— Негодяй! Подлец! Я убью тебя, как только выберусь отсюда! — в бессильной злобе закричала Жулия, а Шику, прежде чем уйти, дал ей еще один совет:

— Не открывай слишком широко рот: здесь полно муравьев. Береги себя. Прощай!

Он ушел, но вскоре понял, то идти дальше не имеет смысла. В темноте можно запросто сбиться с дороги, и тогда ему придется плутать по этому острову не одни сутки. Выбрав подходящее место для ночлега, он развел костер и принялся готовить нехитрый походный ужин.

А тем временем Жулия, вынужденная полагаться только на себя, несколько успокоилась и стала тщательно обследовать яму. Это оказалось занятием небесполезным – на дне среди листьев Жулия нашла довольно длинную палку, вполне пригодную для того, чтобы использовать ее как опорный шест. С помощью этой палки она и выбралась из западни. А затем пошла прямо на свет костра, слабо пробивавшийся сквозь лесную чашу.

Увидев ее, Шику не поверил своим глазам:

— Если это не привидение, то ты и вправду змея! Выползла-таки по стене, воспользовалась моим советом?

Не обращая внимания на его язвительный, недоброжелательный тон, Жулия обратилась к нему миролюбиво:

— Я устала, продрогла, проголодалась. Надеюсь, ты не прогонишь меня от костра?

— Присаживайся, — обреченно махнул он рукой. — Похоже, мне сегодня не суждено от тебя отделаться.

Западня для ягуаров отняла у Жулии много сил — теперь она была тихая, молчаливая, не ругалась с Шику и ни в чем его не упрекала.

Внезапный треск сучьев, раздавшийся неподалеку, заставил ее вздрогнуть.

— Ты слышал? Что бы это могло быть, Шику?

— Слышал. Не знаю, может, ягуар.

— Мне страшно, Шику!

– Неужели? — засмеялся он. — А я думал, ты ничего не боишься!

– Я очень многого боюсь.

– Вот как? А писать статью о любви ты не боишься? Формула любви – это ведь не твой материал! Насколько я понимаю, тебе неведомо это чувство.

– А ты себя считаешь корифеем в этой области? Ну да, герой-любовник, донжуан факультета журналистики! Я наслышана о твоих подвигах. Но вот что я тебе скажу, Шику Мота: даже если мир рухнет и на земле из всех мужчин останешься только ты один, я и тогда не польщусь на такого мерзавца!

– Примерно то же могу сказать и я. Мне надо прежде сойти с ума, чтобы клюнуть на такое чудовище, как ты!

После обмена такими заявлениями они больше не разговаривали. Шику вскоре уснул, а Жулия еще долго маялась без сна, дрожа от страха: ей постоянно чудилось рычание подкравшегося ягуара.

К утру, однако, сон сморил и ее.

А Шику проснулся, едва начало светать, и, не разбудив конкурентку, пустился в путь один.

Заслышав малейший шорох, он оборачивался, боясь увидеть у себя за спиной ненавистную Жулию, но его опасения всякий раз оказывались ложными.

Наконец он вышел к большой поляне, на которой располагалась невзрачная хижина, и сердце его возликовало.

– Ну, Жулия Монтана, чья взяла? – произнес он вслух. – Спи, дорогая, приятных тебе снов!

Ему оставалось пройти всего несколько шагов до хижины, как вдруг сверху на него что-то обрушилось, он упал и в два счета оказался упакованным в мешок из рогожки.

– Помогите! Ради Бога, на помощь! Где эта змея? Помогите! – кричал он, барахтаясь в мешке и безуспешно пытаясь из него выбраться.

Кто-то волоком потащил его куда-то, Шику больно ударился головой о какой-то твердый предмет и потерял сознание.

Очнувшись, он увидел склонившуюся над ним женщину, которая собиралась сделать ему укол в вену.

– Где я? – спросил Шику. – Ты кто?

– Я – доктор Датшунт — ответила она, — а ты в моей лаборатории.

— Доктор Датшунт? Та самая, которую я искал? – обрадовался Шику.

— А зачем искал? — спросила она, вонзая иглу в вену.

Шику закричал от боли:

— Не надо! Убери шприц! Я боюсь уколов!

— Не дергайся, — строго произнесла она. — Если эксперимент удастся, твои ощущения будут только приятными!

— Какой эксперимент? Эй, мы так не договаривались! — вскочил Шику, выдернув шприц из вены.

— А мы и о встрече не договаривались, — резонно заметила Датшунт. – Ты ведь журналист? Я терпеть не могу журналистов!

— Нет, ты не права, — глядя на нее осоловевшими глазами, нараспев произнес Шику. — Не хмурься, дорогая, тебе это не к лицу. Позволь тебя поцеловать!

— Подействовало! Получилось — воскликнула Датшунт, от удовольствия потирая ладони.

Однако радоваться ей пришлось недолго. То ли она неверно рассчитала дозу, то ли препарат еще нуждался в доработке, но воздействие его на Шику оказалось чрезмерно эффективным. С криком: «Я тебя люблю!» он набросился на Датшунт и едва не задушил ее в объятиях. Она отталкивала Шику, пытаясь вырваться, но сила его была огромной. Он рвал на докторше одежду и все норовил завалить ее на кушетку.

— Пусти! Пусти! Я должна ввести тебе противоядие! — твердила Датшунт, а Шику отвечал ей:

— Не хочу противоядия! Хочу тебя!

Силы рискованной экспериментаторши были уже на исходе, и неизвестно, чем бы закончилась ее упорная борьба с подопытным пациентом, если бы на помощь не подоспела Жулия.

Войдя в хижину, она буквально задохнулась от негодования:

— Какая же ты дешевка, Шику Мота!

Услышав се голос, Датшунт взмолилась:

— Помогите! Кто там? Прошу вас, помогите!

— Да ты просто маньяк, Шику Мота! – Заключила Жулия. — Сейчас ты у меня получишь!

Она принялась колошматить его кулаками по голове, потом вцепилась ему в волосы, а тут уже не подкачала Датшунт: ловко перехватила жгутом обе руки Шику и связала их вместе, крепко затянув узел.

Но этого оказалось мало: Шику носился за докторшей по лаборатории, клялся ей в любви и просил избавить его от Жулии:

— Дорогая, сделай ей какой-нибудь укол, чтобы она перестала, наконец, меня преследовать!

— Подонок! — бросила ему Жулия, а Датшунт прибегла к хитрости:

— Хорошо, подожди немного, оставь меня на минутку в покое, я наберу в шприц лекарство и сделаю ей укол.

— Вы с ума сошли! — не поняла ее маневра Жулия. – Сначала просите меня о помощи, а потом…

Она не договорила, потому что в этот момент докторша изловчилась подставить Шику подножку. Он упал, и Датшунт вновь обратилась к Жулия:

— Помогите мне! Его надо связать по рукам и ногам, иначе я не смогу ввести ему противоядие. Он стал таким бешеным от моего предыдущего укола.

— Вы успели опробовать на нем свой препарат?! — изумилась Жулия, с огромным удовольствием затягивая тугой узел на туловище Шику.

Чуть позже, когда буйная страсть Шику под воздействием укола прошла, и дамы его развязали, Датшунт попросила у него прощения.

— Вы были первым человеком, на котором я опробовала оба препарата. До сих пор мне приходилось работать только с обезьянами, поэтому я несколько ошиблась в дозировке.

— Да, я могу засвидетельствовать. Ты был поразительно похож на гориллу! — вставила шпильку Жулия. — Представляешь, сколько страстных поклонниц у тебя прибавится после моей статьи? Они не дадут тебе проходу!

— Не забывай о журналистской этике, — напомнил ей Шику. — Это мой материал!

— Ладно, потом разберемся, — не стала спорить она. — Доктор, а вы можете рассказать нам подробнее о предмете своего исследования?

Датшунт пребывала в эйфории от только что проведенного эксперимента, который вполне можно было считать удачным. Поэтому она пренебрегла своей неприязнью к журналистам, сделав исключение для Шику и Жулии:

— Хорошо, я расскажу. Но сначала угощу вас чаем. Вы ведь устали с дороги.

Потчуя их чаем, она довольно подробно изложила суть своего научного открытия, а заодно предложила и свое определение любви:

— Это всего лишь химическая реакция, протекающая в мозге человека. Она не имеет никакого отношения к сердцу, душе и прочим глупостям, о которых любят распространяться поэты. Я много лет изучала химическую природу любви и нашла вещество, способное стимулировать этот процесс. Мне удалось выделить его из корня одного растения, которое можно встретить только здесь, в сельве. Поэтому я и живу вдали от людей, от цивилизации.

— Но теперь, когда препарат существует, вы могли бы и заявить о нем. У вас не было отбоя от желающих приобрести его, — заметил Шику.

Датшунт сразу же помрачнела, ее глаза злобно сверкнули.

— Это еще одна причина, по которой я вынуждена скрываться от людей, — заявила она, — Люди очень глупы. Любовь привлекает их, как наркотик. Многие даже готовы платить огромные деньги, только бы впасть в состояние любовного недуга. А я — врач! Моя задача лечить людей, а не прививать им болезнь.

— Вы считаете любовь болезнью? – попросила уточнить Жулия.

— Конечно! Это тяжелейшая болезнь! В молодости, наблюдая за любовными страданиями моей сестры, я поклялась изобрести лекарство, способное излечить не только ее, но и тысячи других столь же несчастных людей.

— Жулия, у тебя есть единомышленница! — съязвил Шику.

Датшунт тем временем продолжила свою речь:

— Теперь вы понимаете, что стимулятор любви не был моей конечной целью? Он интересовал меня всего лишь как возбудитель болезни. Я должна была выделить его в чистом виде, чтобы затем найти соответствующее противоядие.

— И вы достигли своей цели! — подхватил Шику. — Я на себе это испытал. Почему же теперь вы не выходите к людям е результатами своих исследований?

– Я ведь только что вам объяснила почему! — раздраженно ответила Датшунт. — Люди так глупы, что не хотят и слышать о препарате, подавляющем любовь. Зато жаждут получить стимулятор этой чудовищной, изнурительной болезни! Моя сестра, для которой я так старалась, попросту высмеяла меня, когда я предложила ей свой препарат. Она всю жизнь сохнет по одному подонку и не желает выздороветь!

— Так что же, выходит, вы поставили перед собой ложную цель? — спросил Шику.

— Вы абсолютно ничего не поняли, молодой человек! — рассердилась Датшунт. — Я посвятила свою жизнь науке, и мои усилия не пропали даром. Мне удалось впервые в истории медицины описать на химико-биологическом уровне механизм любовного недуга. А это в корне меняет нынешние представления о физиологической природе человека! Кроме того, я открыла метод управления процессом любви!.. К сожалению, человечество пока не готово к разумному восприятию моих открытий. Поэтому я не спешу предать их гласности.

— А почему же вы доверились нам? — спросила Жулия.

— Потому что вы первые, кому удалось сюда проникнуть. Но вам все равно никто не поверит. Решат, что вы оба сошли с ума! У вас нет никаких доказательств.

— А разве вы не покажете нам свои отчеты?

— Возможно, и покажу, — уклончиво ответила Датшунт. — Потом, позже. А пока — пейте чай!

Жулия и Шику выпили еще по кружке чая и уже не смогли встать из-за стола, погрузившись в тяжелый крепкий сон.

— Ну вот, голубчики, — удовлетворенно произнесла Датшунт, — после этого чая вы будете спать долго-долго. А когда проснетесь, ни меня, ни моих препаратов, ни лабораторных журналов здесь уже не будет!

Очнувшись ото сна, Жулия и Шику обнаружили себя лежащими рядом на кровати, к которой они вдобавок еще и были привязаны жгутами.

Какой кошмар! У меня голова разламывается от боли и все тело ноет, — пожаловался Шику. — А эта сумасшедшая, похоже, сбежала!

— Она не просто сумасшедшая она садистка! — сказала Жулия. — Ей удалось додуматься до самой ужасной пытки: привязать меня к тебе!