Торквил поморщился.

— Все будет выглядеть так плохо?

— Это будет нетрудно. Ты получишь то, что заслужил. Но учти, ты не должен открывать правду никому, Даже жене. — Торквил начал было спорить, но вождь его оборвал: — Я не желаю рисковать. Кстати, так будет лучше и для твоей Мег.

— Она придет в ярость, узнав, что я ее обманул.

— Пусть лучше злится, но будет в безопасности. Считай это приказом.

Торквил засмеялся, но быстро посерьезнел.

— Прости, брат. Я знаю, что стал причиной неприятностей. Поверь, если бы существовал иной выход, я бы им воспользовался. Даю слово, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе.

Тор кивнул.

— Да, конечно. Но учти, что ты в долгу не только передо мной, но и перед Макдугаллом, который требует половину приданого твоей жены.

— Да пошел он…

Торквил выругался.

— Не надо недооценивать Хромого Джона. Он, конечно, ублюдок, но весьма ловкий. Мой брак дал ему средство, которое он использует, чтобы поставить меня на колени.

— Что ты будешь делать?

— Надеюсь, до января что-нибудь произойдет и мне не придется становиться на чью-либо сторону.

Брат его понял.

— К дьяволу и Эдуарда Английского, и Роберта Брюса. Что они знают об островах?

— Достаточно, чтобы понять: мы им нужны для победы. Это намного больше, чем они знали раньше.

Дождь пошел сильнее.

— Пойдем, — сказал Тор, — я хочу наконец увидеть девицу, из-за которой столько проблем. Хотя не думаю, что она будет рада познакомиться со мной, когда услышит, что я скажу.

Он оказался прав. Жена Торквила оказалась той еще штучкой и обладала характером — в этом ей следовало отдать должное. Маленькая бунтарка выглядела так, словно намеревалась отрезать ему яйца ложкой, которой воинственно размахивала. Тор пошел на уступку и согласился позволить им убраться с острова только утром, поскольку шторм разгулялся не на шутку. При других обстоятельствах он бы с радостью поприветствовал такую жену для Торквила, как Мег Николсон, и получил удовольствие, глядя, как его могучего братца прибрала к рукам слабая женщина.

Выйдя из зала, Тор решил сделать то, что не мог больше откладывать, — повидаться с женой.

Слова брата задели его больше, чем он был готов признать. Неужели Кристина действительно любит его? На мгновение поддавшись эгоизму, он даже ощутил удовлетворение. В глубине души он хотел ее любви и ее преданности. Он хотел, чтобы она принадлежала ему безраздельно.

Но он также знал, что не сможет дать взамен то, что необходимо ей, а значит, причинит ей боль. Он не был похож на брата.

Обязанности. Клан. Война. Вот что было на первом месте. Но бессмысленно отрицать то, что Торквил заметил сразу: Кристина действительно задела его за живое, стала ближе, чем любая другая женщина. Он хотел сделать ее счастливой.

Направляясь к ее комнате, Тор заметил, что из-под двери солара виден свет, и нахмурился, недоумевая, кто может находиться в его личных покоях так поздно. Брат Джон? Он всегда слонялся где-то неподалеку. Тору категорически не нравился монах, хотя он и понимал, что разумных оснований для этого нет. Когда Руайри заметил ошибку в подсчетах, Тор велел ему следить за парнем, втайне рассчитывая найти основания для того, чтобы от него избавиться. Но сенешаль больше ничего не обнаружил, и Тор, больше внимания обращавший на перевод корреспонденции, тоже. И все же юный святоша проводил слишком много времени с его женой.

Он открыл дверь и замер на пороге. За столом сидел не брат Джон, а Кристина.

Она вздрогнула и вскочила на ноги. Листы пергамента, должно быть, лежавшие у нее на коленях, разлетелись по полу.

— Ты вернулся!

Искренний восторг в ее голосе обострил испытываемое Тором чувство вины. Вины, которую у него не было никаких причин чувствовать. Он выполнял свой долг. Занимался своими обязанностями. Он не мог сидеть рядом с ней все время. Хотя, по правде говоря, скучал. Каждый миг, когда ее не видел. Но она делала его мягким… иными словами, слабым, а он не мог себе этого позволить.

Тор осмотрел стол, заметил чернильницу и поспешно брошенное перо, открытые учетные книги, стопки бумаг, кляксы на руках и даже на щеке.

— Что ты здесь делаешь?

Все выглядело так, будто она… но этого не могло быть.

Кристина прикусила губу, заправила волосы за маленькие розовые ушки и виновато пробормотала:

— Я хотела тебя удивить.

Это ей определенно удалось. Тор посмотрел на нее пристальнее.

— Ты умеешь читать и писать?

Она кивнула, сделала шаг к нему и поспешно заговорила; при этом ее прелестное лицо горело от возбуждения.

— Я еще не закончила. Я хотела сделать все безупречно. Мне хорошо известно, как ты занят, но я никак не могла найти способ помочь. Поэтому я решила разобраться со счетами. Здесь все перепутано. — Она махнула рукой и расплылась в улыбке. — Сюрприз!

Тор не знал, что сказать. Он был не просто удивлен. Скорее, ошарашен. Умение читать и писать в Шотландском нагорье было редкостью даже среди мужчин, не говоря уже о женщинах. Вести счета — задача не из легких. Может быть, это она допустила ошибки, замеченные Руайри? Он нахмурился.

— Почему ты мне ничего не сказала?

У нее вытянулась лицо. Очевидно, она рассчитывала не на такую реакцию. Но чего, собственно, она ожидала, если он случайно обнаружил, что она не только имеет от него секреты, но и влезла в его дела? Одному Богу известно, сколько путаницы она могла внести в книги.

— Я хотела удивить тебя, показать, что могу быть полезной.

Зная, насколько она чувствительна, Тор сжал губы, стараясь сдержаться.

— Это не игра, Кристина, — спокойно проговорил он. — Ты вмешиваешься в важные дела клана. В дела, от которых я велел тебе держаться подальше.

— Но я хотела помочь. Я заметила ошибки в книгах, а после визита Макдугалла поняла, что они должны содержаться в идеальном состоянии.

— У меня есть служащие, чтобы вести учетные книги. Это не твое дело. — Он все еще пытался говорить спокойно. — Ты моя жена. Заметив ошибку, ты должна была довести ее до моего сведения.

Он повернул к себе одну из книг и скользнул взглядом по аккуратным колонкам цифр.

Кристина гордо выпрямилась.

— Ты не найдешь ошибок.

— Уверена?

— Абсолютно.

Неожиданно Тору в голову пришла другая идея. Нет, она не могла… или могла?

— Что еще ты читала? — спросил он и взял жену за руку. — Ты читала мою переписку? Мою личную переписку?

Кристина отвела глаза и густо покраснела.

Тор выругался, моментально позабыв о сдержанности, и быстро припомнил, какие письма получал на протяжении последних недель.

Его съедал страх. Если жена случайно прочла что-то не предназначенное для ее глаз, она в страшной опасности.

— Черт бы тебя побрал, Кристина, я же сказал, чтобы ты никуда не лезла!

Растерянная и подавленная, Кристина с трудом сдерживала слезы. Вес было не так, как она планировала. Тор должен был почувствовать благодарность — может быть, даже испытать гордость за жену, а не злиться на нее.

— Не понимаю, почему ты злишься, — сказала она. — Я думала, ты будешь доволен.

У Тора побелели от ярости губы.

— Я должен быть доволен тем, что ты читаешь мою личную переписку?

Кристина прокляла свою неспособность сохранять непроницаемое лицо. Неужели он не понимает, что она всего лишь хочет стать частью его жизни?

— Я только хотела узнать больше о тебе. Я хочу знать, что ты делаешь целыми днями, почему всегда так занят, почему тебя никогда нет рядом.

Она сквозь слезы взглянула на мужа. Вряд ли следовало напоминать о происшествии в старой крепости, но, в конце концов, не только она одна во всем виновата.

— Если бы ты делился со мной, мне бы не пришлось прибегать к другим способам, чтобы все узнать.

— Кровь Христова! Кристина, жизнь не игра! Я занимаюсь опасным делом и всего лишь хочу защитить тебя!

Ее глаза вспыхнули от гнева и унижения.

— Тогда перестань относиться ко мне как к неразумному младенцу и объясни, что происходит. — Кристина схватила его за руку и с мольбой заглянула в глаза. — Расскажи, от чего ты хочешь меня защитить.

Они долго стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Тени, отбрасываемые пламенем свечей на стены, исполняли вокруг них странный беззвучный танец.

В какой-то момент Тор заколебался. Кристина увидела в его глазах искры сомнения.

Но, видимо, его воля действительно была железной, и он осторожно высвободил свою руку. Кристина чувствовала исходящее от него напряжение.

— Не лезь не в свои дела, Кристина. Больше никаких счетов, никакой переписки, никакой слежки и никаких вопросов.

Ей хотелось кричать. Все ее планы вновь рухнули.

— Ну почему ты такой?

Тор был явно сбит с толку.

— Какой?

— Уклончивый. Упрямый. Несгибаемый. Почему ты мне никогда ничего не рассказываешь? Почему не доверяешь? От тебя не убудет, если ты поделишься со мной своими мыслями.

Его взгляд снова стал тяжелым.

— Нет, но это может убить других людей.

Обвинение больно ранило.

— Я никогда не предам тебя. Жаль, что ты этого до сих пор не понял.

— Жизнь — очень сложная штука, Кристина. Неужели ты действительно могла подумать, что после двух месяцев знакомства я мог доверить тебе то, что будет опасным для других людей, и только потому, что ты моя жена? Даже если бы я захотел так поступить, моим долгом, как вождя клана, было бы сохранение тайны.

— А ты уверен, что это не просто отговорка? Ведь не все дела связаны с жизнью и смертью.

Кристина подалась к мужу, прижалась к нему, почувствовала его неповторимый запах, от которого закружилась голова. Она вспомнила поцелуй в лесу…

— Какой вред может принести…

— Хватит, — резко сказал он, отстраняясь. — Ты моя жена, и будешь мне подчиняться. И я не обязан ничего тебе объяснять. А сейчас я пришел сказать, что уезжаю.

Кристина с шумом втянула воздух.

— Уезжаешь? Но ты же только что приехал!

— Я вернусь к Святкам.

— Но это же через две недели, — запинаясь, пробормотала она. — Куда… — начала она и прикусила язык. Все равно он ничего не скажет. — А как же твой брат? Он же приехал всего несколько часов назад. Мне все еще не верится, что вы близнецы.

— Не думаю, что это имеет значение, — сообщил Тор. — Кроме того, Торквил утром уезжает.

Ее глаза удивленно округлились.

— Но почему?

Тор окинул жену тяжелым взглядом. По его лицу, как обычно, ничего нельзя было прочитать.

— Я отослал его.

— За что?

— За то, что он похитил свою невесту, едва не развязав войну.

— Но они любят друг друга! — воскликнула Кристина. — Это сразу видно. Если бы ты только познакомился с Мег…

— Я познакомился. Их чувства не играют роли.

— Не играют роли?

Да что это с ним? Ведь речь идет о его родном брате! О брате-близнеце. Как может не иметь значения его счастье?

— Как ты можешь быть таким холодным и бесчувственным?

Ее слова возымели некоторый эффект. Скрипнув зубами, Тор прорычал:

— Я такой, каким должен быть. То, что сотворил мой братец, могло стать причиной войны, в которой погибли бы мои люди. Если это значит, что я холоден, то другим я быть не желаю.

Кристина стиснула руки, чувствуя себя ужасно. Она никогда не рассматривала проблему под таким углом. Так не должно быть. Итак, ее сюрприз обернулся катастрофой.

— Пожалуйста, прости меня. Я только хотела помочь. Обещаю, что больше не стану ни во что вмешиваться. Только не уходи так. — Одинокая слезинка скатилась по ее щеке. — Ты можешь остаться на ночь?

Взгляд мужа заставил Кристину покачнуться. Тор явно боролся, но с чем?

— Не могу, — рыкнул он.

Она опустила глаза, чувствуя себя глубоко несчастной.

— Понятно. Тогда увидимся после твоего возвращения. Да хранит Тебя Господь.

Тор сделал шаг к двери, потом, выругавшись, развернулся и, прежде чем Кристина сумела понять, что происходит, прижал ее к себе и накрыл ее губы своими. Поцелуй был нежным и требовательным, мягким и жадным. У нее перехватило дыхание.

Поцелуй закончился очень быстро.

Со стоном, больше походившим на рычание раненого зверя, Тор отпрянул. Их взгляды встретились, и Кристина отчетливо увидела в глазах мужа промелькнувшую искру нежности. Не сказав больше ни слова, он вышел.

Глава 19

— Ты что-нибудь видишь? — спросил Тор Ламонта, хотя заросший до самых глаз бородой, на которую налипли льдинки, в тяжелых меховых шкурах, закрывавших плечи и голову, он был практически неотличим от любого другого члена группы.