Anne Dar - Восставшие из пепла

– Маленькая моя, ты никогда не станешь страшнее меня, – эти слова он уже договорил у моих губ.

Мы целовались нежно, словно боясь сломать друг друга или испугать. В этот момент я особенно остро ощутила, что мы сто́им друг друга. Два монстра, пожирающих друг друга без остатка.

Я был так зол, что не продумал всего. Таши не нужно было знать о том, что я ломал этому докторишке его грязные пальцы, которыми он посмел её касаться. Она, собственно, этого и не знала наверняка – она ведь не видела, что это делал именно я и каким инструментом я при этом пользовался – но она услышала его вопли, и этого оказалось достаточно. Это было серьёзной ошибкой. Я так долго шёл к тому, чтобы избавить Ташу от страха передо мной, чтобы рядом со мной она ощущала себя в безопасности, и уже почти добился этого, добился её беззаботно восходящей, словно тоненький росток, любви, её нежности, но вдруг необдуманно взял и позволил сорняку страха вернуться обратно в её хрупкую душу, и он сразу сделал своё дело – я чувствовал, как после случившегося моя любимая при одном взгляде на меня начинала трепетать изнутри…

Боюсь, мне ещё долго придётся исправлять допущенную мной этим вечером ошибку.

Эту ночь мы провели на диване в её гостиной, довольствуясь светом исходящим из кухни. Сначала она сидела на другом конце от меня, подобрав под себя ноги, но шли минуты, и я постепенно-постепенно переместил её к себе под руку. Я аккуратно гладил её по волосам, говоря ей нежные слова, уверяя её в том, что никогда не обижу, и даже один раз солгал ей в том, что если однажды она захочет от меня уйти – я с уважением отнесусь к её решению и просто отпущу своё солнце. Естественно я не собирался отпускать её от себя ни на шаг, но ей сейчас не нужна была правда – ей необходимо было спокойствие, и я готов был лгать ради него напропалую.

Она начала засыпать… Перед тем, как впасть в первую дрёму, она переспросила, правда ли, что я никогда не посягну на её свободу. Естественно я сказал, что это чистая правда.

Спокойствие… Спокойствие… Я словно источал его сквозь свои пальцы и вплетал его в корни её волос, заплетал его в её мысли, окутывал им её дрёму.

Мой телефон засветился спустя пять минут после того, как Таша начала сопеть лежа у меня на руках. Я заранее поставил его на беззвучный режим, зная, что сегодня он меня обязательно побеспокоит. Сообщение, как и ожидалось, пришло от парня, сыгравшего сегодня полицейского для Таши:

01:03 (Телохранитель № 3): – Отключился после десятого погружения под воду. Что делать дальше: “А”, “В” или “С”?

Ответив, я отложил телефон подальше от Таши и снова запустил свои пальцы в её густые волосы. Я пообещал ей, что и пальцем не трону этого доктора. После этого мои пальцы его и вправду не касались. Всё было по-честному. Когда я что-то обещал своей единственной и неповторимой женщине – я обязательно это исполнял. И хотя я знал, что погорячился, обещая никогда не делать ей больно, я наверняка знал, что обещание с тем, что я никогда её не разлюблю, я выполню наверняка. Такова была моя и её судьба, и даже если нам будет больно от этого, это обещание я сдержу, чего бы мне это не стоило.

И если Роберт Дадарио доживёт до рассвета, пережив план “С”, я не стану его больше преследовать. Даже в полицию не сдам…

Он ведь травматолог, если я не ошибаюсь. Значит со своими многочисленными вывихами и переломами как-нибудь разберётся. Другое дело боязнь воды и высоты… Здесь без психотерапии ему будет не обойтись. Я в этом уверен так же, как и в том, что Таша больше никогда не подвергнется подобной опасности.

Продолжая гладить свою девочку по голове, я пытался мысленно внушить ей спокойствие на всю оставшуюся нам жизнь, которую она проведёт исключительно в моих руках.

…Моя личная, моя маленькая птичка… Я сделаю для тебя слишком большую клетку, размером с целый мир, чтобы ты не заметила своей неволи… Спи… Спи в моих руках… Будь покойна… Я рядом… Пусть одно только моё присутствие успокаивает твою трепещущую душу… Пусть никто и ничто тебя больше не потревожит… Только я… Только со мной…

Моя…

Моя…

Моя…

Мы так и проспали всю ночь на диване: Дариан сидя, а я лежа на его коленях. Проснувшись в начале восьмого, мы выпили по чашке кофе, съели по паре тостов и, вернувшись обратно в гостиную, включили телевизор, не найдя чем ещё заняться. Я не говорила Дариану, что хочу познакомить его с Полиной, он же знал, что я жду её прихода с детьми, но уходить не собирался, так что мы немо ожидали эту интересную во всех смыслах встречу.

Неизменно пунктуальная Полина позвонила в входную дверь ровно в восемь, и уже спустя секунду я услышала, как она открывает дверь собственным ключом. Она всегда так делала: сначала предупреждала меня о своём приходе, а потом, не желая впустую тратить времени на ожидание, входила в квартиру при помощи своего ключа.

Выключив телевизор и резко, даже как-то нервно, подскочив с дивана, я направилась в прихожую, по пути полушёпотом попросив Дариана оставаться на его месте. Не знаю почему я так распереживалась, но моё сердце буквально выпрыгивало из груди.

– Не спишь, ранняя птичка? – как всегда уверенным тоном отчеканила Полина, увидев меня в дверном проёме. – Выглядишь так, словно и не спала вовсе, – заметила она, когда мы встретились у подножия лестницы ведущей наверх, после чего она передала в мои руки Тена. – А… – вдруг выдала громкий и неожиданный звук Джорджевич, посмотрев через моё плечо. – Теперь понятно, – с этими словами, она передала во вторую мою руку Джоуи. Обернувшись, я увидела Дариана. Я ведь просила его не выходить из гостиной до тех пор, пока я его не позову!

– Миссис Джорджевич, – Дариан уверенно пожал протянутую руку собеседницы.

– Я когда-то была миссис Йовович, сейчас же я снова мисс, – не поведя и бровью заметила Полина.

Хотя её губы не улыбались, я видела, как улыбаются её глаза, и не знала, как на это реагировать. Это хорошо или плохо?.. Эти двое уже начали перестрелку и следующим ходом будет сарказм, или они всё ещё не определились с позициями?..

– Пройдёмте в столовую, – поспешно предложила я, поправив сидящего на моих руках Тена и потянув за собой Джоуи.

Отпустив обоих детей в гостиную к их ящику с игрушками, я, скрестив руки подобно остальным, заняла позицию сбоку между стоящим спиной к окну Дарианом и стоящей в трёх шагах перед ним Полиной.

– Три миллиона долларов, – неожиданно начала первой Полина. Нотки ухмылки в её тоне меня почему-то сразу напрягли. – Впечатляет. Уверена, при этом Вы не потеряли ни цента.

– Вы проницательная женщина, – заметил Дариан, и у меня едва челюсть не отвисла от того, каким коварным собеседником он, оказывается, может быть. Он сразу начал с комплимента, который наиболее сильно мог бы затронуть Полину, то есть заговорил не о её внешних данных, а о чертах её яркого темперамента, причём сделал это таким бархатным голосом, будто пытался погладить строптивую кошку против шерсти и при этом остаться неоцарапанным.

– А Вы, что совершенно очевидно, владеете тайнами подходов к самым сложным женщинам, – проявив свою проницательность, которую Дариан только что успел похвалить, попала в самое яблочко Полина, что заставило Дариана едва уловимо дёрнуть бровью. “Только бы не сцепились… Только бы не сцепились…” – мысленно умоляла высшие силы я.

– Если бы не владел, Таша бы не влюбилась в меня, – красноречиво поведя бровями, самоуверенно произнёс Дариан.

– Кхм… Я тебе не говорила, что влюблена в тебя… – от неловкости почесала указательным пальцем скулу я, при этом исподлобья посмотрев на Дариана, но уже в следующую секунду поняла, что эти двое меня не просто игнорируют – они меня словно и вправду не видят в этой комнате.

– Что ж, влюблённость Таши отличный показатель, – согласилась с собеседником Полина, совершенно проигнорировав моё замечание, и я сразу же бросила на неё негодующий взгляд, но Джорджевич не обращала на меня своего внимания ровно так же, как и Риордан.

Эти двое буквально вцепились друг в друга взглядами, словно играли в игру, в которой первый моргнувший автоматически проигрывал.

– Высокая планка Её уважения к Вам – не менее блестящий показатель, – продолжал свои коварные речи Дариан.

То, как эти двое общались между собой, словно каждый из них пытался заворожить гремучую змею в собеседнике, меня просто поражало.

– Вы так умело используете комплименты, – заметила Полина. – Любопытно, какими ещё из них Вы сможете меня одарить, чтобы приблизиться к моему расположению.

– Не думаю, что для того, чтобы завоевать Ваше расположение, достаточно будет только комплиментов, – ловко сманеврировал Дариан, продолжая засыпать Полину своими коварными словами, словно лепестками роз. – Но если Вы хотите их от меня слышать, я готов предоставить Вам персональный стратегический арсенал.

– Я смотрю, Вы готовы на всё, лишь бы Таша была довольна.

– Лишь бы она была счастлива.

– Что ж, меня радует, что её счастье зависит и от моего настроения тоже. Это значит, что до конца Ваших дней, Дариан Риордан, Вы вынуждены будете осыпать меня своими лучшими комплиментами.

– Лучшие у меня хранятся для Таши, но, обещаю, Вам достанутся исключительно отборного качества.

– И с чего же Вы начнёте? – Полина, уже улыбаясь, расцепила до сих пор скрещённые на груди руки и облокотилась левой рукой о спинку стоящего рядом стула.

– Разве Вы не заметили? – приподнял брови Дариан. – Я уже начал.

Услышав, как в гостиной за моей спиной один из детей с грохотом свалился с кресла и заплакал – судя по всему, это был Джоуи – я не выдержала и, расцепив руки и хлопнув ими себя по бёдром, гулко выдохнула:

– Вы оба просто невыносимы!

С этими словами я развернулась и поспешно отправилась в гостиную успокаивать Джоуи. Когда же спустя пять минут я вернулась в столовую, Полины уже не было – Дариан её проводил. Он сказал, что они нашли общий язык и что такие женщины, как Полина Джорджевич, вызывают в нём чувство глубокого уважения, после чего добавил, чтобы я не переживала по этому поводу – они с Полиной сами во всём разберутся.

Если бы не пришедшая в этот момент Мона, я бы, возможно, всерьёз задумалась над посылом его слов о том, о чём именно я не должна переживать и в чём именно эти двое хотят разобраться без моего участия, но я отвлеклась на Мону, и вскоре ниточка этой мысли была мной окончательно утеряна. А зря. Обрати я на это внимание, может быть я хотя бы морально подготовилась к тому, к чему знакомство Дариана с Полиной грозило меня привести.

…Когда два человека, одинаково сильно желающих тебе добра, объединяются, ничего хорошего из этой гремучей смеси обычно не выходит, ведь, как известно, благими намерениями дорога бывает вымощена далеко не в рай.

Мы договорились о встрече как только Таша вышла из комнаты.

– Нам определённо есть о чём поговорить, – начал я. – Встреча?

– Завтра в полдень в “Petites farces”[11], – не колебаясь назначила место и время Джорджевич. – А сейчас, проводите меня, мистер Риордан.

Развернувшись, эта словно отчеканенная на монетном дворе женщина, уверенным шагом направилась к выходу, и, уже переступив порог квартиры, лишь единожды обернулась, чтобы бросить мне многообещающие слова тоном, оказавшимся способным пробрать до мурашек даже меня:

– Попробуйте меня удивить, мистер Риордан, и я подарю Вам свою благосклонность, которая, впрочем, Вам не так уж и важна.

– Вы недооцениваете привязанность Таши к Вам.

– Я здраво оцениваю её привязанность к Вам, мистер. И тем не менее, с Вашей стороны благородно предоставить нам шанс на сохранение дружеских отношений.

– Таша слишком своевольна, чтобы я мог управлять её кругом общения, поэтому я всячески буду пытаться не ломать его.

– Только лишь потому, что Таша своевольна? – Джорджевич вздёрнула свою острую бровь. – Дариан, Вы слишком властны, чтобы не пытаться управлять её кругом общения, я уже не говорю о ней самой. Успокойтесь. Я готова выслушать Вас, но знайте, что ложь я распознаю́ на расстоянии мили от себя.

– Предупреждён – значит вооружён, – красноречиво повёл бровями я. – Я подготовлюсь к нашей встрече.

– Что ж, я обещаю оценить Ваше домашнее задание.

Прокрутив солнцезащитные очки в своей руке, Джорджевич развернулась и, стуча своими тонкими каблуками, направилась к лифту. Несколько секунд я стоял с поджатыми в улыбке губами, ощущая себя семилетним мальчишкой, которому вот-вот надерут уши, но я вовремя вышел из ступора, чтобы избежать впадания в стадию беспомощного младенца, которому норовят заткнуть рот пустышкой, лишь бы он не издавал лишних звуков. Я оценил. Таше повезло с бронежилетом. Пожалуйся она этой стальной леди на моё скверное поведение, и, зуб даю, у меня могут возникнуть недетские проблемы.