Коннор поднял глаза от книги, улыбнув­шись ей своей нежной, чарующей улыбкой, которая вызвала в ней желание прикоснуться пальцами к изгибу его губ. Да, им с тетей вправду необходимо найти способ отослать его обратно!

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, произнося слова нараспев.

Лаура в течение нескольких часов обучила его произношению тысяч слов, которые Коннор показывал ей в книгах. Перед этим он выучил название каждого предмета в комнате. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох и подошла к Коннору, приняв твердое решение не давать незнакомцу вскружить ей голову.

— Ну что теперь? Он указал на слово.

— Произнеси, пожалуйста.

Она положила руку на спинку кресла и на­клонилась, чтобы разобрать указанное слово. Опьяняющий запах лимона и пряностей, сме­шивающийся с теплом его кожи, сводил ее с ума.

Она пыталась не замечать, как огонь ка­мина блестит в его волосах, вспыхивая сап­фировыми искрами среди эбеновых прядей. Ее пальцы вцепились в вишневый бархат, проти­вясь желанию пощупать его волосы, чтобы узнать — действительно они такие шелковис­тые, как кажутся?

— Лаура! — произнес он, наклонив к ней голову.

— Что? — прошептала она, глядя в самые синие глаза, которые когда-либо видела в жиз­ни.

На его губах появилась чарующая улыбка, а в глазах зажегся озорной огонек.

— Произнеси слово.

Он все знает! Лаура убрала руку со спинки кресла.

— Трансцендентализм, — прочитала она слово.

Коннор нахмурился.

— Тран…сидента…лизм.

Лаура сделала глубокий вдох и повторила:

— Трансцендентализм.

— Транс-цен-ден-та-лизм. — Он засмеялся, как будто ему нравилось произносить слово по слогам. — И что это значит?

Лаура оглянулась через плечо, как будто ей была нужна помощь. Софи смотрела на нее с таким видом, словно разгадывала за­гадку, и на ее губах играла улыбка. Нет, с этой стороны ждать помощи бессмысленно.

Лаура с любопытством взглянула на Коннора.

— Какое отношение этот трансцендента­лизм имеет к истории Массачусетса?

— В книге говорится о человеке по имени Эмерсон, его поэзии, и этом самом транс-цен-ден-та-лизме.

— Этот способ видения мира, что-то вроде мистицизма. Люди, называющие себя трансценденталистами, не придерживаются каких-то определенных духовных законов. Они верят в открытость человеческого разума неведо­мым силам. — Лаура потерла сведенную шею и широко раскрытыми глазами посмотрела на Коннора, впервые в жизни разглядев какое-то зерно в теориях Эмерсона. — Короче говоря, они верят в чудеса.

Коннор кивнул.

— Я это понимаю.

Лаура отвернулась от него и отошла как можно дальше, насколько позволяли размеры комнаты. Она нашла убежище за тяжелым от­цовским столом красного дерева, где опустилась в мягкое кресло, обитое коричневой кожей.

— Тетя Софи, вы нашли в этой книге что-нибудь, что могло бы нам помочь?

Дорогая, я совсем засыпаю. — Софи закрыла книгу. — Наверно, нам стоит вернуться к этому позже, после того, как мы немного отдохнем.

— Но что нам делать с ним?

— Поскольку Фиона наверняка уже в по­стели, придется нам самим приготовить для гостя комнату.

— Но что мы скажем Фионе и другим слу­гам, когда они узнают, что у нас в гостях мужчина? А отец возвращается завтра ве­чером.

Коннор переводил взгляд с Лауры на Софи, будто следя за каждым словом их разговора.

— Я уже думала об этом. — Софи посту­чала средним пальцем по подбородку. — Мы скажем, что это мой кузен, который поздно ночью приехал из Англии.

— Из Англии? — переспросил Коннор.

— Это страна, лежащая за океаном. — Со­фи встала и протянула Коннору руку. — Пой­демте, мой друг, я покажу вам вашу комнату.

— Но разве нам удастся выдать его за англичанина? — спросила Лаура, глядя как Со­фи ведет Коннора к глобусу на резной деревян­ной подставке около стола. — Он едва говорит по-английски!

— Я уверена, что очень скоро он в совер­шенстве овладеет языком. — Софи повернула глобус кончиками пальцев, рассматривая изо­браженные на нем страны. — До тех пор мы можем говорить, что он болен, и держать вза­перти.

— Держать взаперти… — Лаура постучала пальцами по зеленой обивке стола. — Еще не­много, и взаперти окажусь я, в лечебнице для умалишенных!

— Лаура, подумай о том, что он должен чувствовать! Оторванный от дома, оказавший­ся в незнакомом месте, где люди даже не го­ворят на его языке!

Лаура взглянула на Коннора, подумав, жи­вет ли в нем хоть капля страха. Он стоял около Софи, сложив руки на широкой груди, как будто привык командовать — человек, рожденный быть полководцем. А его глаза… Сколько же в них интеллекта, и ни следа бо­язни.

— По-моему, он не чувствует ничего, кро­ме удовольствия. Коннор кивнул:

— Рядом с тобой я не чувствую ничего иного.

Лаура старалась не смотреть на него, ощу­щая, как пылают ее щеки.

— Он просто приводит меня в ярость!

— Однако, Лаура, я думаю, мы должны постараться устроить его уютно, пока он наш гость. — Софи постучала пальцем по глобу­су. — Вот, Коннор. Вот Англия.

Коннор взглянул на глобус.

— Англия, — прошептал он, обведя очер­тания острова пальцем, затем слегка передви­нул руку. — Я прибыл отсюда.

— Лаура, дорогая… — вымолвила Софи, глядя на племянницу. — Он указывает на Ир­ландию!

— Разве он может быть родом из Ирлан­дии? — Лаура встала и, подойдя к Коннору, посмотрела, куда указывает его палец. — Он — всего лишь плод моего воображения!

— Плод воображения? — Коннор вопроси­тельно поднял брови, взглянув на нее. — Объ­ясни, что это значит.

Лаура глубоко вздохнула.

— Это значит, что тебя не существует. Коннор нахмурился, очевидно, не понимая.

— Ты — создание моего воображения! — Лаура постучала пальцем по виску. — Ты не­настоящий.

Коннор покачал головой, и прежде чем Ла­ура поняла, что он замыслил, обхватил ее за­пястье своими теплыми пальцами и прижал ее ладонь к своему сердцу.

— Я настоящий!

Лаура затаила дыхание, чувствуя ладонью его кожу, такую теплую, манящую… принадлежащую мужчине. Ее опалила огненная вол­на, разошедшаяся от запястья по всему телу, в ушах зазвенело.

Лаура отдернула руку, сжав ладонь в кулак. Улыбка, появившаяся на губах Коннора, дала ей понять, что он отлично знает какие чувства заставил ее испытать.

— Боже, ты — невыносимое создание! Не­ужели мое воображение сумело породить та­кого… такого невежу!

Он разразился раскатистым смехом.

— Знаешь, Лаура, может быть, он все-таки не плод твоего воображения, — заметила Софи.

— Откуда он еще мог появиться, если не из моего воображения?

Коннор постучал по глобусу:

— Отсюда.

— Из Ирландии, — кивнула Софи. — Но ты же явился не из Ирландии наших дней, верно, Коннор?

Глава 3

— Сейчас идет 1889 год. — Коннор смот­рел на глобус, шепча про себя слова предсказа­ния. «Ты должен покинуть все, что тебе до­рого, и совершить путешествие, более далекое, чем ты можешь представить», — эти слова Эйслинг произнесла прошлой ночью… тысячу лет назад.

Он раскрутил глобус легким движением па­льцев. Шар бешено завертелся, слегка поскрипывая на бронзовом стержне.

— Кажется, я проделал путь в тысячу лет.

— Тысячу лет! — Лаура потрясла головой, как будто хотела убедиться в том, что не спит. — Меня не интересует, откуда он явился. Я хочу только, чтобы он вернулся назад.

Коннор взглянул на Лауру и улыбнулся. Как странно смотреть на нее, видеть в ней одновременно незнакомку и женщину, кото­рую он любит всю жизнь!

— Тетя Софи, мы должны избавиться от этого человека.

— Мы займемся этим потом, дорогая. Мне нужно поспать. — Софи похлопала Лауру по плечу и посмотрела на Коннора. — Поскольку мы решили считать тебя моим кузеном, то боюсь тебе придется стать англичанином. Как тебе нравится имя Коннор Пакстон?

— Так у вас принято? Давать второе имя?

— Да, — ответила Софи, улыбнувшись. — Например, мое полное имя Софи Чандлер, а Лауры — Лаура Салливен.

— Я понимаю. Второе имя означает твой род.

— Боже, ты умен! — воскликнула Софи. Коннор знал, что ему потребуется масса усилий, чтобы выжить в этом мире.

— Скажите где мы находимся?

— Мы живем в Бостоне, в штате Массачу­сетс. — Софи прикоснулась к крошечной точке Бостона на глобусе. — Массачусетс — один из штатов в Соединенных Штатах Америки.

— Я бывал в этом месте раньше. — Кон­нор разглядывал глобус, вращая его вокруг оси. — Никакого Бостона здесь не было. Толь­ко мелкие поселения, и люди говорили на дру­гом языке.

— Ты бывал здесь раньше? — удивилась Лаура.

— Да, — он посмотрел на нее, чувствуя, что она смутилась и испугалась. — Когда ис­кал тебя.

— Ты искал меня?

Он прикоснулся пальцами к ее щеке, об­наружив, что ее кожа нежнее, чем он себе пред­ставлял.

— Я должен был найти тебя.

— Что за чушь! — Лаура отступила от не­го на шаг, и кровь отхлынула от ее лица. — Ты всего-навсего иллюзия.

— Иллюзия? — Коннор усмехнулся, не сводя с нее глаз. — Может быть, и ты иллюзия, моя прекрасная Эдайна.

Лаура процедила сквозь зубы:

— Тетя Софи, сделайте с ним что-нибудь.

— Я думаю, нам всем нужно немного по­спать.

— Поспать?! — Лаура смотрела на тетю так, будто Софи лишилась разума.

— Да, дорогая. — Софи улыбнулась и взя­ла Коннора под руку. — Мы обучим тебя все­му, что изобрел наш век, Коннор. Я думаю, это будет отличное развлечение. Тебе не кажет­ся, Лаура?

— Развлечение? Это больше похоже на ка­тастрофу!

Софи покачала головой.

— В самом деле, Лаура, попытайся найти в происходящем положительные стороны!

— Я бы попыталась, если бы они суще­ствовали.

Софи посмотрела на Коннора, прежде чем бросить на Лауру многозначительный взгляд.

— Открой глаза, дорогая!

Коннору не было нужды прибегать к своим телепатическим способностям. Он без труда мог бы прочесть, что выражал взгляд Лауры. Она боялась его.

Он боролся с желанием прикоснуться к ней, постараться рассеять ее страхи, зная, что она оттолкнет его. Эйслинг предупреждала его о трудностях и риске, которому он подвергнет­ся, если отправится на поиски Лауры. Но он готов был рисковать всей жизнью, чтобы до­браться до этой женщины.

Выходя вместе с Софи из библиотеки, он смотрел на нее, недоумевая, какую роль эта женщина сыграла в том, что он попал в де­вятнадцатый век. Софи прижимала книгу к груди, как прижимают ребенка. Книга страшно интересовала Коннора. Кажется, она была нужна ей для заклинаний и, судя по тому, что Коннор видел, Софи явно не хватало опыта. Ее заклинания походили на магию пьяного друида.

— Откуда у вас эта книга? Софи подняла на Коннора глаза и улыб­нулась.

— Несколько дней назад наш дворецкий нашел ее под половицей в винном погребе.

— Значит, она попала к вам совсем недав­но. — Итак, Софи была новичком в магии, и этим объяснялась ее неуверенность. Но все равно оставалось неясно, как колдовская книга оказалась в винном погребе у смертного че­ловека. Народ Коннора тщательно охранял свой магический источник; только так он мог выжить.

— Без книги заклинаний я никогда бы не смогла вызвать тебя сюда.

— И мы бы не попали в эту историю, — пробормотала Лаура, шедшая рядом с Софи, как приговоренный, идущий на казнь.

— Все кончится отлично, я уверена. — Со­фи похлопала Лауру по руке. — Только поду­май, если бы Ридли не нашел книгу, я бы никогда не узнала, что я — ведьма!

— Тетя Софи, вы не можете быть ведьмой. Никаких ведьм в мире не существует, — Лаура остановилась у двери и снова обернулась к тете — Мы должны найти логическое объясне­ние всему происходящему.

— В жизни есть кое-что, помимо логики, — возразила Софи, похлопывая по книге. — И поскольку мы обе из рода Пакстонов, воз­можно, ты тоже…

— Я не ведьма! Софи пожала плечами.

— Ты не можешь быть уверена, пока сама не попробуешь произнести заклинания.

— Я совершенно уверена, что я не ведьма.

— Но ты должна согласиться, Лаура, — сказала Софи, бросив взгляд на Коннора, — что все это очень интересно.

— Для вас — интересно, а для меня — ка­тастрофа.

Коннор засмеялся.

— Не дадите ли мне посмотреть эту кни­гу? — спросил он, открывая дверь перед да­мами.

— Конечно, — ответила Софи, протягивая ему книгу в кожаном переплете.

— Тетя Софи! — Лаура вырвала книгу из рук Софи. — Я думаю, что мы не должны ее никому давать.

— Но только человек из рода Пакстонов может произнести заклинания.

— Все равно. Я думаю, мы должны спря­тать ее в надежном месте.

— Ну хорошо, дорогая. — Софи послала Коннору извиняющийся взгляд. — Надеюсь, вы не возражаете?