Он не любил обниматься. Со времен брака он перестал быть проникновенным. Нет, он спал с женщинами, но всегда возводил почти неощутимый барьер.

С Миа так не получилось. Едва он вышел из нее и вытер следы, Миа прикорнула под боком и заснула. И он ее не тронул. Вместо этого он лежал и думал о вывертах их сближения.

Гейба снедало чувство вины. Он обещал быть терпеливым и постепенно вводить Миа в тонкости их сексуальных отношений. Ему следовало действовать медленнее и деликатнее. Он должен был увериться, что держит себя в руках.

Но если говорить начистоту, то как только Миа переступила порог, его мгновенно охватило непреодолимое желание ее отыметь. В их сексе не было никакой деликатности. Он оттрахал ее с упоением, которого сам не мог объяснить.

Гейб смотрел на ее закрытые глаза, спутанные волосы, бугорки грудей, плотно прижатые к его боку. Он воображал, что, утолив похоть, обуздает свою мнимую одержимость и будет обращаться с Миа как с прочими. А получилось, что его желание лишь усилилось. Он жаждал еще. Неистовый секс ничуть не уменьшил его жгучей потребности снова трахнуть ее. Он опять хотел Миа. Проклятье! Он хотел ее прямо сейчас.

Гейб позабыл все свои обещания терпеливо знакомить ее со своими привычками и не требовать слишком многого сразу. Ему хотелось связать Миа руки и трахать, пока оба не лишатся чувств. Сделать с ней миллион вещей, ни одна из которых не имела ничего общего с неспешным знакомством и введением во что бы то ни было. Ввести он хотел только себя. В нее. Но никакой легкости. Гейбу хотелось трахать ее жестко, долго и глубоко, пока у нее не останется и тени сомнения, что она принадлежит ему.

Миа шевельнулась, чмокнула губами во сне, и ее рука скользнула по его груди. Гейб погладил ее, испытав отчаянную потребность в прикосновении. Веки дрогнули, Миа открыла глаза и сонно посмотрела на него:

— Я долго спала?

— Не очень. Может, час.

Она стала неуверенно подниматься.

— Прости. Я не собиралась спать. Наверное, мне пора идти.

Гейб нахмурился, грубо опрокинул ее на спину и провел рукой по всем изгибам, задержавшись на груди. Черта с два она уйдет! Она его, что, непонятно? А его женщина не выползает из постели через минуту после оргазма.

— Позвони своей соседке, пусть соберет твои вещи — щетку, белье. Я пришлю за ними машину. На работу поедем вместе.

— Но что о нас подумают? — встревожилась Миа.

Гейб нахмурился сильнее:

— Это будет выглядеть как утренняя деловая встреча за завтраком. Мы обсудили твои обязанности и вместе поехали на работу. — (Миа молча кивнула.) — Телефон у кровати. Позвони Кэролайн.

Гейб убрал руку, чтобы Миа перекатилась, и долго смотрел на ее голую спину и округлую попку. Боже, как она прекрасна!

Заставив себя оторвать взгляд от Миа, Гейб потянулся за мобильником. Пока та вполголоса разговаривала с подругой, он быстро позвонил водителю и приказал забрать из квартиры Миа сумку с вещами.

Повернувшись обратно, Гейб обнаружил ее сидящей на постели. Лицо ее выражало недоумение. Наверное, она и чувствовала себя неловко.

Ему хотелось подмять ее под себя и вонзить член, давно стоявший, твердый как камень. Гейб прикрылся простыней, чтобы Миа не видела, насколько он возбужден. Конечно, скоро она и так узнает. Но не сейчас. Он сам не знал почему, ибо испытывал сильнейшую потребность вновь оказаться внутри ее, раздвинуть восхитительные бедра и обнажить дивное влагалище.

Будь сейчас на ее месте другая, Гейб либо удовлетворил бы свою похоть, либо предложил спать и отвернулся бы без всяких церемоний. Но с Миа возникли иные… потребности, которых он даже не понимал. Он и не слишком стремился заниматься анализом и копать глубоко. Гейб сомневался, что ему понравится результат.

— Иди сюда. — Он протянул руку, чтобы Миа легла как прежде.

Она нырнула под одеяло и свернулась калачиком, положив голову ему на плечо.

Они довольно долго лежали молча, потом Миа повернулась к нему лицом.

— Ты ведь не заставишь называть тебя хозяином или типа того?

Гейб вскинул брови, но потом заметил в ее глазах озорной блеск. Он покачал головой. Миа его развеселила, и он обнаружил, что готов рассмеяться.

— Нет. Это же смешно. Я не любитель ритуалов и стереотипов.

— Никаких «да, сэр» и «нет, сэр»?

Гейб принял это добродушное подтрунивание и слегка шлепнул Миа по заду. Ему было уютно с ней, и он вдруг понял, что наслаждается этим… моментом. Черт знает, как это назвать. Ему бы трахать ее, а он балдеет оттого, что просто лежит рядом, от ее невинной улыбки и кокетства. Вот же дьявол — если она разыграется так с кем-то другим, он за себя не ручается.

— Да ты расшалилась, нахальная девчонка. Нет, не надо называть меня сэром. От этого мне будет казаться, что я твой отец. Мне и так хватает разницы в возрасте. Незачем заострять внимание.

Миа приподнялась и посмотрела на него. Ее волосы упали ему на грудь. Боже, какая красивая. До чего же роскошные у нее волосы. Внезапно у Гейба пропало все желание наслаждаться ее игривостью. Он вновь испытал жгучее желание навалиться на нее и трахать часа четыре без передышки.

— Неужели тебя так волнует мой возраст? — спросила Миа. — А если да, то почему ты захотел… этого? Я имею в виду наши отношения.

Гейб вздохнул, пообещав себе сдерживаться еще несколько минут. Его член требовал ее влагалища, но Миа хотелось поговорить, и он решил уступить ей.

— Раньше волновало. Теперь — почти нет. Но я старше тебя на четырнадцать лет. Ты намного моложе. Нас разделяет целая жизнь.

Миа чуть нахмурилась и погрустнела.

— О чем ты думаешь? — спросил он с любопытством, не понимая ее колебаний.

Она сделала глубокий вдох.

— Ты намекал, что… давно меня хотел. Как давно, Гейб?

Он замолчал, подбирая слова. Оборот, который приняла беседа, смутил его, но в глазах Миа стоял вопрос. Раз он сам спросил, о чем она думает, придется отвечать.

— Это было, когда ты вернулась из Европы. Я помню, как ты прервала учебу и отправилась путешествовать. Я тогда редко тебя видел. Только по праздникам, с Джейсом. И еще на выпускном, после колледжа. Я больше не считал тебя девочкой, сестренкой Джейса. Передо мной была желанная женщина. Та, кем я хотел обладать. Это стало полной неожиданностью.

— Но почему ты решился только сейчас? — тихо спросила Миа. — Почему не тогда, а сейчас?

На этот вопрос у него не было ответа. Гейб мог лишь рассказать о дне, когда сделал снимок. Его как будто ударили под дых. Все его подавляемые желания вырвались наружу. Миа превратилась в занозу, которую было не вытащить. Даже сейчас, когда он ее заполучил, зуд не прошел, наоборот, усилился.

— Мне понадобилось время, — признался он просто. — А ты, Миа? Когда ты поняла, что хочешь меня?

Она покраснела и отвела взгляд. Ее щеки приобрели очаровательный розовый оттенок.

— Я влюбилась в тебя еще подростком. Годами жила фантазиями о тебе, но понимала, насколько ты далек от моего круга.

Что-то в ее тоне насторожило Гейба. Даже потрясло. Он только сейчас сообразил, насколько разрушительными могут оказаться для Миа их отношения, если она не научится отличать чувства от секса. Возможно, он потому и медлил до последнего. Помимо разницы в возрасте, Миа была девушкой. Молодой женщиной без эмоционального опыта, присущего прежним подругам Гейба.

— Не влюбляйся в меня, Миа, — предостерег он. — Не принимай наши отношения за что-то большее, чем есть на самом деле. Я не хочу тебя травмировать.

Миа сощурилась и недовольно скривила губы. Она перевернулась на спину, отодвинулась. Гейбу это не понравилось. Он хотел, чтобы она лежала вплотную к нему, теплая и мягкая.

Он потянулся и развернул ее, чтобы она вновь оказалась у него на груди. Она осталась безучастной. Скверно. Могла бы говорить о чем угодно, пока он ее трогает.

Она продолжала хмуриться. Прелестная, восхитительная, но об этом лучше молчать, иначе совсем взбесится. Его губы начали растягиваться в улыбке, но он подавил ее и внимательно посмотрел на Миа в ожидании продолжения.

— Ты слишком самонадеян, Гейб. И вообще высокомерный придурок. Ты четко расписал, что у нас будет. Я же не идиотка. Неужели ты думаешь, что каждая твоя баба мгновенно влюбляется и жить без тебя не может?

Гейб все же не выдержал и улыбнулся, и Миа это, похоже, не понравилось. Она смахивала на обиженного котенка, выпустившего коготки. Гейб испытал облегчение. Да, он старался, чтобы она уяснила условия их соглашения, но все-таки не хотел обижать. Если он разобьет ей сердце, его дружбе с Джейсом конец. Но Гейб не хотел этого делать — разве только иначе будет никак. Миа была просто очередной женщиной, с которой он занимался сексом.

— Принято, — уступил Гейб. — Я больше не буду.

Она снова сердито зыркнула и упрямо отодвинулась. Нет, котенок! Он дернул ее, она шлепнулась ему на грудь, и ее губы очутились в нескольких дюймах от его рта.

Гейб поцеловал ее и зарычал, не дождавшись ответного поцелуя. Он опустил руку, скользнул по ее животу, потом ниже, к мягкой, бархатной плоти. Он начал массировать клитор, пока она не застонала и не впустила его язык к себе в рот.

— Вот так-то лучше, — выдохнул он и впился в ее рот.

— А как же твой водитель? — спросила она между поцелуями.

— Время есть. — Он потянулся к ее бедрам, поднял ее и посадил на себя верхом. Скомкал и отшвырнул одеяло и простыню. Он хотел ее неистово, болезненно.

— Положи руки мне на плечи и привстань, — приказал он.

Когда Миа повиновалась, он взял в одну руку свой напрягшийся член, а другой уперся ей в ляжку, помогая ей принять его в себя.

— Скачи на мне, Миа!

На ее лице отразилась такая неуверенность, что Гейб схватил ее за талию, выгнул спину и протолкнул член на всю глубину ее влагалища. Продолжая удерживать Миа руками, он стал управлять ритмом движений, помогая Миа найти ее собственный ритм. Он знал: эта скачка будет быстрой, горячей и необузданной. Похоже, с нею он вовсе не контролировал себя.

— Так, малышка, — прошептал он. — Замечательно.

Он ослабил хватку. Миа двигалась увереннее, все лучше понимая, чего он хочет. Ее влагалище было жарким, влажным и мягким, как шелк. Но этот шелковый плен сжимал член, словно тисками. Твою мать! Сейчас он кончит, а ей еще далеко.

Словно прочитав эти мысли, Миа наклонилась и поцеловала его, впервые перехватив инициативу. Боже, как это было приятно. Он чувствовал ее вкус, ощущал соблазнительную мягкость ее губ. Черт, она принадлежала ему. Никаких сомнений. Он не собирался ее отпускать, пока полностью не насытится.

— Не жди меня, — прошептала она.

Он взял ее лицо в ладони и прижался к губам в жарком поцелуе. Он выгибал бедра, чтобы обогатить скачку. Потом впился пальцами в ее ляжки, зная, что оставит следы. Но это лишь подстегивало его желание, пока оно не превратилось в пылающий ад, рвавшийся наружу.

Наконец он извергся — с болезненной силой. Гейб еле сдерживал крик победы, торжества и удовлетворения. Он чувствовал себя так, словно настиг добычу. Она была здесь, в его руках, его член внутри. Она принадлежала ему. Хватит ждать. Никакой примитивной одержимости. Он захватил ее целиком, и теперь она в его власти. Он может делать с ней что угодно.

Безумные мысли вскипали в нем, и их было много, очень много. Он видел Миа связанной по рукам и ногам, неспособной сопротивляться, в то время как он отчаянно трахает ее, удовлетворяя свою похоть. Он ставит ее раком и трахает сзади, кончает ей в рот. Имеет ее во всех мыслимых и немыслимых позах, пока в ее голове не останется никаких мыслей, кроме одной: о том, что она принадлежит ему.

Гейб притянул ее к себе, чтобы ее грудь уперлась в его. Миа взлетала и падала, подчиняясь его движениям. Ее спутанные волосы лезли ему в лицо. Обхватив Миа сзади, он снова выгнулся, стремясь войти глубже и слиться с ней, насколько возможно.

Боже, он был беззащитен перед напором своего желания. Он никогда не испытывал ничего подобного и сомневался, что ему это нравится. Происходящее тревожило его и вселяло неуверенность, заставляло пересмотреть свои намерения.

Спору нет, он был эгоистичным придурком. Он привык получать все, что хотел. Всегда. Но Миа вынудила его захотеть… стать лучше. Ему разонравилось быть хищным чудовищем, способным лишь брать, ничего не отдавая. Ему хотелось быть нежным с нею и ставить ее удовольствия выше своих. Он не знал, как это сделать, но хотел попытаться.

Если после случившегося она не сбежит из его постели, это будет чудом. Он ведь грубо обошелся с нею, и не один раз, а дважды. Отымел почти с садистской жестокостью. Во второй заход она даже не кончила.

Гейб закрыл глаза и попытался собраться. Миа так и лежала на нем, и он обнимал эту нежную, мягкую женщину.