Дариан

С момента, как я отпустил от себя Ташу, прошли сутки, а это значит, что уже пора было возвращать её обратно, чтобы окончательно окунуть свою малышку в реальность. У неё было достаточно времени, чтобы понять, что произошло. Она не снова стала моей – она всегда оставалась моей. И будет оставаться. Для неё пришла пора с этим смиряться. Пусть этот процесс и окажется для неё болезненным, но обратного пути для неё нет. С этим уже ничего не поделаешь.

Тот факт, что Таша не поднимала трубку своего телефона, меня не удивлял, но всё равно раздражал. Пришлось ехать к ней, с целью доходчиво объяснить, для чего ей необходим мобильный и как им нужно пользоваться.

Я звонил в дверь битых десять минут, ещё пять колотил в неё кулаком. Почему-то мысль о том, что в три часа дня ни её, ни её няньки с детьми может не быть дома, мне попросту не приходила в голову. По крайней мере до тех пор, пока я не решил перенести свой визит на вечер, решив в следующий раз явиться к её дверям с профессиональным вышибалой дверей, и не встретился на ресепшене с некой миссис Адамс, сообщившей мне об уходе Таши ранним утром и о том, что нянька с детьми тоже отсутствуют по причине планового посещения последних педиатра.

Если бы я не снял наблюдение с Таши сразу после того, как переспал с ней, и не отослал своего детектива от неё с почестями, я бы сейчас знал, где она шляется… Но я не знал. Поэтому мне пришлось смириться с мыслью о том, что пока ещё я не могу контролировать каждый её шаг.

Раздражённый, я вернулся домой с твёрдым намерением забрать её к себе этой же ночью, чтобы девчонке больше неповадно было воротить от меня свой прелестный носик…

В семь часов вечера дверь квартиры Таши открыла женщина, имя которой я не запомнил. Представившись нянькой, она, как и миссис Адамс минутой ранее, сообщила мне о том, что Таша до сих пор не вернулась. Возможно я бы ей не поверил, если бы не услышал, как из недр квартиры доносились громкие детские вопросы: “Это мама пришла?!”. Мне пришлось тяжело выдохнуть, чтобы сбить уровень своей злости. Нет, я не был мамой. Но, вашу ж мать, сколько её можно ждать?!

Я решил продолжить ожидание у подъезда.

Отогнав машину в сторону от её дома, в надежде на то, что этот танк будет не так заметен, если его припарковать под каштаном, я начал поджидать её возвращения, но вместо Таши вдруг увидел знакомого мне по фотосъёмке моего детектива травматолога-ортопеда, уверенно заходящего в Её подъезд. По отчётам моего сыщика, мне не нравилось, как часто этот тип мелькал вокруг Таши туда-сюда. Секунду я раздумывал над тем, не разобраться ли мне с ним прямо сейчас, зажав его в лифте, но передумал, отдав предпочтение дождаться Ташу и зажать в лифте её.

Взяв в руки рабочий планшет, я решил проверить почту, на которую сегодня, из-за злости на свою возлюбленную, забил. Пара писем от неинтересных людей, одно от делового партнёра и, наконец, четвёртое, присланное мне в одиннадцать часов дня. Сначала я подумал, что оно пустое, но в следующую секунду увидел прикреплённый к его телу медиа-файл. То, что я увидел дальше, едва не заставило меня перенести сердечный приступ. Я узнал её ещё до того, как с её головы сняли мешок… Когда она закашляла – я оглох… Когда её схватили за волосы – я ослеп… Когда её ударили в живот – я задохнулся…


Уже через полтора часа мой ответ был готов. Его составлял штат из десятка человек, все специалисты высшего ранга. Ровно в девять часов мы отправили наше сообщение. Ещё через полчаса на столе передо мной лежало три чемодана, в каждом по миллиону меченых купюр.

В течении ночи я снова и снова перечитывал отправленное с моего почтового ящика сообщение этим ублюдкам:

“Названная сумма будет выплачена. Требования будут выполнены. Назначьте время и место.

P.S.: Если с её головы хотя бы один волос упадёт – я всех вас уничтожу”.

Эксперты по переговорам такого типа просили не писать меня постскриптум, аргументируя это тем, что по данным словам можно понять, насколько жертва дорога для меня. Жертва!.. Из-за этого слова один из моих советчиков потерял своё место.

Такая длинная ночь случалась со мной лишь дважды: когда Таша из-за моей ошибки потеряла ребёнка и когда я узнал о том, что она стала женой Робинсона.

К рассвету я едва не умирал от боли в кровоточащей душе. С первым рассветным лучом я пообещал сам себе, что если Таша выкарабкается из этой истории живой – я больше никогда к ней не приближусь. Но уже спустя час узнав о том, что её похищение никак не связано со мной, более того, выяснив, что оно напрямую связано с прошлыми проблемами Робинсона, я отменил своё обещание и дал новое – никогда больше не отпускать её.

Никогда.


Людей, заказавших похищение Таши, удалось вычислить достаточно быстро. Все трое – бывшие спонсоры футбольного клуба Робинсона, и все трое заранее бежали в США. Узнав о том, что угрозы Таша получала неоднократно, и не только телефонные, но и при личной встрече (подобную информацию не так уж и сложно узнать, если на тебя работает правительство Великобритании), я снова был зол на женщину, ставшей причиной моей заторможенности. Почему она мне ничего не рассказала?!.. Почему я не выяснил это сразу?!.. И всё же её, отчасти, тронули из-за меня. Точнее из-за того, что своим появлением в клубе я сломал устаревшую спонсорскую модель, которая теперь намеревалась если не отомстить мне, тогда как минимум нажиться на моих отношениях с Ташей.

Как же я был зол…

Как же был зол…

Запрос о депортации трёх ублюдков из США был оформлен и подтвержден этим же утром.


Вечером вторых суток я в сотый раз пересмотрел видеозапись, на которой Ташу похищают из её же машины, и во второй раз пересмотрел видеозапись, на которой Таша уже находится в каком-то зернохранилище. Я не мог это смотреть без дозы алкоголя, поэтому пил чистый виски. В момент, когда Ташу ударили в живот, я швырнул бокал, а вслед за ним и ноутбук, в стену, после чего во всё горло выругался так, как не делал этого никогда в жизни.

На момент записи этого ролика не прошло и двух суток после того, как я кончил в неё – она уже могла быть беременна моим ребёнком!!!

Я снова допустил ту же ошибку!!!.. Самую страшную в своей жизни!!!..

Из-за своего бессилия мне хотелось кого-нибудь убить, но так как под рукой оказалась только моя квартира, я убил часть её, разгромив гостиную вдребезги.


За прошедшие двое суток я спал лишь четыре часа, и-то из-за того, что, разбив гостиную, отбросился на кровать и не заметил, как провалился в сон.

Почему они запросили за неё три миллиона долларов?.. Плюс полтора миллиона к тем, что я выделил на спонсорство её клуба?.. Идиоты. Они недооценили мою слабость. За Ташу я готов был выбросить все свои деньги, а они решили перебиться такой мелочью.

Они вообще многое недооценили. И за это я запустил обратный отсчет их времени.


Деньги были переданы, отлов посредников меня не интересовал, тем более я не сомневался в задействованных мной силах. Меня интересовало только местонахождение Таши. Амбар, в котором её удерживали, исходя из полученного от похитителей сообщения, располагался в сорока пяти минутах на север от Лондона.

Вжимая педаль газа до упора, я обещал себе, что, если эта информация окажется ложной – собственноручно придушу каждого, кто посмел водить меня на поводке с помощью банальной угрозы Таше.

Как же я был зол!.. На Ташу, за то, что молчала, на тех, кто посмел её тронуть, но, больше всего, на себя. Я никогда не смогу простить себя за то, что допустил повторную ошибку, тем более с учётом того, что не собирался прощать себя даже за первую.


Она и вправду хотела себя убить… И я едва не стал свидетелем того, как она лишает себя жизни… Большего ужаса я в своей жизни не испытывал. Сделай она это, и я бы в следующий же момент воткнул в свою грудь тот же клинок…

Испуганная, затравленная, она стояла передо мной с рассечённой губой, залитой кровью рубашкой и в порезанных брюках… Обнимая её так сильно, как никого и никогда, я едва удерживался, чтобы не заплакать.

Как я мог допустить подобное?!.. Как мог?!..


О том, что Таша Робинсон была похищена, каким-то образом стало известно СМИ уже спустя сутки после того, как мне была выставлена цена за её жизнь. В прессе обо мне не было сказано ни слова, зато о Таше гудело всё Британское сообщество. Всё было настолько плохо, что даже родственники Таши узнали о произошедшем из вечернего выпуска новостей, во время трансляции которого были использованы фотографии Таши с её самыми ослепительными улыбками, с детьми и даже с Робинсоном…

О том, что Таша найдена, я сообщил её родителям через своего ассистента, и к моменту нашего прибытия в больницу они уже были на месте.

Я приехал к месту, в котором её удерживали, с полицейским патрулём и скорой помощью. Перевозили Ташу именно на карете скорой помощи. Всю дорогу она была без сознания, дышала через кислородную маску и никак не реагировала на иглы капельниц. Сидя с ней рядом, я кончиками пальцев водил по краю одного из её синих запястий. Её руки были перевязаны слишком сильно, из-за чего на запястьях образовались фиолетовые гематомы и кровоподтёки… Смотря в тот момент на неё, совершенно беспомощную, отсутствующую, я мысленно просил у неё прощения за то, что не нашёл её раньше, за то, что потерял её два года назад, и за то, что не заставил её полюбить меня вовремя. Я слишком много наломал с ней дров…

Трудно описать то, что в тот момент творилось в моей душе. Это была моя личная грань. Полшага в сторону – и меня больше нет.


Первое, что я потребовал у доктора выяснить – это не была ли Таша беременна. Когда же через десять минут медсестра сказала мне, что Таша не беременна и не изнасилована, я едва не оглох от этих слов.

Сама мысль о том, что её могли изнасиловать, оглушила меня, словно ударная волна ядерной бомбы. Мне крупно повезло, что прежде я даже не допускал подобной мысли, иначе последние пару суток дались бы мне гораздо сложнее.

О встрече с её родными я даже не задумывался, пока какой-то мужчина не начал жать мою руку. Лишь спустя несколько секунд я узнал в нём отца Таши.

– Тот полицейский сказал, что он и вправду отдал за неё деньги, – вдруг послышалось за его спиной.

Увидев говорившую, я похолодел. Это была Таша!.. Но что она здесь делала?!.. Она должна была быть на осмотре… Ещё минуту назад мне сообщили, что она до сих пор не пришла в сознание…

Выпустив руку мистера Грэхэма, я подошёл к ней впритык и схватил за плечи. Но, заглянув ей в глаза, сразу же понял свою ошибку. Это была не Таша. Похожа, конечно, но совсем другой человек. Девушка заулыбалась.

– Миша? – повёл бровью я, уже выпуская её плечи из рук.

– Будущий муж Таши? – усмехнулась в ответ она.

Я бы оценил шутку и даже усмехнулся бы в ответ, если бы это утверждение и вправду было бы просто шуткой, а не чистой правдой.

– Это правда, что ты заплатил за Ташу миллион долларов? – задорно улыбаясь, заглядывала мне в глаза старшая сестра моего персонального солнца. – Что, действительно целый миллион?

– Три… – не замечая, что отвечаю, глухо отозвался я.

– Что три? – улыбка Миши начала рассыпаться.

– Три миллиона, – договорил отстранённым голосом я, и, отодвинув девушку в сторону, прошёл мимо неё.

Я не соображал, что происходит. Почему Таша до сих пор не приходит в сознание? С ней же всё в порядке?.. Я ведь не опоздал?..

Уйдя целиком в свои мысли, состоящие по большей части из страхов, я дошёл до дальнего стула в коридоре и, опустившись на него, упёрся локтями в колени. Подперев руками подбородок, я стал напряжённо сверлить взглядом серый кафель под ногами. Я совершенно не осознавал, что за мной наблюдает толпа Ташиных родственников, оставшаяся в конце коридора слева от меня. Я даже не осознавал, кто все эти люди. Я вообще никого и ничего не видел, до тех пор, пока в коридоре неожиданно не объявилась Таша.

Ей необходимо было остаться в больнице, под присмотром докторов. Наблюдая за тем, как она умоляет о том, чтобы её не оставляли здесь, моё сердце обливалось кровью. Ей не нужно было обращаться ко мне за помощью – ей достаточно было только посмотреть на меня, и я боялся того, что она посмотрит, потому что знал, что тогда по-любому заберу её отсюда, даже если мне придётся повторно её похищать.

Она всё-таки посмотрела на меня.

Когда наши взгляды пересеклись, моё сердце сразу же сорвалось с ниточки. В её глазах плескались слёзы, и это было… Это было невыносимо. Кажется, я даже сказал это вслух.

Растолкав всех на своём пути, я забрал её…

…Забрал навсегда.

…Никому больше не отдам.

…Моя.

Глава 36

Я не спрашивала, куда Дариан меня везёт. Пожалуй, это был первый раз, когда я решила безоговорочно ему довериться. Хотя, если честно, мне просто было наплевать. Просто хотелось покинуть больничные стены, помыться, поесть и потом, наконец, умереть. Но, думаю, с последним пунктом у меня сегодня может не срастись, если Дариан и дальше продолжит быть со мной рядом… Как же я устала!..