– Ладно, давай скажу как есть, – стукнув ладонью по краю моего одеяла, на сей раз нахмурилась она. – С самого начала, услышав от тебя историю о твоём прошлом с Дарианом, я знала, что он – твой, а ты – его. Причём здесь Робин я никогда не понимала.

– Как ты можешь так говорить?..

– Очень просто, – Полина вцепилась в меня своим соколиным взглядом. – Тот факт, что Робин мой любимый племянник, никогда не мешал мне говорить правду и называть вещи своими именами. И не помешает даже после его смерти. Это моя дань уважения его памяти. Поэтому я говорю: ты была предана моему племяннику и уважала его, но не любила. Платоническая любовь? Возможно. Но я больше верю в существовавшее между вами уважение, нежели в какую бы то ни было форму любви. Я не буду говорить о вашем прошлом, но я скажу тебе о чувствах, которые ты к этому прошлому питаешь – уважение и преданность. Уважение прошлого – это хорошо, преданность ему – плохо. Нельзя из-за подобного отрекаться от шанса стать по-настоящему счастливой в любви.

– Я ненавижу Риордана, – процедила сквозь зубы я.

– Наверняка он тебя тоже. Только вы забываете, что ваша ненависть – эта и есть одна из форм любви. Причём куда бо́льшая и значимая, чем та, которую вы с Робином обозвали “платонической”.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь. Мы действительно ненавидим друг друга.

Полина тяжело выдохнула.

– После ухода Душана, – начала она более приглушённым тоном, – у меня были мужчины. Мимолётные друзья на пару одиноких ночей. Но я никогда не тешила и не собираюсь тешить себя надеждами на возможное для себя счастье. Я знаю, что больше ни с одним мужчиной не обрету той эйфории, которую мне однажды подарил Душан.

К моему горлу подступил ком. Я начинала злиться на Полину за то, о чём она заставляла меня думать и какие эмоции во мне вызывала. Я слишком долго подавляла в себе любую мысль об этом, чтобы позволить ей сейчас так резко возобладать надо мной.

Разозлившись, я обеими руками врезалась в одеяло у своих бёдер и дрогнувшим голосом громко произнесла:

– Не для того я выходила замуж за Робина, чтобы после его потери вернуться к Дариану!

– Ты бы к нему вернулась даже если бы Робин был жив, – совершенно невозмутимым тоном ответила мне Полина. – Ты сама хоть знаешь, зачем выходила замуж за Робина?

– Чтобы убежать от Дариана, – надломленным голосом отозвалась я.

– От себя не убежишь. Разве ты не знала об этом? – Полина резала меня без анестезии. Ничего не отвечая, я продолжала упорно сверлить взглядом потолок у себя над головой, а она тем временем продолжала. – Знаешь, как говорят: постарайтесь получить то, что любите, иначе придётся полюбить то, что получили.

– Я-его-никогда-не-любила, – отдельно каждое слово произнесла я.

– Хоть один раз попытайся быть искренней с собой. Это не так опасно, как ты думаешь.

– Иногда внезапная искренность равносильна гибели, – отказывалась сдаваться я.

– Таша… – Полина положила свою прохладную руку поверх моей пылающей, и я сразу же вскочила.

Мы сидели друг напротив друга на расстоянии одного локтя и смотрели друг в друга широко распахнутыми глазами. Сжав ладони в кулаки, я, задыхаясь, начала выдавливать из себя слова:

– Я не хочу!.. Я не хочу быть минусом в наших отношениях!..

Глаза Полины округлились ещё сильнее. Она понимала о чём я говорю. Она помнила мой разговор с Робином на острове Мэн. Он был о том, кто из нас двоих и через какое время после ухода одного из нас из жизни позволил бы себе строить новые отношения. Самый дурацкий и самый смысловой диалог в моей жизни состоялся тогда, на закате…

Неожиданно взяв меня за плечи и заглянув мне в глаза ещё глубже, Полина произнесла максимально чётко, так, чтобы до меня дошло с первого раза:

– Таша, ты не можешь быть минусом в отношениях! Потому что никаких отношений нет! Робина – нет! Очнись!

Прежде чем Полина закончила, с моих глаз градом сорвались предательские слёзы.

Глава 28

Утро подкралось незаметно, пасмурной дымкой окутав всё пространство за окном. Такими утрами особенно уютно пить любимый кофе. Сидя за кухонным столиком в белой блузке с коротким рукавом и брюках с высокой посадкой на широком ремне, я думала о том, не стоило ли мне одеться потеплее, но переодеваться мне не хотелось, как и наносить на лицо большее количество макияжа. В конце концов, мне предстояла встреча не с журналистами, а всего лишь с Пандорой, решившей заранее осведомить меня относительно пожеланий на свой семьдесят седьмой день рождения, до которого оставалось ещё целых двенадцать дней. Я была более чем уверена в том, что Пандора просто ищет повод для шопинга, страсть к которому у неё с годами никак не угаснет, но я не могла отказать своей активной бабушке в удовольствии прошвырнуться по магазинам, тем более после того, как заранее пообещала оплатить ей новый парфюм, сколько бы он не стоил… В общем, меня ожидал достаточно разорительный день, но это было лучше, чем торчать в четырёх стенах с гнетущими мыслями наедине.

…Полина ушла практически сразу после того, как я вдоволь отревелась в подушки, и перед своим уходом поделилась со мной информацией о том, как на данный момент у нас обстоят дела с тремя бывшими спонсорами клуба. Она сказала, что нашла на них серьёзный компромат, но так как все трое на данный момент находились в США, дело серьёзно затягивалось.

История с затягиванием этого дела мне не понравилась, тем более на фоне того, что совсем недавно мне угрожали по телефону, но вчера я была слишком расстроена, чтобы зациклить своё внимание на другой проблеме.

…Уже выходя из квартиры я пообещала Моне вернуться не позднее двух часов и весь оставшийся день посвятить Тену с Джоуи, на что парни мгновенно отреагировали бурными хлопками в ладоши. Как же быстро они росли. Интересно, когда они начнут понимать, что я недостаточно к ним близка?.. Пока рано для этого осознания, но время близится. Через пару лет мне придётся придумывать для них первые оправдания, а ведь я ненавижу оправдываться. Пффф… Что-то этим утром мне в голову лезли исключительно тяжёлые мысли.


Стоя на последнем светофоре перед заездом на подземную парковку торгового центра, я отбивала указательным пальцем ритм играющей по радио музыки и рассматривая первую каплю дождя, ударившуюся в моё лобовое стекло. И что же этот светофор так долго не отпускал… Сделав глоток кофе из своей термокружки и вернув её обратно в подстаканник, я, наконец, получила разрешение светофора двигаться дальше.

Оплатив парковку на два часа, я заехала на первый уровень, в надежде припарковаться здесь же, как вдруг прямо перед моим носом неожиданно выехал огромный чёрный кроссовер. Интуитивно нажав на педаль тормоза, я в итоге буквально на сантиметр спаслась от неминуемого столкновения. В шоке от произошедшего, я оторвала руки от руля, как вдруг моя дверь совершенно неожиданно распахнулась и передо мной возникло лицо неизвестного мне крупного бритоголового мужчины. Я мгновенно вскрикнула, но неизвестный быстрым движением руки наложил на моё лицо тряпку, запах которой привёл мой организм в ещё больший шок. Широко распахнув глаза, я начала задыхаться, в то время как амбал, забыв о соскользнувшей с моего лица тряпке, принялся поспешно отстёгивать мой ремень безопасности.

Не знаю, что именно я вдохнула, но из машины амбал вынимал меня уже в полуобморочном состоянии.

Дальше всё было как в тумане…

Взяв меня на руки, мужчина потащил моё обмякшее в неизвестном направлении. В какой-то момент я услышала голос другого мужчины, но тот говорил слишком быстро, отчего мой оглушённый мозг не смог разобрать значения слов… На долю секунды я увидела перед собой точь-в-точь такой же чёрный кроссовер, в который только что чуть не врезалась, и уже в следующую секунду моё тело определённо точно погрузили в багажник этой машины… Невероятной силы ужас заставлял моё подсознание продираться сквозь наркотический дурман, и я начала пытаться махать руками, но мои движения больше походили на конвульсии…

На моё лицо снова опустилась тряпка со странным запахом.

На сей раз темнота поглотила меня мгновенно.


Сначала меня разбудили при помощи аммиака, но я словно выпала из реальности, отчего совершенно не понимала, что происходит. Перед тем, как в очередной раз моргнуть, я увидела, как на мою голову надевают чёрный мешок. В момент, когда меня схватили под руки с обеих сторон два разных человека, я поняла, что мои запястья связаны между собой. Мои ноги всё ещё отказывались меня слушаться, поэтому они тянулись вслед за моим телом, которое куда-то целенаправленно перемещали. Под ногами ощущалось что-то шершавое и зыбкое, пахло пылью, возможно даже мукой… Я успела досчитать до пятидесяти семи, когда меня усадили на что-то твёрдое с холодной спинкой. Это определённо был стул. Откуда-то сверху неожиданно появился мощный поток света, пробивший себе путь сквозь мешок на моей голове. Грубый мужской голос скомандовал: “Начинаем”, – и на оба моих плеча вдруг опустилось по тяжелой ладони, по размерам которых можно было определить, что они принадлежат разным людям. В следующую секунду с моей головы резко сдёрнули мешок. Свет больно ударил мне в глаза, и я дёрнулась, но руки на моих плечах заставили меня прислониться обратно к холодной спинке. В помещении повисла тишина, никто не издавал ни звука. Меня всё ещё беспощадно слепило ярким светом, давящим на меня откуда-то сверху, поэтому я, щурясь, опустила голову вниз. Первое, что я увидела – свои связанные грубой бечёвкой руки и гору зерна под ногами. Из-за стального привкуса во рту и пересохшего горла, я неожиданно начала надрывно кашлять. Дождавшись, когда я откашляюсь, а это заняло всего каких-то десять секунд, один из стоящих за моей спиной резко схватил меня за волосы на затылке и запрокинул мою голову вверх. Свет постепенно и даже как-то театрально начал сбавлять свою силу, пока не стал совсем тусклым. Резко дёрнув меня за правое плечо, кто-то заставил меня встать на колени, после чего я почувствовала, как к моей спине приставляют что-то твёрдое, тем самым принуждая меня держать ровную осанку.

– В наших руках Таша Робинсон, – неожиданно раздался голос откуда-то спереди, и я вдруг заметила в десяти шагах от себя мигающую красную точку. За удерживающим видеокамеру штативом стояла тёмная мужская фигура. – У вас есть семьдесят два часа, чтобы выполнить наши условия. Если по истечении этого времени вы не справитесь с задачей – она будет мертва.

Как только закадровый голос умолк, мужчина, стоявший слева от меня, ударил меня чем-то наподобие биты прямо в живот с такой силой, что из моего рта гулко вылетел весь содержащийся в лёгких воздух. Согнувшись напополам, я завалилась на правый бок, после чего освещающий меня тусклый свет окончательно погас. То ли от резкой боли, то ли от того, что всё ещё не до конца пришла в себя после снотворного, я во второй раз потеряла сознание…

Глава 29

Судя по всему, меня заперли в зернохранилище, неком амбаре с высоким потолком, под которым гнездились дикие голуби. Когда я очнулась, один из них, белый с сизыми крыльями, интересовался моими связанными руками. Как только я дёрнулась, птица мгновенно взмыла вверх, и где-то над моей головой вдруг разлилось массовое курлыканье. Зерно было повсюду… Я просто валялась посреди зерновых запасов явно прошлого года.

Заставив себя сесть, я сразу же почувствовала лёгкую тошноту и боль в животе. Морщась, я попыталась ощупать связанными руками рёбра и с облегчением выдохнула, поняв, что кости целы. Неожиданно я расслышала глухие мужские голоса, точнее монотонное бубнение. Я быстро обнаружила источник звука – ржавая железная дверь в крайнем левом углу помещения.

Как только я попыталась встать, мои ноги сразу же подкосились, и всё же я устояла. В полусогнутом состоянии я добралась до стены и, опершись о неё руками, стала медленно продвигаться к двери, стараясь не сильно шуршать зерном под ногами. У стены его было меньше, и под его тонким слоем проступал бетонный пол, испещрённый мелкими трещинами… Я понятия не имела, где в пределах Лондонских земель могло располагаться подобное здание. По-видимому, меня увезли достаточно далеко от города…

Добравшись до двери, я поняла, почему могла слышать через неё не смотря на то, что она была одним литым куском ржавого железа – со стороны навесов, от верха до низа, была внушительных размеров брешь, через которую я без проблем могла бы просунуть свой указательный палец. Заглянув в расщелину, я замерла. По ту сторону двери находилось трое мужчин: двое сидели за деревянным столом, над которым на стене горела тусклая люминесцентная лампа, и ещё один, крупный бритоголовый амбал, вытащивший меня из моей машины, нервно расхаживал по помещению взад-вперёд. У бритоголового и того, что сидел за столом справа, к поясу была прикреплена портупея с огнестрельным оружием. На столе стояли электронные часы, мигающие ярко-салатовым светом, показывающие не только время, но и дату. Если они работали исправно, значит, уже было шесть часов вечера… Я нахмурилась, попытавшись вспомнить приблизительное время моего похищения. Начало десятого?.. Значит, всё это длится уже больше восьми часов…