Что ж, мне всегда нравилась здоровая конкуренция – это здорово стимулирует…


Мы встретились в назначенном месте в назначенное время. Остановившись на вторых блюдах и напитках, мы отдали меню официанту и сразу же врезались друг в друга взглядами. Я не ожидал, что первой начнёт она, но ей определённо было плевать на мои ожидания:

– Я узнала о пропаже Таши раньше, чем Вы, и подняла всех на уши тоже раньше Вас, и тем не менее требования о выкупе были предъявлены именно Вам. Я же тогда о Вас даже не вспомнила, как и Вы обо мне не подумали. Мы не сотрудничали в попытке освободить Ташу и шли разными путями. Ваш путь оказался короче. Затем Вы организовали закрытое слушание, во время которого с Ташей, тоже исключительно благодаря Вашему вмешательству, все были обходительны, насколько это было возможно. В этом плане у неё дела обстояли куда хуже, когда она обивала пороги того же центрального полицейского отделения, в тщетных попытках заставить правоохранительные органы найти убийц Робина, которых даже я не смогла раскопать. Но здесь вновь появляетесь Вы и снова всё решаете за считанные часы. Хотя Таша мне до сих пор прямо и не сказала, что вы спите вместе, ещё до того, как Вы снова положили на неё свою цепкую руку, я в своей голове уже сложила один плюс один. Природа не терпит пустоты, Дариан Риордан. Там, где люди не знают правды, они заполняют пробелы домыслом.

– Значит, Вы готовы меня понять.

Джорджевич прищурилась, из-за чего её соколиный взгляд вдруг стал ещё острее:

– Миллиардер миллионера понять способен, ведь прежде чем стать первым, он определённый промежуток времени был вторым, но не рассчитывайте на то, что миллионер поймёт миллиардера, ведь Вы попытаетесь ему объяснить вещи, которые ему недоступны. Мы ведь сейчас будем говорить об инвестициях, – стальная леди красноречиво повела бровями, с вызовом заулыбавшись мне одними глазами.

Мой взгляд скользнул по точёно-острым скулам собеседницы. Мы встретились здесь из-за Таши… Из-за прав на неё. Узнай она об этом, нам бы обоим не поздоровилось, ведь мы собирались обсуждать её именно как инвестицию, а не как человека с прилагающимся к нему мнением и волей. И всё же нам было наплевать. Таша не знала о нашей “стрелке”, и этого для нас было более чем достаточно, чтобы начать наш беспринципный покер. Определённо это будет увлекательная подковёрная игра. Одна из лучших…

Полина продолжала с уверенностью профессионала раздавать карты:

– Готова ли я Вас понять? Не обещаю. Выслушать? Определённо. Говорите, Риордан.

– Я её заберу, – уверенно отрезал я, тоном, не терпящим оспорения высказанного мной решения.

– Забирай, – не менее уверенно отрезала моя собеседница, и этот ответ меня, признаться честно, безумно удивил, но я не выдал своих эмоций.

Как же это всё было интересно! Полина Джорджевич несомненно отличный игрок, профессионализм которого блистал издалека уже в одной лишь её походке. Я оценил её с первого взгляда. Она была покруче некоторых акул-мужчин, с которыми мне приходилось иметь дело.

– Но прежде чем забрать её, ты должен кое-что узнать, – окончательно перешла на открытое “ты” моя до неприличия сильная собеседница, поставив свои тонкие локти на край стола. – Таша страдает от: ночных кошмаров, которые подавляет мощными снотворными; панических атак, с которыми борется успокоительными; страшно болезненной менструации, связанной с тем самым выкидышем, о котором ты знаешь не понаслышке, с этим, кстати, она борется мощнейшими анальгетиками; а ещё из-за сильных эмоций у неё может случится сильный тремор рук, но с эмоциями она борется антидепрессантами, из-за которых периодически впадает в апатию. Когда услышишь, как она щёлкает пальцами в соседней комнате, знай, что она это делает либо из-за страха перед тишиной, либо в попытке сосредоточиться в стрессовой ситуации и собрать свои спутанные мысли в одну точку. А ещё она млеет от вида крови, но это, кажется, было с ней ещё до того, как она ушла от тебя к моему племяннику, так что об этом ты должен знать.

Как же мне резало по ушам её нарочито резкое “ты”, но больше меня пытали эти все слова о физических и моральных страданиях Таши… Я едва сдерживался, чтобы не морщить носом. Эта модная стерва знала, как залезть под кожу!

– Я в курсе всего, – через силу выдавил из себя я.

Получив от меня ответ, Джорджевич сразу едва уловимо блеснула глазами. Она заметила, что в какой-то степени я лгал. На самом деле до сих пор я видел лишь вершину айсберга. Я многое знал от Таши и многое выяснил сам о её психологическом состоянии, но об её болях во время менструации или о том, что она сидит на тоннах медицинских препаратов я не догадывался.

– Спасибо, что проинформировала, – ответно перейдя на “ты”, я всё-таки решил поблагодарить свою “чуткую” собеседницу, и она сразу же наградила меня одобрительной улыбкой. Что ж, я с самого начала знал, что она не врала, когда предупреждала меня о своей способности распознавать ложь за милю.

– И пусть это останется между нами, – приподняла свой бокал с шампанским Полина. – За правильные тайны.

Отличный тост. Я не мог не выпить за столь метко подобранные слова.

– Прежде чем ты наконец приступишь к делу, из-за которого мы сейчас здесь находимся, – неожиданно продолжила “снежная королева”, ясно давая мне понять, что ни на секунду не обманывается тем, что главный вопрос нами уже обсуждён, – я дам тебе один важный совет.

– Осторожнее, – прищурившись, неспешно предупредил я.

Судя по мгновенной улыбке собеседницы, она по-достоинству оценила моё предупреждение.

– Пои её лимонной вербеной. Действует на нервную систему как тонизирующее средство. Да и сам выпивай иногда… – красноречиво посмотрела сквозь меня собеседница, после чего, подождав несколько секунд, откинулась на спинку своего кресла и добавила. – В конце концов, ты ведь остановил свой выбор на Таше. Вам мно-о-ого лимонной вербены теперь понадобится.

Она усмехнулась. Я оценил её юмор и продемонстрировал это ответной ухмылкой.

– Ты ведь единственная кровная родственница детей Робинсона, за исключением их матери, Флаффи Кэмбелл, – прямо в лоб начал я.

– Ка-а-ак интересно, – Полина улыбалась уже не такой приятной улыбкой. – Быстро ты втёрся к ней в доверие, – оценила мою информированность она.

– Я умею втираться, – положив руки на стол, убедительно посмотрел на свою собеседницу я.

– Значит, ты знаешь и о том, что лишь один из двух мальчиков мой племянник.

– Ты хотела честности? Получи. Мне наплевать, что будет со вторым, да и о первом мальчишке я не особо задумываюсь. Поступай как знаешь – на твоё усмотрение.

– А ты уверен, что то, о чём ты говоришь, можно причислить к правильным тайнам? – попыталась припугнуть меня стерва, явно рассчитывая вскинуть на меня свою узду, но куда ей до такого.

– Таша бы не оценила нашу встречу с начала и до конца, так не нужно мне говорить о том, что ей не понравился бы конкретно этот пункт нашего обсуждения.

– И это правда.

Я сжато выдохнул.

– Таша мучается тем, что не может бросить чужих детей, тем более с учётом того, что все вокруг железобетонно убеждены в том, что она является их биологической матерью. Как я уже сказал – я забираю её. Но только её. Безо всяких хвостов.

– Интересно, – Полина явно была заинтригована. – Мы объединимся, чтобы облегчить её муки?

– Нет, мы объединимся, чтобы избавить её от мук. Освободить.

– Хах, – Полина слегка запрокинула голову в своём смехе. – О какой свободе может идти речь, если её мужчиной будешь ты.

– Я подарю ей всё.

– Кроме свободы.

– Не переживай, у меня она не зачахнет.

– И для начала ты пересадишь её в другой горшок, отдельный от сорняков, удобришь и облагородишь её почву… Как же тебе повезло! – неожиданно резко выдала Джорджевич. – Как тебе повезло, Риордан, что последние два месяца я не раз задумывалась над тем, чтобы взять опеку над этими детьми на себя. Я не имею ничего против Таши, она, как истинный воин, держится из последних сил, но именно “держится из последних сил”, а этого недостаточно. Морально она не справляется с ролью матери, и она сама это прекрасно понимает. Со мной им будет лучше. Всем будет лучше. Итак, я согласна с тем, чтобы взять обоих детей под своё крыло.

– Ты влиятельна и успешна, и ты гораздо более медийное лицо, нежели я.

– И чего же ты от меня хочешь, лис? – ухмыльнулась Полина, сразу давая мне понять, что с ней моя лесть просто так не пройдёт.

– Возьмёшь на себя СМИ. Твоя известность в высших кругах должна сыграть значительную роль.

– Договорились. – Эта женщина определённо решила поразить меня сегодня своими резкими, казалось бы неосторожными, но на самом деле продуманными на сто шагов вперёд ответами. И к концу нашего совместного обеда у неё это определённо получилось. Я действительно был поражён, в самом хорошем смысле этого слова.

Мы протянули друг другу руки, но из-за того, что Полина протянула мне левую, вместо рукопожатия мы просто столкнулись костяшками пальцев.

– Я левша, – невозмутимо пояснила она, уже отстраняя свою руку в сторону.

“Модельер-левша”, – подумал я. – “Ты не похожа на всех, кого я знаю, и этому может быть только одно объяснение: вместо сотен скелетов в шкафу у тебя один, громадный, размером с девятиэтажку. И что же это за правильная тайна?.. Впрочем, не думаю, что мне стоит подобное знать, если только я не хочу создавать себе лишние, серьёзные проблемы. Всё-таки мы подружимся. Для этого просто вначале необходимо соблюсти определённую дистанцию”.

Глава 65

Этим утром и Полина, и Дариан были заняты своими делами, так что я, в очередной раз спихнув детей на Мону, отправившуюся с ними на прогулку в парк, решила всё-таки закрыть вопрос с багетом для портрета матери.

Стоя в гостиной мистера Кембербэтча и потягивая чай из его семейного фарфора, я наблюдала за тем, как художник примеривается к портрету.

– Великолепная работа, – восторгался мужчина уже пятую минуту к ряду. – Если не секрет, кто является художником сего шедевра?

– Художника зовут мистер Олаф Гутман.

– Жаль, я о нём ничего не слышал.

– Ничего удивительного. Он не из Лондона и бо́льшую часть своей жизни прожил отшельником.

– И что изменилось?

– Он женился, – пожала плечами я, в очередной раз прильнув к своей чашке чая.

– Женщины, – закрыв глаза, гулко выдохнул мистер Кембербэтч. – Эти фейри влияют на жизнь художников разительным образом.

– И, боюсь уточнить, не всегда только положительным образом, – решила заметить я.

– Не верю в то, что такая фейри, как Вы, способна плохо влиять на мужчину.

– Однако фейри – яркие представительницы вредных существ.

– Но прекрасных, – мечтательно заметил мистер Кембербэтч, посмотрев на портрет моей матери. Этот взгляд говорил о многом. Этот взгляд влюблялся…

Багет для картины был готов уже спустя двадцать минут.

Вынося картину из квартиры мистера Кембербэтча, я заметила, как миссис Адамс, сидящая на ресепшене, с умилением складывает ладони у себя на груди.

– Дорогая, – обратилась она ко мне с другого конца подъезда, – как же всё-таки ты похожа на эту женщину! Только глаза у тебя другие. У неё голубые, словно небеса, а у тебя зелёные, словно топь.

Эммм… Топь?.. Почему сразу болото, почему не залитая солнцем лужайка?..


Встретившись с Дарианом вечером в его квартире, я решила уточнить, как обстоят дела с Робертом. По тому, как он скривился, было видно, что он не хочет обсуждать эту тему, но я настаивала…

Интересного оказалось много.

Во-первых, Роберт был жив, а это уже немало, но тот факт, что Дариан не упёк его в полицейский участок, меня сразу насторожил. Дариан был не из тех, кто может просто не довести начатое дело до конца, а значит, он что-то да натворил… Ещё раз уточнив информацию о том, жив ли Роберт, и услышав, что он жив и сейчас бродит где-то по Лондону, я всё-таки выдохнула. О том, чего именно стоила Роберту свобода, я не хотела ничего знать. Меня подобные знания откровенно пугали. Но лишь до тех пор, пока я не узнала о том, что, оказывается, несколько месяцев к ряду Дадарио снимал знаменитую “проблемную” квартиру в моём доме, чтобы таким образом иметь возможность следить за мной.

Какой-то ирреальный кошмар…

Так вот значит о каком нелюдимом новом соседе говорила мне миссис Адамс, жалуясь на то, что новый жилец отказывается вступать с ней в контакт. В это сложно было поверить…

Потом Дариан рассказал мне о найденном его людьми специально оборудованном подвале в загородном доме Роберта, в который тот планировал меня затащить, и мне окончательно стало наплевать на то, что именно за прошедшие сутки Дариан сделал с этим кретином, пытаясь выбить из него эту зловещую информацию. И всё-таки я предпочла бы, чтобы Роберт оказался изолированным от общества, а не просто жестоко наказанным психопатом с ещё больше сломанной психикой. Поделившись с Дарианом своими мыслями на этот счёт, я заметила, что он наливает себе уже третью порцию двойного виски. Я подозревала, что в его квартире скрываются настоящие залежи лучшего алкоголя, но прежде он мне их особенно не демонстрировал.