— Рядом с вами я счастлива. — Белла перестала смеяться, на ее лице появилось серьезное выражение. — Я всегда счастлива.

— Правда?

Иногда она думала, что в глазах Эллиотта отражается его душа. Они были бездонные, ярко-голубые и смотрели пристально. Сейчас Белла заметила это. В его глазах отразились столь же реальные и серьезные чувства, какие она испытывала сама.

— Я… Эллиотт, вы так добры ко мне.

Взгляд Эллиотта стал невыразительным.

— Добр.

— И честны. К тому же вы прекрасный отец. — Белла сказала что-то не то, но не знала, что именно. Конечно, она изливала ему свои чувства, а ему это, похоже было не очень приятно. Эллиотт никогда не говорил с ней о Нежных чувствах, лишь хвалил ее способности, проделанную работу или приятную внешность. Ей никогда не следует забывать о том, как он женился на ней, хотя мог бы найти невесту, которая своим умением и красотой отлично подошла бы на роль виконтессы Хэдли.


Когда все отправились спать, Белла вошла в детскую к Маргарите, некоторое время стояла в ночном халате и смотрела на спящую дочь.

— Арабелла, вы не собираетесь ложиться? — Эллиотт стоял в дверях совершенно нагой. У нее от удивления, неожиданности и безумного желания расхохотаться дух перехватило.

— Эллиотт! На вас совсем нет одежды!

— Я знаю. Думаю, Маргарита еще так мала, что не заметит этого. Как вы считаете?

— Однако Мэри Хамбл отнюдь не маленькая! — Белла кивнула в сторону двери, ведущей в комнату няни.

— Тогда идемте, и вы прочитаете мне нравоучение наедине. Вас давно не было в моей постели. Вас это устроит? — Эллиотт взял ее на руки, пронес через детскую, гардеробную и оказался в своей спальне. Белла протянула руку поверх его плеча, на ходу закрывая дверь.

— Да, меня это устроит, но я не хочу читать вам нравоучения.

«Я хочу, чтобы вы занимались любовью со мной и сказали, что любите меня».

Эллиотт лишь широко улыбнулся, опустил ее на постель. И занялся любовью. Очень нежно.

— Это чудесно, как всегда, — пробормотал он. — Спасибо, Арабелла, дорогая.

Белле хотелось плакать, казалось, что счастья, безопасности и удовольствия еще недостаточно. Белле хотелось всего. Ей нужна была любовь.

Глава 22

На следующий день после крестин пошел сильный дождь, что встревожило Беллу, неопытную хозяйку. Что она станет делать с домом, полным гостей, в воскресный день после заутреней и обеда? Но она волновалась напрасно. Епископ удалился к себе читать проповеди, пожилые леди собрались шить подушечки для коленопреклонения и перемывать кому-либо косточки, младшие дамы предупредительно играли с детьми, ворковали над Маргаритой и Джонатаном, очередным малышом Бейнтонов.

Мужчины куда-то исчезли. Белла знала, что одни удалились играть в карты или в бильярд, подальше от очей епископа, другие направились к конюшне. Она сидела и наблюдала за детьми, спасла малышей от чрезмерных нежностей и почти ни о чем не думала, убаюканная стуком дождя в окна, шипением и потрескиванием огня в камине.

Вошел Джон Бейнтон, в его волосах блестели капли дождя. Он наклонился и шепнул на ухо Анне. Та взглянула на него и что-то тихо сказала в ответ. По ее губам Белла прочитала: «Я тебя тоже люблю». И затаила дыхание, заметив выражение их лиц. Джон выпрямился, погладил жену по голове и вышел.

Это был мимолетный, нежный, полный любви эпизод, Белла ясно поняла, чего ей не хватает в браке. Тысячью слов не описать ее чувств. «Я труслива. Я должна рассказать Эллиотту о своих чувствах. Я поговорю с ним, когда уедут гости».

Она встала, прошлась по дому и оказалась у окна в редко используемом крыле здания, села и стала наблюдать за потоками дождя, стекавшими по стеклу. Погода проливала слезы вместо нее, а ей не пришлось уронить ни единой слезинки. В душе Беллы поселился холод, хотя разумная, стойкая часть сознания твердила, что ничего не изменилось, следует быть счастливой и довольной тем, что у нее есть. Эллиотт ни разу не притворился, будто любит ее. Он вел себя безупречно честно. Это она изменилась. Влюбилась, а теперь желала невозможного, чтобы муж тоже любил ее.

Однажды она мечтала, что к ней прискачет рыцарь на белом коне. Но рыцарь оказался злым духом. Ей показалось, будто она влюбилась в него. Сейчас она снова обрела бы счастье, если бы сумела вести себя разумно и терпеливо, не думала ни о чем, трудилась изо всех сил и выполняла свой долг. Однако на этот раз она влюбилась в настоящего рыцаря, честного человека, вырвавшего ее из когтей дракона.

Эллиотт взял ее под защиту, дал свой титул, тело, имя ребенку, доброту, а ей этого оказалось мало.

— Белла? Вот вы где! Вы замерзли, взгляните на свои руки, они совсем посинели. — Это был Эллиотт. Он еще раз пришел спасти жену от ее собственной глупости. — Вы замерзнете до смерти. Что вы тут делаете?

— Мне захотелось побыть одной, прежде чем пойти к гостям, — ответила она.

Ее руки безжизненно лежали между его большими грубыми теплыми ладонями. Эллиотт потер их.

— Пойдемте, здесь холодно.

— Идемте, — согласилась Белла. Встала и состроила почти настоящую улыбку. — Идемте, я постараюсь согреться. — И осторожно высвободила руку, идя по коридору.


— Теперь весь дом в нашем распоряжении, — сказала Белла, помахав исчезающему в тумане экипажу герцога Эвери. — Прием удался. — На нее навалилось так много работы, что думать о семейной жизни почти не осталось времени. Надо было общаться со столькими людьми. Теперь они снова остались одни.

— Трех дней вполне достаточно, — заметил Эллиотт и обнял Беллу за плечи. Но она выскользнула из-под его руки, когда оба повернулись, собираясь войти в дом. — Как вы сегодня чувствуете себя?

— Хорошо, благодарю, — соврала Белла. Она почти не спала, вертелась и металась в постели, ей не давали покоя разные мысли и решение поведать Эллиотту о своих чувствах.

— Идемте в гостиную, — пригласил Эллиотт, нежно и решительно взяв ее под локоть. — Видно, вам не совсем хорошо, хотя вы не согласны со мной. К тому же я должен вам кое-что сказать.

— Я чувствую себя хорошо, — отрезала она, загнанная в угол.

— Белла, что случилось? — Он закрыл дверь и встал перед ней у камина. — Вы сама не своя.

— Верно. — Белла чувствовала, что прежние преграды, сдерживающие ее, рушатся. — Это так. Но, видите ли, я все время думала, и, Эллиотт, простите, но сейчас мне так больно. Мне не следовало выходить за вас замуж.

— Арабелла, дорогая. — Эллиотту удалось крепко обнять ее. — Послушайте меня, вам действительно плохо. Вы устали. После родов у вас расшатались нервы. Вы…

— Не называйте меня дорогой!

Ее лицо оказалось прижатым к его жилету, а руками даже шевельнуть не удалось. Тело Эллиотта было упругим и сильным, внутри проснулось предательское возбуждение. Арабелла ударила его ногой, но домашние туфли даже не оставили вмятины на ботфортах.

Эллиотт чуть отстранил ее от себя, крепко держа за плечи.

— Арабелла, прекратите. Не пойму, зачем вы устраиваете все это. Мы поступили верно. Вы это знаете.

— Да, конечно. — Белла уставилась на мужа, пытаясь заставить его понять то, что она начинала постигать сама. — Мне следовало уйти в то мгновение, когда я узнала, что Рейф умер. Теперь мы оба угодили в ловушку. Я даже не могу убежать и бросить вас, виконт Хэдли ведь не станет добиваться развода. Вы связали себя со мной. Я буду хорошей женой, стану рожать вам сыновей. Думаю, это вас устроит.

— Нет, не устроит. Проклятье! — Эллиотт тоже начал выходить из себя. Его глаза напоминали темные сапфиры, губы сжались в тонкую нить. — Меня это никогда не устраивало. Я не собирался жениться на вас. Но был вынужден, а теперь приходится жить с тем душевным бременем, которое принес наш брак. Вам тоже придется научиться жить с ним. А я-то подумал, что уже научился, — с горечью добавил он.

Эллиотт, источник ее сил, надежный якорь, честный друг и любовник, наконец-то сказал правду.

— Душевное бремя. — Ее гнев исчез, собственный голос прозвучал в ушах холодно и безучастно. — Разумеется. Вы от природы галантны, добры, но вам все это, видно, трудно вынести. Я думала, что обрела счастье. Я должна быть счастливой. Мне так жаль, что я не могу быть счастливой. — Белла стала извиваться в его руках, высвободилась и, не оглядываясь, побежала к двери.

— Арабелла, остановитесь. — Эллиотт крикнул ей вслед. — Куда вы?

— Искать сестру. Я отправлюсь в военное ведомство. Почему мне не написали, где она получает пенсию вдовы? — Белле, хотелось любить кого-нибудь, быть любимой. Ей нужен человек, который ее поймет.

Наступила мертвая тишина. Белла застыла на месте и повернулась спиной к двери.

— Эллиотт? Что случилось? Вы что-нибудь узнали?

— Плохие новости, — признался он. — Сегодня утром я хотел рассказать вам об этом. О Маргарет нет никаких известий. Похоже, ее брак с Джеймсом Халгейтом был незаконным. После битвы у Витории, где он погиб, ее имя, похоже, не значится ни в одном архиве.

— Мег? Но в военном ведомстве должны знать, где она.

— Там ничего не знают. Арабелла, послушайте меня. — Эллиотт взял ее под локти, стараясь удержать. — Испания — огромная страна, там царит хаос. Все это произошло более двух лет назад. Возможно, ваша сестра вышла замуж еще раз, осталась жить в этой стране или… Дорогая, мы не можем исключить возможности, что она умерла.

— Нет! Нет! Я этому не верю. Эллиотт, отвезите меня в Лондон.

— Идет страшный дождь, вам нужен отдых. К тому же в Лондоне вам нечего делать. Я вам сочувствую. Мы все обдумаем, найдем связи в Испании, я могу послать туда кого-то, чтобы все разузнать. Но не прямо сейчас. Вы должны понять, это неразумно.

— Да, конечно.

Разумно? Эллиотт хотел, чтобы она вела себя разумно. Она устала быть разумной и уравновешенной. Охватило ощущение холода, что-то вроде ожесточенной решимости как случилось после того, как Рейф покинул ее. Эллиотт не любит ее. Наверное, он не способен любить после того, как его воспитали дальние родственники, а брат причинил боль и отверг. Эллиотт не понимал, что Белла чувствует к Мег и Лине, вот почему она обязана найти их сама.

Наверное, если расстаться на короткое время, они лучше разберутся в чувствах друг к другу. Возможно, она научится обходиться без любви. Конечно, Белла вернется. Ее долг быть хорошей женой, родить Эллиотту наследника, обеспечить Маргариту. Однако сейчас ей невыносима мысль о том, чтобы оставаться здесь.

— Да, конечно. — Она повернулась и вышла.


Что случилось? Что пошло не так? Эллиотт уставился на прикрытую дверь и чувствовал себя так, будто ему вырвали из груди сердце.

Он думал, что наконец-то осчастливил Беллу, но оказалось, это иллюзия, которая по неизвестной причине рассеялась. Теперь он не знал, как снова вернуть все в прежнее русло.

«Должно быть, она в своей спальне», — подумал Эллиотт. Тоби сидел у двери и скулил. Эллиотт постучал, повернул ручку. Дверь оказалась запертой. Он тихо выругался и направился к гостиной. Та тоже оказалась запертой. И детская. Он постучал снова.

— Арабелла?

Никто не откликнулся.

Эллиотт обернулся, тихо вернулся в свою комнату, прошел через гардеробную и хотел открыть дверь. Та была заперта.

— Арабелла, пожалуйста, впустите меня. — Он начал стучать в дверь кулаком. Вдруг раздался слабый плач неожиданно проснувшегося ребенка. Эллиотт почувствовал, что не сумеет удержать себя в руках. Должно быть, Маргарита находится в детской с няней. Он снова стал барабанить в дверь, на этот раз сильнее. Никто не откликнулся.

В сейфе хранились запасные ключи от всех комнат дома. За считаные минуты Эллиотт вернулся с ними.

— Арабелла, если вы не откроете дверь, то это сделаю я сам.

Он подождал, наконец, дверь отворилась. Перед ним стояла Арабелла с бледным лицом и сухими глазами.

— Пожалуйста, не шумите так, вы испугаете Маргариту.

— Тогда не запирайте двери. — Он прошел в комнату.

— Я не желаю, чтобы вы находились здесь. Я не знаю, что сказать. Простите, мне, наверное, не следовало говорить, мне просто изменила сила воли.

— Что бы вы ни желали, это, кстати, мой дом, а вы моя жена и это моя дочь. — Она резко взглянула на него. — Да, конечно. Моя дочь. И не пытайтесь отнять ее у меня, иначе будет страдать только она.

— Я не собиралась. — Она осеклась и уставилась в окно, за которым было холодно и шел дождь. — Я дала брачный обет и выполню его.

— Арабелла, скажите, в чем дело! — Эллиотт взял ее за руку и привлек к себе. Понял, что слишком груб. Он чуть отпустил ее руки, но не дал отстраниться.

— Вы мне действительно небезразличны, — устало произнесла Арабелла. — Почти с самого начала. Я восхищаюсь вами, считаю добрым и строгим. Вы знаете, меня сильно влечет к вам, иначе я так охотно не легла бы с вами в постель. Но это не оправдывает меня за то, что я вышла замуж за вас. Я как-нибудь справилась бы сама. Я оказалась не права и эгоистична, теперь мы страдаем оба, и я не знаю, как исправить положение. Уходите, пожалуйста.