При виде брата принц встревожился. Август не отличался крепким здоровьем и в детстве страдал от тяжелой астмы, которую король пытался вылечить самыми разными способами. Георг всегда жалел Августа, и их с давних пор связывали узы товарищества, поэтому было вполне естественно, что, попав в беду, один брат хотел посоветоваться с другим.

– Август! – воскликнул принц Уэльский. – Что с тобой стряслось, скажи на милость?

– Беда, Георг! Ужасная беда! Я женат.

– О Господи! – вскричал принц Уэльский.

– Да. Я даже не представляю себе, что скажет король.

– Теперь тебе следует бояться не короля, а королеву. Ладно, ты лучше расскажи мне все по порядку.

Август кивнул. Принц знал, что, спасаясь от английской зимы, Август поехал в Рим. А там как раз находилась графиня Данмор со своим семейством. Старшую дочь графини звали Августа.

– Ты женился на Августе, да?

Август кивнул.

– Да, на леди Августе Муррей. Она красива и умна.

– Ну, разумеется, – сочувственно произнес Георг.

– Я сделал ей предложение, и сначала она мне отказала, но затем согласилась. Нас обвенчал священник английской церкви… его фамилия Гунн.

– Как бы его ни звали, тебе это все равно не поможет, – грустно пробормотал принц.

– Мы обвенчались без свидетелей, а когда рассказали об этом матери Августы, она напомнила нам про Брачный кодекс и посоветовала хранить наш брак в тайне… Мы так и поступили, но теперь у Августы будет ребенок, поэтому, вернувшись в Англию, мы поженились в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер. Георг, что мне теперь делать?

Принц сказал:

– Будь я королем, тебе нечего было бы опасаться. Но я не король, Август. По-моему, единственное, что ты можешь сделать, это отправиться к королю и молить его о снисхождении. Я тоже повидаюсь с королем. Постарайся ему все объяснить и, ради бога, держись подальше от нашей матушки. Она стала сущей мегерой. Попробуй уговорить короля согласиться с твоим браком… кто знает, вдруг тебе это удастся?

– Я объясню ему, – сказал Август, – что в жилах Августы течет королевская кровь: она родственница Генриха Седьмого и Вильгельма Оранского. Это наверняка сыграет свою роль!

– Конечно, Август. Поговори с отцом. Я уверен, ты сможешь так ему все представить, что он поймет тебя. Желаю удачи! Жаль, что я больше ничем не в состоянии тебе помочь. Когда я стану королем, я позабочусь о родственниках… найду мужей сестрам и отменю этот мерзкий закон. Вот увидишь!

– Георг, если бы ты только…

Братья пожали друг другу руки, и Август, в ушах которого еще звучали теплые напутствия Георга, пошел к отцу.

* * *

Однако увидеться с королем наедине оказалось невозможным. Когда же король и королева выслушали рассказ Августа, они даже не попытались скрыть свой гнев.

Король воздевал руки к небесам и спрашивал, за какие прегрешения Господь послал ему таких сыновей? Георг сожительствует с миссис Фитцерберт – в браке или без оного – неизвестно, но в обоих случаях это позор для семьи! Уильям живет с актрисой. А теперь еще и Август посмел ослушаться родителей! Даже Фредерик – и тот дает пищу для сплетен, поскольку пренебрегает женой и открыто заявляет, что она предпочитает ему собак и обезьян. Но то, что натворил Август, ужасно, просто ужасно! Неужели он не знал о Брачном кодексе?

Август знал.

А знал ли он, что, женясь без согласия короля, он нарушает закон?

И это Август знал.

И тем не менее не остановился! Он преступил закон, ослушался отца!

А коли так, то отец ему покажет! Брак будет аннулирован. Королева сказала:

– Я думаю, на него дурно влияет принц Уэльский.

– Георг всегда был ко мне добр, – пролепетал Август. – Никто не обращался со мной лучше, чем он.

Хуже этого ничего придумать было нельзя. Значит, за этой историей стоит принц Уэльский? Да-да, принц подстрекает Августа нарушать волю родителей! Этого следовало ожидать.

Август тяжело задышал, и король испугался, что сыну станет плохо, поэтому королева поспешила отослать Августа прочь. Когда же он ушел, она отвела короля в его покои и попросила не волноваться: пусть предоставит разобраться с этим делом ей и министрам.

* * *

Весь двор, да и вся страна только и говорили, что о женитьбе герцога Суссекского на леди Августе Муррей; однако рассуждая об участи этих влюбленных, все думали о судьбе принца Уэльского и Марии.

Король объявил о своем намерении аннулировать брак Августа, поскольку он был заключен в обход закона и, следовательно, считался недействительным. Суду предписывалось вынести приговор, чтобы другим было неповадно. Суд признал брак, заключенный в Риме и в Англии, недействительным. Август был совершенно убит; он умолял короля позволить ему отречься от права на престол, однако король и в этом ему отказал.

Раз Август не был женат, его ребенок считался незаконнорожденным.

Братья утешали Августа, особенно сочувствовал ему принц Уэльский.

– Не обращайте внимания на этот закон, – говорил принц. – Живите вместе. Я позабочусь о том, чтобы тебя везде принимали, а как только я сяду на трон…

Август благодарил Георга, но все равно был очень несчастен.

* * *

Все придворные обсуждали эту историю. И говорили, что, даже если принц и Мария обвенчаны, закон не признает их мужем и женой.

Разве можно было выразиться яснее?

Леди Августа принадлежала к одному из знатнейших английских семейств; в ее родословной были короли, и все равно ее не признали женой герцога Суссекского, поскольку Его Величество не дал согласия на брак.

Так Марию Фитцерберт тем более никто не признает! Особенно если учесть, что ее «супруг» – принц Уэльский.

Да, эту историю действительно следовало рассматривать как острастку. Она однозначно показывала: Мария Фитцерберт никогда не будет считаться законной женой принца.

Яснее всего это было самой Марии, она прекрасно понимала, что надежды нет.

Мария заволновалась. Ее положение и без того было шатким. Принц все больше сближался с леди Джерси. Мария виделась теперь с ним редко, а когда они все же встречались, отношения не складывались. Чтобы заглушить укоры совести, принц, похоже, пытался представить Марию вздорной, сварливой женщиной, а она, обеспокоенная и раздосадованная, не могла держать себя в руках.

Счастливые, безоблачные дни миновали. Надвигалась гроза.

РОКОВОЕ РЕШЕНИЕ

Принц ехал в фаэтоне по парку. Люди глядели на него молча. Приветственных криков слышно не было. Как это непохоже на то, что происходило раньше! Принц вспомнил, как люди расталкивали друг друга, чтобы посмотреть на него хоть одним глазком. «Боже, благослови принца Уэльского!»

Он слышал это так часто, что ему даже надоело. Но теперь принц был бы счастлив, если бы подобные возгласы раздались вновь.

Однако вместо «Боже, благослови…» раздался крик «Эта католичка…», и принц поспешно подхлестнул лошадей.

Все теперь было иначе. Люди разлюбили его.

Принц заехал к леди Джерси. Когда он ее обнял, она с легкой насмешкой поглядела на него и спросила, что стряслось.

– Стряслось? – воскликнул принц. – О чем это вы?

– Я же вижу, что вы взволнованы. Умоляю, откройтесь мне! Она встала на колени и с шутливой мольбой подняла на него глаза. Как же Франсис отличается от Марии, которая действительно бы встревожилась! Но зато, если бы Мария попыталась вести себя так, как ведет леди Джерси, это выглядело бы смешно. Франсис такая тоненькая и стройная, такая грациозная!

– Ничего страшного не случилось, – сказал принц. – Просто, когда я ехал по парку, мне показалось, что люди настроены враждебно.

Франсис уже встала с колен и присела на подлокотник его кресла.

Мария принялась бы утешать его. А Франсис заявила:

– Еще бы им не быть враждебными?! Они же учатся ненавидеть Ваше Высочество.

Право, эта женщина не дает ему покоя… как оса… нет, вернее, как прекрасная стрекоза с прелестно раскрашенными крылышками, она кружится и парит в воздухе, завораживая грациозностью своих движений, но на конце хвоста у нее – острое жало.

– Боже мой, почему?

– Очень просто. Проще некуда! Люди вами недовольны.

– Но… что я такого сделал? Я всегда им улыбался, беседовал при всяком удобном случае. Наверное, это шпионы моей матушки виноваты… распускают обо мне мерзкие слухи!

Франсис улыбнулась. Строго говоря, она тоже была таким шпионом, ведь леди Харкурт рассказала ей о пожеланиях королевы. Какая же она, Франсис, умница, что завоевала дружбу королевы и стала возлюбленной принца Уэльского… и все это одновременно!

– Мой дорогой, вы сами даете шпионам пищу для сплетен.

– Я, Франсис? Господи, вы слишком далеко заходите!

– Поэтому вы меня и любите, – усмехнулась Франсис. – Я… во всем захожу дальше, чем остальные. Не правда ли?

– Франсис, вы сущий демон!

– Но ведь демоны гораздо интереснее ангелов. Вы со мной не согласны?

– О, прекратите! Что, что мне делать? Знаете, когда-то, стоило людям меня увидеть, как они начинали меня приветствовать.

– Я знаю, знаю. Но тогда у вас еще не было столько долгов… или, во всяком случае, народ об этом не знал.

– Долги у меня были. Я всегда влезал в долги. А все потому, что король назначил мне нищенское содержание!

– В первый раз люди готовы были посмотреть сквозь пальцы на ваши прегрешения. Принц-Само-Очарованье… дорогой, обворожительный, экстравагантный! Но даже принцы могут надоесть, если будут постоянно повторяться.

Однако Франсис не желала особенно распространяться о его долгах, поскольку была алчной женщиной и надеялась, что принц щедро вознаградит ее за услуги.

Поэтому она перевела разговор на другую тему.

– Вы стареете, – заметила Франсис.

– Да я на девять лет моложе вас!

– И поэтому у вас нет такого жизненного опыта, как у меня. Однако мой возраст сейчас не важен. Я же не принц Уэльский. Когда вы были молоды… Франсис улыбнулась. – Вернее, когда вы были моложе, ваши выходки забавляли простых людей. Но фривольность выглядит очень мило только у совсем зеленых юнцов, так что теперь народ это не забавляет. И все же вы можете хоть завтра вернуть себе популярность, если, конечно, захотите.

– Как?

– Женитесь и подарите народу маленького принца, который станет в свой черед обожаемым принцем Уэльским.

– Жениться? Но…

Франсис язвительно рассмеялась.

– Знаю! Вы подумали о нелепой истории с этой толстухой.

– Франсис, пожалуйста, не надо…

– Но вы же сами просили! Мне продолжать или вы не в состоянии вынести правды?

– Нет, продолжать не имеет смысла. Я все равно не женюсь на немецкой фрау, которую выберут мне в невесты.

– Вас не устраивает то, что она немка?

Принц не собирался рассуждать о Марии в таком тоне… даже с Франсис! Мария действительно стала…м-м… чересчур пышной, но красота ее не увяла. Марию ему никто не заменит!.. Принц очень хотел сказать это Франсис.

Но пока он подбирал слова, Франсис успела сказать вот что:

– Посмотрите правде в глаза. Народ вас не любит, а вы хотите быть популярным. Короли не могут слишком долго быть непопулярны. Вы видели, что произошло с королевской семьей по ту сторону Ла-Манша. Английский народ постепенно проникается к вам ненавистью по одной-единственной причине. Я все же назову ее, хотя и рискую рассердить Ваше Высочество. Эту причину можно выразить двумя словами: Мария Фитцерберт.

Принц промолчал. Ему хотелось возмутиться, однако он честно признался себе: «Она права».

И все же… Мария была верна ему! Мария считала себя его женой.

Дьявольски умная Франсис вновь прочитала его мысли.

– Почему она так цепляется за вас? Как вы думаете? Почему мирится с вашими изменами, а? Отчего принимает вас с распростертыми объятиями, когда вы возвращаетесь, пресытившись объятиями других женщин? Сказать вам? Да вы и сами знаете: она терпит все это, конечно же, потому, что надеется в один прекрасный день получить вожделенный титул. Титул принцессы Уэльской! Или даже королевы Англии! Ну, или хотя бы герцогини. Она ведь может на это рассчитывать, не так ли?

– Вы неверно судите о Марии.

Франсис посмотрела на принца с сожалением.

– Исполните желание короля. Женитесь. Дайте стране наследника. Разве это может причинить вред вашим друзьям… бескорыстным друзьям?

Принц не отвечал. Тогда леди Джерси взяла его за руку и насмешливо улыбнулась.

– Я буду с вами, – пообещала она. – Я вас утешу.

* * *

На обратном пути в Карлтон-хаус принцу казалось, что толпа смотрит еще угрюмей, чем раньше.

«Они действительно меня ненавидят, – думал он. – Теперь их симпатии на стороне короля, бедного старого короля, который завоевал народную любовь тем, что немного побезумствовал, а затем пришел в себя.