Бриттани Черри - Воздух, которым он дышит (ЛП)

Рейтинг: 18+

Серия: Элементы #1 (про разных героев)

Главы: Пролог+45 глав+Эпилог

Переводчик: Наталия М.

Сверщик: Даша К.

Редакторы: Женя Б., Екатерина Л.

Вычитка и оформление: Таня П.

Обложка: Таня П.

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения переводчиков запрещено!

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Тристан

2 апреля 2014 года

— Ты все взял? — спросила Джейми, стоя в прихожей дома моих родителей и кусая ногти. Ее прекрасные голубые глаза лани светились добротой, напоминая, как мне повезло, что я называю ее своей.

Я подошел и обнял ее, притянув изящное тело поближе к своему.

— Ага. Это так, детка. Я думаю, это наш момент.

Руками она обвила мою шею и поцеловала меня.

— Я так горжусь тобой.

— Нами, — поправил ее. После нескольких слишком медленно текущих лет, полных желаний и мечтаний, моя цель — изготовление и продажа собственной линии мебели ручной работы — воплотилась в жизнь. Мой отец — мой лучший друг и бизнес-партнер, и мы вдвоем направляемся в Нью-Йорк, чтобы встретиться с некоторыми бизнесменами, которые серьезно заинтересованы в сотрудничестве с нами. — Без твоей поддержки я был бы никем. Это наш шанс получить все, о чем мы когда-либо мечтали.

Она снова поцеловала меня.

Не знаю, кого еще я мог бы любить также сильно.

— Перед тем, как ты уйдешь, думаю, тебе следует знать, что звонил учитель Чарли. Он снова попал в небольшие неприятности в школе, что неудивительно, если посмотреть, как серьезно он перенимает все от своего отца.

Я ухмыльнулся.

— Что он сделал на этот раз?

— Миссис Харпер сказала, что он заявил девочке, которая высмеивала его очки, что она подавится жабой, так как похожа на жабу. Подавится жабой — можешь в это поверить?

— Чарли! — я позвал его через гостиную. Он пришел с книгой в руках. Ребенок не надел свои очки, что, как я знал, было связано с насмешками.

— Да, пап?

— Ты сказал девочке, что она подавится жабой?

— Да, — ответил он, как ни в чем не бывало. Для восьмилетнего мальчика он казался на удивление мало обеспокоен тем, что его родители расстроены.

— Приятель, ты не можешь говорить такие вещи.

— Но она выглядит, как чертова жаба, пап! — ответил он.

Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть свой смех.

— Подойди и обними меня, парень, — он крепко обнял меня. Я боялся наступления тех дней, когда обнимать своего старика ему станет неловко. — Веди себя хорошо для мамы и бабушки, пока меня не будет, ладно?

— Да, да.

— И надевай свои очки, когда читаешь.

— Зачем? Они тупые!

Я наклонился и постучал по его носу.

— Настоящие мужчины носят очки.

— Ты не носишь очки, — проскулил он.

— Да, хорошо, настоящие мужчины не носят очки. Просто надень эти очки, приятель, — сказал я. Он что-то поворчал перед тем, как убежать, чтобы продолжить чтение своей книги. Тот факт, что он больше читал, чем играл в видеоигры, делал меня чертовски счастливым. Я знал, что любовь к чтению досталась ему от мамы-библиотекаря, но мне до сих пор нравилось думать, что мое чтение у ее живота перед тем, как он родился, каким-то образом повлияло на его любовь к книгам.

— Какие планы на сегодня, ребята? — спросил я Джейми.

— Во второй половине дня мы пойдем на фермерский рынок. Твоя мать хочет приобрести новые цветы. Вероятно, она еще купит Чарли то, что ему захочется. Оу, и Зевс сжевал твою любимую пару кроссовок, но я куплю тебе новую пару.

— Боже! Чья идея была завести собаку?

Она рассмеялась.

— Я обвиняю в этом тебя. Я не хотела собаку, но ты не знал, как сказать Чарли «нет». У тебя и твоей матери много общего, — она поцеловала меня снова, прежде чем протянула мне мой багаж. — Удачной поездки, заставь наши мечты сбыться.

Я прижал свои губы к ее и улыбнулся.

— Когда вернусь домой, я построю библиотеку твоей мечты. С высокими лестницами и всем-всем. А затем я собираюсь заняться с тобой любовью где-то между «Одиссеей» и «Убить пересмешника».

Она закусила нижнюю губу.

— Обещаешь? — спросила она.

— Обещаю.

— Позвони мне, когда твой самолет приземлится, хорошо?

Я кивнул в знак согласия, выходя из дома, чтобы встретиться с отцом, который уже ждал меня в такси.

— Эй, Тристан! — Джейми позвала меня, когда я загружал свои вещи в багажник автомобиля. Чарли стоял позади нее.

— Да?

Они приставили руки ко рту и прокричали:

— МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ!

Я улыбнулся и крикнул им то же самое в ответ.

***

В самолете папа продолжал говорить о том, какие большие возможности открываются перед нами. Когда мы приземлились в Детройте для пересадки, оба включили наши мобильные телефоны, чтобы проверить электронную почту и написать маме и Джейми, что мы в порядке.

Когда телефоны были включены, каждый из нас получил тонну сообщений от мамы, и я понял, что что-то не так. От этих сообщений мои внутренности перевернулись. Я чуть не выронил телефон из рук в то время, пока читал.

Мама: «Случился несчастный случай. Джейми и Чарли в плохом состоянии».

Мама: «Возвращайся домой».

Мама: «Поспеши!!»

В один миг все, что я знал о жизни, изменилось.

Элизабет

3 июля 2015 года

Каждое утро я читала любовные письма, написанные для другой женщины. Мы с ней имели много общего, начиная с наших шоколадных глаз заканчивая светлым оттенком волос. У нас похожий смех, он тихий, но становился громче, если мы находились в компании тех, кого любим. Она улыбалась правым уголком своего рта, а хмурилась левым, в точности, как я.

Я нашла письма в заброшенных мусорных баках, спрятанные внутри оловянной банки, выполненной в форме сердца. Сотни записок: одни длинные — другие короткие, некоторые счастливые, иные душераздирающе грустные. Даты на письмах уносили на годы в прошлое, некоторые из них были старше, чем я за все время моего существования на земле. Некоторые письма были подписаны инициалами КБ, другие — ХБ.

Мне интересно, как папа почувствовал бы себя, если бы узнал, что мама выбросила их.

Опять же, в последнее время мне сложно поверить, что она была той, кто мог чувствовать себя так, как описано в этих письмах.

Цельной.

Совершенной.

Частью чего-то удивительного.

С недавних пор она кажется полной противоположностью.

Сломленная.

Несовершенная.

Всегда одинокая.

После того, как умер папа, мама стала шлюхой. Нет других способов выразиться иначе, только это слово. Это не произошло сразу же, хотя живущая ниже по улице миссис Джексон говорила каждому, кто был готов слушать, что мама всегда раздвигала ноги, даже когда отец был жив. Я знала, что это было неправдой, хотя бы потому, что не забыла, как она смотрела на отца, когда я была ребенком. Мама смотрела на него, как будто ее глаза видели лишь одного человека. Когда он уходил на работу на рассвете, его завтрак и обед были уже упакованы вместе с закусками на время перерыва. Папа всегда жаловался, что сразу становился голодным, едва успев насытиться, так что мама всегда убеждалась, что еды более чем достаточно.

Папа был поэтом и преподавал в университете в часе езды от нашего дома. Неудивительно, что они оставляли друг другу любовные записки. Слова были написаны отцом, когда он пил свой утренний кофе и когда пил виски по вечерам. Хотя мама и не была так сильна в словах, как ее муж, она знала, как выразить себя в каждом письме, которое посвящала ему.

Когда папа утром выходил за порог, мама улыбалась и напевала себе под нос, собирая меня в школу и занимаясь домашними делами. Она часто говорила об отце: как сильно она по нему скучает, и как будет писать ему любовные письма до тех пор, пока он не вернется ночью домой. Когда же он приходил, мама наливала им обоим по бокалу вина, в то время как он напевал их любимую песню и целовал ее запястье, пока она не дотягивалась до его губ. Они смеялись друг с другом и хихикали, как будто были детьми, которые впервые влюбились.

— Ты моя любовь навечно, Кайл Бейли, — говорила она, прижимаясь своими губами к его.

— Ты моя любовь навечно, Ханна Бейли, — отвечал папа, переплетая их руки.

Они любили так, что герои сказок могли им позавидовать.

Так что в тот опаляющий августовский день, когда папа умер, часть мамы тоже умерла. Я помню, как в каком-то прочитанном мной романе автор сказал: «Ни одна родственная душа не оставляет этот мир одна, она всегда забирает кусочек другой половинки с собой». Я ненавидела то, насколько он был прав. Мама не вставала с постели в течение нескольких месяцев. Мне пришлось заставлять ее есть и пить каждый день, просто надеясь, что она не угаснет от горя и тоски. До того дня, пока она не потеряла мужа, я никогда не видела ее плачущей. Я не показывала слишком много эмоций рядом с ней, потому что знала — мама стала бы еще печальней.

Я достаточно плакала, когда оставалась одна.

Когда мама, наконец, вылезла из постели, она начала ходить в церковь в течение нескольких недель, взяв меня с собой. Я помнила, когда мне было двенадцать, я чувствовала себя совершенно потерянной, сидя в церкви. Мы на самом деле не были верующей семьей до тех пор, пока у нас не произошло несчастье. Наши посещения церкви не были слишком долгими, хотя бы потому, что мама называла Бога лжецом и презирала горожан за то, что они тратили время на такой обман и пустые обещания Земли обетованной.

Пастор Рис попросил нас не приходить какое-то время, чтобы немного разрядить обстановку.

До этого момента я и понятия не имела, что люди могут быть изгнаны из храма. Когда пастор Рис сказал «пришел один — придут все», я подумала, что он имеет в виду другое понятие «один» и особое понимание «всех».

Сейчас мама переключилась на новый способ провести время — постоянно сменяющиеся мужчины. С одними она спала, потому что была одинока, и они имели немного сходства с отцом. Других даже называла его именем. Сегодня перед ее маленьким домом был припаркован автомобиль. Он был глубокого темно-синего цвета с блестящими серебристыми металлическими вкраплениями. Внутри были кожаные сиденья цвета красного яблока. Мужчина с сигаретой в зубах сидел за рулем, а мама у него на коленях. Он выглядел так, будто пришел прямиком из шестидесятых. Мама хихикала, когда он что-то шептал ей, но это был не тот смех, какой она дарила отцу.

Это было безучастно, немного пусто и чуточку грустно.

Я посмотрела вниз по улице и увидела миссис Джексон рядом с другой женщиной-сплетницей, указывающей на маму и ее нового мужчину. Я хотела бы оказаться достаточно близко и слышать их, чтобы я смогла сказать им держать свои пасти закрытыми, но они находились в целом квартале от меня. Даже дети, которые играли на улице в мяч, ударив его несколько раз палками, останавливались и смотрели широко раскрытыми глазами на маму и незнакомца.