Мария Летова - Вожак

Тина оборудовала себе кабинет.

Каждое второе утро я приношу ей свежий букет цветов. Просто мне нравятся цветы. Я стараюсь распихать их повсюду. Я их заказываю. Всегда разные.

Желтые или красные. Сиреневые. Один раз для Тины я заказала чёрные.

Она смеялась.

И я смеялась.

Это мой дом. Где я делаю всё, что захочется.

После ТОГО вечера Тина очень странная. Задумчивая и молчаливая.

Я бы поговорила с ней, но сама нахожусь в точно таком состоянии.

С наступлением темноты я удаляюсь в свою комнату.

Принимаю очень горячую ванну и ложусь в холодную постель.

Очень хорошо, что последние месяцы я сплю только под утро, потому что когда в нашем доме срабатывает сигнализация, мне не приходится долго собираться!

Быстро откидываю одеяло, хлопнув по кнопке включения ночника. Секунду сижу, не двигаясь, раскрыв рот и пытаясь унять бешеный стук сердца.

Звук сирены сотрясает дом. В моих ушах звон, тело во власти паники.

Вскакиваю и мечусь по комнате, не зная, что предпринять.

Хватаю с подоконника первый том из коллекции моего отца, и сжимаю его в руках, как оружие. Выбегаю из комнаты в одной пижаме, состоящей из красных лосин и жёлтой футболки с каким-то мультяшкой по центру. Я больше не сплю в шелковом белье. Это потому что холодно, а ещё ему на зло!

Моё поведение совершенно нескоординированное и неправильные, но, в…нашем…его доме сигнализация не срабатывала никогда! Просто не представляю, что нужно было преодолеть, чтобы добраться до парадной двери дома Марата Джафарова со злым умыслом!

Несусь по коридору, шаркая по полу большими мягкими тапками и выставив перед собой тяжелый талмуд. Роняю его на пол, когда вижу Тину, которая помогает войти в дом плачущей девушке с ребёнком на руках!

На девушке дутая куртка и мокрые тёмные волосы, а на малыше голубой комбинезон.

С облегчением понимаю, что сестра открыла дверь, забыв отключить сигнализацию!

Боже!

Так же просто убить можно!

Прикрыв рот руками, наблюдаю.

— Господи Иисусе! — Кряхтит за моей спиной Фатима. — Это что за явление?!

Там…за порогом бушует непогода. Наш заваленный строительным мусором холл освещает лишь тусклый фонарь крыльца. Порыв ветра отбрасывает кованую входную дверь, и она с грохотом ударяется о стену. На пол сыпется стекло, это похоже на кадр из триллера!

Подпрыгиваю на месте от истошного воя Тины:

— Мира! Выключи сигнализацию!

Очнувшись, несусь к панели, перепрыгивая через банки краски и коробки.

Быстро набираю пароль, в панике промазав пару раз. Шесть букв. «Максут». Я ввела их, когда он попросил придумать запоминающуюся комбинацию! Его недовольное молчание было для меня самой сладкой музыкой!

На дом снисходит блаженная тишина, которую разрывает воинственный визг моей сестры и плач ребёнка!

Обернувшись в ужасе, выжимаюсь спиной в стену. Тина, рассыпая проклятия, борется с разъяренным мужчиной, который пытается вломиться в наш дом!

Он…ужасный…

Очень крупный. С длинной бородой и в чёрной шапке.

— Отойди, сука! — Орёт он, хватая сестру за горло и отшвыривая её в сторону так, что она катится по полу, сбивая строительные инструменты и крича!

Я тоже кричу!

Тина поскуливает, пытаясь подняться.

Мужчина несётся к девушке, которая, запихнув ребёнка под стол, вскакивает на ноги и покорно вжимает голову в плечи, ожидая удара. Он следует незамедлительно. По лицу. Такой, что она падет на пол, прикрыв голову руками.

Фатима и я…мы одновременно срываемся с места. Я запрыгиваю на мужчину сзади, впиваясь ногтями в его глаза, а Фати… она лупит его по голове отцовским талмудом.

Он расшвыривает нас, как кегли.

— Фати! — ору, когда моя экономка падает на свои престарелые колени, а потом на спину.

Меня он тоже сдергивает со спины, перебросив через плечо. Ударяюсь о пол так, что спирает дыхание! Угол коробки больно впивается в бок, в глазах троится.

Мужчина хватает девушку за волосы, пытаясь достать из-под стола плачущего ребёнка, а когда я вскакиваю опять, выхватывает из кармана пистолет и нацеливает на меня.

— Стой на месте… — очень злобно гаркает он, разбрызгивая слюну. — Это моя жена. Она пойдёт со мной.

По моему телу проходит волна ледяного ужаса.

Я никогда не думала, что это будет так страшно.

Сейчас он просто спустит курок, и всё…

Поднимаю руки и дрожащим голосом сиплю:

— Она…не хочет идти с тобой…

— Я пойду…пойду… — рыдает девушка, хватаясь за его кулак, который безжалостно вырывает её волосы.

Этот…муж тяжело дышит. Безумный и страшный. Мне страшно. Очень-очень. Чёрное дуло пистолета смотрит прямо мне в лицо. Мои колени начинают дрожать, а сердце не бьётся.

— Сейчас приедет полиция… — предупреждаю скрипучим голосом.

Так сказал Максут. Он сказал, что на нашу сигнализация в течение пяти минут приедет полиция.

Мужчина взводит курок, и я закрываю глаза. Закрываю глаза и вижу на обратной стороне век только одно лицо. Чёрные глаза, которые смотрят в мои. С яростью или…желанием. С весельем или задумчивым спокойствием. Умные и цепкие. Мои любимые глаза.

А потом слышу тихое, но очень убедительное:

— Опусти. Пистолет.

Мои губы расходятся в дрожащей улыбке, а горло клоками покидает воздух.

Мне кажется, даже воздух замер и ветер за окном стих.

— Опускай. — Рычит Максут.

Поднимаю веки, с дрожью глядя на то, как…мужчина опускает пистолет и волосы девушки. Она падает на пол к его ногам, пытаясь отползти. Максут стоит, широко расставив ноги и уперев свой пистолет прямо в его затылок. Он одет во всё чёрное. Военные штаны с карманами и…бронежилет. На голове чёрная шапка. Он будто заглянул к нам с какой-то войны…

— Мира, в сторону. — Велит мой охранник, забирая оружие у нашего обидчика.

В висках слышу стук собственного сердца. Вместо того, чтобы отойти в сторону, медленно подхожу к ним и забираю с собой девушку, помогая ей подняться.

Максут смотрит так, будто мечтает меня пристрелить, а когда мы отходим на достаточное расстояние, спокойно убирает пистолет в кобуру, и обезвреживает второй. Пули со звоном скачут по полу.

А потом…

Потом он начинает его бить.

Разворачивает за плечи и впечатывает свой лоб в нос нашего обидчика.

Мы кричим, но продолжаем смотреть. Как завороженные.

Кричу я, кричит Фатима. Кричит ребёнок.

Мужчина ревёт от боли. Кулаки Максута обрушиваются на него с треском. Опять и опять. Он продолжает бить, даже когда тот оседает на пол. Безжалостно.

На улице слышен звук полицейской сирены. По стенам дома пляшут красно-синие огни. Мой охранник выпускает из рук безвольное тело, пнув его в живот напоследок.

Срываюсь с места, и бегу к нему. Обнимаю руками пуленепробиваемый торс и шепчу, прижавшись щекой к его геройской груди:

— Спасибо…спасибо…

За то, что так отделал ублюдка. Отделал так, как никогда бы не смогла хрупкая женщина. Даже три хрупких женщины!

Через секунду к нам присоединяется Тина. Обнимает Максута со спины, плача и благодаря. Фати прижимается к нему с другого бока, приговаривая молитву, а когда к нам присоединяется спасённая девушка, наш спаситель ревёт, срывая с головы шапку:

— Господи Боже! Дайте же мне пройти!

Но мы, как цыплята, путаемся у него под ногами. Плача и смеясь.

— Ты научишь меня также? — всхлипывает Тина.

— И меня… — шепчет девушка.

— Ты будешь работать на меня? — С надеждой шепчу я.

Максут безвольно роняет руки вдоль тела, запрокидывая голову и страдальчески вздыхая.

Уже светает, когда мы разместили нашу первую гостью в одной из законченных комнат второго этажа. Её зовут Ясмина. Она узнала о нас от подруги. А та узнала от своей подруги. А та ещё от кого-то. За всем этим я абсолютно чётко вижу руку старой ведьмы. И хоть я никогда её не прощу, мне придётся её поблагодарить.

Полиции мы сообщили, что защищались.

— Это вы его так отделали? — Изумился молодой паренёк, когда мужчину грузили на каталку.

Максут сбежал.

Но, мы твёрдо поняли, что в нашем женском доме без мужчины никак не обойтись. Я не знаю, сколько ему платит мой…муж, но я дам больше. Только Максуту я смогу доверить свою жизнь и жизни всех, кто будет находиться под этой крышей.

Разбитая и уставшая, ложусь в постель. Но, через час меня будит Фати, притащив ко мне в комнату посылку, которую оставили под дверью. Простая коробка, перевязанная чёрной лентой.

Понимаю, где её видела с очень большой задержкой.

А когда открываю, хватаюсь за сердце.

Внутри записка и два пригласительных на открытие балетного сезона в Большой городской театр.

Твердый уверенный почерк. Подношу её к губам и целую.

«Я никогда не бил тебя, но когда доберусь, так отхожу ремнём по заднице, что ты неделю не сможешь сидеть.».

Падаю на кровать, раскинув руки и счастливо смеясь. Будто мне только что пообещали волшебный сахарный дом и все наслаждения мира в придачу.

Мелодичные раскаты оркестровой музыки терзают мои нервы и заставляют вибрировать тело.

Особенно эти проклятые скрипки.

Тревожащие, жалящие.

По моим плечам и затылку бегают мурашки, а на лбу образовалась складка. До того точно этот музыкальный пир созвучен моей внутренней борьбе.

Томительное, щемящее ожидание. Волнение, тревога, счастье и печаль.

Я жду.

Жду, когда он придёт за мной.

Прикрываю глаза и шепчу: "Пожалуйста. Скорее.".

На сцене танцор в костюме шута исполняет свой сумасшедший танец, а вокруг него кружатся великолепные девушки в разлетающихся платьях.

Это красиво.

И тонко.

Пожалуйста. Скорее.

От напряжения сжимаю пальцы в кулаки и ещё раз обвожу глазами затемнённый зал, в котором до меня никому нет дела.

Наши места внизу, в зале. Здесь все лица мне не знакомы. Очень много лиц и очень много людей вокруг. Я уверена, здесь никто не знает, кто такой Марат Джафаров. Эти люди вообще многого не знают. Кто решает, как им жить и как умирать. Нет, это не Марат. Но…есть другие. Всесильные. Те, что правят целыми регионами. Миллионами людей.

Я бы тоже могла никогда не узнать, кто такой Марат Джафаров. В какой-то ужасной параллельной реальности, где существуем другие мы. Возможно, та "я" даже не знает о его существовании! Но, в этой я знаю! Знаю, что он есть.

Я никогда не сидела в зале на таких мероприятиях. Одна. Без охраны. Это впервые. Мне комфортно и некомфортно. Непривычно. Теперь в моей жизни все непривычно. И то, что он…следит за мной не бесит, а…до невозможности согревает.

Я не одна.

Он со мной. Ведь так? Где-то рядом…

Он выгнал тебя из дома.

Вздыхаю, глядя на свои руки.

Я знаю.

Я просто…я…люблю его…

Ты безнадежна.

Я выбрала чёрное тюлевое платье на бретелях с авторским поясом, который подчёркивает талию. Для Тины мы выбрали похожее платье, только бежевое. Ей идёт бежевый. Её волосы аккуратно уложены на одно плечо, а мои забраны наверх в виде ракушки.

У меня нет никаких указаний.

Я даже не знаю, чего жду.

Но, когда наступает антракт, мы решаем выйти вместе со всеми.

В холле толпятся и гудят люди. Двигаются, перемещаются. Мужчины в костюмах и женщины в платьях.

Озираюсь по сторонам, обнимая себя руками, и подпрыгиваю на месте, когда вижу Аида Джафарова! Мои губы расходятся в улыбке. Он прислал за мной Аида! Он где-то здесь?

Сую бокал Тине, которая тут же выпивает его залпом со стоном:

— Вот только не это…

Я напротив, рада видеть его, как никогда в жизни!

Он плавно рассекает толпу, выставив вперёд одно плечо. Его взгляд блуждает по сторонам. Со скукой и ленью. На нём чёрный костюм и бабочка. Сама элегантность и самоуверенность. Его лицо гладко выбрито. А что его брат? Я просто трясусь от нетерпения!

Остановившись рядом, Аид осматривает холл поверх наших голов, и небрежно бросает, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Кофейница пусть вернётся в зал, а ты иди за мной.

— У меня есть имя. — Цедит Тина, полоснув по его лицу возмущёнными глазами. — И не указывай мне, что делать.

Аид переводит на неё спокойный взгляд и склоняет голову на бок.

— А то что? — Надменно спрашивает он, изучая сестру с ног до головы.

Задерживает взгляд на её волосах, кладя одну руку в карман, а потом смотрит ей в лицо. Непробиваемый, как чёртов айсберг.