Майя Бэнкс - Вожделение

Когда они вышли из ресторана, уже стемнело и мокрые тротуары сверкали огнями светофоров и машин. Миа восторженно прыснула, когда на нос, кружась, упала снежинка.

Ей очень шли длинное пальто и вязаная шапочка. Раскинув руки, Миа крутнулась, ловя снежинки, летевшие с небес.

Гейб был заворожен ее видом.

Спохватившись, он вынул мобильник и сделал снимок, который намеревался добавить к летнему. Гейб часто им любовался. Миа ничего не заметила, продолжая самозабвенно кружиться.

— Холодает прямо на глазах! — воскликнула она, подбежала и зарылась в пальто Гейба, обняв его за талию и вздрогнув всем телом.

Гейб тоже обнял ее, улыбаясь этому невинному ликованию.

— Идем греться, — сказал он, увлекая Миа к поджидавшей машине.

Они забрались на заднее сиденье, где уже был включен подогрев. Миа наслаждалась теплом.

— Люблю цивилизацию, — призналась она.

— Я более чем счастлив тебя согреть, — усмехнулся Гейб.

— Ммм. Я буду более чем счастлива тебе разрешить.

Он погладил ее по ноге и задержался на колене:

— У меня уже есть планы, можешь не сомневаться.

Миа заинтересованно вскинула брови:

— Неужели?

— Когда приедем, сама убедишься, — улыбнулся Гейб.

Миа сощурилась, надула губки, и он хохотнул.

О да, планы были. Он немного нервничал, но очень хотел заменить чем-то чувственным воспоминания Миа о том, как она лежала связанной в номере парижского отеля. Чем-то горячим и страстным. Приятным и желанным.

Он мог подарить ей бог знает какие ощущения, но не собирался ни к чему принуждать. Он будет внимательно следить за нею, и если она испугается или ей станет трудно, он сразу все прекратит. Однажды он уже отличился и не хотел подорвать доверие Миа.

Когда они подъехали к дому, Гейб помог Миа выйти из машины, а в лифте держал за руку. В квартире он снял с нее пальто, шарф и шапочку, растер ей руки. Уходя, он оставил камин включенным, и в гостиной было очень тепло.

Раздевшись сам, он прошел в гостиную. Миа стояла и смотрела на огонь.

— Встань вот там и разденься, — хрипло велел Гейб, изнемогая от страсти.

Миа посмотрела на него доверчивыми глазами. Ни тени сомнения или упрямства.

— Мне нужно кое-что принести из спальни. Стой у огня и грейся. Я быстро.

Гейб поспешил в спальню. Открыв ящик комода, он достал веревку, анальную затычку и вибратор. Когда он вернулся, то залюбовался силуэтом Миа в отблесках пламени.

Она была так прекрасна, что перехватывало дыхание.

Увидев, что он принес, Миа вопрощающе распахнула глаза.

Гейб никогда не унижался до объяснений с другими женщинами. Они должны были безропотно ему подчиняться. Подписывая контракт, они соглашались на все, что он пожелает.

Но Миа была не такой. Гейб хотел, чтобы она поняла и знала, о чем он думает. Он ни в коем случае не собирался ее пугать и обращать в бегство.

— Я хочу тебе показать, как это приятно, — тихо произнес Гейб. — В Париже я все испортил. Ты ни при чем, потому что я думал не о тебе, а о своих дурацких целях. Дай мне попробовать. Я покажу тебе, насколько прекрасна связанная женщина и как ей хорошо. Поверь, я все сделаю на высшем уровне.

Ее взгляд смягчился.

— Я верю тебе, Гейб. Только тебе. Я возражала не против тебя, а против других. Пока до меня дотрагиваешься только ты, я ничего не боюсь.

Боже, какая она славная. Никто в него так не верил — ни бывшая жена, ни те, кто был после нее. Все они стремились только нажиться и видели в нем богача, но никогда — человека. Они обнимали денежный мешок, а не подлинного Гейба.

Но не Миа. Она приняла его. Она хотела его не меньше, чем он ее. Ее не волновали его богатство и власть. Она знала настоящего Гейба Хэмилтона и хотела именно его.

Он постепенно уяснил, что можно убрать барьер и открыться гранью, которой не видел никто. Как доверилась Миа ему, так и он доверился ей, открыл самое сокровенное.

Свое сердце.

Он подвел ее к большому кожаному дивану, и Миа встала на четвереньки. Гейб начал методично обматывать ее веревкой. Пройдя под-над грудями, та сделала их больше и выпуклее. Потом Гейб отвел ей руки за спину и связал на пояснице. Теперь Миа лежала, прижимаясь щекой к кожаной поверхности.

Связав ей руки, Гейб протянул веревку ниже, раздвинул Миа бедра, обмотал каждую лодыжку и туго затянул узел между ними и запястьями.

Теперь Миа была полностью обездвижена и совершенно беззащитна перед намерениями Гейба. А сделать ему хотелось чертовски много.

Его отвердевший член уже нетерпеливо упирался в брюки, однако Гейб решил не торопиться. Ему хотелось, чтобы Миа прониклась уверенностью: все делается для ее блага — не то что прежде.

Гейб провел по изгибу ее ягодиц и добрался до места, где гладкие, шелковистые половинки разделялись. Дразнящим движением он обвел вход в анальное отверстие, потом осторожно вставил туда палец. Горячие стенки тотчас сомкнулись и потянули его внутрь.

Гейб вытащил палец, шагнул и встал перед Миа.

— Попробуй. — Он выставил палец. — Посмотри, какая ты сладкая. И представь, что сосешь мой член.

Она неуверенно открыла рот, и палец Гейба скользнул туда, ощутив приятную шершавость ее языка. Она сомкнула губы и принялась сосать, покуда Гейб медленно тянул палец наружу.

Затем он взял затычку и вибратор. При виде того и другого вместе у Миа округлились глаза, и Гейб улыбнулся. Он обильно смазал гелем затычку и медленно надавил, вставляя в анус, тоже смазанный. Гейб не спешил, позволяя телу вобрать чужеродный предмет.

Тугое отверстие расширилось, принимая затычку, и Гейб завороженно следил, как Миа сама раздвигает ягодицы, помогая затычке войти в нее. Он представил на ее месте свой член, который входит и растягивает стенки, а Миа также усердно старается впустить его поглубже. Грудь Миа вздымалась от усердия, она тяжело дышала, а Гейб все больше и больше растягивал анус. Потом он быстро втолкнул затычку до конца, и Миа шумно вздохнула, обмякая на диване.

— Это только начало, — улыбнулся Гейб.

— Боюсь, я не выдержу, — прошептала Миа.

Гейб взял вибратор и включил на максимум. Едва он коснулся клитора, все тело Миа содрогнулось. Поскольку она была связана, ей оставалось лишь принимать нестерпимо блаженные ощущения. Гейб снова дотронулся до ее клитора, потом опустил вибратор ниже, к чувствительной плоти больших губ влагалища.

Гейб ввел вибратор совсем немного, имитируя мелкие толчки члена.

Миа негромко застонала, и ее лицо исказилось от напряжения.

Гейб ввел вибратор глубже, внимая ее вздохам. Теперь все отверстия были заполнены: затычка в заду и длинный, толстый вибратор в щелке.

Миа содрогалась всем телом, при каждом толчке вибратора ее ягодицы вздымались вверх. Она извивалась, грозя свалиться с дивана.

— Гейб, пожалуйста! — взмолилась она.

— Ты хочешь кончить?

— Ты же знаешь, что хочу, — простонала она.

Гейб усмехнулся, извлек вибратор, встал на колени и коснулся языком клитора и входа во влагалище.

— О боже! — воскликнула Миа.

Гейб стал нежно сосать клитор. Миа снова напряглась. Почувствовав это и ощутив влагу на языке, он опустился чуть ниже, зная, что Миа находится на грани оргазма.

Затем он встал, расстегнул ширинку и вытащил свой твердый, истомившийся член. Встав сзади, он глубоко вогнал его во влагалище.

Миа с присвистом выкрикнула его имя.

Гейб взялся за связанные запястья, как за поручень, и принялся с упоением трахать Миа.

Внутри Миа все намокло. Гейба охватило жаркое, сладостное возбуждение. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не поддаться похоти и не кончить немедленно, но он поклялся, что все это делается для Миа. Он подождет. До конца вечера он хотел порадовать ее много-много раз.

Миа вздрагивала, напрягаясь всеми мышцами. Ее тело стало совсем жестким. Она сдавленно вскрикнула и на очередном толчке обмякла.

Гейб замер, ожидая, когда завершится ее сильный, резкий оргазм. Потом он осторожно вытащил член и убрал в брюки.

Давая Миа передохнуть, он сходил в спальню и прихватил плетку. Вернувшись, он увидел, что глаза Миа закрыты.

Гейб коснулся плеткой ягодиц и провел выше. Миа мгновенно открыла глаза и замерла в предвкушении.

— Миа, тебе нравится, когда я тебя стегаю?

— Да, — прошептала она.

— Тебе хорошо от этого? Тебе нравится эта резкая, пронзительная боль, которая так близка к наслаждению?

— Да! — ответила она громче.

— Сегодня я выпорю тебя не в наказание. Твоя попочка покраснеет только для нашего удовольствия. А когда она станет совсем красной, я тебя оттрахаю в нее.

Миа застонала, и этот звук воспламенил его целиком — голос женщины, предвкушающей наслаждение, хриплый и сладостный.

Гейб склонился и осторожно вытащил затычку. Миа дернулась и испустила еще один восторженный стон, радуясь избавлению от затычки. Гейб снова провел по ее телу плеткой, а потом нанес первый удар.

Он стегнул бережно, умеряя силу. Ему хотелось покрыть ее ягодицы ровными красными полосами. Если переусердствовать, она испытает лишь боль. Нет, он будет стегать ее так, чтобы она просила еще и еще, умоляя не останавливаться.

До чего же красива была его Миа, связанная по рукам и ногам, простертая перед ним. Ее волосы разметались по плечам, а диван напоминал черное ночное небо.

Каждый удар оставлял на ягодицах красный след, сохранявшийся достаточно долго, но после бледневший, и тогда наступал черед нового.

Миа извивалась, будто силилась разорвать путы, но исправно выгибала задницу, призывая: еще.

К пятнадцатому разу удары окрепли, след сохранялся дольше, и ягодицы расцвели как роза.

Еще немного — и он засадит в ее тугую попку, растворившись в прелести ее покорности.

Очередной шлепок слился с другим звуком, разорвавшим гостиную.

— Какого хрена ты делаешь? — взревел Джейс.

Гейб вскинул голову. Дымка растаяла, и он увидел стоявших в прихожей Джейса и Эша. Позади них смыкались двери лифта. Гейб был настолько поглощен, что даже не услышал шума и не догадывался о присутствии друзей.

Ужас на лице Миа был подобен удару под дых.

— О господи, Гейб! Что ты наделал?

Вопрос оторопевшего Эша достиг Гейба одновременно с кулаком Джейса, который врезался ему в челюсть.

Миа закричала. Под ее вопль Гейб отлетел и рухнул на пол. Над ним нависло лицо разъяренного Джейса. Размахнувшись, тот ударил еще.

Нос обожгло болью. Гейб откатился, но отвечать не стал. Он не мог этого сделать.

Эш, взвинченный, хлопотал возле Миа, лихорадочно и неумело развязывая веревку. Гейб мог помочь, но Джейс навис над ним снова, вцепился в рубашку, дернул и рывком поставил на ноги.

— Как ты посмел? — бушевал Джейс. — Я так и знал! Ну ты и сволочь! Я просто не верю своим глазам!

— Джейс, ради бога, — произнес Гейб. — Дай мне объяснить.

— Заткнись! Закрой свою поганую пасть! На черта мне твои долбаные объяснения? Господи Иисусе! Гейб, как ты мог? По-твоему, это и есть нормальные отношения, ты так ей сказал? Убедил ее, что твои извращения — это норма? И что потом? Хочешь, чтобы она и дальше искала всяких уродов вроде тебя?

Вина затопила Гейба, и он избегал смотреть Джейсу в глаза. Каждое слово, каждый упрек ложились точно в цель — в самое сердце. На него вдруг навалилась усталость, поскольку Джейс говорил правду. Гейб действительно подчинил себе Миа. Он принуждал ее. Он завладел ее жизнью, заставил пройти через ужасную боль и унижение, не говоря о стрессе, который Миа испытывала, вынужденная скрывать их отношения от брата.

Он был недостоин такой женщины. Не заслуживал ее нежности. Не заслуживал жить в свете ее лучезарной улыбки, преображавшей его сумрачный мир.

Он с самого начала пошел неверным путем. Этот поганый контракт. Секретность. А как он обращался с Миа? Он вогнал клин между Джейсом, его сестрой и собой. От такого удара никто из них не оправится.

К чему удивляться, что Джейс обезумел от ярости? Гейб представил себя на месте Джейса и Эша, чьим взорам открылось случившееся. Сестренка Джейса связана по рукам и ногам, а Гейб хлещет ее плеткой.

Гейб содрогнулся, подумав, что они не поверят правде, считая его подонком. Он не мог их в этом винить. Поза Миа показывала, что она попала в руки садиста.

Она заслуживала совсем другого. Ее следовало лелеять, как принцессу, как истинное сокровище. Ей не был нужен эгоистичный извращенец с больными мозгами.

— Как ты посмел ею воспользоваться? — негодовал Джейс. — Дал ей работу и внушил, что раз ты начальник, пусть слушается. Убить тебя мало. Ты растоптал ее, насрал на нашу дружбу. Я ошибся в тебе, Гейб.