Мария Летова - Вожак

— Из-за собаки? — уточняет мой муж, выгнув бровь и ослабляя свою хватку.

— Да. — Отвечаю твёрдо, сжав губы.

Я бы могла такое сделать. Просто из вредности.

— Ну, и дура. — Брезгливо бросает он, отталкивая меня прочь и заставляя почувствовать себя именно такой.

Дурой, которая вскрыла вены из-за Той-терьера!

— Пять минут. — Напоминает он, выходя через развороченную дверь.

Ненавижу.

ШЕСТЬ минут спустя я сижу в кресле для посетителей. В соседнем кресле сидит Максут. Фати принесла мне травяного чаю, который я забрала из её рук с благодарностью. Она прошлась нежной ладонью по моим волосам и тихонько удалилась, моя любимая фея-крёсная. Я солгала, есть ещё одно существо на свете, которому я не безразлична, это наша экономка.

Вдыхаю ароматный душок, поднеся кружку к губам. Не знаю, что это такое, но я отрезвела с двух глотков.

— Узнаешь женщину, если услышишь ещё раз? — спрашивает мой ненавистный муж, погрузившись в глубокое хозяйское кожаное кресло.

— Вряд ли. — Говорю, глядя сквозь него.

Зачем её узнавать? Она наверняка безмозглая идиотка, значит сама попадется.

— Максут, можешь идти. — Снисходит наш господин, отпуская охранника. — Найди мне этих дебилов поскорее.

Вот и я о том же.

Максут мог бы сцапать их на месте, но, у него ведь была другая задача. Он должен был ходить за мной тенью.

Мужчина бросает на меня быстрый взгляд исподлобья, вставая. Стараюсь на него не смотреть. Он видел мою грудь. Одну. Ну, почти видел…

Посторонние мужчины вообще на меня никак не реагируют. Будто я что-то бестелестное. Поэтому внимание Максута смущает вдвойне.

Когда за ним закрывается дверь, я остаюсь один на один с мужем в этой большой, но уютной комнате. Здесь камин и ковёр на полу. Мягкий. Зимой здесь ещё уютнее. В этом доме все комнаты были обустроены без моего вмешательства. Если бы…меня кто-то спросил…я бы сказала, что не все мне здесь нравится…

Если бы меня кто-то спросил…смешно…

Откидываюсь на спинку кресла, делая ещё один глоток из кружки. Чувствую на себе другой взгляд. Не сулящий ничего хорошего. Встречаю его своим поверх дымящейся поверхности травяного варива.

— Что с тобой сегодня? — сухо интересуется Марат, постукивая пальцами по массивному деревянному столу.

Сама не знаю. Обычно я не даю выступления два дня подряд. Это сильно выматывает.

— Вспышки на солнце, — пожимаю я плечом, глядя в свою кружку.

— Попробуй завтра устроить что-нибудь, я оторву Максуту яйца и скормлю их твоей говнособаке.

Смотрю на него в шоке и панике. Я забыла о том, что он все-все замечает! Я не знаю границ его жестокости…по правде говоря, я знаю только слухи и сплетни…я в этом доме, как в коробке. Ну, в очень большой коробке.

— У меня как раз другие планы, — говорю хрипловато, стараясь сохранить достоинство и независимость.

— Подойди ко мне. — Велит Марат.

Поднимаю на него глаза.

Он смотрит на меня, откинув голову назад.

Две верхних пуговицы его рубашки расстёгнуты. Он снял пиджак и закатал рукава. Его ладони увиты венами, пальцы сильные и длинные. Предплечья покрыты чёрными гладкими волосками. На его плоском животе такие же. Прямо под пупком…

На безымянном пальце у него толстая фамильная печатка. Я не знаю, зачем он носит её на этом пальце…не знаю…

Ненавижу…

Он не самый большой красавец…наверное, того же Максута можно назвать более привлекательным…

Но…когда-то…давным-давно я думала, что мой муж самый красивый мужчина в мире. Его тело, его запах, его голос…это то, что живёт во мне. Не смотря ни на что. Я не могу вытравить это из себя, как ни пытаюсь. Я и сейчас считаю его самым привлекательным в мире. Дура.

В одном ему не откажешь. Когда он рядом, я чувствую себя в полной безопасности. И здесь, в этом огромном доме я тоже чувствую себя в безопасности. Потому что здесь даже комары летают по расписанию!

— Мира. — Понукает он меня, вырывая из мыслей, которыми я с ним никогда не поделюсь.

Никогда.

Ставлю кружку на стол и встаю, обходя его.

Марат широко разводит колени и кивает на пол у своих ног.

— На колени. — Велит он, небрежно кладя предплечья на спинки кресла.

— А что, твои шлюхи не ублажили тебя сегодня? — Спрашиваю, останавливаясь перед ним.

Чувствуя предательское возбуждение.

Я не понимаю, как это происходит.

Это всё взаимосвязано. Когда он приказывает. Когда он возбуждается на меня. Когда смотрит так, как сейчас. С абсолютно наглым желанием. Я хочу его в ответ. Всегда хочу его в ответ.

Я ни разу не попросила его о сексе с тех пор, как он стал другим.

Ни разу.

— Хочу использовать тебя по назначению, а то заржавеешь. — Говорит мой муж, скользя по мне глазами.

Ненавижу.

Мысли о нём и других женщинах сжигают меня изнутри. Отравляют. Губят меня. Я не знаю, сколько их, кто они, какие. Только по сплетням. Я не хочу ничего знать. Однажды я решила, что буду брать от него удовольствие также, как он берёт от меня.

— Может, ты сам у себя отсосёшь? — Предлагаю, склоняя на бок голову и делая вид, будто всерьёз прикидываю возможности его тела.

— Закрой рот и опускайся на колени. — Спокойно обрывает он меня, но, моё сердце на секунду пропускает удар, потому что мне показалось…

Что со мной сегодня?

Мне показалось…будто я видела краешек улыбки на его твёрдых губах…

Эта мысль подкашивает мои колени, так что я опускаюсь на них, положив руки на его бёдра.

— Так мне закрыть его или открыть?.. — Уточняю, но очень взволнованно, подняв на него глаза.

— Заткнуть. — Бросает он двусмысленно.

Очень смешно.

Никакой нежности, напонимаю себе. Ни грамма…не смей…

Тяну ладони к ремню его брюк и распускаю его, стараясь дышать спокойно. Он наблюдает. Расстёгиваю ширинку и сдвигаю вниз трусы.

Смотрю в его глаза, проходясь по губам языком.

Он возбуждён. Не на сто процентов, но и не на пятьдесят.

Опускаю голову и обхватываю полуэрегированный член ладонью, вбираю в рот головку.

Слышу шумный вдох и прохожусь по нему зубами. В ответ на мою провокацию он мгновенно становится твёрдым, как камень. Я чувствую, как намокает моё бельё, как напрягаются соски. Хочу его губы. Жадные. Горячие.

Ненавижу.

Требовательные пальцы зарываются в мои короткие волосы. Толкают мою голову вперёд.

Кашляю.

Он тут же прекращает движение, давая мне возможность отдышаться.

Выпускаю его и беру опять, лаская головку языком и двигаю рукой…

— Иди сюда. — Хрипит Марат, таща меня за волосы вверх.

Подаётся вперёд и накрывает мой рот своим. Обводит его языком. Всасывает в него мой язык, запуская руку мне под платье и просовывая пальцы в мои трусики.

Дёргаюсь и впиваюсь руками в его плечи.

Он тянет трусики вниз по моим ногам и обхватывает мои бёдра ладонями, заставляя оседлать себя. Снова накрывает мои губы своими, придерживая себя, чтобы я смогла опуститься на него. У него на шее и висках пот. По моей спине тоже стекает капля. Давление и толчок. Низ живота пронзает сладкая боль.

— Мммм мм… — кричу, ненавидя себя, и начинаю двигаться на нём.

Его пальцы впились в мою талию. Он дёргает платье вниз, обнажая одну грудь, и впивается в неё ртом.

Скулю, комкая в руках его волосы.

Он терзает мой сосок, возвращая руки мне на талию, и забирает контроль.

Вбивается в меня быстро и жёстко, работая своими бёдрами и насаживая меня на себя.

Кричу, взрываясь, и выгибаюсь на нём.

Слышу приглушённый рык, когда мой муж выплёскивает в меня своё семя.

Ненавижу…

Падаю ему на грудь, обессиленная и размякшая.

Чувствую, как горячо и влажно между ног. Как он пульсирует внутри.

Дышу его кожей. Он никогда не запрещает себя касаться, как мне хочется, поэтому лежу на нём, зажмурившись.

— Исчезни. — Устало велит Марат, вызывая противный ком в горле.

Встаю с него неуклюже. По внутренней стороне бедра стекает капля.

Не хочу смотреть ему в глаза. В моих глазах стоят слёзы.

Ненавижу.

Быстро оправляю платье и, пошатываясь, спешу к двери, цепляясь каблуками за ворсистый ковёр.

Выскальзываю за неё, не оглядываясь, и бегу наверх. Смыть с себя его запах.

Смотрю на свое отражение, любовно поглаживая ладонями тяжёлые чёрные складки траурного старомодного платья. Оно чуть ниже колена. Тяжёлое и неудобное. Но, я потерплю. Всё для тебя, любимый.

Просовываю ноги в балетки под монотонный голос Фатимы.

— С огнём играешь, Мира… — причитает она, безжалостно затягивает шнуровку корсета. — Откуда только силы берутся…ешь, как мышка…

Я миллион раз задавалась тем же вопросом, и ответ на него смогла принять лишь после тяжелейшей внутренней борьбы под названием «прекрати-врать-сама-себе-ты-мне-самой-противна».

Это глупо…так глупо…

Мои силы берутся от НЕГО.

Он может как лишать меня их, так и возвращать назад. Иногда мне кажется…что он делает это осознанно…

Сначала забирает, высасывает, а потом вколачивает обратно…порой, не давая мне уснуть до самого утра…заставляя кричать от удовольствия, плакать, проклинать его и…просить ещё…

Контраст его поведения сводит меня с ума! Злит. Терзает.

Дразнит.

Ненавижу! Что он сделал со мной?!

Рядом с ним я всегда чувствую пульс жизни. Чувствую её вкус, её зов. Его энергия практически осязаема. Он мало спит, мало ест, но он всегда в движении и вокруг него бесконечное движение. Я будто нахожусь в эпицентре каких-то событий. Просто этот эпицентр то самый человек, чью фамилию я ношу.

Откуда берёт силы он сам?..

Этого я не знаю!

Не знаю!

Он не подпускает меня близко. Я давно перестала пытаться.

Вздыхаю и прохожусь расчёской по волосам.

Его неделю не было дома. Где он был, с кем и зачем?

Не хочу знать…

Хочешь…

Нет, не хочу…

Хочешь.

Замахиваюсь и швыряю расчёску в стену.

Чили, до этого безмятежно лежавший на мягком пуфе, с лаем подскакивает и начинает носиться по комнате, как волчок.

Фатима закатывает глаза, а я кусаю губу, улыбаясь. Пытаюсь сдержать смех, но он прорывается, заставляя меня давиться воздухом. На душе становится легче. Смотрю на своё отражение и пробую одну из своих печальных улыбок, но потом решаю, что к этому платью больше подойдёт что-то кроткое…

— …непослушная ты, Мира… — ворчит Фати, собирая с пола мою одежду и вырывая её у Перчика из пасти.

Сегодня у моего мужа день рождения.

Я всю неделю готовилась. На моём лице ни грамма косметики. Без косметики я довольно бледное создание. Но, моя бледность составляет чудесную пару траурному наряду.

Сегодня у нас в доме гости…наверно, весь город соберется. Разумеется, только избранные.

Это впервые. Впервые он зовёт гостей в дом.

Фати сказала, что будет человек сто, не меньше…

Я волнуюсь и нервничаю…конечно, от меня никто не ждёт исполнения обязанностей хозяйки (я и не знаю, как это делать!), но я всё равно волнуюсь. В нашем доме никогда не бывало столько людей одновременно.

И я приготовила подарок.

Он лежит на кровати. Коробка средних размеров, перевязанная чёрной лентой. Внутри наша с Чили фотография, где я с благожелательной улыбкой показываю своему супругу средний палец.

Может…он вообще открывать его не будет…

Почему от этой мысли мне так больно?

Потому что ты дура.

Втройне дура, потому что хочешь ЕГО увидеть. И терзаешься тем, что он не нашёл времени заглянуть в эту чёртову комнату в свой день рождения!

Прекрати. Это ведь не в первый раз…

На мой день рождения он КУПИЛ…бриллиантовый браслет. Я его ни разу не надевала. Я вообще не ношу ничего из того, что он дарил.

Он вернулся рано утром, а сейчас уже четыре. И у него нескончаемый поток визитёров.

Горестно вздыхаю, теряя внутренний контроль, и смотрю на свои руки. Я не ношу обручальное кольцо. Ему плевать.

Но…я всё ещё вижу намёк на улыбку, исказивший его губы…там, в кабинете…будто ему не плевать…

И что?

Я не знаю…

Не знаю!

— Оставь его вместе с другими в холле… — кивает Фати на вызывающую коробку.

Смотрю на экономку тоскливо и шепчу:

— Я хочу сама…

— Ох…Мира… — печально качает она головой. — Не нужно…

— Я сама… — повторяю более уверенно.

Фати вздыхает и что-то бормочет себе под нос.