Адриенна Бэссо - Возлюбленная горца

Давина молча кивнула. Он протянул ей руку, и они, взявшись за руки, побежали сквозь густые заросли. Давина не слышала ничего, что могло бы свидетельствовать о погоне, но ее спутник все бежал и бежал.

Вскоре у Давины закололо в боку. Она задыхалась, и ноги ее подгибались под тяжестью мокрого плаща. Но девушка не смела жаловаться, потому что знала, что Джеймс тогда снова закинет ее на плечо и понесет на себе, а она не хотела становиться ему обузой.

Внезапно Джеймс остановился, и Давина, машинально продолжив бежать, налетела на него и едва не упала. Джеймс же оглянулся и подмигнул ей. И она с благодарностью ему улыбнулась. «Но почему мы остановились?» – думала девушка.

Словно прочитав ее мысли, Джеймс сказал:

– Пойдем. Мы почти на месте.

Давина осмотрелась в недоумении. Ничего такого, что отличало бы это место от всего остального вокруг, она не замечала.

Джеймс жестом пригласил ее следовать за ним и начал продираться сквозь колючие кусты. Давина тотчас же пошла за своим спутником, ступая след в след.

Внезапно Джеймс опустился на четвереньки и пополз. Давина, у которой от холода зуб на зуб не попадал, поступила так же. Когда Джеймс пригнул побег ежевики, она наконец-то увидела лаз.

– Придется ползти на животе, чтобы тут пролезть, – бросил Джеймс через плечо.

– О господи… – пробормотала Давина, тихо вздохнув.

– Я знаю, что тебе не нравится теснота, но это не помешало тебе забраться в расщелину и спасти Лилею. А здесь будет гораздо легче. Там, в глубине, не так тесно.

Выбора у нее не было, и Давина, стараясь подражать движениям Джеймса, поползла следом за ним. Острые камешки то и дело впивались в кожу, но она не останавливалась – ползла в полной темноте. К счастью, громкое шуршание, сопровождавшее каждое движение Джеймса, немного успокаивало: Давина знала, что она не одна.

Наконец они добрались до места, где можно было встать во весь рост. Выпрямившись, Давина обнаружила, что едва стоит на ногах. Глаза уже успели привыкнуть к темноте, и зловещие тени нисколько ее пугали – она узнавала в них обычные камни и куски дерева.

– Мы не сможем развести огонь прямо сейчас, потому что дым привлечет тех, кто охотится за нами, – сказал Джеймс.

Давина скрестила руки на груди и молча кивнула. Какой бы заманчивой ни казалась мысль о том, чтобы развести огонь, она знала, что Джеймс прав. Следовало радоваться уже тому, что здесь, в пещере, не было ветра.

– Как будто рядом течет ручей… – пробормотала Давина. – Или мне это кажется?

– Нет, не кажется. – Джеймс взял ее за руку и повел в глубину пещеры.

Осторожно ступая между камнями, через минуту-другую они оказались во втором зале, который был гораздо больше первого. Девушка осмотрелась и тихо вскрикнула в изумлении. Откуда-то сверху свисали витые колонны из камня, и казалось, что они парили в воздухе. А весь свод пещеры походил на улей, и сквозь ячейки «улья» потоками струился свет. Давина щурилась, любуясь переливчатыми цветами слоистого камня, из которого состояли стены и свод. Причем цвета были самые разнообразные – от темно-серого и темно-коричневого до серебристого и золотистого. Это место очаровывало своей красотой и необычностью, и если на свете существовали феи и иные чудесные создание, то жили они именно здесь, в этой пещере.

Но самой удивительной особенностью этого зала было круглое отверстие в полу, наполнявшееся водой из тоненького ручейка, стекавшего по одной из стен. И над этим «бассейном» струился пар, суливший тепло и негу.

– Я слышала рассказы о подземных озерах, но никогда ничего подобного не видела, – сказала Давина.

– Это озеро мы с Малколмом обнаружили случайно, когда еще были детьми. Отец запрещал нам сюда ходить, но мы все равно приходили, чтобы тут поплавать.

– А почему ваш отец не хотел вас пускать сюда? Ведь здесь просто чудесно!

– И нам было велено никому не говорить о том, что мы тут увидели, – продолжал Джеймс. – Приходить же сюда запрещали потому, что это место проклято, – добавил он, пожав плечами.

– Нет, неправда! Такая красота не может быть проклята! – воскликнула девушка.

Джеймс взглянул на нее и вдруг заявил:

– Это место – идеальное любовное гнездышко.

Судорожно сглотнув, Давина кивнула. А Джеймс вновь заговорил:

– Якобы сто лет назад благодать этого места была разрушена насилием и смертью. Если верить моему отцу, одна влюбленная пара встретила тут страшную смерть от руки мужа той женщины, что решила уединиться здесь со своим возлюбленным. И в ужасе от того, что совершил, ревнивый муж перерезал себе горло. Через несколько месяцев все три тела были найдены.

– Как ужасно… – прошептала Давина.

– Мой отец говорит, что души тех несчастных никогда не найдут упокоения и навечно останутся здесь. Но мне кажется, что он придумал эту сказку, чтобы напугать нас с братом.

– Вполне возможно, что он поступил правильно. Здесь не самое безопасное место для игр падких на шалости мальчишек.

– Да, согласен, – кивнул Джеймс. – Но мне сдается, что ему нравилось приводить сюда нашу мать, и он хотел быть уверенным, что ему никто не помешает.

Взглянув на озеро, Давина мысленно с ним согласилась. Да, действительно, лучшего места для любовных утех не придумаешь.

– Живут тут духи или нет, я очень рада, что ты вспомнил, как найти эту пещеру. Здесь хотя бы холодного ветра нет.

– Не бойся, я знаю, как тебя согреть.

– О, Джеймс… – Давина взглянула на него с укоризной.

Он усмехнулся и проговорил:

– Какие у тебя непристойные мысли, леди Давина.

Девушка хмыкнула в ответ, а Джеймс добавил:

– Я же, в отличие от тебя, ни о чем подобном не думал. Несколько минут в этой воде – и ты прекрасно согреешься. А теперь иди ко мне, и я помогу тебе раздеться.

Давина тотчас шагнула к Джеймсу. При мысли о том, что сейчас ей наконец-то будет тепло, все прочие соображения отошли на второй план, в том числе и стыдливость. Джеймс снял с нее мокрый плащ и разложил для просушки на большом валуне. Затем опустился на колени – Давина для устойчивости схватилась за его плечи – и принялся стаскивать с ее ног сапоги и мокрые шерстяные чулки. Затем, с вожделением глядя на теплую воду, девушка повернулась к Джеймсу спиной, чтобы он расшнуровал платье. Но мокрая шнуровка никак не поддавалась, и Давина пробормотала:

– Перережь шнурки. У тебя же есть нож.

– Нет, я смогу их развязать, если ты немного постоишь спокойно, – возразил Джеймс.

Давина стояла неподвижно, пока он возился с мокрыми узлами. Она уже хотела повторить свою просьбу, но тут вдруг почувствовала, что дело пошло.

– Оставь на мне рубашку, – попросила она.

Но Джеймс эту просьбу проигнорировал. Стащив с девушки нательную сорочку, он бросил ее на плоский камень.

Давина шла к воде, прикрывая руками грудь, но на Джеймса, похоже, вид ее обнаженного тела никак не действовал.

Присев на камень у края «бассейна», девушка опустила ноги в воду. Вода оказалась даже не теплой, а горячей! Так что пришлось ждать, когда тело привыкнет к такой воде: Давина боялась обжечься, погрузившись в воду целиком.

Тут Джеймс подошел к ней сзади и проговорил:

– Позволь помочь тебе. – В следующее мгновение он столкнул ее в воду.

Давина в испуге вскрикнула, но тут ступни ее коснулись камней, и она с облегчением вздохнула: вода доходила ей только до шеи. И от тепла чувствовалось приятное покалывание во всем теле.

Давина обернулась и посмотрела на Джеймса, сидевшего на камне у кромки воды. Взгляды их встретились, и он, улыбнувшись, плеснул на Давину водой.

– Не хочешь ко мне присоединиться? – спросила она и, скрывая смущение, плеснула на него в ответ.

Капли стекали по его щекам, но некоторые, особенно упрямые, остались висеть на ресницах. И сейчас он казался совсем юным, почти мальчишкой.

– Я искупаюсь после тебя, – ответил он и отошел.

Давина видела, как Джеймс стал расхаживать по пещере, собирая мелкие сухие ветки. Когда он собрал их в небольшой холмик, девушка поняла, что он собирался развести костер.

– Разве ты не говорил, что разводить огонь опасно? – спросила она.

– Если не давать костру разгореться слишком сильно, дыма будет немного, так что его едва ли смогут заметить снаружи.

Давина молча кивнула и легла на спину, откинув голову на один из камней. Жаль, что не было мыла, чтобы смыть с волос озерный ил. Впрочем, у воды был довольно резкий запах, напоминавший запах тухлых яиц. Так что, наверное, и не стоило мыть голову этой водой.

Давина проплыла на спине к середине «бассейна», потом, перевернувшись на живот, подплыла к краю. Джеймсу уже удалось развести огонь, и дымок, поднимавшийся вверх, уходил наружу.

Костер требовался не столько для того, чтобы согреться – для этого достаточно было горячей ванны, – сколько для того, чтобы просушить одежду. После купания в теплой воде надевать мокрую одежду ужасно не хотелось.

– Полезай в воду, Джеймс. Мне не хочется выходить, но если ты не можешь купаться со мной, то я тогда уступлю тебе место. Я не хочу, чтобы ты мерз.

Шагнув к воде, Джеймс спросил:

– Ты выходишь?

Давина судорожно сглотнула и кивнула молча.

– Вот, держи. – Джеймс протянул ей потертую овчину. – Вид у нее не очень, но она не даст тебе замерзнуть, пока будет сохнуть твоя одежда.

Давина выбралась из воды и завернулась в шкуру мехом к телу. Овчина была не очень чистой, и от нее пахло землей, но Давине было все равно.

– Иди ко мне, погреемся вместе, – предложила она.

Джеймс с удивлением приподнял брови.

– Ты пытаешься меня соблазнить?

Девушка криво усмехнулась.

– Я знаю, что выгляжу сейчас ужасно, и потому даже не надеюсь тебя соблазнить.

– А я надеюсь, что мы надежно спрятались от наших таинственных недругов, – заметил Джеймс. – Но все же лучше проявлять осторожность.

Давина кивнула в знак согласия. Но все же не смогла удержаться и провела ладонью по его обнаженной груди. Ей хотелось почувствовать его силу. Так ей было спокойнее.

Но стоило Давине прикоснуться к нему, как ладони ее словно сами собой заскользили по мускулистой тверди, покрытой жесткими пружинками волос.

Сделав судорожный вдох, Джеймс погладил ее по мокрым волосам. Убрав за ухо одну из прядей, прикоснулся губами к мочке уха. Давина легонько повела плечами и прижалась к нему. А он тихо проговорил:

– Рядом с тобой, Давина, я чувствую себя щепкой в бурном море. В такие мгновения я сам не свой от желания.

Давина облизала губы.

– Я не хотела причинять вам столько беспокойства, сэр.

– Тебе нравится меня мучить? – спросил Джеймс без тени улыбки. – Перед тем как мы прыгнули в озеро, ты сказала, что любишь меня. Но если это правда, почему же ты покинула мою постель?

– Прости… – Давина погладила его по щеке. – Я ушла, потому что не хотела, чтобы ты чувствовал себя в долгу передо мной.

Сказав это, Давина с облегчением увидела, как изменилось выражение его лица – на нем появилась улыбка. Прикоснувшись губами к ее губам, Джеймс проговорил:

– Дорогая, хочу тебя предупредить… Единственная женщина, которая отныне и впредь будет делить со мной ложе, – это моя жена. Так что, если ты хочешь меня, тебе придется выйти за меня замуж.

– Но ночью ты сказал, что не можешь обещать, что женишься на мне, – напомнила Давина.

– Я солгал.

– Только насчет этого?

– Я не очень-то хорошо помню, что говорил, зато прекрасно помню свои мысли и чувства. Так вот, я точно знаю, что ты – моя вторая половина, ты – та самая, что предназначена мне судьбой. Ты – женщина, с которой я хочу разделить свою жизнь, и мне остается лишь верить, что ты думаешь так же.

Слезы обожгли Давине глаза, и она крепко обняла любимого.

– Так и есть, Джеймс, – прошептала она. – Я думаю и чувствую то же, что и ты.

Он в задумчивости гладил ее по волосам, пропуская сквозь пальцы влажные пряди. Наконец проговорил:

– Значит, решено. Как только выберемся из этой пещеры, сразу же пойдем искать священника.

Он проснулся от громкого крика – пронзительного, отчаянного, полного невыразимого ужаса. Схватив меч, Джеймс вскочил на ноги. Осмотревшись и не обнаружив ничего подозрительного, он направился к проходу в другой зал, поменьше.

Услышав стон за спиной, Джеймс стремительно обернулся и увидел Давину. Она сидела, напряженно вглядываясь в темноту, и тихонько стонала – то ли от страха, то ли от боли.

– Давина! – Джеймс бросился к ней, чтобы успокоить, но она принялась отбиваться как безумная.

– Не прикасайся ко мне! – пронзительно кричала она.

Джеймс попытался схватить ее за руки, но она увернулась. Глаза ее были широко раскрыты, но Джеймс понимал, что она его не видела – она сейчас находилась не рядом с ним, а в своем кошмаре, ставшем для нее реальностью.