Anne Dar - Восставшие из пепла

– Всё нормально? – сдвинула брови я.

– Пффф… – тяжело выдохнув, Дариан опустился на диван с бокалом в руках. – Ты много пьёшь таблеток, да?

– Что?.. – мгновенно растерялась я. – С чего ты взял?..

– Просто вспомнил все эти таблетки в раковине, которые ты хотела проглотить… У тебя в ванной очень много коробок антидепрессантов, обезболивающих, успокоительных… – словив мой угрюмый взгляд, Дариан резко схватил меня за руку свободной рукой и, притянув меня к себе, усадил справа от себя на диван, после чего, отставив свой бокал на пол, посмотрел на меня. – Расскажи мне, что с тобой происходит. Расскажи, как ты живёшь, с какими проблемами сталкиваешься.

– Кажется ты немного перебрал с выпивкой…

– Таша, я выпил всего лишь два двойных виски – для меня это ничто. Послушай, – тяжело выдохнув, он уверенно положил свою пылающую ладонь на моё колено, – я уже пытался говорить с тобой об этом, но сейчас я хочу обсудить этот вопрос более серьёзно. Я хочу, чтобы мы с тобой стали жить вместе.

– Дариан, это невозможно, – поёжившись, я слегка отсела от него, он же явно не понял моего предупредительного телодвижения, отчего сразу сдвинул брови.

– Почему? – в очередной раз тяжело выдохнув, Дариан поднял свой бокал с пола и сделал ещё один уверенный глоток.

– Хотя бы потому, что я не могу просить Мону постоянно ночевать с детьми, как и не могу регулярно спихивать их Полине.

– Это всё? – он внимательно посмотрел на меня. – Может быть назовёшь действительную причину?

– Ладно… – я вся сжалась. – Кажется, я снова тебя боюсь.

– Боишься? – Дариан округлил глаза и, слишком вольготно поставив бокал обратно на пол, едва его не пролив, обернулся ко мне.

Подсев ближе, он запрокинул одну руку мне за спину на спинку дивана, а второй рукой погладил меня по голове. Хотя он всё ещё и проявлял признаки трезвости, я видела, что он уже на грани. По-видимому, он всё-таки выпил больше тех двух двойных виски, которые я увидела, придя к нему десятью минутами ранее.

– Зачем ты меня боишься, маленькая? – он заговорил таким тоном, что у меня сердце сжалось от умиления.

– Не зачем, а почему, – едва сдержалась от сюсюкающего тона я.

– Почему? – Дариан выпятил нижнюю губу.

Мы оба заулыбались, но раз уж мы начали этот честный разговор, я хотела его закончить.

– Хотя бы потому, что ты точно так же, как и Роберт, в тайне от меня сделал слепок ключа от моей квартиры.

– Ты простишь меня, если я скажу, что все мои безумные действия извергаются в этот мир от неудержимой любви к тебе?

– Ты всё-таки пьян, – усмехнулась я. – Я не стану с тобой обсуждать сегодня причины своего нежелания съезжаться с тобой.

– Действительно, давай не портить вечер, – Дариан сначала нахмурился, а потом нагнулся ко мне ближе и поцеловал в губы.

– Подожди-подожди… – отстранившись от него, я подняла с пола его недопитый двойной виски и поспешно влила его в себя. – Теперь можно, – задорно улыбнулась я.

– Мы ещё обсудим с тобой вопрос с избавлением тебя от вредных привычек. Никаких медикаментов, алкоголя и… Ты ведь больше не куришь?

– Действительно, давай не портить вечер, – поднявшись с дивана, потянула Дариана за собой я.

– Таша, если я узнаю, что ты куришь…

– Ты меня накажешь, верно?.. Давай же… – я начала натягивать его галстук, и мой тон стал неожиданно томным. – Накажи меня.

– Ммм… Продолжай… Мне нравится такой подход, – Дариан положил свои горячие руки мне на бёдра и начал подталкивать меня к спальне. Я продолжила говорить ему пошлые словечки, по пути позволяя раздевать себя и сама раздевала его, и, когда мы оказались полуголыми на кровати и он с треском порвал мои трусики, я вдруг поняла, почему притягиваю к себе маньяков. Меня словно молнией ударило…

Я просто сама была маньячкой, но проявить своё истинное лицо могла только лишь с Дарианом. Поэтому я в итоге и притянулась к нему, словно тонкая иголка на огромный магнит. Мы просто оба сумасшедшие…

Когда всё закончилось, Дариан впервые начал засыпать первее меня, хотя первой доведена до оргазма была именно я.

Всё ещё дрожа от испытанного пятью минутами ранее экстаза, я думала о том, почему подобное со мной происходило только в постели с Дарианом. Робин не понимал и не единожды спрашивал меня о том, почему я не могла переспать с ним без использования презерватива, ведь мы оба знали, что я не могу забеременеть. Тогда я и сама толком не понимала, в чём причина моей необоснованной “защиты”, но сейчас я знала наверняка ответ на этот вопрос: Дариан был первым мужчиной, который закончил в меня, и этот один-единственный раз повлёк за собой мгновенную беременность, не смотря на все противозачаточные таблетки и пластыри, которыми я тогда воспользовалась. После этого я подсознательно не допускала даже мысли о том, что кто-то кроме Дариана может оставить во мне свою сперму, но осознала я это только сейчас, когда поняла, что хочу заниматься с Риорданом сексом без презерватива. Более того, всякий раз я предвкушаю момент его кульминации, словно только ради этого момента и занимаюсь с ним сексом.

Короче, как бы сильно я не боялась этого мужчину, желала я его гораздо больше. И не только телом, но и душой… Однако Дариану знать об этом было необязательно. По крайней мере сейчас. Ещё слишком рано: мне ещё есть с чем побороться, есть как Его потрепать… Да я Его до белого каления доведу[12]!.. Он ещё не знает, с кем связался…

Сидя на диване в своей гостиной с развёрнутой на метр утренней газетой в руках, я, округлив глаза, не верила увиденному. Крупными буквами на весь разворот значилось громогласное название статьи: “Таша Робинсон не “настоящая” мать детей Робина Робинсона”.

Я понимала, что авторство статьи принадлежит жёлтой прессе, но тот факт, что якобы сама Полина Джорджевич дала громкое интервью на пресс-конференции, устроенной в честь её новой коллекции, в котором она якобы во всеуслышание заявила, будто я не являюсь настоящей матерью Тена и Джоуи, меня возмущало. Какая наглая ложь!.. Эти писаки клеветали на саму Полину!.. Да как у них рука поднялась?!.. Как язык повернулся?!..

В ярости скомкав газету, я бросила её на журнальный стол и сразу же начала подбирать слова, которыми буду утешать Полину, хотя представить то, что эта стальная женщина будет нуждаться в моём утешении, я не могла. И тем не менее, уже спустя полчаса встретившись с Полиной в “Petites farces”, заказав себе только холодный клюквенный морс, я, с яростью сжимая в своих руках беспощадно скомканную мной этим утром газету, едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик:

– Это дело рук Флаффи!.. Она распространяет слухи, чтобы обогатиться!..

– Таша…

– Нет, я просто в недоумении от этой лжи!.. Как они могут ссылаться на тебя, зная, что ты в любой момент можешь опровергнуть эту чушь?!..

– Таша…

– Я из-под земли достану эту кукушку!..

– Таша, послушай же меня, – неожиданно резко потребовала Полина, и я, наконец оторвав взгляд от помятой газеты в своих руках, внимательно посмотрела на собеседницу, как вдруг, сверля меня пронзительным взглядом, она максимально чётко отчеканила. – Это я рассказала журналистам о том, что ты никакая не мать этим мальчикам.

…Моё сердце громко врезалось в грудную клетку, после чего постепенно вернулось в свою орбиту и со скрипом замерло.

– Что?! – сипло переспросила я, не веря своим ушам.

– Я это сделала, – непоколебимо повторила Джорджевич.

– Но зачем?! – у меня не было ни одной идеи на этот счёт.

– Потому что я считаю, что мир должен знать о том, что ты этим мальчикам ничего не должна.

– Но зачем?! – кажется, у меня был шок, так как другого вопроса мой мозг больше не генерировал.

– Таша, я хочу забрать их себе.

– Что?! – а вот и сгенерировал.

– Ты сама разрешала мне забирать мальчишек к себе с ночёвкой, вот и доигралась. – Нет, я совершенно не понимала, о чём она говорит… – Таша, я знаю, что справлюсь и смогу их воспитать сама. И потом, сама посуди, у меня ведь на них больше прав, чем у тебя. Это ведь сыновья моего племянника и, если копнуть глубже, тебе они вообще никто.

– Что ты несёшь?!

– Таша, – Полина взяла меня за руку, – у меня не осталось никого кроме них, и у них не осталось никого кроме меня…

– А как же я?!..

– У тебя есть большая семья… Дариан… У тебя, безусловно, останемся и мы… Помнишь, однажды ты взяла с меня обещание, что если ты однажды уйдёшь, со мной всё должно быть в порядке? Я пообещала тебе. Между нами состоялась разновидность юридического акта, превалирующего над валютными средствами. Иными словами: уговор дороже денег. Тебе пора уходить, и я должна с достоинством тебя отпустить…

– Да куда уходить-то мне надо?! – совершенно ничего не понимая, я вырвала свою горящую руку из холодных ладоней своей собеседницы и, скомкав газету, отбросила её на соседнее кресло.

– Таша, очнись уже наконец! – Полина развела руками. – Я дарую тебе освобождение, при этом не жертвуя своей волей. Я не просто имею право – я обязана заниматься воспитанием этих детей. Они мои, понимаешь? Кровь от крови…

– Но Джоуи…

– И Джоуи тоже, – уверенно отрезала Джорджевич. – Таша, я отдаю тебе свободу, нечестно отнятую у тебя этими детьми. Бери же её.

– Но зачем? – уставившись ничего невидящим взглядом в белоснежную скатерть, голосом, напоминающим глухой треск, отозвалась я.

Уговор дороже денег. Мы с Робином пообещали друг другу нести ответственность за этих детей до тех пор, пока мы будем способны это делать. Я чётко помню, что уговор звучал именно так…

По-видимому, я больше не была способна… Я никогда не была матерью этих детей, я лишь когда-то, до страшного короткий промежуток времени, была женой Робина Робинсона, их истинного отца. Неужели наступила пора сбрасывать эту пелену со своих глаз?

Я внимательно посмотрела на Полину. О её одиночестве не знал никто больше, чем я, но даже я не могла постичь его глубину. После смерти Душана, а затем и Робина, она, казалось бы, потеряла всё, но… Тен и Джоуи. Она действительно их любила. Любила по-настоящему, не вынуждено, как это было в моём случае.

– Хорошо, – тяжело выдохнув, сложила руки на животе я, при этом сплетя пальцы, уже начинающие неконтролируемо дрожать, – я сниму с себя родительские обязанности и передам детей тебе, если ты меня об этом попросишь.

– Я прошу тебя, – посмотрела мне прямо в глаза выразительным соколиным взглядом Полина.

– Мне больше нечего сказать… – отвела взгляд в сторону я.

– Таша, – позвала она меня, буквально заставив снова посмотреть на неё. – Ты была отличной матерью.

– Неправда.

– Ты старалась, как могла, и этого оказалось более чем достаточно. Знай, я ещё много буду давать интервью СМИ, чтобы освободить тебя от бремени общественного осуждения. Я сделаю всё от себя зависящее, чтобы для тебя этот период прошёл максимально безболезненно.

– Спасибо, – тихо произнесла я, сама не зная, за что именно благодарила свою душевную подругу. То ли за её заботу о моей чести, то ли за то, что она снимала с меня это бремя псевдоматеринства, оказавшееся для меня слишком тяжёлым.

Если честно, первую волну облегчения я почувствовала только увидев заголовок статьи в утренней газете, но теперь, когда Полина проговорила вслух, что действительно хочет забрать у меня этих детей, и что шумиха в прессе – её рук дело и даже чётко проработанный ею план, я словно ощутила отдушину в районе своего сердца.

Неужели это всё просто так возьмёт и закончится?.. Неужели я вновь смогу дышать полной грудью?.. Неужели до конца своих дней мне не придётся ощущать чувство вины за те эмоции и то время, которые, после ухода Робина, я не способна была отдать этим детям?..

Наблюдая за тем, как я, хмурясь, закрыв глаза и запрокинув голову, заново учусь дышать свободой, Полина улыбалась, но я этого не видела. В темноте закрытых глаз я видела только пустоту – пространство, расчищенное для зарождения чего-то нового, ещё мне неизвестного, но уже желанного… Я словно перерождалась, не зная, превращусь ли я в прекрасную бабочку или стану горбатым китом, продлится ли моя следующая жизнь неделю, или растянется на десятилетия. Главное – не промахнуться и в этот, возможно последний для меня раз. Иначе зачем это вообще всё?..

Приехав к Дариану на ***-стрит к девяти часам вечера, я понимала, что нахожусь в эмоциональной рассеянности: то я беспокоилась из-за того, что перекладываю со своих плеч ответственность за детей на Полину, то радовалась по той же причине, успокаивая себя мыслями о том, что Полина не только в сотню раз ответственнее меня, но и любовь у неё к мальчикам бьёт ключом через край… В общем, я бросалась из стороны в сторону, поэтому, когда Дариан с порога обнял меня, мне стало гораздо спокойнее.

– Я-то думала, что эта шумиха дело рук Флаффи, – уже подытоживая всю историю, поспешно говорила я сидя на диване в гостиной и наблюдая за тем, как Дариан на кухне нарезает закуски к вину. – Не понимаю, почему Полина не сказала сначала мне, прежде чем оглашать правду в прессе. На неё это не похоже.