— Что вам нужно?

— Мы хотим узнать, что вы прячете, сыны Лауда, — последовал ответ.

«Они знают, кто мы», — подумала Кристина.

Должно быть, узнали герб на флаге.

— Отдайте нам половину, и можете идти с миром, — добавил другой голос.

«Боже правый, они считают, что мы везем сокровища! Это всего лишь английские пираты».

— У нас нет ничего, что могло бы представлять для вас интерес, — ответил Мердок. — На борту нет ни монет, ни товаров.

В ответ на бирлину опять посыпались стрелы. Очевидно, преследователи не поверили. Кристину снова бросили под укрытие щитов, и она больше не пыталась вмешиваться. Все равно это ни к чему не приведет. С пиратами договориться невозможно. Она много слышала о жестокостях англичан от отца. Так что удивляться нечему.

Она почувствовала, что лодка снова начала двигаться. Люди пытались поймать ветер, чтобы оторваться от преследователей.

Сидя под щитами, Кристина услышала стоны. Видимо, стрела одного из атакующих попала в цель.

Она зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик. Ей было так страшно, как никогда в жизни. Опустив голову на колени, она прилагала героические усилия, чтобы отвлечься от ужасных звуков, и едва не вывалилась за борт, когда лодка подверглась тарану. Крики стали громче, стрел — больше, по борту лодки застучали абордажные крюки. Потом началась рукопашная схватка. Она видела, что люди Тора окружили ее со всех сторон, и понимала, что они умрут, защищая свою госпожу.

Стражники ее мужа были лучшими воинами на островах, но врагов было в несколько раз больше.

Звуки, доносившиеся со всех сторон, были ужасными. Крики раненых, хруст сломанных костей, лязг металла. К горлу Кристины подступила тошнота. Вокруг нее падали люди. Люди, которых она знала. Это было уже слишком.

Больше всего на свете ей хотелось лишиться чувств, погрузиться в благословенное забытье. Но она не хотела опозорить людей, которые за нее умирали. И изо всех сил старалась сохранить присутствие духа.

Время текло мучительно медленно. Воины клана Маклаудов были истинными героями, но их было так мало. Она поймала отчаянный взгляд Мердока, который рухнул прямо на нее, и спряталась под его окровавленным телом.

Тишина, наступившая после окончания сражения, была даже страшнее, чем звуки боя. Все Маклауды были мертвы.

— Растащите их, — раздался властный голос. — Надо посмотреть, что они так старались защитить.

Последнее усилие Мердока защитить свою госпожу оказалось напрасным. Мгновением позже ее подняли и поставили на ноги.

— Девка, — сказал один из пиратов, сбросив ее капюшон. — И прехорошенькая.

Только теперь Кристина почувствовала густой тошнотворный запах. Она обвела глазами лежащие вокруг мертвые тела — все они были ей хорошо знакомы, — и ее вывернуло прямо на державшего ее человека.

Тот выругался и ударил ее по лицу тыльной стороной ладони.

— Глупая сука!

— Как тебя зовут?

Кристина вытерла рот и посмотрела на заговорившего с ней человека. Его глаза под шлемом казались угольно-черными.

Судя по хорошей кольчуге и богатому нагруднику, он был предводителем англичан.

Кристина вздернула подбородок и смело встретила его взгляд.

— Я Кристина, супруга вождя Маклауда. — Имя грозного вождя не произвело впечатления на высокомерного англичанина. Пренебрежение на его жестоком лице не помешало ей добавить: — По какому праву вы напали на этот корабль и убили людей?

Судя по его гримасе, вызывающий тон Кристины ему явно не понравился.

— По праву, данному нам Эдуардом, королем Англии и Шотландии, лордом Ирландии, принцем Уэльским и герцогом Аквитанским. Эти люди сопротивлялись, — солгал он.

Отвернувшись от нее, он обратился к своим людям:

— Если хотите, все можете получить свою долю добычи. Больше ничего здесь нет. Когда закончите, сожгите все.

Кристина едва справилась с очередной волной тошноты, сообразив, о чем идет речь. Они все по очереди изнасилуют ее, а потом убьют. Жена шотландского вождя ничего для них не значила. Глупцы. Помимо воли она почувствовала к ним жалость: Тор никого не оставит в живых, узнав, что здесь произошло.

К другому борту бирлины подошло второе судно. Судя по одежде и оружию, его команда была шотландской. Она осмотрела суровые грубые лица в надежде на сострадание, но не нашла его. Неожиданно вперед выступил человек. Взгляд Кристины стал острым. Его лицо казалось удивительно знакомым.

— Я думаю, женщина нам еще пригодится, капитан.

Англичанин обернулся и окинул неожиданного заступника таким же презрительным взглядом, как и пленницу.

— Ты кто такой?

— Артур Кемпбелл.

— Кемпбелл? Это не твой брат один из соратников Брюса?

Вот почему он показался ей знакомым. Кристина сразу вспомнила сэра Колина Кемпбелла из Финлаггана. Артур, хотя и был лет на десять моложе, внешне очень напоминал своего знаменитого брата.

— Да. А я и два других брата преданы лорду Баденоху.

Рыжий Комин.

Семьи, в которых мужчины служили в разных армиях, не были редкостью. Английский капитан принял объяснение, и Кемпбелл продолжил:

— Она совсем недавно вышла замуж за вождя Маклауда — это был брак по любви, насколько я слышал. — Кристина едва сумела подавить истерический смешок. — Он обязательно захочет вернуть ее. Возможно, женщина поможет убедить его в правоте нашего дела.

Слова шотландца не произвели особого впечатления на высокомерного англичанина. Как и многие его соотечественники, капитан делал большую ошибку, не принимав во внимание шотландских «варваров».

— Кроме того, она дочь Эндрю Фрейзера, — добавил Кемпбелл.

В глазах англичанина зажглась искра интереса. Прищурившись, он окинул Кристину долгим взглядом.

— Это правда?

Она кивнула.

Жестокое лицо расплылось в улыбке.

— Тащи ее сюда, — приказал он все еще державшему ее человеку. — Возможно, мы действительно сможем ее использовать. Ну а если нет…

Он пожал плечами.

Кристина поняла, что это значит.

Хотя Артур Кемпбелл не имел намерения ей помочь, Кристина по крайней мере пока была жива и не подверглась насилию, и она поискала глазами шотландца, чтобы поблагодарить его хотя бы взглядом, но он уже растворился в толпе. Она понимала, что отсрочка временная, потому что отец и пальцем не шевельнет, чтобы ей помочь, а Тор…

Она не сомневалась, что Тормод Маклауд придет за ней. Пусть шотландский вождь ее не любит, но он, безусловно, посчитает своим долгом защитить ее. Вот только скоро ли дойдут до него слухи о случившемся?

* * *

И снова мастерство команды оказалось бесценным — умение Ламонта идти по следу, непревзойденные качества моряка Максорли, удивительные инстинкты Макруайри, подсказавшие ему, что следует направляться в Данстаффнэйдж. Тор сомневался, что смог бы обойтись без них. Но на протяжении всего путешествия — даже когда они догнали брата Джона и Макруайри «убедил» его сказать, на кого он работает, — Тор никак не мог избавиться от странной тяжести, окутавшей его, словно черное облако.

Вмешательство Кристины могло погубить все. Но ведь она действительно хотела помочь. И за это ее винить было невозможно. Ее обманули, но она старалась поступить правильно. Это его вина. Не следовало говорить ей так много. Ничего подобного больше не должно повториться. Он сделал то, что должен был сделать. По крайней мере, он убеждал себя в этом много раз. Но почему перед ним все время стоит ее убитое горем лицо?

Спустя две ночи после отъезда из Данвегана Тор устало поднимался по каменным ступенькам. Его миссия оказалась успешной. Он не допустил, чтобы брат Джон передал информацию по назначению, и узнал, кто стоит за последними нападениями на его замок. Теперь у Джона Макдугалла, Хромого Джона, появился могущественный враг, а у Ангуса Ога Макдоналда — новый союзник. Тор больше не останется в стороне от вражды между двумя сильными островными кланами.

Подходя к залу, он обдумывал, что бы такое сказать жене, чтобы сгладить размолвку. Но, войдя, сразу почувствовал: что-то произошло. Было слишком темно. И слишком тихо. Тишина казалась похоронной.

Ему навстречу поспешили Руайри и Колин. Судя по их лицам, дело было плохо.

— Говорите! — потребовал Тор.

Они посмотрели друг на друга, потом на хозяина. Первым заговорил Колин.

— Тут такое дело, вождь… Твоя жена…

Тор похолодел. Он с огромным трудом заставил себя говорить спокойно.

— Она больна?

Колин покачал головой; а Руайри сказал:

— Нет, вождь, она уехала.

В голове зазвенело, как будто по шлему кто-то стал колотить мечом. Ему потребовалось несколько минут, чтобы вникнуть в слова сенешаля. Он схватил Руайри за ворот плаща.

— Что значит «уехала»?

Тор слушал объяснения сенешаля, чувствуя, как его охватывает паника. Она воспользовалась его глупой клятвой разрешить ей удалиться в монастырь. Он и помыслить не мог, что Кристина действительно решится на такое, хотя не смог бы себе объяснить почему. Он сам оставил ей этот выход. Почему же его так сильно удивило, что она им воспользовалась?

Если подумать, у нее не было никаких причин оставаться, После заключения брака она постоянно старалась угодить ему, доставить удовольствие. Она отдала ему сердце. И ничего не получила взамен. Он был хладнокровным ублюдком и сам ее оттолкнул.

Теперь он один. Разве не к этому он стремился? Разве сам не хотел не чувствовать ничего, кроме пустоты? Но только он чувствует вовсе не пустоту, а острую боль, словно ему в грудь воткнули клинок, разрезавший сердце на части.

Он мог прожить остаток жизни в одиночестве, не зная ничего, кроме войны и долга перед кланом. И еще страданий.

Боже, что же он наделал?

Тор понимал, что должен был испытывать гнев. Как же так — женщина осмелилась его покинуть. Шотландцы известны своей гордостью, и он не был исключением. Но он мог думать только об одном — о том, как сильно обидел ее, если она решилась на такое. Эта мысль разрывала сердце. Он обязан вернуть Кристину. Не потому, что она его собственность. А потому, что ее место здесь, рядом с ним.

Он прошел в зал, Руайри и Колин спешили за ним. Некоторые члены клана уже спали у очага, но многие все еще тихо сидели за длинными столами. Зал был таким же, как он его оставил, и все же другим. Мрачным. Создавалось впечатление, что из него ушла вся радость. Его собаки подняли головы, но не бросились, как обычно, приветствовать хозяина, а одарили его разочарованными взглядами и снова опустили головы на лапы.

— Где Мердок? — спросил Тор.

Руайри и Колин опять переглянулись:

— Он и еще несколько человек отправились на Мулл. И не вернулись.

— Что значит «не вернулись»? — взорвался Тор. — Даже с заходом на Айону они должны были вернуться еще вчера!

Ответа Тор не получил и почувствовал, как в животе что-то отвратительно заворочалось, словно он проглотил кусок тухлого мяса. Нет, только не это! С Кристиной все в порядке. Должно быть какое-то разумное объяснение. Но оказалось, что Руайри еще не закончил. Немного поколебавшись, он протянул хозяину записку.

— Это пришло час назад. Гонец сказал, что ты должен прочитать лично.

Тор развернул пергамент, предчувствуя катастрофу.

Сердце остановилось, и вся кровь отхлынула от лица, когда он прочитал поспешно нацарапанные слова. Слова, изменившие его жизнь: «Люди убиты. Англичане схватили твою жену. Дамфрис. Не медли».

«Не медли». Они убили его людей и собираются убить Кристину.

Потеря преданных соратников привела его в ярость. Но мысль, что Кристина в опасности…

У Тора потемнело в глазах. Он всегда считал себя бесстрашным, но теперь его охватил страх — черный, пожирающий душу ужас. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным.

Сообщение о том, что Кристина в плену у англичан, удивительным образом прояснило мозги и заставило признать истину.

Он любит ее.

Увы, он слишком поздно осознал, каким был глупцом. Ослепленный гордостью и убежденный в своем долге, он не видел очевидного. Любовь — причина того, что он не мог перестать думать о Кристине, изобретал всякого рода отговорки — в основном для себя, — чтобы только побыть с ней наедине. Из-за любви он каждый раз умирал и рождался заново, отдаваясь с ней страсти, или мог часами держать ее в объятиях, слушать ее голос. По этой причине он желал каждый день до конца жизни просыпаться рядом с ней и чувствовал странное томление в груди, когда входил в комнату и видел ее улыбку.

Кристина привнесла в его жизнь тепло, растопившее ледяную оболочку, которой он окружил свое истерзанное сердце, возродила в нем чувства, которые он считал давно погребенными.