Разгневанный принц отвернулся, однако поспешил уверить Харриса, что он тут ни при чем.

Сэр Джеймс Харрис видел, что пытаться переубедить принца Уэльского бесполезно.

«Что ж, – подумал Харрис, – со временем это пройдет. Любовь должна пройти, ведь Мария за границей, а принц здесь… и она, похоже, твердо намерена избегать его.

А принц Уэльский, уединившись в своих покоях, вновь принялся писать Марии, клясться в верности до гроба и повторять слова баллады. Он откажется от короны, лишь бы назвать Марию своей! Это правда! Ему никто не нужен, кроме Марии.

МАРИЯ В ДОБРОВОЛЬНОМ ИЗГНАНИИ

Уехав из Англии, Мария сперва провела около недели в О-ла-Шапелль, где она принимала целебные воды и вела спокойную жизнь, предаваясь размышлениям о событиях, повлекших за собой ее отъезд.

Мария была несчастна, гораздо несчастнее, чем могла себе предположить. В обычных обстоятельствах она бы наслаждалась недолгим пребыванием на курорте – увы, недолгим! Но в этом-то и состояло основное отличие ее теперешнего приезда от всех остальных. Это было не путешествие на курорт, а изгнание.

Мария много думала о принце, гадая, как он отнесся к ее бегству. Наверное, сердце его разбито… ах, как ей жаль причинять ему такие страдания! Мария подчас чуть ли не раскаивалась в том, что получила столь строгое религиозное воспитание. Очень многие женщины вполне смогли бы примириться с создавшимся положением. Был бы он кем-нибудь другим, а не принцем Уэльским!.. Но думать о подобных вещах просто глупо! Ведь он принц Уэльский, и точка!.. Неужели в этой истории действительно поставлена точка? Неужели она обречена провести всю жизнь в скитаниях по Европе, вдали от родины? Вздор, со временем принц ее позабудет! Однажды до нее дойдут слухи о том, что он влюбился в какую-нибудь другую женщину – более покладистую, нежели Мария Фитцерберт.

Однако эта идея была ей глубоко отвратительна.

«Что на меня нашло? – недоумевала Мария. – Нет, все дело лишь в том, что я глупая женщина, которая терпеть не может жить одна».

И вот как-то раз, когда она отдыхала после лечебных процедур, в зал зашла группа людей, разговаривавших по-английски. Они остановились, внимательно глядя на нее. Мария сделала вид, что не замечает их взглядов, но они смотрели на нее, не отрываясь, и она решила, что ее узнали.

Мария поспешно покинула зал и стремглав помчалась к себе на квартиру. Эти англичане вне всякого сомнения сообщат своим друзьям, что Мария Фитцерберт находится в О-ла-Шапелль!..

Мария прекрасно знала, что будет дальше. Куда бы она ни направилась, люди будут глазеть на нее. И перешептываться за ее спиной: «Это Мария Фитцерберт, она убежала из Англии, спасаясь от ухаживаний принца Уэльского…»

«Значит, – подумала Мария, – мне и здесь от этого не скрыться…»

Вернувшись в Англию, эти люди не будут молчать; известия о ее местопребывании дойдут до принца, и он совершит какую-нибудь глупость: например, явится сюда. Марии даже трудно было себе представить, какие это повлечет за собой неприятности. И сможет ли она сохранить непоколебимость, если он появится здесь собственной персоной и начнет умолять?.. Ведь она чувствует себя сейчас такой одинокой!

Нет, он не должен узнать, где она скрывается. Не должен приезжать сюда! Ей не следует забывать: все-таки он принц Уэльский и его поступки затрагивают интересы всей страны. Путешествуя по Франции, Мария увидела нечто весьма настораживающее. В некоторых городах не хватало хлеба, среди народа поднимался ропот против аристократов. Мария видела картинки, на которых королева была изображена в весьма невыгодном свете. Дома, в Англии, тоже можно было увидеть плакаты и карикатуры с изображением королевского семейства, однако над английским королем и королевой подтрунивали добродушно. Во Франции же в этом чувствовался зловещий подвох, быть может, гораздо более ощутимый для нового человека – особенно для хорошо знакомого с французскими обычаями, – чем для тех, кто присутствовал при постепенном росте антироялистских настроений.

Марии не хотелось стать источником беды для английского правящего дома.

Ради их блага она должна оставаться за границей!

Но только не в О-ла-Шапелль, ведь это по соседству с Англией и множество англичан приезжает сюда на воды.

Лучше она пересечет границу и остановится в Гааге: вполне вероятно, что там никто и не слышал про Марию Фитцерберт.

* * *

Но не пробыв в Гааге и нескольких недель, Мария начала сомневаться в правильности своего выбора.

Как и во Франции, в Голландии сложилась конфликтная ситуация, только иного рода. Голландия считалась республикой, в которой Штадтхольдер не обладал неограниченной властью, больше того, к нему относились откровенно враждебно; во Франции же антикоролевские настроения проявлялись исподтишка, что было еще опаснее.

Штадтхольдер хотел сохранить с Англией хорошие отношения и выступал за союз с этой страной. Однако под влиянием Франции Штадхольдер отвратил от себя голландский народ, поскольку французы стремились к тому, чтобы Голландия стала зависимой страной, полностью находящейся под их господством.

Лишь одно здесь радовало Марию: в Гааге, похоже, никто не слышал о влюбленности принца Уэльского в Марию Фитцерберт, и благодаря этому она могла наслаждаться спокойной жизнью, анонимностью, которой была лишена во Франции.

Мария поселилась неподалеку от королевского дворца и вскоре ее приняли в свете – ведь богатство прибывшей в Гаагу чужестранки было очевидно. Мария и здесь встретила англичан, но они уже довольно долго жили в Голландии и не знали о том, что творилось за ее пределами; а вскоре ее пригласили во дворец, так как Штадтхольдер приходился внуком Георгу II и был рад оказать теплый прием любому англичанину, посетившему город.

Мария всегда с удовольствием выезжала в свет и охотно приняла приглашение. Она нашла Штадтхольдера очаровательным; супруга короля покорила Марию ничуть не меньше, а их дочь, которой не исполнилось еще и двадцати лет, искренне интересовалась всем, что было связано с Англией.

Постепенно Мария поняла, что королевская семья находится в очень тяжелом положении – с минуты на минуту ожидалась революция, которая будет означать конец власти Штадтхольдеров и их изгнание из страны. Штадтхольдер был слабым человеком и никак не мог отважиться на решительный шаг, из-за чего, по мнению Марии, и оказался в столь катастрофической ситуации. Его жена, племянница Фредерика Великого, была талантлива и обворожительна; она прекрасно осознавала, что трон в любой момент может зашататься, однако старалась отрешиться от неприятностей. Королеве хотелось побольше узнать об Англии и о нравах при английском дворе, и Мария старалась, как могла, удовлетворить ее любопытство, но по возможности избегала разговоров о принце Уэльском.

Юная принцесса Оранская всегда очень радовалась приходу Марии во дворец, и Мария довольно скоро поняла почему.

Однажды она вновь получила приглашение явиться ко двору и, придя, увидела, что юная принцесса уже поджидает ее.

– О, миссис Фитцерберт, – воскликнула принцесса, – я хочу побеседовать с вами наедине.

Мария не смогла скрыть удивления, и принцесса поспешила добавить:

– У меня никогда не бывает такой возможности. Вдобавок я хочу поговорить с вами по-английски. Я учу английский язык и стараюсь быть прилежной ученицей… видите ли, у меня имеются особые основания на то, чтобы уметь говорить на вашем языке.

– Боюсь, что изучать английский не так-то легко.

– Это самый трудный язык в мире. Но я должна его знать. Каждый день я практикуюсь в разговорной речи. А теперь ваше появление, миссис Фитцерберт, дает мне возможность попрактиковаться на вас.

Мария рассмеялась.

– Пожалуйста, можете практиковаться, сколько вам угодно.

– Непременно! А теперь, прошу вас, расскажите мне об английском дворе. О короле, королеве и обо всех их детях.

– Если бы я знала подробности их жизни, – улыбнулась Мария, – мой рассказ растянулся бы на целую вечность. Ведь у короля с королевой столько детей!

– Ну что ж, тогда я удовольствуюсь рассказом о принце Уэльском. Умоляю, опишите мне его! Вы его, конечно же, видели, да?

Мария слегка зарделась.

– О да, мне доводилось с ним встречаться.

– Говорят, он весьма хорош собой. Это так?

– Да. Он интересный мужчина.

– И очаровательный?

– И очаровательный.

– Он танцует и поет, словно ангел. Это правда?

– Я никогда не видела, чтобы ангелы танцевали или пели.

– Ах, но вы же видели, как танцует и поет принц Уэльский, не так ли?

– М-да, видела.

– Это уже хорошо. А еще я слышала, что он добрый, очень умный, остроумный и одевается с большим шиком. Все это тоже правда?

– Мне кажется, да.

– Я думаю, он самый лучший мужчина в мире. Вы со мной согласны, миссис Фитцерберт?

Мария не знала, куда деваться от смущения. Ей хотелось поскорее уйти. Надо придумать подходящий предлог: либо у нее назначена встреча, либо голова болит – в общем, что угодно, лишь бы сбежать из дворца!

– Вы согласны, миссис Фитцерберт?

Мария словно со стороны услышала свой голос: он звучал почти вызывающе:

– Да! Пожалуй, да!

Лицо девушки озарилось восторженной улыбкой.

– Я была уверена, что все это правда! Теперь я знаю наверняка… Дело в том, миссис Фитцерберт, что я собираюсь за него замуж.

– Ваше Высочество… Принцесса кивнула.

– Папа настаивает на нашем браке. Для него это очень важно. Ему нужны сильные союзники, и он решил, что таким союзником должна стать Англия. А если принц Уэльский получит меня в жены…

Принцесса говорила с очаровательной робостью, а Мария вспоминала страстные письма, которыми принц буквально бомбардировал ее. «Я ни на ком, кроме вам, не женюсь». «Отныне и впредь до конца моих дней для меня будете существовать одна вы, Мария»…

«И все же, – подумала Мария, печально глядя на молоденькую девушку, – в ее словах нет ничего невозможного. Гораздо вероятнее, что принц Уэльский станет женихом голландской принцессы, а не суженым какой-то Марии Фитцерберт».

О, какую же глупость она совершила, приехав сюда! Она попала в еще более неловкую ситуацию, чем в О-ла-Шапелль.

– Я хочу, чтобы вы почаще приходили во дворец, – сказала принцесса, – тогда вы сможете рассказать мне все, что знаете об английском королевском дворе, а главное – о принце Уэльском.

Мария покинула принцессу в величайшем смятении. Как бы потактичнее намекнуть этой девушке, что она, Мария, здесь лишь потому, что пытается избежать ухаживаний принца? Она чувствовала себя коварной лицемеркой, выслушивая доверчивые признания принцессы… но, с другой стороны, разве она могла сказать ей правду?

Когда Мария вышла на дворца, настроение ее вовсе не улучшилось, поскольку она заметила какого-то мужчину, стоявшего возле ее экипажа. Этот мужчина и раньше маячил у дома Марии, и она догадалась, что незнакомец за ней шпионит. Довольно странно, что он поджидает ее прямо у кареты… У кучера был немного смущенный вид. Вероятно, незнакомец расспрашивал его о Марии.

Неужели слухи, преследовавшие ее во время путешествия, долетели и до Гааги?

* * *

В течение следующих дней Марию несколько раз приглашали во дворец и принцесса снова засыпала ее вопросами.

– Я частенько болтаю, – сказала как-то принцесса, – с сэром Джеймсом Харрисом. Он просто обворожителен, и мне кажется, весьма сочувственно относится к идее моего брака с принцем. Я хочу выяснить, действительно ли он хорошо отзывался обо мне в беседах с принцем Уэльским. Однако, разумеется, я должна соблюдать величайшую осторожность. Все нужно сделать очень дипломатично. Но я уверена, что мой отец поручил сэру Джеймсу Харрису разузнать, как в Англии отнесутся к тому, что в будущем я стану английской королевой. Английской королевой! Как это величественно звучит! Не правда ли, миссис Фитцерберт?

Миссис Фитцерберт подумала, что это действительно звучит весьма заманчиво.

– И я выйду замуж за самого очаровательного принца в мире. Это будет грандиозно, да, миссис Фитцерберт?

– О да, грандиозно, – удрученно подтвердила Мария.

И подумала: «Пожалуй, он и вправду женится на этой девушке… Или на какой-нибудь другой, подобной ей. И хотя сперва будет вспоминать обо мне с сожалением, постепенно ему удастся избавиться от своей печали. И через несколько лет принц позабудет о том, как он когда-то тосковал по Марии Фитцерберт. Ему гораздо больше подходит эта девушка. Он принц, наследник престола, она наследная принцесса… они приходятся друг другу дальними родственниками, оба молоды. Все складывается так удачно! Да, наверняка этот брак будет заключен, и когда это случится, я смогу спокойно вернуться в Англию.

На сердце ее легла огромная печаль; на самом деле Мария жаждала говорить про принца Уэльского и про его достоинства. Одним из важнейших его достоинств была, без сомнения, верность.