– Хах! – не отконтролировав первые эмоции, воскликнула я, после чего приняла единственно верное в сложившейся неловкой ситуации решение – не тянуть кота за хвост. – Дариан, прости, но этот тест неисправен. Вчера Мишу стошнило после паназиатской кухни, мы купили упаковку с двумя тестами, и один из них показал ей положительный результат, а второй остался у меня. Сегодня она была у гинеколога, который подтвердил отсутствие у неё беременности. Мы предположили, что упаковка тестов неисправна, и я помочилась на второй, чтобы проверить. Мне он тоже выдал две полоски, так что…

В итоге мне пришлось позвонить Мише, чтобы она подтвердила мою историю. А затем ещё, убедительности ради, я открыла ноутбук и показала Дариану сайт с секс-костюмами, который идеально вписался в мою ложь с “сюрпризом”, которая совершенно случайно оказалась не такой уж и ложью. Я ведь действительно собиралась устроить ему костюмированный сюрприз, правда, когда лгала, не думала об этом… Дариан выбрал для начала женщину-кошку (как я и думала), а дальше он хотел предвкушать, так что последовательность демонстрации мной ему костюмов он целиком и полностью решил оставить на моё усмотрение.

Более-менее разобравшись с костюмами, Дариан вдруг забрал у меня ноутбук, отставил его в сторону и взял меня за руку.

– Таша, я ведь уже говорил тебе о том, что дети для меня не важны? Для меня важна только ты.

– Я и не хотела бы стать матерью… Сейчас… – сдвинула брови я. – Но через лет десять…

– Через десять лет мы всё ещё будем друг у друга. И через двадцать… И через пятьдесят. Это лучшее, что с нами случилось. Мы – лучшее. О большем я и не мечтаю.

Я сдвинула брови ещё сильнее.

– Знаю, это прозвучит странно, но… – я замялась, но Дариан сжал мою руку, и я сразу же ощутила прилив внутренней уверенности, что позволило мне продолжить. – Когда я попала в ту аварию, после которой мы потеряли и ребёнка, и возможность зачать ещё когда-нибудь, у меня случилось видение. Моя тётя Изабелла, сестра-близнец матери, сказала мне, что мне ещё рано уходить. Прежде чем она “вытолкнула” меня с “той” стороны, она сказала, что ребёнку пока ещё не место с нами, и что она присмотрит за ним. И ещё она сказала, что я встречусь с ней через семь десятилетий. Сказала: “Придёшь вместе с ним”, – я внимательно посмотрела на Дариана. – Я знаю, что она говорила о тебе.

– Значит, мы будем жить долго и счастливо, и умрём в один день, – упёршись лбом в мой лоб, ещё сильнее сжал мою ладонь Дариан.

– Значит так… – полушёпотом согласилась я, ощутив, как по нашей коже вдруг пробежали общие мурашки.

…Перед сном я тщательно почистила историю своего браузера, а Дариан спрятал этот положительный тест на беременность в своих вещах. Каждый из нас решил, что для счастья партнёра тому вовсе не обязательно знать всех тайн. Я не хотела, чтобы Дариан знал о моих душевных муках, Дариан же не хотел, чтобы я догадывалась о том, что он о них знает абсолютно всё, и надеялся на то, что наступит время, когда мы вместе посмеёмся с этого ложного теста, и, смотря на него, будем с улыбками вспоминать о том, из-за каких “пустяков” мы переживали. Может быть сейчас, поступая подобным образом, мы были неправы, а может и правы… Это нам ещё только предстояло выяснить, но позже – в течении нашей общей на двоих жизни.

Глава 81

Утром первого октября Нат родила здорового и красивого мальчика весом в три килограмма восемьсот граммов. По Байрону-младшему можно было сразу понять, кто именно его отец – так же, как и Байрон-старший, он в первый же день продемонстрировал окружающим пристрастие почёсывать свой затылок, что ввело в умиление всех медсестёр. Так выяснилось, что этот парень ещё и сердцеед.

Уже вечером первого октября со мной произошло кое-что необычное. За час до возвращения Дариана в квартиру, меня стошнило от запаха оливок. Прошло всего несколько дней с момента, когда мы разговаривали о моей невозможности родить, поэтому я сразу поняла, что именно происходит. Точнее не сразу, а спустя пятнадцать минут после того, как снова начала гуглить варианты возможности забеременеть при диагнозе бесплодия. Меня словно осенило от осознания того, что со мной начало происходить… Снова… Я уже и забыла, что у меня когда-то была эта проблема, забыла о том, как это было болезненно тяжело и как от этого когда-то пострадал Робин. Мнимая беременность – редкий и сложный психический феномен, во время которого твой организм переживает все симптомы беременной женщины, а в душе ты переживаешь сильнейший надрыв из-за осознания неспособности собственного организма к “настоящему” зачатию.

Только не это… Дариан не должен был узнать о том, что я настолько психологически неустойчива, о том, что я могу быть настолько слаба. Не стоило мне слушать историю Миши о том, что она хочет стать матерью в третий раз. Не стоило проверять исправность теста на беременность, заблаговременно зная, что он покажет мне две полоски. Не стоило зарываться в эту болезненную тему в интернете. Не стоило держать сына Нат и Байрона на руках… Но теперь уже было поздно об этом думать. Психологическая цепочка в моём мозгу сработала прежде, чем я успела осознать, что исключительно по собственной глупости дала ей ход. Мне срочно нужно было что-то с этим делать. Меня ужасно тошнило… Как тогда, после того жуткого выкидыша…

Как я только могла позволить своему мозгу повторно сыграть со мной столь ужасную шутку?!.. Это ведь может затянуться не на одну неделю, как это было в предыдущий раз…

Этим же вечером, я сообщила Дариану о своём незапланированном отъезде в Кардифф к Мише, сказав, что у неё возникли какие-то тайные “девичьи” проблемы, о которых я, из уважения к сестре, не могу ему поведать. Дариан, конечно, сразу же насторожился – он не мог поехать со мной из-за плотной занятости в Лондоне, но и не хотел отпускать меня без шофёра, однако в итоге я сумела притупить его внимание, затащив его в постель ещё до ужина. В итоге я пообещала ему позвонить, когда доберусь до Кардиффа, и заодно удачно отказалась от вызывающего во мне тошноту ужина, притворившись спящей уже спустя пять минут после секса. Поужинав в одиночестве, Дариан вернулся в постель уже спустя двадцать минут и крепко обнял меня, а я, всё ещё притворяясь спящей, всё никак не могла заставить себя заснуть, боясь того, что завтра утром, перед его уходом, меня снова стошнит, и он начнёт что-то подозревать. Поэтому я проснулась за час до его будильника и буквально на цыпочках покинула квартиру. Уже спустя полчаса меня стошнило в ванной Полины.


Я провела у Полины три бесконечно долгих дня и три нескончаемо длинных ночи. Уже на второй день, поняв, что меня не отпускает, Полина выдала Моне ключи от моей квартиры и попросила её пожить пару дней с детьми там, чтобы Тен и Джоуи прекратили ко мне лезть – мне и без того было “тошно”. Вечером третьих суток, наблюдая за тем, как я через силу впихиваю в себя бульон и даже отварные куски курицы, которыми меня, я не сомневалась, должно было стошнить уже в течении следующего получаса, Полина вдруг произнесла:

– Робин рассказывал мне о твоей мнимой беременности… Неужели и в прошлый раз всё было настолько плохо?

– Именно так всё и было, – произвела тяжёлый вдох я, продолжая ощущать, как мои силы едва уловимо покидают меня через кончики моих пальцев.

– И как ты с этим справилась в прошлый раз?

– Не знаю… Оно как-то само прошло…

– Но, Таша, это может занять недели. Ты ведь понимаешь, что не сможешь водить Дариана за нос так долго?

Я тяжело выдохнула. Полина едва ли не впервые в кое-чём ошибалась. Оказывается, я не то что не смогу водить Дариана за нос “долго” – я в принципе не способна этого делать. Думаю, он понял, что происходит что-то неладное, сразу после того, как я решила сбежать с утра пораньше. В течении первого дня он названивал мне едва ли не по два раза в час, а вечером, поговорив со мной сразу после того, как меня вывернуло наизнанку рисовой кашей Полины, он потребовал сказать ему, что происходит, мотивируя выставленное мне требование моим вялым (неправда!) голосом. В итоге рассердившись то ли на его грёбанную проницательность, то ли на своё отвратительное актёрское мастерство, я рассерженным тоном сказала, что устала и хочу спать, после чего бросила трубку и отключила телефон до утра. Проснувшись утром я увидела на экране своего мобильного страшную картину: три десятка пропущенных вызовов и сотня смс-сообщений от Дариана Риордана. Плохой знак. Очень нежелательный.

Я сразу же перезвонила ему, начала ласковым тоном успокаивать его, говорить, что, наверное, приболела, подхватив простуду у Миши, и, наверное, поэтому вчера так глупо себя повела… В общем я извинялась битый час и в итоге более-менее успокоила его, но ненадолго. После обеда мне вновь надоело каждый час вести с ним разговоры о том, как я себя чувствую в своей простуде, нет ли у меня температуры, какое у меня давление… В общем, максимально нежным тоном я заявила, что больше не буду с ним созваниваться до тех пор, пока не вернусь в Лондон, и что наше общение переходит в чат мессенджера. И сначала он очень даже неплохо отреагировал на этот мой “выкрутас”, так как я подала эту информацию уверенно-уставшим тоном, но уже в восемь часов вечера всё сорвалось. В очередной раз выкручиваясь над унитазом, я увидела длинное сообщение от Дариана:

20:02: – “Таша, немедленно возьми трубку! Я нашёл контактные данные Миши. Тебя нет ни в Кардиффе, ни у твоих родителей, ни у остальных твоих родственников. Если ты сейчас же не объяснишь мне, что происходит, клянусь, я найду тебя и собственноручно прикончу”.

Я не сомневалась ни в едином его слове, но мне было глубоко наплевать – меня выворачивало наизнанку, так что в какой-то степени мне даже хотелось, чтобы меня кто-нибудь наконец да прикончил.

В итоге я впопыхах написала Дариану короткое: “Всё нормально. Скоро вернусь”, – после чего вновь вернулась к унитазу и с тех пор игнорировала все его звонки, а на все его сообщения отвечала только смайликами любовной тематики, что, возможно, его успокаивало, но только первое время, пока не начало раздражать.

В общем, я сосредоточилась на попытках съесть что-нибудь полезное и не выплюнуть это сразу, в периодах между приёмами пищи и рвотой стараясь не шевелясь лежать в постели Полины, а лучше и вовсе спать… На внешний мир мне вдруг стало откровенно наплевать. За исключением Дариана, конечно, но сил для того, чтобы дать ему вразумительный ответ, точнее чтобы хоть как-то сгенерировать подобный в своём вялом мозгу, у меня попросту не было. Так что, боюсь, после моего возвращения (наверняка не скорого) меня будет ждать серьёзная взбучка.

– Таша, – Полина пощёлкала пальцами у меня перед глазами, – ты здесь?

– Да.

– Я говорю о том, что так не может долго продолжаться – нам нужно что-то делать.

– Что ты предлагаешь?

– Раз у тебя мнимая болезнь, значит тебе необходим психолог. И не смотри на меня так, девочка, – уверенно чеканила каждое своё слово Джорджевич. – Ты ведь хочешь поскорее вернуться к своему Дариану?

– Л-ладно… Поищи его завтра и если за завтра моё состояние не улучшится, обещаю, я схожу к твоему мозгоправу послезавтра.


На следующий день моё состояние улучшилось, но не настолько, чтобы я могла отказаться от оперативно найденного Полиной психолога.

Всё утро меня снова выворачивало наизнанку, к обеду мне стало легче, а к ужину я смогла съесть и удержать в себе сразу три порции куриного бульона, даже кусочки отварного мяса проглотила. Это был определённый прогресс, однако Полина отказывалась в него верить. Отправив меня в постель в начале девятого, сразу после ужина, она сказала, что сеанс назначен на завтра на полдень. Поморщив носом, я уже хотела сказать что-нибудь скептическое относительно работы с психологами, но прежде чем я придумала, что именно хотела бы сказать, Полина вышла из спальни.

Накрывшись одеялом и убрав из-под головы подушку, я глубоко выдохнула и, кажется в момент, когда производила вдох, отключилась.


Проснувшись от боли в шее, я посмотрела на часы. Начало одиннадцатого, значит я проспала всего лишь два часа.

Тяжело вздохнув, я села на край кровати и попыталась прийти в себя ото сна. Меня впервые за последние несколько суток совершенно не тошнило, зато очень сильно хотелось в туалет по-маленькому. Уже сходив в туалет и увидев свет в противоположном конце квартиры, на кухне, я направилась туда через огромных размеров гостиную.

– Полина, кажется меня перестало тошнить, – на ходу заговорила я, подходя к кухне. – Может быть у меня это наконец закончилось?

Переступив порог кухни, я мгновенно замерла. Дариан сидел за кухонным столом с дымящейся чашкой чая в руке. Полина, стоящая за его спиной, округлив глаза до предела смотрела на меня и незаметно махала головой, по-видимому пытаясь предупредить меня о том, что я высунулась максимально невовремя.