— Я посетила Доуэр-Хаус, а в воскресенье ходила в церковь на утреннюю службу. Туда приехал Даниэль. Он говорил, что видел вас в Вустере и поэтому приехал сопровождать меня. — Эллиотт снова поглядел на нее, прикрыв глаза. — Эллиотт, что вы скрываете от меня?

— Видно, я для вас открытая книга. Я отправился в крепость и взглянул на список офицерского состава армии. Не знаю, как сказать мягче, но муж вашей сестры лейтенант Джеймс Халгейт мертв. Он погиб у Витории в августе 1812 года.

— Джеймс? О боже! — Джеймс был таким жизнерадостным, лихим, в это трудно поверить. — Но это произошло почти два года назад. А где сейчас Мег? — Белла смотрела на мужа, будто он фокусник и может найти ответы на все вопросы.

— Простите, не знаю. Я спрашивал командира территориальной армии, с кем связаться в Лондоне, чтобы узнать, какую пенсию назначили вдове. Это можно сделать. Мы найдем ее. Как и вашу вторую сестру. — Эллиотт крепко обнял ее. — Обещаю.

— Спасибо. Вы так добры ко мне, — тихо сказала Белла, прижавшись к его плечу. Ей было жалко Джеймса и тревожно за Мег.

— Арабелла, вы моя жена. Не сомневайтесь, я помогу вам. Ваши сестры теперь члены нашей семьи.

«Нет, я люблю тебя, Арабелла. Я сделаю все ради тебя». — «Ах, Эллиотт. Ты такой добрый, ты так поддерживаешь свою надоедливую жену и ребенка, которого не желаешь».


— Я так рада, что Эллиотт снова вернулся сюда, — говорила Анна Бейнтон.

Обе женщины ехали в экипаже, который все время подпрыгивал на неровной дороге. Обе решили провести день в Вустере и пройтись по магазинам, пока мужья осматривают лесной массив, а затем, как заподозрила Белла, будут отдыхать от семейной жизни. «Бог знает, Эллиотт это заслужил», — подумала она.

Белла улыбнулась Анне. Хорошо, когда есть подруга, которой можно доверять, с которой можно разделить радость о будущем ребенке. Никто не заменит Лину и Мег, но Анна ей понравилась с самого начала. Белла доверяла ей.

— Наверное, Эллиотт не часто приезжал сюда, когда поступил в университет, — сказала она.

— Верно. — Анна сжала губы. — Они с Джоном знают друг друга с детства. Но когда Рейфу досталось наследство, мы видели Эллиотта лишь в Лондоне, и то во время сезона или когда он посещал ферму в Фоссе-Уоррен.

— Вы, конечно, знали Рейфа.

— Не очень. — На лице Анны появилось неодобрительное выражение. — Как соседи. Должна признаться, мне не нравился его образ жизни.

Анна поведала, что снова ждет ребенка. Белла набралась храбрости.

— Можно доверить вам один секрет?

— Какой секрет? — спросила Анна, и на ее лице снова появилась улыбка.

— Можете сказать об этом мистеру Бейнтону, но больше никому.

— Очень хорошо, буду молчать, но говорите, я больше не в силах ждать. — Анна наклонилась к ней. У нее горели глаза.

— Я жду ребенка.

— Как чудесно! — Анна наклонилась и пожала Белле руку. — Должна признать, я догадывалась об этом. Ваша фигура, осмелюсь заметить, изменилась после венчания! Когда появится ребенок?

— В начале декабря.

Полулежа на подушках, Анна застыла. Ее уста округлились, будто она производила расчет в уме.

— Да, боюсь, все произойдет раньше положенного, — призналась Белла.

— Но это ведь очень романтично, тайный любовный роман! И как лихо ведет себя Эллиотт. Вот хитрец!

— Только не вздумайте его дразнить!

Анна улыбнулась и покачала головой.

— Я так боюсь, что пойдут сплетни, когда беременность станет заметна. А это произойдет очень скоро. Мой отец отнесся к этому браку неодобрительно. Он считает, что аристократы лишены моральных устоев. Дела приняли для нас сложный оборот, вот почему мы… почему я сбежала из дома. Моя мама умерла давно, сестры покинули дом, и я… Анна, я была бы очень благодарна вам за совет. Не знаю, что меня ждет, а хочется быть идеальной матерью. — Белла сглотнула, вдруг расчувствовавшись. — Видите ли, я неожиданно рыдаю по любому поводу. Я встревожила Эллиотта, он вызвал врача, а оказалось, это вполне обычное недомогание.

— Ах, дорогая. Конечно, вы можете довериться мне. Мне так повезло. Мать находилась рядом со мной. У моих двух сестер уже есть дети. Но даже тогда приходилось задавать много вопросов. Так вот, мне нужно родить мальчика, а вам — девочку, тогда мы запланируем брак, который станет для них полной неожиданностью. Через двадцать лет мы пошутим над ними!

Возможно, ей лучше всего надеяться, что родится девочка. Конечно, Эллиотт будет любить девочку, а затем и собственного сына, их сына, который станет наследником. Однако родится тот, кто родится. В любом случае ребенка следует любить беззаветно.

«Если отбросить тревоги, преследовавшие меня, путешествие в Вустер получилось более приятным, чем мой визит с Эллиоттом к епископу», — думала Белла, когда обе умолкли, обсудив множество вопросов и забот. Сейчас она замужем, будущее ребенка обеспечено, отношения с Эллиоттом развиваются хорошо, на лучшее и рассчитывать нельзя, если учесть, что она полюбила его, а он проявлял доброту и выполнял свой долг.

«Слово „хорошо“ не очень подходит для характеристики отношений в спальне», — думала Белла, сдерживая улыбку. Всякий раз, когда она думала о физической близости, хотелось улыбаться. Если только не опасаться, что она потеряет власть над собой и выболтает все про свои чувства. Белла подумала, что эта сторона ее брака складывается почти идеально. За исключением того, что хотелось большего, испытать новые приключения. Видно, Эллиотту нравилось, когда она трогала его, но что будет, если она начнет целовать его так, как он целовал ее. Наверное, муж с отвращением посчитает ее развращенной как раз в то время, когда он, как она надеялась, начал забывать о том, как плохо она вела себя с Рейфом.

Белле хотелось, чтобы он приглашал друзей или они сами приезжали в гости. Рассказывал больше об имении и о том, как ей помочь ему. Когда она спросила об этом, Эллиотт перевел разговор на ее здоровье. Белла подумала, не считает ли муж, что у нее ничего не получится из-за неопытности или желания вмешиваться в то, что он считал своим делом. Она не любила сидеть сложа руки, хотелось быть полезной. Иногда Белла чувствовала себя немного одиноко.

В три часа ночи Белла еще не спала, ее преследовали худшие опасения. Казалось, Эллиотт стыдится ее. Она ведь не красавица, что бы он ни говорил, и их брачный союз неравный, у нее нет приданого, она не знает, как вести себя в обществе. К тому же эта беременность.

Но сейчас не следует хандрить, ведь у нее появилась подруга, а впереди целый день хождения по магазинам.

— Я выбрала ткань для своих комнат, — заговорила Белла, доставая из ридикюля образцы, и показала их Анне. — Придется сходить к портнихе, чтобы перешить несколько платьев и заказать новые.

— К тому же можно присмотреть вещи для детской, — предложила Анна. — Джон спросил, что я еще могу купить, ведь все, что у меня есть для Прунеллы, хранится на чердаке. Но мужчины, похоже, ничего не понимают в покупках.

— Думаю, Эллиотт в этом знает толк. По крайней мере, с удовольствием покупал вещи вместе со мной, — заметила Белла.

— Рискну предположить, все покупки были фривольными, большинство годится лишь для будуара. — Анна широко улыбалась. — Так бывает с молодыми мужьями. Но это длится недолго. Думаю, предметов первой необходимости это не касается.

Однако даже выбор новых простыней для комнат прислуги, того или иного фасона обуви имеет свое очарование в обществе подруги, наделенной чувством юмора и отличным вкусом.

Глава 19

Белла устроилась на довольно высоком табурете посреди магазина мануфактурных товаров «Уайлдгрейв и Харрис» и решила купить восемь хлопчатобумажных полотенец за шесть пенсов каждое, более дешевых, чем двенадцатипенсовые. Они будут служить дольше. «Десять шиллингов и восемь пенсов», — пометила она напротив этих предметов в своем списке.

— Леди Хэдли, поплин хорош для подкладки, — советовал продавец, кладя перед ней на прилавок большой рулон.

— Да, я… — Рядом с ней кто-то негромко вскрикнул. Белла повернулась и увидела элегантную леди лет сорока, в сопровождении хорошенькой блондинки. Обе уставились на нее.

— Леди Хэдли? — спросила старшая из них, будто не веря своим глазам.

— Да. А что такое? — Белла пристально смотрела на нее. Возможно, она была не на высоте в вопросах этикета, но резкий вопрос незнакомки явно никак не вязался с общепринятыми нормами поведения. — Прошу прощения, мадам, вы меня знаете, а я вас нет.

— Вдова Рейфа Кэлна? — строго спросила женщина. — Я понятия не имела.

— Нет! Я жена Эллиотта Кэлна.

Младшая замерла от удивления.

— Так Эллиотт женат?

— Да. — Смущенная Белла испытывала раздражение. Люди смотрели на них, продавец стоял рядом с открытым ртом. — Объявление о бракосочетании было опубликовано в газетах.

— Мы только что вернулись от больной тети, — ответила младшая женщина. — Она не верит газетам.

— Фредерика. — Мать оборвала ее жестом. — Должно быть, помолвка длилась недолго.

— Мадам, я не знаю, кто вы. — Белла соскользнула с табурета, на котором почувствовала себя неловко. — Однако… — В это мгновение юбки натянулись на животе. Обе женщины уставились на ее талию.

Из-за угла появилась Анна, держа в руках тонкую шерсть.

— Дорогая леди Хэдли, только взгляните на эти детские шали. Думаю, нам обеим следует купить по одной. — Анна остановилась, заметив скопление людей у прилавка. — Леди Фремлингем. Леди Фредерика. — Выражение ее лица на мгновение стало непроницаемым, но на нем тут же вспыхнула очаровательная дежурная улыбка. — Вижу, вы уже познакомились с моей подругой леди Хэдли. Арабелла, вас представили графине Фремлингем и леди Фредерике?

— Нет. — Белла протянула руки в перчатках. Здесь что-то не так. Графиня с недовольством восприняла новость, что Эллиотт женат, а Белла беременна.

Леди Фремлингем презрительно взглянула на нее и лишь коснулась кончиков ее пальцев.

— Вы давно знакомы с лордом Хэдли, — констатировала она.

Белла уверяла себя в том, что ей лишь показалось, будто та сделала ударение на слове знакомы.

— С февраля. — Белла никак не могла сказать, что знакома с ним не больше двух недель, ведь ее беременность очевидна.

— Понятно. Поздравляю с браком, — сказала леди Фремлингем.

Белла взглянула на стройную элегантную женщину, стоявшую рядом с матерью. Вдруг ей стало неловко и стыдно своего округлившегося тела, будто беременность — метка ее распущенности и потери девственности.

— Идем, Фредерика. — Леди Фремлингем стремительно направилась к выходу. Дочь последовала за ней, оглянувшись на Беллу с немым вопросом.

— Анна? Что все это значит?

— Давайте закончим с покупками, — ответила та. На ее губах застыла улыбка. — Думаю, пора отобедать.


Улыбка сошла с губ Анны, как только обе расположились в отдельном кабинете «Королевского дуба» и приступили к еде при плотно закрытых дверях.

— Эллиотта пригласили провести у Фремлингемов несколько дней. Когда Рейф умер, он, конечно, отказался от приглашения.

— Разве это могло стать причиной недовольства леди Фремлингем? — спросила Белла. — Не могла же она рассчитывать, что при таких обстоятельствах Эллиотт примет ее приглашение.

— Конечно, нет. Поводом для этого не могло стать даже то обстоятельство, что она ждала предложения руки ее дочери, — мрачно сказала Анна. Мне это не пришло в голову. Ходили слухи о нем и леди Фредди, но все время, пока вы и он…

Белле показалось, будто ее живот совсем опустел.

— Эллиотт связал себя словом? Говорил, что у него никого нет. Он…

— Я уверена, он ничего такого не делал. Однако, очевидно, он собирается взяться за ум и сделать выбор. Эллиотт посещал множество светских балов, его видели в клубе «Олмак», к тому у него сложились хорошие отношения с леди Фредди. Наверное, мы все восприняли эти отношения не так… наверное, все так и было… и это всего лишь дружба.

Но хорошенькая блондинка была потрясена. Неужели она так реагировала на новость, что ее друг неожиданно женился?

— Эллиотт не из тех, кто стал бы ухаживать сразу за двумя женщинами, — заметила Анна с полной уверенностью в своей правоте. — Честность не позволила бы.

— Да, конечно, — согласилась Белла. — У Эллиотта сильно развито чувство порядочности.

Почему он сделал такой выбор? Потому что и в самом деле между ним и леди Фредерикой не было ничего или потому что он считал делом семейной чести ответить за прегрешения Рейфа, а чувства тех двух женщин имели для него второстепенное значение?

Он мог бы жениться на леди Фредерике, очаровательной, хорошо воспитанной, непорочной молодой женщине, представлявшей собой все, что может желать мужчина его положения. Но появилась Белла и даже не подарила ему непорочное тело. Белла опустила руку на живот, недовольная тем, что чувствует относительно своей беременности.