– Прости-прости… – я едва коснулась Его плеча, но сразу же отдёрнула свою предательски дрожащую руку. – Я не хотела тебя кусать до крови… Ты сам виноват…

Зачем я это делала?!.. Зачем извинялась перед ним?!.. Зачем оправдывалась?!..

– Ладно, – гулко выдохнув, словно обузав внезапно накативший на него пыл, Дариан выпрямился и положил свои руки на руль, – подождём, пока ты сама захочешь целоваться, – в его голосе всё ещё звучало раздражение.

– Я никогда больше не захочу тебя поцеловать! – неожиданно перешла от испуганных извинений обратно к уверенной резкости я.

Да что со мной творится?!.. Я словно ломалась изнутри, разбивая где-то в глубине себя перегородки, которые отстраивала десятилетиями.

– Твоя дверь всё ещё заблокирована, – сквозь зубы выдавил Дариан, начав стучать указательными пальцами по рулю. – Я в любой момент могу нажать на педаль газа и вернуть тебя обратно в поместье, – совершенно серьёзным тоном добавил он.

Я замерла от неожиданно резкого осознания того, что он не шутит.

Дариан повернул голову и посмотрел на меня внимательным взглядом, я же сразу посмотрела на его нижнюю губу. Кровь больше не текла, да и заметного следа не осталось, значит, я всё-таки не сильно его “прокусила”…

Не успела я додумать эту мысль, как вдруг Дариан самоуверенно положил свою руку на мою неприлично высокую часть бедра, властно сжал её и начал за мной наблюдать. Ещё десятью секундами ранее я бы сразу оттолкнула его руку, но сейчас что-то меня останавливало. Наверное, я хотела домой.

Вытянув спину и ноги в струнку, я, вместо того, чтобы как всегда, мгновенно ударить Риордана по его наглым рукам, обеими руками аккуратно отстранила его предплечье в сторону, так, будто работала не с человеческой конечностью, а с хвостом гремучей змеи.

– Хорошо, – неожиданно одобрительным тоном произнёс Дариан, убрав свою руку в сторону.

Подсознательно я осознавала, что ему, видимо, понравилась моя реакция, но я никак не могла понять почему и с чем именно это может быть связано. Оказывается, он думал, что сегодня перевоспитал меня в лучшую сторону, научил правильному поведению в отношениях с ним, но откуда мне было знать обо всём этом бреде маниакально настроенного сумасшедшего?!..

Я всё ещё не могла переварить произошедшего со мной несколькими часами ранее и совершенно не понимала, что со мной происходит сейчас, поэтому просто умоляла невидимые силы, чтобы это всё поскорее закончилось, и я наконец оказалась вне радиуса досягаемости Дариана Риордана.

По-видимому услышав мои мольбы, невидимые силы наконец заставили Дариана разблокировать мою дверь. Сразу же дёрнув ручку, я резко толкнула дверь в сторону и, со всей силы, которая во мне только осталась, захлопнула её в надежде, что после моего удара она либо отвалится, либо никогда больше не сможет открыться. И так как она не отвалилась, я почти была уверена в том, что она действительно больше никогда не откроется. Хотя теперь, кажется, я уже не могла быть уверенной ни в чём.

Уже после того, как я вошла в квартиру, слёзы снова покатились из моих глаз. Включив свет в прихожей, я с грохотом захлопнула за собой входную дверь и, повернувшись к ней лицом, врезалась в неё предплечьями. Упёршись лбом в её твёрдую поверхность, я, всхлипнув, ещё раз ударила её правой рукой, после чего, соскользнув с двери правым боком, уперлась в неё спиной и затылком. Поняв, что слёзы не утихают, я подтянула к себе ноги и, обняв себя за колени, во второй раз за прошедшие несколько часов уперлась в них лбом, хотя прежде подобного не практиковала.

“Ничего, я и это переживу”, – начала первые попытки мысленного самоуспокоения я. – “И не такое переживала… Меня это не сломает… Он ведь не сделал со мной ничего из того, что не делал прежде, просто в этот раз всё произошло против моей воли… Воля… Я Ему ещё покажу свою волю!.. Он больше никогда меня не увидит!.. Никогда-никогда-никогда!..”.

Я окончательно расклеилась.

Глава 74

Дариан

В вечер, когда Таша вышла в ванную, неосмотрительно оставив мне свой ноутбук с открытым доступом к своим домашним камерам, и уже спустя несколько минут я обнаружил её заложницей в руках недоманьяка-идиота Дадарио, я сделал кое-что очень важное. Я расшарил доступ к полному видеонаблюдению её квартиры на свою почту, и теперь видеозаписи в прошедшем, и реальном времени приходили и ей, и мне одновременно.

Как только Таша вошла в подъезд, я взял в руки свой планшет и вошёл в почту, на которую синхронизировались записи. Расширив на весь экран тёмное пятно, утверждающее, что оно отображает текущее время, я начал ждать.

Прошло около двух минут, прежде чем входная дверь квартиры наконец открылась.

Включив свет в прихожей, Таша с грохотом захлопнула за собой дверь и врезалась в неё предплечьями. Уткнувшись в дверь лбом, она всхлипнула и ещё раз ударила её правой рукой, после чего, соскользнув с двери правым боком, уперлась в неё затылком. Судя по её сильно вздрагивающим плечам, она плакала… Когда спустя минуту она подтянула к себе ноги и, обняв себя за колени, уперлась в них лбом, я уже не мог на это смотреть. Издав шипящий звук наподобие “ш-ш-ш…”, я отвёл взгляд в сторону. Реакция Таши на произошедшее хотя и была очевидна, она мне не нравилась.

И всё-таки я должен был видеть всё, чтобы знать с чем работаю и как к этому подходить. Я снова посмотрел на монитор.

Таша всё ещё сидела на полу. Ммммм!.. Как же невыносимо было наблюдать за её душевным переворотом и не вмешиваться… На мгновенье я задумался, не переборщил ли и не прийти ли к ней прямо сейчас, чтобы как-то исправить ситуацию, но сразу же решил, что лучше этого не делать. Как бы сильно я не хотел сейчас быть рядом с ней, Таше нужно было некоторое время побыть одной. Всё-таки ей необходимо пообвыкнуться в своём новом положении, принять факт своей уязвимости, хрупкости…

Оставшаяся ночь обещала быть не менее тяжёлой, чем её первая часть.


Убедившись в том, что Таша никуда выходить не собирается – она заснула уже спустя десять минут после своего возвращения – я отправился в свою квартиру на ***-стрит, чтобы перевести дыхание перед очередным боем со своим диким котёнком.

Уже приняв душ и сев на кровать, я снова взял в руки планшет.

Рухнув на диван в гостиной, Таша на нём так и уснула, что было максимально выгодно для моего наблюдения за ней, так как в её спальне видеонаблюдение не было установлено. И хотя она мирно спала, я всё-таки перемотал видеозапись назад, чтобы убедиться, что во время моего принятия душа она никуда не выходила.

Убедившись в том, что Таша крепко спит, я лёг в постель и попытался заставить себя проспаться, но сон не шёл. Тогда я снова взял планшет в руки. Таша оставила гореть свет в прихожей, поэтому гостиная, в которой она сейчас спала, была хотя и смутно, но освещена. Приблизив изображение, я отлично мог рассмотреть её лицо. Во сне оно было таким умиротворённым… Как же мне её не хватало сейчас в своей постели! Словив себя на мысли о том, что киплю от невозможности накрыть её сейчас пледом или, лучше, перенести её с дивана в постель, я откинул планшет в сторону и, закрыв глаза ладонями, громко прокричал вслух один-единственный рычащий звук: “А-а-а!”.

Что же эта девушка сделала со мной?! Что она натворила?! Я ведь чокнулся из-за неё и этого уже не исправить ни за какие деньги мира!


После нервной ночи я впервые в жизни не отреагировал на будильник и в итоге проспал до десяти часов. Проснувшись я сразу же схватился за планшет, но обнаружив Ташу на кухне, быстро успокоился. Она уже была переодета в свежую одежду и, судя по мокрым концам её волос, заплетенных в высокий хвост, она недавно была в душе. С облегчением выдохнув, я отмотал запись на момент её пробуждения и начал смотреть её утро в медленной перемотке.

Таша проснулась ровно в девять ноль восемь, сразу же отправилась в слепую для меня точку – спальню для гостей – из которой перешла в ещё одну слепую точку – ванную комнату, в которой она провела ровно двадцать три минуты. Выйдя из ванной в одном полотенце, она направилась в спальню. Снова пустота на семь минут, после чего Таша, одетая в мешковатые спортивные штаны и обтягивающую белую майку, вышла из спальни и направилась вниз, по пути делая на голове хвост. Нужно будет как-нибудь попросить её походить передо мной с таким хвостом, ей очень идёт – подчёркивает её округлую грудь, особенно с таким выгодным декольте…

Сделав себе завтрак – тосты с сыром, ветчиной и салатом – она, стоя за кухонной стойкой, поела и уже выходила из кухни, как вдруг я понял, что перемотал слишком много. Отмотав на пятнадцать секунд назад и приблизив картинку, я наконец чётко увидел, как она кладёт себе в рот какую-то розовую таблетку и запивает её водой. Поставив на паузу, я приблизил картинку ещё больше, что позволило мне отчётливо разобрать надпись на упаковке. В следующую секунду пробив название препарата в интернете, я понял, что Таша закинулась мощным успокоительным. Так, понятно… В ближайшее время мне нужно поработать над этим – пора уже снимать её с медикаментов.

Полив цветы на балконе, Таша вернулась на диван, на котором проспала всю ночь, и включила телевизор. Она остановила свой выбор на телепередаче, рассказывающей о львиных прайдах, и до сих пор неподвижно смотрела её отсутствующим взглядом.

Отправившись на кухню, я сделал себе тосты с ветчиной и салатом, отложив сыр в сторону.


С десяти пятнадцати до шестнадцати пятнадцати Таша поднималась с дивана только три раза: чтобы пообедать – двадцать восемь минут; чтобы посмотреть на грянувший за окном ливень – восемь минут; чтобы принести себе плед и укутаться им с головы до пят – пять минут двадцать три секунды. Больше с ней ничего не происходило, и меня это начинало напрягать. Вспомнив слова Полины об общем психологическом состоянии Таши, в частности о периодически накрывающей её апатии, я не на шутку насторожился. В конце концов, я сильно её “встряхнул” – вдруг эта встряска затронула “лишние” струны внутри её и без того неустойчивого внутреннего мира? По непереключаемому каналу телевидения она уже посмотрела про львов, слонов, пингвинов и даже китов, но, судя по её апатичной неподвижности, она не собиралась на этом останавливаться так же, как и не собиралась вылезать из-под пледа. Нет, её определённо необходимо было расшевеливать.

Прежде чем набрать её номер, я взял в руки планшет, чтобы видеть каждое её движение. Когда её телефон зазвонил, она дёрнулась и заёрзала под пледом, и, спустя семь секунд, вытащила из-под него руку с мобильным. Увидев мой номер на определителе, Таша замерла, а уже спустя пять секунд выключила звук и швырнула телефон на журнальный стол. Красавица…

Я сразу же ухмыльнулся, увидев в её характере изменения к лучшему: она не стала сбрасывать мой номер или добавлять его в чёрный список. Максимум, на что она решилась – поставить телефон на беззвучный режим и отложить его в сторону. Моя девочка…

Сбросив вызов, я повторил звонок. На сей раз, взяв телефон в руки, прежде чем отключить звук она вылезла из-под пледа и села. Наконец выключив мелодию, она вернула телефон обратно на стол и направилась на кухню. Сбросив вызов, я стал наблюдать.

Дойдя до винного шкафчика, она достала одну имеющуюся в нём бутылку, уверенно раскрыла её и налила себе полный бокал. Мне это не понравилось. С утра мы пьём успокоительное, а вечером заливаемся вином – так нельзя делать, дорогуша. Я снова набрал её номер. На сей раз она не собиралась реагировать на звонок. С неприятной мне скоростью, она опустошила свой бокал и сразу же налила следующий, который опустошила за какие-то три минуты, словно специально пыталась вывести меня из себя.

Я набрал её номер снова. На сей раз она направилась к трезвонящему телефону, взяв с собой третий, ещё нетронутый бокал вина. В столовой она ударилась боком о спинку неровно стоящего стула, и в следующую секунду я заметил, что её шаг стал более “вольным”. По-видимому, первая доза алкоголя уже начинала на неё действовать. Поэтому я не сомневался в том, что на сей раз она точно поднимет трубку – то, что она осмелела, можно было заметить за милю по одной лишь её походке.

– Дариан, я тебя ненавижу, – подняв трубку, без прелюдий перешла сразу к делу бесстрашная.

– И я тебя очень сильно люблю, солнышко, – ухмыльнулся я, через планшет рассматривая грозное личико своей девочки.

– Ты подонок! – о-о-о… У кого-то язычок начал едва заметно заплетаться. – Как ты смеешь мне звонить после того, что сделал со мной?! Ты изнасиловал меня, мерзавец!

– Я просто с силой тебя любил, – невозмутимо, сдерживая улыбку, ответил я.

Как же сильно я любил её в этот момент! Мне так и хотелось впиться в этот сладкий ротик, хорошенько поиграть с его язычком, смеющим называть меня грязными словечками, и не прекращать давления до тех пор, пока моя девочка не начнёт задыхаться и её лицо не порозовеет от недостатка кислорода… М-м-м… Всё-таки я ссадист – я откровенно наслаждаюсь даже мысленными наказаниями своей малышки.