– Отлично. – Беспокойство начало сдавливать Ванессе грудь. – Он болен?

Некоторое время Шарлотта молчала. Она сидела, сияя красотой юности, черные волосы струились по плечам, ее огромные глаза впились в Ванессу. Когда она вновь заговорила, в них поблескивали слезы, но голос звучал спокойно.

– Разве он не сказал тебе?

Ванесса отрицательно покачала головой.

– У него рак.

Сначала Ванесса подумала, что вокруг нее все закружилось и поплыло, затем, чтобы не упасть, она схватилась за край стола и уставилась на сестру:

– Ты серьезно?

Шарлотта кивнула с аристократическим достоинством покойной матери.

– Он болен уже два года. Он сказал мне об этом почти сразу. Сказал, что я должна знать, потому что после него обо мне будет некому заботиться. Сказал, что, зная об этом, я быстрее повзрослею. – Слезы заструились у нее по щекам, она с трудом продолжила: – Что я смогу жить с его детьми, но… – Она всхлипнула. – Это будет совсем иначе. И он прав. – Теперь Шарлотта плакала не скрываясь и глядела на Ванессу. – Все будет совсем по-другому.

– О Господи Боже мой!

Ванесса встала, обошла вокруг стола и села рядом с сестрой, положив руку на плечо ей.

– О, бедная малышка. – Но ее собственные мысли пришли в полный разброд, когда она, утешая, сжимала рукой плечо сестры. – Неужели ничего нельзя сделать?

Чарли громко всхлипнула.

– Делали. Врачи почти сотворили чудо. Мы едва не потеряли его в прошлом году. – Шарлотта хорошо говорила по-английски, и Ванессе нравился ее акцент. Ей все в ней нравилось. – Затем ему снова стало лучше. Он неважно себя чувствовал как раз перед моим отъездом, но в целом все было в порядке, он обещал позвонить мне, если станет хуже, чтобы я вернулась домой. У него поражена печень и желудок.

Ванесса вспомнила о трапезах, которые делила с Андреасом, о том, как удивительно мало он ел. Тогда она подумала, что он специально ел очень мало, чтобы сохранить фигуру. Теперь, когда она узнала о болезни, у нее стало тяжело на сердце. Мужчина, которого она любит, умирает. На мгновение ей стало жалко себя, она вспомнила, что теперь предстоит перенести еще одну тяжелую потерю, но почти в тот же миг внутри ее прозвучал голос Андреаса, говоривший, что они должны ловить каждый момент и жить настоящим… Теперь Ванессе предстояло заботиться о Шарлотте – для нее потеря Андреаса станет ужасным ударом. Долгое время сестры сидели вот так на месте, обнявшись. Затем, увидев шофера, появившегося в холле, Ванесса взглянула на часы и сказала:

– Опоздаешь в школу.

– Ты зайдешь к нему? И не верь ни одному его слову. Если он плохо выглядит – сразу же вызови доктора.

– Обещаю.

Ванесса проводила Шарлотту до двери, помахала рукой вслед умчавшемуся лимузину и торопливо пошла в спальню Андреаса. Она негромко постучала и, услышав его голос, вошла. Он лежал на кровати, лицо было мертвенно-бледным, но, когда она вошла, он попытался держаться весело.

– Андреас… – Ванесса не знала, что сказать.

– Извини, я проспал.

Он сел на кровати с изможденной улыбкой. За одну ночь он совершенно изменился. Шарлотта предупредила, что сегодня, возможно, один из его «трудных» дней, что затем ему станет лучше и на какое-то время он опять будет самим собой. Но врач около месяца назад сказал ей, что вскоре хорошие дни подойдут к концу.

– Ты, наверное, утомила меня прошлой ночью.

– Дорогой…

Голос ее задрожал, когда она опустилась рядом с ним на кровать, а он улыбнулся ей. За короткий месяц она стала настоящей женщиной. От испуганной девочки, какой она была, когда прилетела в Афины, не осталось и следа.

– Я… – Ванесса не знала, как сказать, но понимала, что должна. Делать вид и притворяться невозможно. Раз об этом знала Чарли, то не было причин, по которым не могла знать и она. Ее серые глаза округлились, когда она посмотрела на него и взяла за руку. – Почему ты не сказал мне?

В глазах у нее появились слезы, и на мгновение он удивился, словно она застигла его врасплох.

– Не сказал о чем?

– Я говорила сегодня утром с Чарли… – Ванесса замялась.

Андреас все понял и кивнул:

– Понимаю… Итак, ты знаешь. – На мгновение он опечалился. – Я не хотел, чтобы кто-то рассказал тебе.

– Почему?

Печаль, охватившая Ванессу, отразилась в ее глазах, и у Андреаса от одного се вида буквально разрывалось сердце.

– За свою жизнь ты изведала достаточно потерь, дорогая. Я собирался отправить тебя домой, пока чувствовал себя хорошо, чтобы ты увезла с собой лишь счастливые воспоминания.

– Но это не будет реальностью, раз реальность такова.

– Реальность – одновременно и то и это. Реальность – это все, что мы пережили, наша любовь, возбуждение, счастливые мгновения, Ванесса. – Он нежно посмотрел на нее. – Никогда в жизни я не любил ни одну женщину так, как люблю тебя. Если бы я был моложе, – он споткнулся на словах, – дела мои обстояли иначе, я попросил бы тебя стать моей женой, но я не могу этого сделать.

– Я бы согласилась, ты знаешь.

– Счастлив слышать это. – Он был доволен. – Но то, что я хочу, чтобы ты забрала с собой, лучше брака. Я хочу, чтобы ты взяла с собой знание самой себя, понимание того, как сильно ты любима. Хочу, чтобы взяла с собой не только прошлое, но и будущее.

– Как я могу оставить тебя здесь? Если ты болен, я хочу быть рядом с тобой.

Андреас покачал головой и нежно улыбнулся:

– Нет, дорогая, этого я позволить не могу. То, что мы с тобой прожили, – быстротечные мгновения, о которых я тебе говорил раньше. Возможно, они вернутся, может быть, завтра мне станет лучше. Но тебе придется уехать… А когда ты поедешь… – Он какое-то мгновение колебался, испытывая муки. – Я хочу, чтобы ты взяла с собой Чарли.

Ванесса оторопела.

– Разве ты не хочешь, чтобы она осталась здесь, рядом с тобой?

– Нет, – произнес он очень отчетливо, – хочу, чтобы два любимых мной человека отправились строить свои новые жизни. В своих сердцах вы унесете меня с собой. Ты была дорога мне, малышка, все эти годы, что я помнил тебя как ребенка. Теперь ты будешь помнить обо мне всю оставшуюся жизнь.

Ванесса понимала, что все это правда, но ей не хотелось оставлять его. Он покачал головой, отметая всякие возражения.

– Со мной останутся мои дети, Ванесса. Я не буду один. И скоро, – он произнес это очень тихо, – придет пора уйти.

Ванесса склонила голову и заплакала. Потом подняла глаза и посмотрела на него.

– Андреас, я не могу покинуть тебя. Не могу оставить то, что у нас есть.

– Ты ничего не оставишь, ты все возьмешь с собой. Не так ли? – Он так нежно посмотрел на нее, что Ванесса снова зарыдала. – Разве ты не будешь помнить меня всегда?

– Ты изменил всю мою жизнь.

– Точно так же, как ты переменила мою. Разве этого недостаточно? Неужели тебе хочется большего? Неужели ты такая жадная?

Он слегка посмеивался, и она улыбнулась сквозь слезы, струившиеся по щекам, затем высморкалась в платок, который Андреас протянул ей.

– Да, я жадная.

– Но ты не должна быть такой. Ты должна исполнить важную для меня задачу. Два года я не находил себе места от мысли, что станет с Шарлоттой. Думал, что она останется с моими детьми. Но ей нужно гораздо большее. Она особенный ребенок. Ей необходим кто-то, кто стал бы ее любить столь же горячо и сильно, как я. – Теперь и у него на глазах появились слезы. – Мне нравится смотреть на вас, когда вы с ней вдвоем. Ты так добра к ней. – Скупая слезинка побежала по его щеке. – Ты возьмешь ее с собой?

Ванессе казалось, что она получает из его рук священный дар, но была удивлена, что он просит ее об этом.

– Да, но разве ты не хочешь, чтобы она осталась с тобой?

– Нет, хочу, чтобы она была подальше от всего этого. Я знаю, что это такое. Картина будет отвратительной. И… – Лицо его стало суровым. – Она не должна приезжать на мои похороны. Этот варварский обычай совершенно ни к чему.

Он пристально посмотрел на нее, и Ванесса поморщилась.

– Не нужно управлять жизнью других, дорогой.

– Нет, милая. – Теперь он нежно улыбался. – Только вашими, потому что я люблю вас.

– Ты серьезно? Ты действительно хочешь, чтобы я забрала Чарли обратно в Штаты? – (Андреас улыбнулся: Ванесса единственная, кто называл Шарлотту Чарли, но Шарлотте это нравилось.) – Разве она не станет скучать?

– С тобой нет. Устрой ее в хорошую школу. – Он откашлялся. – У нее внушительное состояние, им будут управлять поверенные. После смерти отца она унаследовала значительные средства.

Ванесса покачала головой:

– Но я веду простую жизнь. Думаешь, ей этого будет достаточно? Она, наверное, привыкла к великолепию…

– Думаю, ей понравится. Я позабочусь, чтобы вы обе имели все необходимые удобства.

Но Ванесса вновь покачала головой:

– Я не могу тебе это позволить. У меня достаточно собственных средств. Однажды Тэдди позаботился обо мне. К тому же я достаточно зарабатываю фотографией. Это… – Она почувствовала неловкость. – Это не развлечение.

– Ей не нужны развлечения. Ей нужна ты, Ванесса. Пожалуйста, – его глаза, обращенные к ней, умоляли, – забери ее с собой.

Ванесса посмотрела на него.

– Правильнее спросить об этом ее.

Андреас с сомнением покачал головой, но затем согласился. В тот же день, когда Шарлотта вернулась из школы, Ванесса осторожно спросила ее об этом. На мгновение Шарлотта застыла, пораженная.

– Он хочет, чтобы я уехала?

– Мне кажется, да. – Ванесса с грустью смотрела на нее. – Но я не возьму тебя с собой, если ты сама не захочешь. Можешь остаться с ним в Афинах.

В конце концов, Андреас не мог заставить ее забрать с собой эту девушку. К тому же она всегда могла вернуться за Чарли в Грецию позже.

– Нет. – Шарлотта покачала головой. Она знала Андреаса лучше Ванессы. – Он отошлет меня в Париж или еще куда-нибудь. Он не хочет, чтобы я находилась здесь, когда наступит конец. – Они уже обсудили все это два года назад. Шарлотта посмотрела на Ванессу и кивнула: – Я хочу поехать с тобой.

Ванесса не сказала больше ни слова, она только обняла сестру и крепко прижала к себе. Все материнские чувства, которые, как ей казалось, никогда в ней не проснутся, излились на этого ребенка, так похожего на ее мать. Ванесса чувствовала себя так, словно ей вернули то, что отняли давным-давно. Круг замкнулся.

Вечером они сообщили Андреасу, что Шарлотта согласилась поехать в Америку. Он сказал, что поручит своим адвокатам обеспечить перевод необходимых средств и всего, что им может потребоваться. Его секретарь позаботится о подходящей школе для Шарлотты в Нью-Йорке. Андреас считал наилучшим вариантом католическую школу, управляемую монахинями, однако подобная идея не привела Шарлотту в восхищение. Ей хотелось учиться в более «демократическом и американском» заведении, хватит с нее монахинь, надоевших ей здесь, в Афинах. Но ее так манила перспектива вернуться в Штаты, что она не стала жаловаться насчет школы. В целом следующие две недели атмосфера в доме имела горьковато-сладкий привкус, а радостное возбуждение, вызванное предстоящим отъездом, пронизывала печаль.

За три дня до отъезда Ванесса позвонила Тэдди и Линде и сказала, что привезет с собой Шарлотту. Она писала им длинные письма о том, как счастливо проводила время в Афинах, как великолепно относился к ней Андреас. Однако ни словом не обмолвилась о романе с ним. Она считала эти отношения глубоко личными, но Линда все-таки почувствовала, что с Ванессой что-то произошло, что-то сверх того, о чем она писала.

– Вы встретите нас в аэропорту? – спросила Ванесса. Она рассказала про болезнь Андреаса, и они поняли, как ей тяжело. Но конечно же, не могли знать, насколько тяжело приходилось ей на самом деле. Они не знали, как сильно она любила Андреаса.

– Конечно, встретим, – радостно заявил Тэдди. – Мы даже привезем с собой малыша. – Затем, подумав, спросил: – Хочешь, позвоню Джону Генри?

– Нет, – мгновенно ответила Ванесса.

– Извини.

– Все нормально. Не волнуйся об этом. Я позвоню ему, когда вернусь. – Но голос ее звучал несколько безразлично.

– Он звонил нам пару раз, спрашивал, есть ли от тебя известия. Думаю, он беспокоится.

– Знаю. – Она послала ему всего лишь две открытки в самом начале путешествия и больше ничего с того самого момента, как приехала в Афины. Она не могла писать ему. Она не могла сосредоточиться на обоих сразу. Андреас увлек ее целиком. – Я сама позабочусь об этом.

Тэдди подозревал, что все кончено, и, повесив трубку, высказал свое предположение Линде.

– Думаю, она все еще не готова.

– Может быть, и нет. – Линда немного встревожилась, но отправилась приглядеть за малышом.

В Афинах полным ходом шли приготовления к отъезду. Наконец упаковали последние чемоданы. Несколько коробок с вещами, в частности радиоаппаратуру Шарлотты и другие громоздкие вещи, отправляли кораблем. Андреас как-то сказал, что они могут приехать навестить его месяцев через пять, на Пасху, но больше об этом почти не вспоминали. Через несколько дней стало очевидно, что рак прогрессирует очень быстро.