Отем Грей - Восстановление

Подцепив пальцем мой подбородок, он вынудил меня поднять голову и посмотреть ему в глаза. Что-то мелькнуло в его глазах. Страх, полагаю. Он быстро исчез, сменившись нечитаемым выражением, словно он защищался от того, что я собиралась сказать.

— Знаю.

— Ты был прав. Я не имела права позволять Адриану называть меня мамой, особенно если планировала вскоре вернуться в Штаты. Неправильно с моей стороны поставить свои интересы выше его. Боже, как я могла быть такой глупой и беспечной, — я выпустила одеяло из рук и обхватила ладонями его лицо. — Ненавижу себя за то, что так поступила. Мне совсем не нравится, какой безрассудной я себя порой ощущаю; это чувство в буквальном смысле затуманивает здравый смысл. Во мне много различных эмоций и я мечусь между ними, но точно знаю, что никогда не причиню вам обоим боль. Я скорее умру, чем случится нечто подобное. Пожалуйста, прости меня.

Он продолжал изучать меня, и я не могла понять, о чем он думает.

Черт возьми, пожалуйста, скажи что-нибудь.

Наконец-то, он прижался к моим губам в поцелуе, а я наклонилась вперед, отчаянно желая его.

— Извинения приняты. Я знаю, что ты никогда не причинишь нам боль. Не намеренно. Тебе не свойственно причинять боль другим или использовать ситуацию для своей выгоды, — пробормотал он мне в губы, а затем встал, унося с собой свой запах, и пальцами откинул волосы с моего лба. — Ты красавица.

Ремингтон

Выпрямившись, я стянул с себя куртку и швырнул ее на близстоящий стул, а затем развернулся и наблюдал, как Селена устраивается на подушках, закрыв глаза и улыбаясь. В то мгновенье, когда она сказала, что никогда умышленно не навредила бы мне или Адриану, я подумал, что она приняла решение и не желает иметь со мной ничего общего.

Я бы не стал ее винить, если бы она приняла такое решение. Я не сумел защитить ее, как обещал. Своим признанием и извинениями Селена лишила меня способности дышать, но я все равно продолжал ждать, что она скажет, что уходит от меня.

Но она не сказала.

Черт, не знаю, что делать с тем, как я себя на данный момент ощущаю.

— Я люблю тебя, — тихо призналась она.

Внезапно в голове не осталось ни одной мысли.

— Открой свои красивые глаза, Селена. Посмотри на меня.

Она подчинилась.

— Я люблю тебя, — повторила она, и на ее лице появилось удивленное выражение. Ее глаза распахнулись и увлажнились от слез.

— Что случилось? — спросил я, изучая ее лицо, обеспокоенный тем, что что-то не так. Я не осознавал, насколько велико мое желание услышать эти слова из ее уст, пока не услышал их. Но выражение ее лица беспокоило меня. Я быстро подошел к ней. — Ты пугаешь меня, ma belle.

— Я люблю тебя, — снова повторила она эти слова. — Ох, Боже мой, Ремингтон. Я. Люблю. Тебя, — и затем расплакалась.

Захваченный врасплох, я заключил ее в объятья, и она, всхлипывая, прижалась лицом к моей груди.

— У вас, ребята, все в порядке? — улыбаясь, спросила показавшаяся в дверях Марли.

Я покачал головой, давая ей понять, что понятия не имею, что здесь происходит.

Она улыбнулась еще шире и сказала:

— Настроение скачет, — после чего снова исчезла, выглядя очень довольной собой.

Селена отстранилась, посмотрела на меня глазами, полными слез, и шмыгнула носом.

Я ждал, по-прежнему не понимая этого всплеска эмоций.

Что с ней сделали, пока меня не было?

— Мне так жаль, — и не успел я спросить, за что она извиняется, как она продолжила. — Ненавижу, когда не в состоянии контролировать свои чувства. Боже, я стараюсь, но боюсь, что могу оттолкнуть всех от себя. Я действительно не хочу никого обидеть. А медсестра пыталась убить меня. И я скучала по тебе. О, Боже, я люблю тебя, — после чего начала смеяться и плакать одновременно.

Селена любит меня? Она продолжала эту сбивающую с толку демонстрацию эмоций, но я никак не мог понять, рада она или огорчена. В груди зародилась паника. Я должен успокоить ее.

Обхватив ладонями ее лицо, я провел большим пальцем по губам, а затем крепко поцеловал ее и отстранился.

— Я знаю, Селена. Знаю, что ты любишь меня.

— Знаешь? — она изумленно посмотрела на меня. Но, по крайней мере, плакать перестала. — Когда… как?..

И я сделал единственное, что могло бы помочь мне вернуть мою Селену.

— Разве можно меня не любить? — улыбнулся я ей.

Она прищурилась.

— Вижу, твое эго раздулось неимоверно, пока я тут лежала. Что ж, мне уже лучше, поэтому, думаю, пришло время вернуть ему его исходные размеры, — она попыталась выбраться из моих объятий, но я лишь крепче сжал ее. — Отпусти меня, пока твое раздутое эго не спихнуло меня с кровати.

Я рассмеялся, обернул руки вокруг нее и, прижимая к себе, поцеловал в подбородок.

— Я тоже люблю тебя, — я проложил дорожку поцелуев по ее шее, слегка прикусывая нежную кожу. Она вздрогнула и застонала. — Боже, ты такая сексуальная и я так сильно хочу тебя. Я так скучал по тебе, — я вздрогнул, когда ее рука опустилась на мою промежность, и начала через джинсы потирать член. — Не стоит начинать то, чего не сможешь закончить, маленькая шалунья, — я схватил ее руку и легонько прижал ее своей ладонью к кровати. Селена захлопала ресницами, и я рассмеялся над ее очевидным флиртом.

Ее лицо сразу же вытянулось.

— Это из-за рубашки? Знаю, что сейчас я выгляжу не очень сексуально…

Какого черта?

— Прекрати, — зарычал я. — Я. Люблю. Тебя. Слышишь меня? Тебя, — я склонил голову, пытаясь встретиться с ней взглядом. — Не знаю, когда это случилось, но уверен, что люблю тебя и никогда никуда не отпущу. Ни за что не откажусь от тебя, — заверил я, глядя в ее карие глаза. — Я так привязан к тебе, что уже не знаю, где заканчиваюсь я и начинаешься ты.

Она заморгала, и в ее глазах снова заблестели слезы. Она прижалась своим лбом к моему.

— Это… это так красиво. Боже, мне так жаль. Мне сейчас очень тяжело контролировать свои эмоции. Доктор говорит, что ничего страшного в этом нет, особенно после травмы мозга, но я терпеть не могу это состояние. Порой я боюсь, что распугаю всех, кто меня окружает. Вот я плачу, а в следующую секунду уже смеюсь. Или чертовски возбуждена. Вчера вечером я смотрела по телевизору фильм и, непроизвольно до неприличия возбудившись, начала стонать. Марли пришлось вывести Адриана из палаты, — она покачала головой. — Предупреждаю, сейчас я далеко не в порядке.

Я прилег на кровать и притянул ее к себе, больше всего на свете желая успокоить ее.

— Шшш, меня так легко не напугать.

Селена потерла глаза и уткнулась головой мне в грудь. Эти перепады в настроении доведут меня до приступа. Необходимо переговорить с доктором, чтобы понять, что происходит.

Она подняла голову и посмотрела на меня.

— Как ты? Как Калеб? Жилю удалось найти ту женщину?

Черт!

Я не ожидал этих вопросов. Убедившись, что на моем лице не отражается страх и злость, которые кипят во мне, я рассказал ей, что произошло после того, как я уехал из Марселя полторы недели тому назад, опуская подробности о Колетт. Я все еще не пришел в себя от шока, после того, как увидел ее.

Принимая во внимание нынешнее настроение Селены, не уверен, что будет правильным рассказать ей сейчас о «чудесном» воскрешении моей жены и о том, что она по-прежнему не оставляет попыток убить ее. Надеясь отвлечь Селену, я наклонился, поцеловал ее в висок и начал покусывать мочку уха.

— Ты разговаривала со своими родителями? — пробормотал я ей на ушко.

Она вскрикнула, когда я провел языком по чувствительному местечку за ухом.

— Разве обязательно говорить о моих родителях, когда такое вытворяешь со мной?

Я снова прикусил мочку ее уха, пробрался под ее халат и обхватил ладонями ее грудь. Боже, как мне этого не хватало.

— Расскажи мне, — я щелкнул по соску, вынудив ее резко втянуть воздух сквозь зубы.

— Да! — сорвалось с ее губ. — Они прилетят в Париж меньше чем через неделю. Мама обещала сообщить точную дату.

— Хорошая девочка, — перед тем как отправиться в Лондон, я поручил Эрику организовать все необходимое для их приезда.

Дверь открылась, но мой рот был занят прокладыванием дорожки поцелуев по ее груди. Кто-то кашлянул. Я замер, а Селена судорожно попыталась прикрыться.

— Мсье Сен-Жермен, вижу, вы вернулись и пребываете в добром здравии, — я выпрямился, услышав голос доктора Бланшетта. К щекам прилил жар, пока я пытался восстановить самообладание перед тем, повернуться к нему лицом.

Я придал лицу нейтральное выражение, изобразив ухмылку перед тем, как посмотреть ему в лицо. Селена прижалась лбом к моей спине, фыркнула и прошептала:

— Господи, ты выглядишь так сексуально, когда вот так ухмыляешься. Не хочешь отправиться в ванную заняться там по-настоящему развратными вещами? Мы можем просто отослать доктора из палаты.

Пытаясь подавить улыбку, я быстро посмотрел на нее.

— Веди себя прилично, неуемная шалунья.

Я сосредоточил свое внимание на докторе, выражение лица которого было очень осуждающим. Очевидно, его нисколько не удивил тот факт, что я целовался взасос с его пациенткой. Мои губы дрогнули, пока я старался подавить улыбку, он же наоборот еще сильнее нахмурился. Я кашлянул.

— Доктор Бланшетт.

— Все прошло хорошо? — спросил он, имея в виду операцию Калеба.

Я кивнул и вздрогнул, когда Селена опустила руку мне на задницу. Член в джинсах затвердел еще сильнее. Мне снова пришлось кашлянуть, чтобы скрыть свое участившееся дыхание. Как жаль, что на мне нет пальто, которое скрыло бы, что творят со мной ее прикосновения.

Черт! Эта женщина — проблема.

Я быстро схватил своей рукой ее руку и переплел наши пальцы, а затем поцеловал тыльную сторону ее ладони. Доктор моментально опустил взгляд в пол и улыбнулся.

— Как вы себя чувствуете, мадам Майклз?

— Фантастически, — ответила Селена, целуя меня в плечо.

Доктора, кажется, не взволновали ее слова. На самом деле, он словно ожидал чего-то подобного. Я выгнул бровь, наблюдая, как он бочком приближается к нам и снимает с шеи стетоскоп. Я встал с кровати, и он приступил к осмотру.

— Вы поразительно быстро поправились, — в его голосе прозвучало искреннее удивление. — Думаю, через несколько дней вы сможете отправиться домой, — он повернулся и посмотрел на меня. — К транспортировке все готово. Мы можем отпустить ее, но мне бы хотелось, чтобы наша медицинская команда присутствовала при перелете, просто чтобы наблюдать за ее состоянием, пока она не окажется в больнице Парижа.

Я нахмурился.

— Считаете, что в ее состоянии нежелательно путешествовать?

Он покачал головой.

— Она в норме, но мне хочется перестраховаться, особенно в таком случае, как у мадам Майклз, когда пациентка пребывала в коме.

Я кивнул, ощущая облегчение.

— Перелет запланирован через два дня. Так у нас будет достаточно времени, чтобы провести контрольные анализы и убедиться, что все в порядке.

— Какой перелет? — оживленным голосом поинтересовалась Селена.

— В Париж, — терпеливо улыбаясь, объяснил ей доктор. — Помните, я упоминал вашу транспортировку? Мы с вашим мужем обсудили возможность того, чтобы вас лечили в Париже. Адриану тоже пойдет на пользу, если он вернется к привычной обстановке.

После этих слов Селена посмотрела на меня, широко распахнув глаза. Она беззвучно произнесла «Моим мужем?» и подмигнула мне с улыбкой на лице. Я покачал головой, фыркнув себе под нос.

Доктор понаблюдал за этим нашим общением и рассмеялся.

— Можем мы переговорить в коридоре, мсье?

— Ремингтон? Ты снова уходишь? — спросила она, округлив глаза, и почти сразу же расплакалась.

Я бросил взгляд на доктора.

— Что, черт возьми, с ней не так? Она не похожа на прежнюю Селену.

— Именно об этом я хотел поговорить с вами, — он бросил взгляд в сторону Селены, — встретимся снаружи.

В два шага преодолев расстояние, я присел на кровать и притянул ее к себе на колени.

— Шшш... я никуда не ухожу. Доктор хочет обсудить детали по транспортировке, — я поцеловал ее в волосы и крепко прижал к груди, так как каждый ее всхлип разбивал мое сердце. Несколько мгновений спустя она подняла голову и посмотрела на меня, ее нижняя губа дрожала.

Но даже от такой Селены захватывало дух.

— Ты должна понять, что я никогда не оставлю тебя. У меня никогда не получалось оставаться вдали от тебя и я не собираюсь пытаться сделать это сейчас. Ты, ma belle, свет моей жизни. Путеводная звезда, которая зовет меня домой, когда я в тысяче километров от тебя. Я без памяти влюбился в тебя и все еще продолжаю влюбляться, но знаешь что? Мне все равно, потому что я уверен, что ты всегда будешь рядом. Ты не дашь мне погибнуть, потому что я никогда, слышишь, никогда не дам погибнуть тебе. Слышишь меня? Мы гарантия безопасности друг для друга.