью-Йорке, а потом в Афинах, и, по мере того как пролетало время, они начали болтать, как давние закадычные друзья. В десять часов они вспомнили, что ничего не ели. Андреас настоял на том, чтобы пригласить Ванессу в ближайший ресторанчик, оказавшийся прекраснейшим местом с великолепной кухней. Когда к часу ночи он отвез ее обратно в отель, Ванесса чувствовала себя утомленной, но счастливой и совершенно иной девушкой, нежели та, что приехала в Афины. Она сказала об этом Андреасу. Он молча обнял ее и расцеловал в обе щеки.

– Не вздумай благодарить, Ванесса. Это я должен благодарить тебя. Встретимся с тобой завтра. Удобно? Поедем фотографировать Акрополь, если ты не против.

О лучшем она и мечтать не могла. Они попрощались, еще раз пожелали друг другу спокойной ночи, и она вернулась в свой номер.

Неторопливо раздеваясь, Ванесса размышляла над тем, о чем ей рассказал Андреас. Засыпая, думала только о нем. Перспектива двухнедельного ожидания встречи с Шарлоттой уже не пугала. По крайней мере, несколько дней она сможет провести с Андреасом, а там будет видно.

Когда на следующее утро Ванесса открыла глаза, горничная внесла в номер огромный букет цветов. Нежные цветы, аранжированные особым образом, стояли в красивой белой вазе. Ванесса просто онемела. На приложенной к букету карточке было лишь несколько слов: «Добро пожаловать, счастливого пребывания, Андреас». Ванессу этот жест тронул до глубины души, о чем она не замедлила сказать Андреасу, когда тот чуть позже заехал за ней в гостиницу. Он сидел за рулем большого серебристого «мерседеса», на заднем сиденье которого лежала полная корзина различных греческих сладостей, купленных им для нее, и в добавление к ним еще одна корзина со снедью для пикника, припасенная на тот случай, если не захочется возвращаться в город, чтобы перекусить. Ванесса с удивлением посмотрела на Андреаса, словно не в силах понять логики его действий. Он спокойно выдержал ее взгляд.

– Да? – спросил он.

– Почему ты так добр ко мне, Андреас?

Может быть, ему ее жалко или же, наоборот, он чувствовал себя в долгу перед ней? Но в его глазах светилось нечто совершенно иное.

– Во-первых, ты очень хорошенькая молодая девушка, возможно, самая красивая из всех, когда-либо виденных мной. Во-вторых, ты мне очень дорога, Ванесса. Я заботился о тебе, когда ты была совсем ребенком.

Как же ей повезло, подумала Ванесса, что у нее есть два человека, которым она очень дорога: Тэдди и, возможно, еще вот этот мужчина.

– Даже тогда ты была для меня особенной.

– Но ты же ведь не знаешь, какая я сейчас. – Она все еще была заинтригована, и ей хотелось узнать, что он в ней увидел.

Андреас пристально, словно заглядывая в самую душу, посмотрел на Ванессу.

– Я отлично знаю тебя, малышка. Я знал, что с тобой приключилось в те годы, и вижу, что с тобой происходит сейчас.

Ванесса чувствовала себя так, словно у нее появился отец, и в то же время совершенно иначе. Он был необычный, особенный и ужасно привлекательный…

– Как можешь ты видеть, что случилось? – Она старалась выглядеть удивленной, но удивления не испытывала.

– Я вижу все по твоим глазам.

– Что ты в них видишь, Андреас? – очень тихо проговорила Ванесса.

Он остановил машину и съехал на обочину.

– Вижу, как сильно тебя ранили, Ванесса. Вижу, какой вред нанес тебе Василий, когда ты была маленькой девочкой. Будто внутри тебя что-то сломали. – Затем совершенно будничным, словно само собой разумеющимся тоном произнес: – Я также вижу, что ты боишься мужчин.

Ванесса начала было возражать, но, чувствуя, что проиграла, кивнула.

– Неужели это так заметно?

– Нет. – Он улыбнулся и показался ей еще более симпатичным. – Просто я очень мудрый мужчина.

– Будь серьезным. – Она рассмеялась, вслед за ней рассмеялся и он.

– Я абсолютно серьезен. – Андреас повернулся к ней и задал вопрос, от которого она просто оторопела: – Ты все еще девственница, Ванесса?

– Я… нет… – Она залилась краской и отвернулась.

– Не обманывай меня.

– Не обманываю… – Но, помолчав, она тихо произнесла: – Да.

– Есть у тебя кто-нибудь, кого ты любишь?

Ей казалось странным отвечать на все эти вопросы, которые он задавал, но ей самой этого хотелось. Получалось так, словно ей хотелось отдаться ему.

– Может быть. Не знаю. Я еще не решила.

– Ты еще не ложилась с ним в постель?

Ванесса тихо вздохнула:

– Я не могу.

А потом, когда они ехали по холмам, окружающим Афины, она рассказала ему, что происходило с ней всякий раз, когда мужчины приближались к ней слишком близко, поэтому она держала их на расстоянии. Более того, с тех пор как она вспомнила про убийство матери, перед ней вставало лицо Василия и ее, как тогда, охватывала все сметающая паника.

– Однажды, Ванесса, ты забудешь обо всем этом. – Затем Андреас покачал головой и поправил сам себя: – Нет, неверно. Ты не забудешь, но эти мысли перестанут преследовать тебя. Прежде всего, ты должна перестать бояться.

– Но как? – Она повернулась к нему, словно он знал ответы на все волнующие ее вопросы, и в какой-то степени так и было.

– Время. Все излечивается со временем. Мне было ужасно больно, когда умерла моя жена.

– Но это же не одно и то же.

Он посмотрел на Ванессу.

– Согласен, не одно.

– А как Чарли?.. Шарлотта… Она похожа не меня?

Андреас тихонько рассмеялся:

– О нет, малышка. – Однако глаза его стали серьезными, когда он ласково похлопал Ванессу по руке. – Но ей совершенно нечего вспоминать. Тогда она была всего лишь младенцем. Теперь она молода и красива, все парни без ума от нее, и они нравятся ей. Она сводит их с ума, терзает, флиртует. Эта штучка… – Андреас вновь закатил глаза и рассмеялся, – любого мужчину сделает несчастным.

Ванесса слушала и завидовала. Ей это казалось совершенно иной жизнью. Андреас отлично понял ее и вновь серьезно посмотрел на Ванессу.

– Тебе приходится гораздо труднее. Все, что выпало узнать Чарли, – это то, что ее все обожают. Она лишь плод неудачного союза двух людей, которые неслись в небе навстречу друг другу и столкнулись, как падающие звезды. Они встретились и взорвались искрами прекрасных комет. Чарли и стала одной из тех комет, а падающие звезды, догорев, просто исчезли с небосклона.

– У тебя это получается так красиво.

– В действительности все и было очень красиво, Ванесса, но только определенное время. Они очень сильно любили друг друга.

– Но взгляни, что из этого получилось потом. Ванесса загрустила, и Андреас сурово посмотрел на нее:

– Нет, ты должна перестать смотреть на мир таким образом, Ванесса. Ты должна смотреть на самое важное, на начало. Если ты всегда будешь смотреть на хвост пыли, поднимаемой автомобилем, ты никогда не увидишь всей красоты машины.

Эта аллегория удивила Ванессу, и она улыбнулась.

– Все на свете прекрасно лишь какое-то время. Некоторые вещи имеют огромное значение на всю жизнь, что становится с ними потом, как правило, мало что значит. В случае с твоей матерью все обернулось трагедией, но тем не менее, последствия громадны. У них родилась дочь, которая приносит радость всем, кто ее знает, и особенно мне. Точно так же как ты сама явилась плодом любви твоей матери и твоего отца. Когда он умер, ничто из прекрасного не было забыто, потому что есть ты. Ты должна научиться останавливать момент, Ванесса, только момент… не старайся объять всю жизнь.

После его слов Ванесса долго молчала, и за это время они достигли Акрополя, сфотографировали его, затем устроили отличный пикник среди холмов. Оставшуюся часть дня они обсуждали множество сложных вопросов, смешили друг друга веселыми историями и воспоминаниями, сравнивали свои фотоаппараты, фотографировали друг друга, шутили, смеялись – словом, отлично провели время. Андреас держался словно ее ровесник, а не как родственник, годившийся в отцы. Когда он отвез ее обратно в отель, ей стало грустно оттого, что он уходил.

– Итак, вечером обедаем, или ты устала?

Ванесса хотела было отказать, но не смогла. Ей казалось неправильным то, что она монополизировала все время Андреаса, но ей нравилось его общество, и к тому же было совершенно нечем заняться.

В тот вечер они встретились снова, чтобы отправиться на обед, то же самое случилось на другой вечер и на следующий. На пятый вечер они пошли на танцы, и когда Андреас привез ее домой, то вел он себя необыкновенно тихо.

– Что-нибудь случилось, Андреас? – Ванесса посмотрела на него, и ей показалось, что морщины вокруг глаз стали глубже.

Он улыбнулся:

– Боюсь, ты меня загоняла. Я старый человек, ты же знаешь.

– Неправда. – Действительно, глядя на него, в это абсолютно не верилось.

– Нет, правда, особенно это чувствуется, когда я смотрю на себя в зеркало… – Андреас состроил жуткую рожу.

Ванесса пригласила его в отель немного выпить, и он с готовностью согласился. Когда они сели за столик с бокальчиком вина и кофе, у нее внезапно появилось ностальгическое настроение. Эти дни, проведенные в Греции, оказались самыми счастливыми днями за всю ее жизнь.

– О чем ты только что подумала?

Ванесса внимательно посмотрела на него и вдруг, совершенно не думая, будто слова вырвались сами собой, произнесла:

– О том, что я люблю тебя.

У него был такой вид, словно она проникла в самую глубину его существа и прикоснулась к обнаженному сердцу. На его лице отразилось удивление, нежность, было заметно, что он тронут до слез.

– Самое замечательное в этом то, что я тоже люблю тебя.

– Интересно. – Ванесса взглянула на него, и он взял ее за руку. – Я приехала сюда встретиться со своей сестрой, но в последние несколько дней большую часть времени я совершенно не вспоминаю о ней. – На мгновение Ванесса почувствовала замешательство. – Я думаю только о тебе.

– Я влюбился в тебя, как только увидел здесь, но мне казалось, что так быть не должно… Красивая юная девушка и такой старик.

– Прекрати так говорить. – От его слов ей делалось больно. – Ты не стар.

Он очень странно посмотрел на нее.

– Но стану и очень скоро.

– Разве это имеет значение? – Голос Ванессы звучал мягко, она чувствовала его дыхание, долетавшее до ее лица, поскольку он сидел очень близко от нее. – Для меня это не имеет значения, Андреас, совершенно.

– Но вероятно, должно бы… – Его голос звучал столь же мягко, как и ее.

– А как же падающие звезды? Неужели мы не имеем права тоже стать падающими звездами, всего лишь на миг, прежде чем упадем с небес и никто никогда нас больше не увидит?

– Неужели ты этого хочешь – один-единственный миг вместо всей жизни? Дорогая, ты заслуживаешь гораздо большего.

– Ты сам сказал мне, что я ошибалась, что мне следует искать мгновение, а не целую жизнь.

– Ах! – Он нежно улыбнулся, глядя на нее. – Понимаешь, глупости, которые я говорю…

Но при этом он смотрел на нее так проникновенно и с такой любовью, что Ванесса придвинулась к нему и мгновение спустя оказалась в его объятиях. Андреас нежно целовал ее, женщину в два раза моложе, и единственным его желанием в оставленной ему жизни была именно эта замечательная юная девушка.

– Я люблю тебя, Ванесса… О, дорогая…