Адриенна Бэссо - Возлюбленная горца

Осторожно убрав со щеки Давины влажный завиток, Джеймс подумал о том, что она, его жена, была единственным его сокровищем, потерять которое он боялся больше, чем потерять жизнь.

– Господь дал мне еще один шанс, – благоговейно прошептал он.

Давина во сне потянулась к нему, и Джеймс забыл о том, что решил не тревожить ее сон, вернее, не смог противостоять искушению. Он поцеловал ее в шею, потом в плечо, а затем лизнул сосок. Она вздрогнула и открыла глаза. После чего лукаво улыбнулась и проговорила:

– Ты, верно, считаешь меня ужасно распущенной и ненасытной, если не стесняешься будить меня для этого дела, Джеймс Маккена.

– Ты страстная женщина, Давина Маккена, и я горжусь тем, что именно я разбудил в тебе чувственные желания.

Давина усмехнулась и пробормотала:

– Говоришь, чувственные желания? Тебе бы трубадуром быть. Хотя нет, чтобы тебя не освистали, не позволяй никому слушать твои речи.

– Прости, что не угодил. Но я тебя предупреждал: язык у меня подвешен плохо, – ответил Джеймс с веселой улыбкой.

– Язык у вас – чистое золото, мой благородный рыцарь, и мое очень-очень довольное тело тому свидетель. – Давина приподнялась на локте, глядя мужу в глаза. – Я даже представить не могу, что позволила бы такое кому-то другому, а не тебе, Джеймс. И не только потому, что ты – мой муж, но и потому, что я тебя люблю.

– И доверяешь мне?

– Всем своим сердцем.

– Тогда мне крупно повезло.

– Так и есть, дорогой мой муж, – сказала Давина и многозначительно ему подмигнула.

А Джеймс рассмеялся; он-то думал, что жена начнет ему льстить, перечисляя его несравненные достоинства, думал, она скажет что-то такое, о чем ей потом придется пожалеть. Но Давина в очередной раз его удивила. И если честно, он тоже считал, что ему с ней повезло. Еще как повезло!

Следующие несколько недель прошли для Джеймса и Давины тихо и спокойно, без приключений.

Никто их без надобности не беспокоил, и они даже днем проводили немало времени вместе, а ночью страстно любили друг друга. И они много говорили о будущем, о переезде в Торридон, которого ожидали с радостным нетерпением. Но Джеймс был настроен не так оптимистично, как Давина, потому что втайне от нее тревожился за ее жизнь. Здесь, в замке Маккены и ближайших окрестностях, она была в безопасности, чего нельзя было сказать о более отдаленных территориях. А ведь до замка Торридон – две недели пути, и за это время всякое могло случиться…

Единственное, что он мог противопоставить неведомым врагам, – это боевая выучка и безукоризненное владение мечом. Помня об этом, Джеймс часами отрабатывал нужные навыки вместе с лучшими воинами клана, дабы не растерять то, что приобрел в Крестовых походах, и научиться чему-то новому. Отец Джеймса разрешил ему самому отобрать воинов для эскорта, но кошелек Джеймса был не такой уж увесистый, и потому он должен был удостовериться в том, что с ними поедут только лучшие из лучших.

Лэрд Маккена отправил посыльного к дяде Давины с известием о том, что его племянница вышла замуж. Давина добавила и свое письмо, в котором заверяла родственников, что любит своего мужа и счастлива в браке.

Лэрд Армстронг в ответном письме воздержался от резких высказываний, но дал Маккене понять, что не очень-то доволен произошедшим.

Давина утверждала, что ей все равно, но Джеймс, лишь недавно переживший воссоединение с семьей, видел настоятельную необходимость в том, чтобы наладить отношения с кланом Армстронгов. Как только они с Давиной обустроятся на новом месте, он непременно этим займется.

Малколм вроде бы и радовался их с Давиной семейному счастью, но Джеймс часто замечал, что старший брат смотрел на его жену с тоской и вопросом в глазах.

Несмотря на усталость и волчий голод, Джеймс возвращался в замок после боевых упражнений в приподнятом настроении, и сегодняшний день не являлся исключением. Холодный ветер дул в лицо, но Джеймс не сетовал на погоду – из-за ветра во время тренировочных боев глаза не заливал пот. А попотеть ему сегодня пришлось немало: еще двое воинов ответили согласием на его приглашение вступить в конвой, и он должен был проверить их умения.

Едва войдя в главный зал, Джеймс заметил своего пажа и велел, чтобы тот позаботился о воде для купания. Пока у него имелась такая возможность, следовало ею пользоваться. Ведь замок Маккены – роскошный дворец по сравнению с тем замком, где им с Давиной предстояло жить.

Джеймс застал жену за работой; она укладывала вещи, которые они собирались взять с собой. Два больших сундука уже были заполнены доверху, а на полу еще лежали рулоны шерсти и льна, выделанные звериные шкуры и целые горы одежды.

– Вижу, ты без дела не сидишь. – Джеймс поцеловал жену в щеку.

Давина наморщила носик – от мужа немилосердно несло потом, – но все равно нежно чмокнула его в губы.

– Тебе бы помыться не помешало, муженек.

– Колин уже получил указания на этот счет, – ответил Джеймс. Сняв тунику, он принялся стаскивать сапоги.

– Мы сегодня с твоей мамой и Кэтрин все утро укладывали вещи, которые понадобятся нам на новом месте, а еще надо запастись провизией для путешествия, – пробормотала Давина, усаживаясь на кровать. – Ох, как же я устала…

Джеймс ласково улыбнулся жене.

– Что ж, тогда отдохни. А насчет провизии не беспокойся. Моя мать – запасливая женщина.

Давина промолчала, и Джеймс добавил:

– Да, и еще вот что… Ведь мы не знаем, что ждет нас на новом месте, верно? Вполне вероятно, что там не будет самого необходимого. Да и сам замок, возможно, не в лучшем состоянии. Поэтому я хочу отправиться туда первым, а потом уже и тебя привезти.

– Нет, мы вместе поедем, и точка, – решительно заявила Давина. – Замок Торридон – дом моего детства, а теперь это еще и наш с тобой семейный очаг, дом наших будущих детей. Поэтому мы должны приехать туда вместе. А что касается еды, так ты не волнуйся. Того, что даст нам твоя мать, наверняка хватит на целый год!

– Что ж, надо сказать ей спасибо.

– Да, верно, с этим не поспоришь.

Услышав шум снаружи, Джеймс открыл дверь. Двое слуг внесли огромную деревянную ванну, а следом за ними вошел целый отряд пажей, каждый – с двумя ведрами горячей воды; руководил же процессией паж по имени Колин. Мальчишкам пришлось сходить за водой три раза, чтобы наполнить ванну. Когда ванна была наполнена, Джеймс отпустил слуг, поблагодарив их сдержанным кивком.

– Твоя Коллин уже решила, как поступит? – спросил он, вспомнив о компаньонке Давины. Ведь теперь, когда у нее появился муж, она больше не нуждалась в компаньонке.

– Мы как раз об этом с ней говорили сегодня утром. Она хотела бы поехать с нами и остаться в Торридоне.

– Вот и славно, – кивнул Джеймс. – Для честной работящей женщины у нас всегда найдется место. – Стянув рубашку и штаны, он направился к ванне.

– Да, кстати… Коллин говорит, что очень любит детей и сожалеет о том, что так и не смогла родить ребенка. Она думает, из нее получилась бы хорошая няня, – добавила Давина, немного покраснев.

Джеймс споткнулся о ванну и ушиб палец. Стремительно обернувшись, он спросил:

– Ты хочешь сказать, что мы уже сделали ребенка?

Давина кокетливо поправила прическу.

– Да, возможно, – ответила она. – Но пока еще рано делать выводы.

– А когда… Когда ты будешь точно об этом знать?

– Не раньше чем через неделю, – сообщила Давина. Откашлявшись, добавила: – Мне не следовало говорить тебе об этом, но я так взволнована, что не могу молчать. А ты хотел бы стать отцом?

– Да, но я… Ведь мы поженились совсем недавно…

Давина в недоумении уставилась на мужа.

– Да, недавно. И с тех пор почти все время проводим в постели. А что, по-твоему, бывает от таких занятий?

Джеймс помассировал виски. Голова у него кружилась, словно он хлебнул лишнего. Что ж, Давина была права: детей вовсе не аист приносил. И конечно же, он ничего не имел против того, чтобы стать отцом семейства. Со временем. А пока он предпочел бы не делить Давину ни с кем – даже с их общими детьми.

Увидев в ее глазах тревогу, Джеймс понял, что она ожидала совсем другой реакции с его стороны. Ему стало стыдно, и он, взяв жену за плечи, с улыбкой проговорил:

– Я готов стать отцом, если ты мне пообещаешь, что наш ребенок не будет таким своенравным и избалованным, как Лилея.

Давина просветлела лицом.

– Если ребенок унаследует упрямый нрав Маккены, я с этим ничего поделать не могу. Но я точно знаю, что избаловать ребенка, как это сделал твой брат, я никому не позволю. И потому наше дитя будет ангелом по сравнению с его дочкой.

Джеймс подумал о том, что ванна пришлась как нельзя кстати. И расслабит, и в голове прояснится.

Полежав немного в теплой воде, он вдруг рассмеялся и заявил:

– Ангельский характер хорош для девицы! А если у нас родится парень, то я хочу, чтобы у него был отвратительный характер. То есть не ангельский…

– Упаси бог! – воскликнула Давина. Подойдя к ванне, она обмакнула в воду мочалку и хорошенько ее намылила. – Знаешь, Джеймс, – она начала тереть шею мужа, – я хотела бы, чтобы с нами поехал один мальчик. Колин.

– Мой паж? – удивился Джеймс.

– Да, он. Я говорила с твоей матерью, и она готова отпустить его с нами.

– Но этот паренек… Он боится собственной тени. Не думаю, что такое далекое и совсем небезопасное путешествие придется ему по нраву.

– Значит, мы должны убедить Колина в том, что его ждет настоящее захватывающее приключение. Все мальчишки любят приключения.

Джеймс с усмешкой приподнял бровь.

– А родные Колина не обидятся на нас? Ведь они отправили его сюда, в замок Маккены, чтобы мой отец сделал из него воина.

– Да, совершенно верно, – с улыбкой кивнула Давина. – Вот ты и будешь учить Колина всему необходимому, так же как тебя в свое время учил твой отец.

– Вообще-то… у нас так не принято, – пробормотал Джеймс.

– Но Колин-то – третий сын. Не думаю, что его родителей так уж заботит, где именно он будет воспитываться, – сказала Давина и тут же намылила голову мужа.

Джеймс закрыл глаза и расслабился. Немного помолчав, спросил:

– Ты уверена, что тебе этого хочется? Ты берешь на себя ответственность за парня, – а стоит ли?

– Уверена, что стоит. – Давина вылила мужу на голову ведро чистой воды. – Твоя мама волнуется за Колина. Другие мальчишки его дразнят. Колину будет лучше, если мы увезем его отсюда.

– У тебя слишком мягкое сердце, Давина Маккена, – сказал Джеймс, с одобрением глядя на жену.

– Лучше иметь мягкое сердце, чем мягкую голову, – со смехом ответила Давина и протянула мужу полотенце.

Джеймс вылез из ванны, оставив на каменном полу лужицы воды, затем вытерся насухо и, обмотав полотенце вокруг бедер, обнял жену за талию. Стоило же ему прикоснуться губами к ее губам – и все заботы отошли на второй план.

Полотенце его упало на пол, а так как в спальне было совсем не жарко, они решили согреться и нашли для этого самый приятный способ.

Через несколько дней молодые супруги покинули замок Маккены. Почти две недели им предстояло провести в дороге. Они везли с собой целый караван всяких грузов: еду, вино, эль, домашний скарб. И охраняли хозяйку всего этого добра лучшие воины Маккены, больше тридцати человек. Погода была непредсказуемой: один день теплый, другой – холодный и ветреный.

Тщательная подготовка к путешествию не была напрасной. От ночного холода их спасали утепленные мехами шатры. И все же, когда Джеймс как-то вечером вошел в их с Давиной шатер, он увидел, что она дрожит.

– Что с тобой? Ты заболела? – спросил он с беспокойством.

– Нет, – ответила Давина, чуть не плача. – У меня только что начались месячные.

Джеймс не сразу понял, что ее так расстроило, но, сообразив, что к чему, сказал ей в утешение:

– Не печалься, любовь моя, мы еще успеем завести ребенка. Времени хватит.

Давина спрятала лицо у него на груди.

– Я понимаю, что не стоило даже думать об этом, но я так надеялась…

– Если память мне не изменяет, одной надежды мало, чтобы сделать ребенка, – с намеком проговорил Джеймс.

Давина с улыбкой кивнула.

– Да, ты прав. И поверь, твои старания не пропадут даром. Наши сыновья будут такими же непоседами и драчунами, как ты.

– И еще я хочу несколько дочек с твоими ясными глазами, добрым сердцем и чувством юмора.

– Я готова все для этого сделать. При условии, что ты мне поможешь.

Джеймс засмеялся, поцеловал жену – и вся ее грусть утекла, как вода сквозь сито. Она верила, что у них будут дети. Столько детей, сколько бог даст.

После легкого ужина Давина легла спать и крепко проспала в теплых объятиях мужа до самого утра.

Ближе к вечеру следующего дня, когда они наконец подъехали к замку Торридон, погода совсем испортилась. Подул резкий ветер, небо нахмурилось, и где-то вдалеке раздавались глухие раскаты грома. Животные нервничали, и людям тоже было неспокойно. Когда они поднимались на гребень небольшого холма, Давина едва сдерживала волнение. Вот-вот ее взгляду откроется дом ее детства. Интересно, каким он стал?