Эмили Брайан - Возлюбленная виконта

Он вопросительно поднял бровь:

— Вы, вероятно, разговаривали с Дейзи Дрейк.

Дейзи прикусила губу. Надо быть осторожнее, иначе она себя выдаст.

— Bien sur? Она же мой агент в этой авантюре. — И добавила спонтанно: — Скажите-ка мне лучше теперь, когда проводите с ней столько времени, как вам мисс Дрейк?

— Как мне мисс Дрейк? — Он сделал глубокий вздох, прежде чем пригубить бокал. — Хотя у меня скудный опыт общения с прекрасным полом, все же считаю себя не вправе обсуждать одну женщину с другой.

Дейзи натянуто рассмеялась:

— Что в этом опасного, если женщина интересуется вашим мнением?

— Что я думаю о Дейзи Дрейк? — усмехнулся он криво. — Откровенно?

— Я не потерплю лжи.

— Очень хорошо, но помните, что это вы спросили. — Он откинулся на кресле. — Во-первых, Дейзи обладает проницательным умом и дьявольской работоспособностью.

— Похвально, — обронила она с упавшим сердцем. — Но восторга не вызывает.

— О, я бы этого не сказал. Она восхитительна во всем. — На его красивом лице появилась широкая улыбка. — Видели бы вы ее, когда она пришла, мокрая насквозь от дождя. Милая девочка даже не догадывалась, каким прозрачным стал ее муслин.

Дейзи поперхнулась портвейном и, прикрыв рот платком, закашлялась.

— Ее грудь с темными сосками, просвечивающими сквозь мокрую ткань, почти совершенна. Она напомнила мне вашу грудь, Бланш. А это высокая похвала, — продолжил он, словно не замечая ее кашля, который она не могла подавить. — Да, Дейзи Дрейк просто восхитительна. О, простите, вы, кажется, поперхнулись.

Он подскочил к ней, чтобы постучать по спине. Но Дейзи жестом прогнала его:

— Нет-нет, все в порядке.

— Или я был чересчур откровенен?

— В общем…

Она никак не могла справиться с кашлем.

— Если да, то простите. Но вы спросили, как она мне, и…

— Да, спросила.

Ее щеки пылали.

Одно дело выставить напоказ соски в роли Бланш. Но для Дейзи это было в высшей степени унизительно.

Все же она пригласила его сегодня с определенной целью и думала только о его ласках, надеясь, что ее маленькая точка наслаждения доставит ему радость. Но осмелиться на это приключение она могла лишь в образе Бланш.

— Хватит говорить о Дейзи Дрейк, — сказала Дейзи. — Полагаю, она передала вам мое послание.

— Да. — Люциан опустился перед ней на одно колено. — Она сказала, что вы готовы показать мне что-то, о чем я хотел узнать.

Дейзи кивнула. В горле у нее пересохло. Если голос ее дрогнет, он спишет это на приступ кашля.

— То место, которое приводит женщин в неистовство, — прошептала Дейзи.

Его темные глаза радостно блеснули.

— Вы делаете мне честь, Бланш. Должен признаться, что любопытство сводит меня с ума. Но я бы предпочел, чтобы вы сделали нечто другое.

Она взмахнула ресницами, не уверенная, что не ослышалась. Она собралась поделиться с ним одним из своих секретов, а он отказывался.

— Что? — услышала она свой вопрос.

— Я хочу, чтобы вы сняли маску, хочу узнать все, чем вы желаете со мной поделиться, но больше всего я хочу узнать вас. — Он повернул к себе ее ладонь и запечатлел на ней нежный поцелуй. — Пожалуйста.

Юпитер! Если она снимет маску, маленькому фарсу придет конец, но заканчивать его она пока не собиралась. Из-за ненависти его отца к ее семье Люциан никогда не станет флиртовать с ней самой. А тот единственный поцелуй был всего лишь мужским способом доказать свою правоту.

— Я никогда не показываю лица своим любовникам. И вы это знаете.

Она отняла у него руку.

— Значит, я все же стану вашим любовником?

— Я этого не говорила.

— Но подразумевали. — Он обнял ее. — Дейзи Дрейк особенно хорошо разбирается в том, что подразумевается. Вы же знаете.

— Нет, не знаю, — возразила она сдержанно.

— А я думал, вы с ней друзья. — Он коснулся ее губ в соблазнительном поцелуе. — А что, если мы все устроим так, чтобы я не мог на самом деле видеть вашего лица?

— Каким образом?

— Мы можем задуть свечу и погасить огонь в камине, — сказал Люциан, оставляя цепочку легких поцелуев по контуру ее лица, которые завершил покусыванием мочки уха.

От удовольствия Дейзи закрыла глаза.

— Нет, лунный свет слишком ярок.

— Завяжите мне глаза, — предложил он.

В голове ее возникло несколько заманчивых возможностей. Бланш посвятила целую статью в своем дневнике непристойным любовным играм, включавшим черную повязку на глазах одного из партнеров.

— Вы не будете подглядывать? — спросила она.

— Слово джентльмена, не буду.

В знак подтверждения клятвы он поднял руку.

— И не снимете повязку, пока я не уйду?

— Даже если должен навеки оставаться в темноте, не сниму маску, пока вы не разрешите.

Хотя в его голосе прозвучала улыбка, Дейзи знала, что он не нарушит данного слова. Люциан дорожил честью, еще когда был мальчишкой с ободранными коленками и размахивал деревянным мечом.

— Я принимаю ваши условия, сэр. — Дейзи встала и порылась в ящике комода в поисках шелкового шарфа, чтобы завязать ему глаза. — Приготовьтесь расстаться с одним из ваших чувств, сэр, но, предупреждаю, оставшиеся могут при этом существенно усилиться.

Его улыбка была воплощением греха.

— На это я и рассчитываю.

Люциан опустился в кресло и закрыл глаза, когда темная повязка лишила его возможности видеть. Легко касаясь проворными пальцами его волос, Дейзи затянула на затылке узел. Люциан ждал. Каждый дюйм его кожи трепетал в предвкушении. Это была ее игра, пусть играет.

По крайней мере пока.

Воздушными прикосновениями ее пальцы пригладили его волосы. Он слышал шорох шелка, когда она остановилась перед ним. Люциан был почти уверен, что «куртизанка», взявшая его за руки и поднявшая с кресла, на самом деле Дейзи Дрейк. Но откуда Дейзи знает, как мучить мужчин? Их встреча в музее и работа на раскопках свидетельствовали о ее здоровом интересе к королям плоти. К тому же она происходила из благородной состоятельной семьи.

Стала бы она играть с ним в карты на раздевание? Ласкала бы его плоть, сводя с ума, так что он едва не опозорился, потеряв над собой контроль?

Сегодня он надеялся выяснить правду.

Она подошла к нему ближе, обдав пьянящим жасминным ароматом. Да, определенно тот же исходил и от Дейзи, хотя и не такой резкий. Скорее, воспоминание об аромате. Пропитавший ее кожу, он, казалось, стал частью ее существа.

Ее кожа.

Она позволила ему снять с нее перчатки. Он исследовал ее плоть на ощупь. Играл с ее пальцами, переплетая их со своими, лаская тыльную поверхность ладоней, изящные запястья. Поднес одно к губам и попробовал тонкую кожу на вкус.

Когда помедлил, ее пульс участился.

Стала бы настоящая куртизанка так сильно реагировать на простой поцелуй? Для этого наверняка потребовалась бы более эротичная стимуляция. Люциан терялся в догадках.

Может, такая повышенная чувствительность и делала куртизанок столь желанными. Отец однажды рассказывал ему, что такая вот райская птичка была способна заставить любого мужчину почувствовать себя павлином. Страсть куртизанки была хотя и наигранной, но чертовски приятной.

Целуя и покусывая кожу, Люциан добрался до локтевого сгиба. Вздрогнув, она ахнула.

Люциан готов был дать голову на отсечение, что это не уловка проститутки.

— Вы сняли маску? — спросил он.

— Нет еще.

— Тогда позвольте мне.

Его ладони поползли вверх по ее рукам к обнаженным плечам и атласному стволу шеи.

Она слишком высокая, вдруг сообразил он. Бланш казалась ему более миниатюрной. Если бы не повязка, эта женщина смотрела бы ему прямо в глаза. В то время как макушка головы Дейзи едва достигала его подбородка.

У него упало сердце. Было ли это разочарование? Действительно ли он надеялся, что это Дейзи?

— Сначала вам придется снять с меня парик, — сказала она, затаив дыхание.

— С огромной радостью.

Станет ли у куртизанки дрожать голос лишь из-за того, что позволила мужчине снять с нее парик? Он снял с нее напудренное сооружение, и она забрала его у него из рук.

— Мне нужно вернуть его на место, — пояснила она. Он услышал, как по полу застучали каблуки, потом последовал грохот и громкий звук падения.

— Бланш, вы в порядке?

Он положил руку на повязку, но вовремя вспомнил о клятве. Молчание.

— Бланш?

Еще мгновение — и к черту повязку вместе со всеми клятвами. Далее раздались приглушенные проклятия, та же последовательность ругательств, которые использовала Дейзи над испорченной мозаикой, потом зашелестела ткань, и по полу зашаркали каблуки.

— Oui, я в порядке, — отозвалась она.

Когда она возвращалась, ее походка стала иной. Кажется, она хромала.

— Вы упали? — справился он.

— У меня слишком длинные юбки, — посетовала она. — Следовало надеть кринолин.

Или слишком высокие туфли, подумал Люциан. Уж не носила ли она эти нелепые венецианские платформы, ставшие чертовски популярными? Если да, то была не такая уж высокая для Дейзи.

Вытянув вперед руку, он наткнулся на мягкую грудь. На ней было дезабилье, как во время первого его визита. Еще до того как она завязала ему глаза, он успел заметить, что ее корсет заканчивается под грудью. Лишь тонкая ткань сорочки отделяла его руку от гладкой теплой кожи.

— Вот и вы, — произнес он.

— Да, вот и я, — прошептала она, как ни странно, по-английски. Бланш всегда говорила с ним по-французски. Но приглушенный голос не позволил ему определить наличие акцента. Вздрогнув, она поправилась: — Je suis ici.[14]

Он медленно погладил ее. И ему показалось, что она, как кошка, поддалась его ласке. Соски под его ладонью затвердели. Ему нестерпимо хотелось запустить руку под сорочку. Если бы он мог немного приподнять подбородок, то увидел бы зрелую округлость ее груди с милой ложбинкой посередине, исчезавшей в тени, в то время как остальная кожа золотилась в сиянии свечи.

Он бы с удовольствием остался там, где находился, и отдал должное ее чудесной груди, но его ждали еще и другие дела. Слегка потискав нежную плоть, его пальцы поползли вверх. Кожа под рукой была гладкой. Ее пульс у основания шеи бился, как крыло колибри.

Он провел руками по ее скулам, и его пальцы сошлись на ее заостренном подбородке. Лицо Дейзи тоже имело форму сердца: расширяясь в скулах, оно сужалось к подбородку. Затем его руки заскользили по ее щекам, пока не достигли оперенного края маски. Нащупывая завязки на затылке, он подступил ближе. В него уперлась ее грудь, и он чувствовал каждый ее вдох и выдох. Она прижалась к нему бедрами.

Могла Дейзи вести себя так вольно? Он развязал тесемку, державшую маску, и снял ее.

— Ее тоже нужно убрать на место? — спросил.

— Нет. Я положу ее здесь, на столик.

То ли ему показалось, то ли на самом деле она пересекла пространство прихрамывая.

— Вы в самом деле в порядке? — спросил Люциан.

— Я же сказала, что да.

Люциан снова услышал странный звук, и вот она уже снова стоит перед ним.

— Я вернулась.

Он протянул к ней руки, подняв их на этот раз выше, потому что знал, что второй раз отпустить ее грудь не сможет. Его ладони опустились на ее мягкие голые плечи, и он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Она перехватила его губы на полпути. Он обнял ладонями ее щеки, радуясь, что чувствует вместо щекочущих перьев маски кожу. Ее губы приоткрылись, и он ответил на безмолвное приглашение, только теперь не торопился, наслаждаясь вкусом ее губ.

Вспоминая вкус Дейзи.

В жарком, пыльном пространстве сарая Дейзи имела вкус ароматизированного апельсином чая и сладкого печенья. От этой женщины пахло красным вином, пьянящим ароматом жасмина, способного одурманить Люциана.

Неужели он не в состоянии определить, одну ли и ту же женщину целовал оба раза?

Может, для этого у него просто не хватает опыта?

Не важно, Дейзи это или Бланш, поцелуй был восхитительным.

Ее волосы под париком были стянуты на затылке в тугой узел. Продолжая целовать ее, Люциан вытаскивал из ее волос шпильки, распустив их по плечам и спине. Продолжая ее целовать, Люциан пробежал руками по ее шелковистым локонам, таким же длинным и шелковистым, как у Дейзи.

Когда по его просьбе она сняла маску, Люциан провел пальцами по ее лбу, пытаясь представить себе ее лицо. Люциан нащупал губами кончик ее носи, слегка вздернутый, как у Дейзи, и поцеловал.