Костик, как и всякий житель советского Замухинска, отличался не только умом, но имел еще и ярко выраженную предпринимательскую жилку. В результате американская фирма ни минуты не пожалела о том, что Кака стал партнером. Во-первых, он обеспечивал американцев качественной и голодной рабочей силой из России. Костик разыскивал способных программистов и перевозил их в Штаты. То есть вовсю занимался организацией утечки мозгов. Во-вторых, многие его бывшие сокурсники достигли в России значительных успехов в банковской сфере. Некоторые даже трудились в правительстве. Соответственно, американская фирма начала прирастать российскими крупными заказами. Со временем Костик и его американские коллеги поняли, что бизнес неумолимо ведет их к открытию в России отдельного филиала, который работал бы на Россию и страны СНГ. Потом решили, что с развитием современной техники филиал вполне может работать и на остальные заказы. Ведь талантливая и дешевая русская рабочая сила гораздо дешевле будет обходиться на месте, без переброски ее в Штаты.

В это лето наконец было принято окончательное решение открыть филиал. Причем открыть его не в Москве, а именно в Питере, где и цены ниже, и талантов больше. Поэтому Кака и отправился в Питер к своему лучшему другу Игорю Шестопалову. Гыга обещал помочь с юристами и помещениями. Шестопалов категорически требовал, чтобы первое время Кака не заморачивался с отелями, а пожил у него. Кака скептически отнесся к этому предложению, он помнил советскую жизнь по коммунальным квартирам в центре города и блочным новостройкам с крохотными квартирками на окраинах. За время жизни в Америке Кака, безусловно, привык к комфорту. У него была прекрасная дорогая квартира с балконом, размер которого мог составить конкуренцию той самой советской малогабаритной квартире. Он представил, как будет ютиться в маленькой комнатке шестопаловской квартиры, за стенкой которой будет жить вся семья Шестопаловых. Однако, когда с помощью видеокамеры, встроенной в ноутбук, Шестопалов показал ему свою огромную квартиру, Кака без колебаний согласился остановиться на первое время у Шестопалова и скрасить ему летнюю холостяцкую жизнь. Предлагаемая Каке для проживания гостевая комната располагалась на отдельном этаже, имела собственный просторный, сверкающий стеклом и никелем санузел, отдельную гардеробную комнату, чуть меньше той, которая была в его собственной спальне в Чикаго, и Кака серьезно задумался о том, не упустил ли он чего, уехав в свое время в Штаты.

В Штаты Кака уехал после развода со своей первой женой Маргаритой. Они учились в одной группе и поженились перед окончанием института. Потом он часто вспоминал эти годы и никак не мог понять, почему он женился на этой женщине. Что его в ней привлекло, кроме ее романтичного имени? Ритка, действительно, изо всех сил изображала из себя булгаковскую Маргариту и считала себя ведьмой. Однако, кроме роскошных черных волос, ведьме, наверное, полагается обладать еще какими-то специальными качествами. А их-то у Ритки отродясь не бывало. Ну разве что кроме злобы. Но это качество присуще обычной, бытовой ведьме, а уж никак не героине бессмертного романа Булгакова. Сносная семейная жизнь с Маргаритой продолжалась примерно полгода, а потом они начали ругаться по любому поводу. В жене Каку раздражало все. Скорее всего, чувство это было взаимным. Ритка впадала в истерику по малейшему поводу. А в истерике она имела обыкновение бить посуду, что и вовсе выводило Каку из себя. Кака любил и ценил вещи. Знал, как тяжело они даются, и терпеть не мог, когда кто-то в порыве злобы эти вещи уничтожал. Слава богу, что во время этих итальянских страстей у них не получилось сделать ребенка. Через год они развелись по обоюдному согласию, а еще через год Кака уехал в Америку.

Шестопалов и во время их учебы, и после развода друга с Маргаритой, и даже в редкие приезды Константина в Россию еще до кризиса девяносто восьмого изо всех сил старался познакомить Каку со своей лучшей подругой и компаньоном по фамилии Давыдова. Все уши ему прожужжал. И самая-то она красивая, и самая умная, и так она Косте подходит, что просто сил никаких нет. Друг отбивался руками и ногами. Не хватало еще, чтобы его специально с девушками знакомили. Сам как-нибудь найдет. Для этого и существует Божий промысел. Шестопалов, правда, сказал, что и эта его Давыдова тоже никакого желания не имеет с Какой знакомиться. Это Константина слегка даже уязвило. Ишь фифа какая! Конечно, если б он жил в России, то Шестопалов обязательно своего бы добился. Но Кака был абсолютно уверен, что ничего путного из этого не получилось бы. Фифы ему никогда не нравились.

В Америке Кака женился во второй раз. На своей сотруднице. Она тоже была русской, а это несколько облегчало задачу. Американки полностью свихнулись на почве сексуальных домогательств. Кака считал, что это способ повысить собственную значимость и привлечь к себе внимание. Потому что все эти американки, на взгляд Каки, были страшнее атомной войны. Все они, как на подбор, были довольно толстыми и неказистыми, а кроме того, имели мелкие черты лица, чего Кака в женщинах категорически не терпел. По его мнению, женщина просто обязана была иметь нормальный нос и выразительный рот. Тех женщин, которых показывали в американских фильмах, Кака живьем в американской природе не встречал. Видимо, они все уехали сниматься в Голливуд. И какой дурак, спрашивается, уж так сильно будет сексуально домогаться американских страшилищ? Разве что с большого перепоя. С очень большого. Однако американские мужики старались на всякий случай ходить глазами в пол, от женщин отворачивались и учили своих русских сотрудников делать то же самое. Вновь прибывшие русские молодые ребята были самой легкой добычей для обвинения в сексуальном домогательстве. Тем не менее наши парни тоже оказались не лыком шиты и стали привозить девушек из России. И тут уже стояла задача оградить наших девушек от внимания американских мужчин. Русские женщины пользовались огромным спросом. Во-первых, они с перестроечной голодухи все были стройными, во-вторых, красивыми и, в-третьих, не обремененными разными глупостями типа этих самых сексуальных домогательств. Русская женщина домогательствам всегда была рада. Это держало ее в тонусе, стряхивало пыль с ушей ее супруга и зачастую открывало новые возможности. А уж постоять за себя, если эти домогательства ей и на фиг не нужны, русская женщина могла легко, не прибегая к помощи американского законодательства. У наших девушек бывает иногда такой особый взгляд, после которого у любого домогателя домогалка может и отвалиться. Взгляд этот вырабатывается с детства и оттачивается в тяжелых условиях российской действительности. В школьных коридорах, где старшеклассники считают хорошим тоном шлепнуть девушку портфелем по заднице, в общественном транспорте, где мозолистые ручонки пролетариата гуляют сами по себе, в офисных коридорах, где властвуют уже шаловливые ручки разных маленьких и больших начальничков.

Вторая жена Константина была очень хорошим программистом и карьеристкой, но больше всего на свете она любила деньги. За ними она и прилетела в Штаты. За ними она и ушла от Каки к богатому американцу. Конечно, к тому моменту Кака и сам уже был вовсе не бедным, но амбиции его жены не имели границ. И все бы ничего, если бы она не забрала с собой дочку Анечку. Любимую девочку Каки. После рождения Анечки жизнь Константина Константинова приобрела особый смысл. Он знал, что ему необходимо вырастить Анечку достойным человеком, дать ей самое лучшее образование, а самое главное – отдать ей свою любовь, которая просто переполняла его сердце. Хорошо еще, что Кака засунул свое оскорбленное самолюбие подальше и смог наладить вполне даже дружеские отношения с новым мужем Анечкиной мамы. Мужик он был неплохой, никаких препятствий для общения Каки с дочерью не чинил и к Анечке относился хорошо. Он сам объяснил Анечке, что называть его папой будет неправильно, папа у нее один, а его можно звать просто Стивен. За это Константин был ему благодарен, и часто они вместе проводили уик-энд. А иногда Стивен привозил к нему Анечку на все выходные. Анечку даже отпускали с Константином в отпуск. И когда этим летом он собрался ехать в Россию, Анечка хотела ехать с ним. К этому времени она уже выросла, училась в школе и на каникулах имела возможность путешествовать с папой. Но Константин справедливо решил, что их холостяцкая жизнь в компании с Шестопаловым не совсем подходит для тринадцатилетнего подростка. К тому же неизвестно было, есть ли в квартире Шестопалова еще одна гостевая комната. Константин пообещал дочери, что обязательно отвезет ее в Россию, когда там все уже будет обустроено. И в плане бизнеса, и в плане жилья. Он еще, собственно говоря, был совсем не готов к тому, чтобы перебраться назад на родину. Планировалось, что он определится на месте. Будет либо сам контролировать деятельность филиала, либо наймет управляющего.

По дороге Константин должен был посетить офис парижского заказчика и разобраться с проблемами странных сбоев в их программном обеспечении. Сбои оказались результатом системной ошибки местных эксплуатирующих специалистов. Константин быстро разобрался с проблемой, но в Париже пришлось застрять из-за забастовки авиадиспетчеров. Вылететь удалось только на следующий день. Шестопалов сообщил ему, что по делам бизнеса должен срочно улететь на пару дней в Самару и поэтому встречать его будет Давыдова.

– Игорь, опять твои штучки? Я же тебе ясным языком сказал, что не хочу я знакомиться с твоей Давыдовой! А ты опять за свое, – возмутился он, представляя себе довольное лицо друга.

– Успокойся! Вопрос давно снят с повестки дня. Она и сама с тобой не хочет знакомиться. Еле уговорил тебя встретить. Наш шофер жену в больницу повез. Кто знал, что такая накладка получится? Это ж ты, между прочим, на день позже вылетаешь! Кстати, не забудь, ее зовут Надежда, – ехидно заявил Шестопалов и повесил трубку.

«Нет, эта Давыдова определенно фифа», – подумал Кака, слушая короткие гудки.

Родина встретила Каку очередями. На паспортном контроле творилось черт знает что. Такую очередь он видел только один раз в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке. Ну так Нью-Йорк, слава богу, центр мира, ему положено. А тут чего? Даже не Москва! В очередях толпились в основном загорелые российские граждане, немножко немцев и пассажиры с парижского самолета.

«Неужели нельзя для иностранцев сделать отдельный проход?» – раздраженно подумал Кака и тут же поразился своей мысли. Ишь ты, всего пятнадцать лет американской жизни, а он уже рассуждает как настоящий интурист. Мистер Твистер, ни больше ни меньше! Кака смиренно встал в очередь и стал слушать, как бывшие соотечественники на чем свет стоит костерят отсутствие кондиционеров и вредность погранцов.

К тому моменту, когда он прошел паспортный контроль, багаж его одиноко крутился на ленте. Слава богу, что чемодан не потеряли. Кака был наслышан, как в российских аэропортах бесследно исчезают чемоданы. Он подхватил свой чемодан, поставил на него портфель и через зеленый коридор выкатился к толпе встречающих. Давыдову он увидел сразу. Она возвышалась над всеми, кто толпился у выхода в зале прилета. В одной руке она держала фирменную табличку с надписью «Константинов», на локте второй руки у нее висела огромная дамская сумка, похожая скорее на баул, чем на сумку, в руке она держала электронную книгу и была полностью поглощена содержанием этой книги. На Давыдовой была надета белоснежная свободная майка и совершенно измятая узкая льняная юбка. Тоже белая. Это очень сильно оттеняло ее темный южный загар. Жакет от этой юбки, тоже невозможно измятый, был перекинут через плечо. Жакет она поддерживала щекой. Явно было, что ей очень неудобно, но она была увлечена содержанием книги и не обращала никакого внимания на окружающую действительность. А еще она была, на самом деле, очень красивая, и все, кто выходили из дверей зала прилета, обязательно обращали на нее внимание. Константин сразу понял, что она напоминает ему Одри Хепберн.

Такая же тонкая кость, благородная внешность, темные волосы. Даже прическа такая же, этакая дуля на голове и челка. Она заметила его только тогда, когда он вплотную подошел к ней и спросил:

– Надежда?

Она оторвалась от книги, подняла глаза, и Кака понял, что попал. Глаза были просто замечательные, большие, шоколадного оттенка и какие-то очень теплые.

– Константин, – подтвердила она. – У вас продается славянский шкаф?

– Нет, осталась только никелированная кровать с тумбочкой. – Слова пароля и отзыва из любимого фильма про разведчиков всплыли в голове сами собой.

– Следуйте за мной. – Она сунула табличку с его фамилией в свою необъятную сумку, туда же последовала ее книжка, повернулась и пошла в сторону стоянки. Константин шел за ней и не мог оторвать взгляда от ее бедер. Очень хотелось за них подержаться. А еще шея с завитком темных волос! Она просто манила Каку.

«Господи, чегой-то со мной?» – удивился он. Такого с ним еще никогда не было.