Патриция Филлипс - Возьми меня с собой

– О, ваше величество, вы очень добры, но сэр Майлз…

– Сэр Майлз не будет возражать, ибо он всегда готов угодить своему королю, – сказал Карл, одобрительно улыбаясь: он был явно доволен тем, что Дженни исправно играла навязанную им роль на публике. – Пойдем скорее, ветер крепчает.

Весь недолгий путь до кареты Дженни наигранно смеялась и демонстрировала бурное веселье. Внезапно она вспомнила о назначенной встрече с Китом. Что придумать, чтобы Карл ее отпустил? Не может же она сказать королю, что у нее свидание с другим!

– Ваше величество, я не могу ехать прямо сейчас. У меня осталось одно неотложное дело…

– Чепуха! Если мы выедем сейчас, то будем в Лондоне к ужину. Довольно играть в невинность, – добавил он, жарко дыша ей на ухо, – смотри, они отстали, нас никто не слышит.

Дженни пожала плечами. Еще одно нарушенное обещание. Ничего у них с Китом не получалось. Дженни пыталась разглядеть его в загоне для лошадей, но с такого далекого расстояния все сливалось в сплошное многоцветное пятно.

– Черт возьми, тебе что, не хочется ехать? – недоуменно подняв брови, прикрикнул на нее Карл.

Дженни пожала руку короля, чтобы заверить его в обратном. О, как она хотела себя обмануть, но, увы, тщетно.

– Я всего лишь удивлена, ваше величество. Раньше вы никогда не демонстрировали наших отношений.

– А, так вот где собака зарыта! – Карл откинул голову и громко рассмеялся. – Ну так бросим им кость! Пусть потреплют языками. Она с ним спит? Или не спит? Разве ты не знаешь, что о нас говорят?

– До меня слухи не доходят.

– Не могу того же сказать о себе. У них хватает смелости спрашивать у меня, вкусил ли я сладости от твоего плода и насколько сладок был вкус.

– И что вы им говорите, сир?

– Ничего. Представляешь, как они бесятся!

Карл помог Дженни войти в карету, сжимая ее руку в жаркой ладони.

– Так мы едем в Лондон? Я слышала, вы сегодня ужинаете у лорда Ар мели.

Дженни заранее знала, ответ, но должна была спросить. Если они все же поедут на бал, она сможет встретиться с победителем гонки там – Карл сочтет делом чести пригласить лорда Росса. Возможно, тогда ей удастся объяснить Киту, почему она не смогла встретиться с ним на ипподроме.

– Я сказал этим бездельникам, что приеду на бал, но тебе, Дженни-птичка, признаюсь – я передумал. Что за переменчивые вкусы у этого Карла Стюарта! Вечно семь пятниц на неделе. – С этими словами Карл накрыл ее рот поцелуем, горячим и страстным.

Ньюмаркет остался позади. Где-то там в паддоке Кит нетерпеливо мерил шагами ограду, ожидая ее. Как могла она объяснить ему, что Карл не оставил ей выбора. Пока еще он был королем Англии, а неповиновение королю тяжко карается. Кит решит, что она разлюбила его, и, может, оно и к лучшему. Все разрешится сами собой. Кит принадлежал ее прошлому, потухший костер уже не разжечь.

Но в первый раз ласки и поцелуи Карла Стюарта не возымели на Дженни прежнего влияния. Король не разбудил в ней пылкой страсти.

Солнце уходило за горизонт, толпа редела, и Кит напрасно пытался высмотреть янтарный наряд Дженни в пестрой толпе. Напрасно он ждал, веря в то, что не может она нарушить слово. Холодный ветер трепал красные перья на его шляпе, забирался под лихо накинутый на плечи камзол, пронизывал тело тысячью ледяных игл. Нет, он не должен потерять ее, позволить ей раствориться в безликой толпе! Ожидая ее, Кит пришел к горькому заключению: Дженни принадлежит какому-то знатному вельможе – владелец даже самой преуспевающей лавки не может так богато одевать свою родственницу. Кит и сам не ожидал, какой жгучей болью отзовется в его сердце это открытие. Он все продолжал искать оправдание и даже подумал о том, что, быть может, он ошибся и она вернулась к семье…

– Кит, дружище, ты что, ночь собрался здесь провести?

– Я собирался кое-кого здесь встретить, но, похоже, из меня сделали дурака.

Бэптист Мей, королевский казначей, сочувственно улыбнулся.

– Что до меня, так я еду в Лондон. Говорят, Карл хотел нас всех провести, свернув в сторону Лондона. Бог знает, что гонит его в Уайтхолл. Впрочем, кто не хочет со мной, пусть остается. Как говорится, за двумя зайцами погонишься…

– Поезжай, Бэп. Я сперва хочу перекусить. Хороший ужин и доброе вино – чем не славное окончание дня.

– Я останусь с тобой, влюбленный дурень, – предложил Гарри Кент, – а ты, Бэп, можешь отправляться по своим делам, тебя никто не держит. Лети за королем, чтобы никто не сказал, что ты не печешься о нем и его казне.

Кит и не пытался скрыть своего разочарования. Он был унижен, оскорблен, его душила ярость.

– Что собой представляет эта кобылка?

– С чего ты взял, что речь идет о женщине?

– О, нетрудно догадаться. Стал бы ты мерзнуть тут с разобиженным видом, если бы не обещание страстных объятий. Как ее зовут? Может, я помогу тебе ее разыскать и мы все вместе славно поужинаем в ближайшей таверне?

– Ты ее не знаешь.

– Поверь мне, я знаю почти всех молоденьких фрейлин нашей королевы. Я, возможно, и не красавец, но и за мной числится немало побед.

Кит вымученно улыбнулся.

– Нет, ее ты не знаешь. Это девушка, которую я знаю и люблю. И хотя она мне сказала, что между нами все кончено, я ей не поверил. Не смог. Теперь я вижу, что она не кривила душой.

– Эй, хватит киснуть! Только позови, и на ее место сбегутся с десяток других. Никто не принуждает тебя хранить целомудрие – в монахи ты, надеюсь, не записывался. И все же скажи мне ее имя. Просто хочу знать, кто она такая – что заставила тебя страдать.

– Зовут ее Дженни. Она прекрасна. Волосы – червонное золото, кожа как жемчуг, глаза серые, как зимнее небо. А фигура… – Кит заметил озадаченную мину приятеля и осекся. – Ты, верно, думаешь, что я спятил.

– Сдвинулся, но не без причин. Ты напрасно думаешь, что я не знаю ее. Это, часом, не Дженни Данн?

– Да, но… – Кит схватил Гарри за плечо. – Откуда ты ее знаешь?

– Весь Лондон ее знает. Странно, что тебе неведомо… что она принадлежит Майлзу Расселу.

У Кита все поплыло перед глазами.

– Не верю!

– Хочешь верь, хочешь нет, но живет она в его доме. Ходят слухи, что к ней наведывается сам король. Но король все держит в тайне, так что можно только догадываться. Ясно лишь, что он не прочь с ней переспать, но, может статься, эта лиса играет с ним, как миссис Стюарт, кто знает.

– Нет! – сжав кулаки так, что побелели пальцы, воскликнул Кит.

– Как бы там ни было, это правда. Она известна как пассия Майлза Рассела, но черт меня дери, если он радуется выпавшей ему удаче. Мне жаль, Кит, но твоя рыжая кобылка, похоже, не про твою честь.

Кит не мог сдвинуться с места. Такого просто не может быть. Бог знает, двор полон самых нелепых слухов. Может, это очередной из них.

– Пойдем, Кит. Утопим в вине наши горести. Тут уж ничего не поделаешь. Ты слишком долго пробыл в своей Ирландии. Но не печалься. Сегодня нас обманывают, завтра – мы.

Словно слепец, Кит следовал за Гарри Кентом. На небе начали зажигаться первые звезды. Стоило Киту представить, что сейчас его Дженни обнимает уродливое создание, которое годится ей в отцы, ему становилось дурно. Боль, горечь, разочарование, крушение надежд – все вылилось в один порыв. Месть! Он отомстит Майлзу Расселу за свои поруганные надежды. Ему не уйти от расплаты!

Весна и начало лета 1665 года выдались сухими и жаркими. Восьмого июня, после целого месяца изнуряющей жары, неожиданно разразилась буря. Как раз в эту ночь с моря пришло обнадеживающее известие. Вскоре весь Лондон гудел и веселился – наконец-то удалось одержать победу над голландцами! Потери Англии оказались незначительными, хотя несколько ключевых фигур британского флота, в их числе и граф Мальборо, пали смертью храбрых. Лондонцы праздновали победу весело, с фейерверками и кострами. Указом короля двенадцатое июня было объявлено официальным праздником в честь победы над врагами Англии.

Но вместе с радостью в город пришла беда. Не успели отгореть праздничные костры, как в городе началась эпидемия бубонной чумы. Предупреждающие красные кресты на дверях домов появлялись все чаще – чума косила квартал за кварталом, улицу за улицей. Люди не верили плакатам, развешанным по городу, в которых говорилось, что очаги заражения изолированы и бояться не стоит. Страшная зараза наступала, продвигалась все ближе к сердцу города, и горожанами овладела паника.

Дженни узнала о начале эпидемии от своей французской горничной – первые заболевшие появились среди обитателей французского квартала.

– Мадам, чума в городе, – сказала девушка, поставив перед Дженни поднос с дымящимся шоколадом, серебряный сервиз был ей подарен Карлом.

– Летом, говорят, в Лондоне всегда кто-то умирает от чумы – мусор гниет быстрее из-за жары, а где грязь, там и зараза.

– Но, мадам…

–. Нам нечего бояться – здесь мы в безопасности, – уверенно улыбаясь, сказала Дженни. – Ты погладила мое вечернее платье?

– Да, мадам. Оно как новенькое, – с гордостью сказала Мари.

– Спасибо. Можешь идти.

Француженка ушла, и Дженни с тоской посмотрела в окно. Да, в стенах этого дома чуме, казалось, нечего делать, но весь город, не исключая той улицы, на которой находился особняк, тонул в грязи. Вдоль улиц проходили сточные канавы, в которых плавало все – от мясных отходов и вонючей жижи, в которой дубили кожу, до трупов кошек и собак. Прямо на мостовую из окон опорожнялось содержимое всех ночных вазонов – люди привыкли так жить, и грязь на улицах никого не беспокоила.

С чумой так – или она приберет тебя, или нет. Здесь от человека едва ли что-то зависело. Бойся не бойся, а надо жить дальше. Сегодня Дженни предстояло играть роль радушной хозяйки – сэр Майлз пригласил в гости нескольких влиятельных людей. Перспектива весьма удручающая.

Вчера Мари повторила сплетню о том, что леди Каслмейн носит ребенка. Нетрудно было догадаться, кто отец. Все в Лондоне знали, что весть о победе английского флота застала Карла в постели Барбары. Дженни не могла пожаловаться на то, что король охладел к ней, и все же ждать его долгими одинокими ночами, зная, в чьих объятиях он их проводит, не так-то приятно.

Полированный ореховый обеденный стол сверкал от обилия начищенного серебра и искрящегося хрусталя. Нежные розы в низкой овальной вазе служили прекрасным дополнением к кружевной розовой скатерти. Из-за духоты окна оставили открытыми настежь. К несчастью, легкий ветерок приносил в дом не только прохладу, но и весьма характерную вонь.

Прижимая к носу нарядный мешочек с сухими духами, Дженни внимательно осматривала стол, чтобы убедиться, что все сделано в соответствии с указаниями сэра Майлза. На ней было сине-зеленое шелковое платье с глубоким, отороченным кружевом вырезом, выгодно подчеркивавшим красивую полноту ее сливочной груди и нежный цвет кожи. В глубокой ложбинке между двумя полушариями спрятался топаз в обрамлении мелких бриллиантов – подарок короля. С какой любовью король надел ей на шею цепочку с этим кулоном редкой красоты! Украшение было подобрано с большим вкусом, необычный янтарный оттенок камней, привезенных из Америки, удачно сочетался с цветом ее волос. Как им было хорошо вместе! Золотым огнем горели угли в камине, золотым огнем горели их сердца, жаром пылали тела, кровь билась в едином пульсе… а на следующую ночь Карл уже спал в объятиях какой-то актрисы.

Дженни усилием воли заставила себя переключиться. Карл любил ее на свой лад, и если такая любовь ей не по нраву – это только ее, Дженни, несчастье. Все чаще Дженни мысленно возвращалась к тому ветреному мартовскому деньку, когда она после долгих месяцев разлуки вновь встретила Кита. Она даже осмелилась навести о нем справки, опасаясь за его судьбу в связи с войной. Оказалось, что лорд Росс не только жив и здоров, но и овеян славой – он вел себя героически, спасая флагманский корабль, на котором находился сам Карл.

Забыть его невозможно! Стоило ей взглянуть в его неотразимые глаза, окинуть взглядом его статную фигуру, как воля ее таяла, словно масло на огне, а кровь закипала от желания. Да, Кит Эшфорд был красив как бог, но Всевышний, одарив его красотой, в той же мере наделил и вероломством. Он лгал легко, как дышал, и одним только взглядом мог приворожить кого угодно. Неудивительно, что женщин, познавших вкус его губ, и не только, был легион. И если Карлу она еще могла простить неверность, то Киту, укравшему ее сердце, – ни за что!

Дженни, стоя рядом с сэром Майлзом, встречала гостей. На лице ее была приклеена улыбка, она вежливо приседала, болезненно ощущая ладонь Рассела на своей талии. Поворачивая Дженни то вправо, то влево, подталкивая и привлекая к себе, он управлял ею, словно марионеткой в кукольном театре. Все эти придворные, державшие нос по ветру и мгновенно превратившиеся в моряков, бросали на нее многозначительно-одобрительные взгляды, поздравляя хозяина с отменным вкусом.