Ви Киланд - Возмутительно красивый пилот

А потом, без предупреждения, Картер начал петь. Пассажиров, похоже, это развеселило, но стюардессы, явно привычные к его пению, были совершенно невозмутимы.

На этот раз он выбрал песню «Битлз» «Билет для поездки». И я обратила внимание на то, что песня была о легкомысленной девушке, которая решила уехать прочь от возлюбленного, и что он пел ее вместо «Люси в небесах с алмазами». Он заменил свою фирменную песню на ту, которая, я была уверена, посвящалась мне.

Если ты так хотел, чтобы я осталась с тобой, почему ты не сказал мне этого?

Я понятия не имела, какой будет его реакция, когда он увидит меня в Дубае.

Все события прошедшего дня изрядно утомили меня. Обычно я не могла спать в самолете, но то, что за штурвалом был Картер, дарило мне ощущение полной безопасности. И я в конце концов заснула на несколько часов.

Когда я проснулась, услышала, как две стюардессы переговариваются за моей спиной. Мое кресло располагалось как раз перед тем местом, где они готовили еду.

Я попыталась сосредоточиться на том, что они говорили, не обращая внимания на посторонние звуки.

— Вы с Трипом трахались в Рио?

— Нет. Мы больше не встречаемся. И не смей говорить мне, что ты меня предупреждала.

— Честно говоря… ты продержалась с ним дольше, чем кто-либо еще из тех, с кем он спал во время рейсов.

— Целых два месяца. — Девушка рассмеялась. Я обернулась, чтобы посмотреть, кто из них сейчас говорит. Это была стюардесса по имени Джолен. Высокая брюнетка. Настоящая красотка.

— Два месяца — это целая жизнь для Трипа. Я надеялась, что с тобой у него будет все по-другому. Но, к несчастью, я в это не верила… исходя из собственного опыта.

— Мне следовало послушать тебя.

— Иногда нам нужно обжечься самим, чтобы что-то понять.

— Прости, что я чуть не пожертвовала нашей дружбой, чтобы быть с ним.

— К тому моменту, когда ты рассказала мне, что спишь с ним, я уже была счастлива с Брайаном. Когда-нибудь и ты встретишь хорошего парня. Пошли Картера к черту.

— В этом-то вся проблема. Я уже это сделала. А теперь мне нужно оправиться от всего этого.

Я не могла больше выносить этот разговор. Надев наушники, я на полную громкость включила музыку.

Я что, сошла с ума?

Но у меня было много причин не питать иллюзий на его счет. У этого парня был огромный послужной список в том, что касалось женщин. Привлекательных женщин. И вдруг я неожиданно стану той, кто изменит его? Девушка, которая, возможно, собирается забеременеть от другого мужчины?

Не зная, смеяться или плакать, я почувствовала себя загнанной в ловушку. В буквальном смысле — в этом самолете, в переносном — по воле моего глупого сердца. Потому что, как бы я ни понимала, что мне лучше покончить с этой ситуацией, мое сердце не позволяло мне этого сделать.

Что, если…

Что, если…

Что, если…

Что, если между нами все будет по-другому?

Когда Джолен подошла ко мне, чтобы взять заказ на ужин, я не удержалась.

— Могу я спросить вас кое о чем?

— Конечно.

Она улыбнулась, продемонстрировав мне идеальные белые зубы. Господи, она же внешне была полной противоположностью мне. Она была похожа на амазонку. Они все были такими. И что он хотел от меня, если ему нравились такие женщины?

— Я заметила, что пилот любит петь песни группы «Битлз». Я уже летала с ним раньше, и тогда он пел «Люси в небесах с алмазами».

— Да. Обычно он поет ее. Но по каким-то причинам сегодня он выбрал другую песню.

— Мой папа обычно пел мне песню про Люси, — солгала я. — Вы не знаете, почему он выбрал именно ее?

Без колебаний она покачала головой.

— Не знаю. Однажды он сказал мне, что ему просто нравится эта песня.

Я пристально изучала ее лицо, пытаясь определить, не обманывает ли она меня.

— Спасибо.

Я знала, что она говорит правду, потому что в тот момент у нее не было причин защищать его. Наоборот, ей, возможно, доставило бы удовольствие выдать его секрет. Он не рассказал ей об истории, которая крылась за его выбором этой песни.

Когда Джолен взяла у меня заказ, мое сердце плясало от счастья. Тот факт, что он встречался с ней два месяца и ни разу не был так откровенен, как он был со мной, давал мне надежду. Но мой внутренний циничный голос быстро сообщил мне, что он, возможно, разоткровенничался лишь потому, что не рассчитывал в будущем увидеться со мной.

Оставшуюся часть полета я провела в размышлениях. Я молила бога дать мне подтверждение того, что мое присутствие здесь не было огромной ошибкой. В какой-то момент мне даже удалось снова уснуть.

К тому моменту, когда я проснулась, в иллюминаторы светило солнце. Мы были уже почти в Дубае. И я понятия не имела, который там был на тот момент час.

Я заметила, что у мужчины, сидевшего через проход от меня, было зарядное устройство для телефона. К счастью, он одолжил его мне, чтобы я зарядила свой телефон.

Когда по внутренней связи раздался голос Картера, я похолодела не только потому, что долго его не слышала, а еще и потому, что он показался мне грустным и уставшим.

— Леди и джентльмены, мы подлетаем к международному аэропорту Дубая. Местное время — половина второго дня. Сейчас здесь самое жаркое время года. Температура воздуха составляет девяносто три градуса. Берегите себя, и еще раз спасибо за то, что вы выбрали наши авиалинии. Надеемся скоро снова увидеть вас.

Закрыв глаза, я прочитала короткую молитву о безопасном приземлении. У меня заложило уши, когда самолет пошел на снижение. А мое сердце учащенно забилось в предвкушении встречи с Картером.

Посадка была очень мягкой. Когда двигатели смолкли, я включила телефон и испытала шок, увидев несколько пропущенных сообщений. Все они были от Картера.

О, мой бог!

Он купил мне билет.

Он хотел, чтобы я полетела с ним.

Он, должно быть, подумал, что я игнорирую его.

Я покрылась по́том. Мое сердце готово было разорваться.

Я вытянула шею, пытаясь увидеть его из-за спин пассажиров, которые толпились в проходе между креслами.

И он был там. Он стоял недалеко от двери, скрестив руки на груди, а пассажиры благодарили его за мягкую посадку.

Но он не был похож на того Картера, которого я знала. Его глаза были темными и пустыми, и он рассеянно кивал проходившим мимо него пассажирам.

Мне казалось, что прошла целая вечность, пока я наконец не приблизилась к нему. С каждым мгновением мое сердце билось все сильнее. Мне оставалось сделать всего несколько шагов.

Кто-то задал ему какой-то вопрос, и он начал было отвечать, но тут же замер, остановившись посреди фразы, когда повернул голову и увидел меня, стоявшую в проходе. На несколько мгновений он остолбенел от шока. А потом его угрюмое лицо преобразилось, и его губы медленно растянулись в счастливой улыбке.

Это было одним из тех случаев, когда слова были не нужны. Картер медленно покачал головой, словно не веря своим глазам, и выглядел при этом невероятно счастливым. Оставались ли у меня сомнения по поводу его намерений? Да. Но я была чертовски уверена, что он не смог бы подделать выражение искреннего счастья, которое было на его лице в тот момент.

Несколько секунд мы стояли, замерев на месте и глядя друг на друга. Все пассажиры уже покинули салон, но члены экипажа все еще были в самолете.

Картер наклонился ко мне и прошептал:

— Я вижу, ты получила мои сообщения.

— Нет.

— Нет?

— Мой телефон разрядился вскоре после того, как мы отвезли тебя в аэропорт. Я увидела твои сообщения только сейчас. Но я в спешке вернулась и купила себе билет.

Он прищурился, обдумывая это.

— Кендалл… — сказал он и замолчал.

— Что? — улыбнулась я.

— Я не знаю, что происходит.

— Я тоже. Я…

— Дай мне закончить, — перебил он меня. — Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но когда я думал, что расстался с тобой навсегда, мне было намного хуже, чем должно было быть после двухдневного знакомства. Так что я не знаю, что происходит. Я знаю лишь одно — я хочу, чтобы это не кончалось.

Он огляделся по сторонам, потом обнял меня рукой за талию и потянул в сторону кабины. Когда мы вошли в кабину, он плотно закрыл за нами дверь.

— Не могу поверить, что ты на самом деле здесь.

И в следующую секунду он прижал меня к стене и со стоном впился губами в мои губы. Я со всем пылом ответила на его поцелуй, с восторгом наслаждаясь его вкусом, который не надеялась ощутить снова. Наши языки встретились, и я запустила пальцы в его волосы и крепче прижала его к себе.

Он первым прервал поцелуй.

— Мне так отчаянно было нужно это.

Судорожно переводя дыхание, я сказала:

— Эти четырнадцать часов были такими долгими.

Он заправил прядь волос мне за ухо.

— Послушай, я набросился на тебя так, словно это мой последний поцелуй в этой жизни, из-за того, что мы находимся здесь.

— Я не понимаю.

— Когда мы выйдем из самолета и окажемся на людях, нам будет запрещено касаться друг друга.

— Что ты имеешь в виду?

— В Дубае все совсем по-другому. Мы не можем демонстрировать привязанность в общественных местах. Нас буквально могут арестовать за это. Даже семейные пары могут в лучшем случае держаться за руки. Поцелуи и объятия у них считаются неприличными.

— Ты что, разыгрываешь меня, черт побери?

— И ты не можешь ругаться в общественных местах. Это уголовно наказуемо.

— Господи Иисусе! Мне нужно выпить.

— Это еще одно. Нам здесь разрешается пить только в отелях или в клубах. — Он окинул меня взглядом с головы до ног. — И нам нужно прикрыть тебя до того, как мы выйдем из самолета. Я надеюсь, что ты захватила с собой бюстгальтер, который я тебе купил?

— Он у меня в сумке.

Он снял с себя китель.

— Пока надень вот это. Нам пора уходить отсюда.

Картер положил руку мне на талию, и мы вышли из кабины.

— Куда мы направимся?

Он подмигнул мне и одарил меня озорной улыбкой.

— Возможно, мне известно одно хорошее местечко.

В обычном месте, где я всегда останавливался, все спальни были заняты. Амари предложил мне бесплатную койку до завтрашнего утра, когда освободятся три его комнаты. Если бы я был один, не раздумывая, согласился бы, зная, что, когда я доберусь до него, я замертво свалюсь и засну. Но Кендалл заслуживала лучшего, чем спать на койке в проходной комнате, куда постоянно заходят незнакомые люди. К тому же меня возмущала одна лишь мысль о том, что кто-то увидит ее в коротенькой тонкой ночной сорочке. И чтобы не рисковать и не пытаться найти что-нибудь новое в таком месте, как Дубай, я решил поселиться в отеле, в котором авиакомпания селила всех членов экипажа. Это место не было идеальным, но там было безопасно, и я очень нуждался во сне.

Выйдя из здания аэропорта, я увел Кендалл в сторону от служебного микроавтобуса, в котором все остальные члены экипажа должны были ехать в отель «Хилтон». Я не хотел, чтобы она еще дольше общалась с моими прошлыми пассиями. На стоянке такси нам повезло, и мы достаточно быстро нашли микроавтобус, направлявшийся в город. Мы заняли задние сиденья, а на остальных местах сидели люди, переговаривавшиеся на незнакомом языке. Я решил, что это был фарси.

На спинке сиденья перед нами был карман, в котором лежали ламинированные листовки на разных языках. «Местные законы Дубая». Я уже читал их и раньше и решил, что Кендалл очень развлечет их содержание. Вытащив из кармана английскую версию, я протянул ее ей и указал на первое правило:

«Никаких публичных проявлений привязанности. Нельзя целоваться, обниматься и держаться за руки».

Ее рука лежала на сиденье. Убедившись, что нас никто не видит, я положил руку поверх ее руки и переплел наши пальцы. Она искоса взглянула на меня, и в ее глазах сверкнул огонек.

Она протянула свободную руку и взяла у меня листовку с правилами. Потом указала мне на следующее правило:

«Одежда должна быть консервативной. Женщины должны избегать прозрачной одежды, низких вырезов и коротких юбок. Живот, плечи и спина должны быть закрыты. Мужчины должны прикрывать свою грудь и не демонстрировать свое нижнее белье».

Кендалл посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что никто на нас не смотрит, а потом стала медленно поднимать юбку своего сарафана. Зная, что это противозаконно, и глядя, как она медленно, чувственно, дюйм за дюймом обнажает свои ноги, я лишь усилием воли сдержал стон. Когда ее бедра были полностью обнажены, я стал ерзать на сиденье. Я видел ее в чертовом бикини, но это… то, что она проделывала это тайком, было исключительно эротично.