Моника Маккарти - Возлюбленная воина

Только все это не имело значения. Беатрикс позабыла нечто очень важное.

— Я же сказала тебе. Он не хочет на мне жениться.

Беатрикс склонила голову набок и снисходительно улыбнулась. Теперь она больше походила на мать, чем на сестру.

— Он зол. Дай ему время. Он поймет, что ты не замешана в коварных планах отца, и поступит правильно. Подумай, основываясь на всем, что ты о нем знаешь: неужели он сможет поступить по-другому?

Кристина знала, что Тормод Маклауд пользуется авторитетом, держится горделиво, словно король, что он грозный воин, на полях сражений завоевавший репутацию непобедимого. Он способен на милосердие и спас девушку, которую посчитал служанкой, от насильника, когда все остальные делали вид, что ничего не замечают. Все, что она знала о нем, говорило о чести.

Она взглянула на Беатрикс и покачала головой. В глубине души она была уверена, что не ошибается.

— Тогда вопрос лишь в том, чего ты хочешь, — спокойно сказала Беатрикс. — Но, кажется, я уже знаю ответ.

У Кристины сжалось сердце. Она поняла, что сестра говорит правду.

— А если я все-таки ошибаюсь? — хрипло прошептала она.

— Монастырь никуда не денется. А этот шанс обрести счастье может быть для тебя единственным. Вдруг этот мужчина — твой Ланселот? И тебе судьбой предопределено любить его?

Кристина через силу улыбнулась.

— А я думала, что только у меня может разыграться воображение.

Но ей пришлось признать, что Беатрикс всего лишь озвучила ее тайные девичьи мечты.

Если уж говорить правду, после всего, что она познала ночью, целомудренная жизнь вряд ли показалась бы ей очень уж привлекательной. Ее желания проснулись. Она стала женщиной. И хотя, конечно, грешно так думать, Кристина была этому рада. Ей нравились мужские прикосновения. Она прикусила губу. Нет, пожалуй, не все прикосновения. Ей совсем не понравилась резкая боль, когда он вошел в нее. Но больно только в первый раз. По крайней мере так она слышала.

В Тормоде Маклауде было что-то необычайно привлекательное. Уже в самый первый раз, когда их глаза встретились, она почувствовала странную связь. А когда он, словно темный ангел мщения, легко оторвал от нее насильника и отбросил в сторону, ей показалось, что это судьба. Мужчина словно сошел со страниц ее романов.

Итак, она хотела его. Осталось выяснить, совпадают ли их желания.

Дождавшись рассвета, Тор спустился вниз, чтобы проверить, завершена ли подготовка к отъезду. Благодатный сон, который мог бы снизить накал его гнева, не пожелал явиться к нему в оставшуюся часть ночи, и вождю очень хотелось поскорее уехать.

Ему не нравилось чувство, не дававшее ему покоя. Примерно за час до рассвета Тор наконец понял: это было чувство вины. Но, кровь Христова! Они же обманули его! Ему не из-за чего чувствовать себя виноватым!

Как и следовало ожидать, хозяин замка уже поджидал его.

— Ты ранняя пташка, — усмехнулся Макдоналд, — хотя, насколько я слышал, у тебя была долгая ночь.

Понятно. Фрейзер не терял времени и все рассказал Макдоналду. Все равно это ничего не изменит.

— Я выхожу в море с приливом, — ответил Тор, игнорируя упоминание о ночных событиях.

— Тогда у тебя есть еще несколько часов. Давай поговорим в соларе. Полагаю, мы сможем урегулировать вопрос к всеобщему удовлетворению.

— Он уже урегулирован.

Старый воин приподнял седую кустистую бровь.

— Разве?

Тор выдержал пристальный взгляд, скрипнул зубами и пошел за Макдоналдом в комнату, примыкающую к большому залу. В конце концов, хозяин заслуживал объяснения.

Он понял, что, выбрав солар, а не зал совета, Макдоналд хочет, чтобы состоялась именно беседа, а не судилище. Тор совсем не удивился, когда увидел, что в соларе уже есть люди — мужчины сидели вокруг маленького стола. Это была та же группа, которая пыталась убедить его присоединиться к Брюсу, — Ламбертон, Кемпбелл, Максорли и, конечно, Фрейзер.

— В свете последних событий, — начал говорить Макдоналд, как только они сели, — надеюсь, ты пересмотришь свое решение.

Тор бросил холодный взгляд на Фрейзера.

— Не произошло ничего такого, что могло бы заставить меня пойти на это.

Фрейзер сделал над собой видимое усилие, чтобы сдержать рвущуюся наружу злость.

— Ничего, кроме того, что ты обесчестил мою дочь, — прошипел он.

Ламбертон нахмурился.

— Это правда?

Хотя Тор отлично понимал, что в создавшейся ситуации должен дать какие-то объяснения, он не привык, чтобы его допрашивали, и не привык защищаться. Теперь он обнаружил, что все это ему не нравится.

— Я взял ее девственность, это правда. Но обесчестил ее отец.

Фрейзер вспыхнул от злости.

Кемпбелл взглянул на него с откровенным изумлением.

— О чем он говорит?

Когда тот промолчал, Тор сказал:

— Спросите у него, каким образом его дочь попала в мою комнату.

Ответ на этот вопрос ему и самому хотелось бы услышать.

Ламбертон прищурился.

— О чем он говорит, сэр Эндрю? Вы сами послали дочь в его комнату?

Теперь на Фрейзера были устремлены взгляды всех присутствующих. Было ясно, что он чувствует себя не в своей тарелке.

— Как моя дочь попала в его комнату, совершенно не важно. Все видели, что он хочет девчонку. Я просто дал ему возможность. Я же не просил насиловать ее.

Мужчины разглядывали Фрейзера с разной степенью негодования и отвращения, но Ламбертон был в ярости. Он был священнослужителем не только по должности, но и по убеждениям.

— Собственную дочь? Как вы могли? Девочка, должно быть, до смерти перепугана!

Слова Ламбертона понравились Тору еще меньше, чем Фрейзеру.

— Все это не имеет значения! — злобно выкрикнул Фрейзер. — Будь он человеком чести, он бы все равно сделал ей предложение, вступил в брачный союз и объединил силы с нами. Настоящий рыцарь должен…

Тор подался вперед и схватил мужчину за горло. Ему уже изрядно надоел сэр Эндрю Фрейзер.

— Я не рыцарь, — рявкнул он. — И как раз по этой причине вы хотите, чтобы я возглавил вашу команду. Я не играю по правилам и делаю то, что необходимо для победы. Убить или быть убитым — вот мой кодекс.

Он еще несколько мгновений держал Фрейзера за горло, а потом с отвращением отбросил.

В комнате воцарилось молчание, прерываемое только хриплым дыханием Фрейзера. Тор сказал правду, и все это знали. Наконец Макдоналд поднял голову и приказал собравшимся:

— Оставьте нас.

Фрейзер, казалось, хотел заспорить, но Ламбертон потянул его за рукав.

— Пойдем. Ты уже сказал достаточно.

Когда в комнате остались только хозяин и Тормод Маклауд, Макдоналд окинул Тора долгим оценивающим взглядом.

— Ты прав. Жители низменности не любят говорить прямо. Они пришли к нам не потому, что в христианском мире нет лучших воинов. Все дело в том, что мы не придерживаемся рыцарского стиля в войне. Но их мнение о нас как о диких пиратах вовсе не означает, что мы такие и есть. Возможно, мы не живем по рыцарскому кодексу, но понятие чести отнюдь не является привилегией рыцарей. — Он усмехнулся. — Оно знакомо всем. Полагаю, тебе не понравится то, что я собираюсь сказать, но ты борешься сам с собой.

Маклауд твердо встретил взгляд хозяина замка, но ничего не сказал, а по выражению его лица невозможно было определить, о чем он думает. Макдоналд был прав, черт бы его побрал. У Тора было чувство, что вокруг его шеи затягивается петля.

Он знал, что поступает правильно, отвергая брачный союз, но от этого ему не было легче. Он ведь действительно взял эту девчонку, и притом довольно-таки грубо.

Тор стиснул зубы, вспоминая ее лицо. Молящее. Испуганное. Потрясенное, когда она поняла, что он не намерен делать ей предложение.

Он весь кипел от гнева. Черт бы побрал ее, поставившую его в такое положение. Черт бы побрал виски. Черт бы побрал его бездумную реакцию на нее.

— Мне могут не нравиться методы Фрейзера, но в одном он, безусловно, прав: никто не заставлял тебя принимать ее маленький подарок.

— Я же не знал, кто это. Думал, это ты послал ко мне женщину.

Это было не извинение, а объяснение.

Макдоналд кивнул.

— Ну, я что-то подобное и подозревал. А девчонка ничего не сказала?

Тор покачал головой, встал и заходил взад-вперед по комнате, зная, что если посидит еще мгновение, то непременно что-нибудь сломает. Утрата самообладания злила еще больше. Наконец он остановился и обернулся к Макдоналду.

— Меня никто не заставит жениться без выгоды для моего клана.

— Отказавшись жениться, ты приобретешь врага в лице Фрейзера и его семейства.

— И Брюса. Ты это хочешь сказать?

Макдоналд пожал плечами.

— Ты же знаешь жителей низменности. У них свои правила. Ты взял невинность девицы, значит, честь обязывает тебя на ней жениться. И все. — Макдоналд подался вперед. — Но, полагаю, у меня есть решение, которое устроит всех.

Тор скрестил руки на груди.

— Я слушаю.

— Фрейзер, может быть, слишком горяч, но все мы хотим одного — чтобы ты обучил и возглавил отряд элитных воинов. Я предлагаю компромисс. Потренируй людей в течение нескольких месяцев. В конце концов, их может возглавить кто-то другой. Ты можешь делать это тайно, и никто не будет знать, чем ты занят.

— Пока кто-нибудь не обнаружит, что я делаю. Зачем мне рисковать?

Макдоналд усмехнулся.

— Это пойдет на пользу твоему клану. Если ты начнешь тренировать воинов, я успокою Николсона.

Тор замер. Только теперь Макдоналд завладел его вниманием.

— Как?

— Моему младшему сыну нужна невеста. Я позабочусь о том, чтобы он обручился со второй дочерью Николсона.

Брови Тора поползли вверх. Он явно нужен Макдоналду больше, чем предполагал.

Это сработает. Николсон не сможет не принять такое предложение. Тор прибыл на Финлагган для того, чтобы не допустить войны с Николсоном, и Макдоналд предлагает ему решение. Но этого недостаточно. Это будет просто замена одной проблемы на другую.

— То, что ты предлагаешь, решит только половину проблемы. Если я женюсь на дочери Фрейзера, мне придется стать союзником его семейства и Брюса.

Макдоналд улыбнулся.

— На самом деле, благодаря вероломству Фрейзера, все будет как раз наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Уже ходят слухи, что ты обесчестил девочку. Женившись, ты подтвердишь эти слухи. Понятно, что Фрейзер будет в ярости, и вы станете врагами, — Он криво усмехнулся. — Поэтому никто не заподозрит, что ты работаешь на Брюса. — Макдоналд довольно хохотнул. — Мы всем расскажем, что ты был влюблен до безумия, и когда отец девушки отказал, ты решил взять дело в свои руки.

Глаза Макдоналда довольно блеснули. Ему очень понравилась эта идея.

Обычно непроницаемую физиономию Тора исказила гримаса отвращения.

— Ни один из тех, кто меня знает, не поверит в эту сказку.

— Девчонка потрясающе красива, и любой мужчина может потерять голову от любви.

«Но не я». Хотя, если он вынесет это унижение, история может сработать. Для этого она достаточно нелепа.

— Никогда не думал, что услышу из твоих уст такие банальности.

В глазах старого воина появилась боль.

— Как я и сказал, любой мужчина. — Он тряхнул головой, словно избавляясь от внезапной грусти, появившейся в его голосе. — Так что ты скажешь о таком соглашении? Я позабочусь о Николсоне и дам тебе мир, которого ты жаждешь, если ты согласишься тренировать людей. Через три месяца ты сможешь уйти, если захочешь. И все будут довольны.

Особенно Фрейзер. Несмотря на очевидную выгоду предложения, все существо Тора протестовало против уступки Фрейзеру. Тор откинулся на спинку стула и внимательно всмотрелся в лицо Макдоналда.

— Женитьба на девушке не должна быть частью сделки. Ты получишь то, что хочешь — мое согласие тренировать воинов, — в обмен на ликвидацию угрозы войны с Николсоном.

— Такая сделка могла быть заключена до вчерашней ночи, — сказал старый воин.

Тор молча ожидал продолжения, хотя примерно знал, что тот собирается сказать.

— Ты взял ее девственность — не важно, при каких обстоятельствах. Фрейзер найдет много сторонников. И все они будут утверждать, что честь обязывает тебя на ней жениться, Брюсу нужна поддержка Фрейзера, и ему необходимо, чтобы этот человек был всем доволен. Женитьба должна быть частью сделки.

Ему следует отказаться. Брак только добавит ему проблем.

Но он не мог отказаться от предложения Макдоналда. Впрочем, это не значит, что он не сумеет обратить ситуацию в свою пользу.