Наши пальцы были переплетены, и ее юбка лишь едва прикрывала ее белье. Она протянула мне листовку. Не желая привлекать к себе внимание странным поведением и испытывая необходимость немного замедлить затвердение моего члена, я повернул голову к окну, притворяясь, что меня интересует нечто другое, а не вид ее обнаженных бедер и не ощущение прикосновения ее кожи к моей. Потом я указал ей на шестое правило:

«Ни ругательства, ни какие-либо непристойные жесты не допускаются».

Я подождал, пока водитель не сосредоточится на дороге, выезжая на главную магистраль, и семья, сидевшая впереди нас, не будет занята громким разговором. А потом я наклонился к Кендалл и прошептал ей на ухо:

— Мой член уже каменный, и он очень интересуется, остановишь ли ты меня, если я задеру твою юбку повыше?

Она ахнула. К счастью, никто этого не заметил. Спустя несколько минут мы съехали с главной дороги, и я понял, что мы были уже недалеко от нашего отеля. Кендалл посмотрела на листовку, а потом одарила меня лукавым взглядом, словно говоря:

— Какие еще правила мы можем нарушить?

Она снова пробежалась глазами по списку, а потом посмотрела на меня, закусив нижнюю губу, и указала на правило номер девять:

«Секс между неженатыми людьми запрещен в Дубае, и это касается всех иностранцев, независимо от того, из какой страны они прибыли».

И в этой гребаной стране не было другого такого закона, который я с таким удовольствием чертовски постарался бы нарушить, пока был здесь.

К несчастью, возбуждение от поездки в микроавтобусе длилось недолго. Когда мы прибыли в отель, в холле почти никого не было. Кроме нескольких стюардесс, встречи с которыми мне хотелось бы избежать. Когда две из них подошли к нам, мне страстно захотелось прижать Кендалл к себе и обнять ее собственнически, чтобы подбодрить. Но я не хотел никаких неприятностей с законом. Эти арабы не трахаются налево и направо. Несколько месяцев назад два члена экипажа с «Британских авиалиний» были застуканы за нелегальным сексом и упрятаны за решетку на девяносто дней. Три чертовых месяца.

— Трип, — промурлыкала Джолен. — Я не была уверена, поселишься ли ты здесь.

Когда я стоял рядом с Кендалл, моя интрижка с Джолен казалась мне такой давней. Но на самом деле она не была такой уж давней. Меньше месяца назад мы трахались с ней в этом самом отеле.

Когда Джолен чуть приблизилась ко мне, Кендалл замерла. Джолен заговорила негромко, но так, чтобы мы с Кендалл ее слышали:

— Если тебе понадобится мое общество, я в номере 4030. На этот раз в соседнем номере поселилась Лана, так что мы, по крайней мере, будем избавлены от жалоб на шум и стоны.

Она сунула мне ключ-карту в нагрудный карман. Я отступил от нее на шаг, и тут она впервые заметила Кендалл.

— Кто вы? А-аа… вы с самолета, верно?

Кендалл уставилась на Джолен. Сначала мне показалось, что она сейчас расстроится. Но тут я увидел воинственный огонек в ее глазах. Она разозлилась. Хотя и нацепила на лицо фальшивую улыбку и протянула Джолен руку, сказав с преувеличенным техасским акцентом, которого я прежде не слышал:

— Кендалл Спаркс, рада познакомиться.

Джолен неохотно пожала ей руку. Кендалл задержала ее руку в своей руке и слегка наклонилась к ней.

— Я личный психотерапевт Картера. Боюсь, ему сейчас не до шума и стонов. Эректильная дисфункция в результате сильного стресса. — Кендалл достала из моего нагрудного кармана ключ-карту и протянула его Джолен. — Он не станет навещать вас в номере 4030.

И с этими словами мы отошли от Джолен, которая смотрела на нас с широко раскрытым ртом.

— Знаешь, мое мужское достоинство требует, чтобы я доказал, что все сказанное тобой — вранье.

— Может быть, если ты какое-то время удержишь свое мужское достоинство в штанах, в один прекрасный день у тебя появится эта возможность.

— Я ловлю тебя на слове, Дерзкая. Ловлю тебя на слове.

На этот раз я должен был провести в Дубае три ночи, но я сказал Кендалл, чтобы она взяла номер только на одну ночь. Мне было мучительно больно, что мы не делим с ней одну спальню, как это было у Марии Розы. Но, по крайней мере, это дерьмо было всего на одну ночь. Когда завтра мы переберемся к Амари, там за нами никто следить не будет.

Наши комнаты были на восьмом этаже, и нас разделяли три номера. Подойдя сначала к номеру Кендалл, я попытался улестить ее, чтобы она пустила меня внутрь.

— Спасибо, что продолжила свое путешествие со мной, Дерзкая. Я ни в малейшей степени не был готов расстаться с тобой. Я не знаю, что это, но это лучшее из всего, что происходило в моей жизни. И я не хочу это потерять.

— Я тоже рада, что полетела с тобой.

Когда она открыла дверь, я попытался войти в ее комнату, но она остановила меня, положив руку мне на грудь.

— В коридорах установлены камеры.

— Прямо сейчас я готов отправиться в тюрьму за поцелуй. А за счастье прикоснуться к твоим сиськам я готов отмотать приличный срок.

Она покачала головой, но улыбнулась.

— У тебя грязный язык.

Я поднял бровь.

— Иди. Поспи немного. Ты, должно быть, с ног валишься. А вечером я хочу отправиться в город. Своди меня на танцы.

Она была права. Мне решительно было необходимо поспать несколько часов. Но я ни в коем случае не собирался делать это без еще одного поцелуя. Я целовал ее уже дважды и теперь на нее подсел. Я шагнул в ее комнату, и, увидев решимость на моем лице, она позволила мне закрыть за собой дверь.

— Картер… у нас могут быть неприятности.

— Тем более будет обидно пострадать ни за что.

Спустя десять минут я покинул ее комнату в состоянии крайнего возбуждения. И я даже не заметил, что именно напеваю, пока не принял душ и не улегся в кровать. «Битлз», «Я хочу быть твоим мужчиной».

Я пропал.

Глава 9

Кендалл

Я отмокала в ванне после долгого сна, и тут зазвонил телефон. К счастью, в ванной стоял параллельный аппарат, и мне всего лишь потребовалось протянуть руку и взять его.

— Перед тем как я проснулся, мне снилось, что ты лежишь рядом со мной в кровати.

Голос Картера был еще хрипловатым спросонья. И звук этого голоса, пройдя через микрофон и мои уши, вызвал пульсацию у меня между ног.

— Я был разочарован, когда протянул руку и обнаружил, что тебя рядом нет.

Я глубже погрузилась в воду, так что снаружи остались только мои соски. От холодного воздуха и от слов Картера они затвердели. Я плеснула на них теплую воду, но это не помогло.

— Ты хочешь сказать, что я снилась тебе?

— Ты снишься мне с той минуты, как я увидел тебя в баре аэропорта. Но не уверен, что это можно назвать снами. Скорее фантазиями.

— Это правда?

— Да.

Я зачерпнула рукой воду и полила свои соски.

— Ты хорошо спал или эти сны помешали тебе отдохнуть?

— Безусловно, они мне мешали. Но, по крайней мере, я несколько часов пролежал с закрытыми глазами. А как ты?

— Я немного поспала. После долгого перелета у меня ломило все тело, так что я решила, что ванна расслабит мои мышцы.

— Так ты сейчас в ванной?

— М-мм.

Картер издал какой-то звук, более похожий на стон.

— Ты просто убиваешь меня, Дерзкая. Я едва смог угомонить свой член, а теперь ты говоришь мне, что лежишь голая в ванне?

— Это так здорово. Тебе следует попробовать.

— Тебе не придется просить меня дважды. Я через секунду буду у тебя.

Я рассмеялась.

— У тебя эректильная дисфункция из-за стресса, помнишь?

— Я покажу тебе, какая у меня дисфункция.

— Веди себя хорошо. Знаешь, я могу сообщить всем, что ты страдаешь заболеванием, передающимся половым путем. Тогда у тебя будут проблемы, если ты захочешь порезвиться со своими воздушными потаскушками, даже после того, как мы расстанемся.

— Воздушными потаскушками?

Я вздохнула.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом. Мне не нравится думать обо всем этом. Ты кажешься мне… таким другим, когда ты со мной.

— Я и вправду другой, когда я рядом с тобой.

Я на минуту притихла. Может ли у одного человека быть две разные личности? Я не думала, что это возможно. Скорее, одна из этих личностей была просто маской. Я не хотела позволить себе думать так. Но, может быть, я не вижу настоящего Картера?

— Ты притихла. О чем ты думаешь?

— Честно говоря, о том, какой Картер настоящий. Тот парень, который в Рио спал на полу даже без просьб с моей стороны, потому что знал, что я чувствовала себя неловко? Или тот парень, который каждую неделю трахается с разными стюардессами?

— Я и сам этого не понимаю. Но я знаю, какой парень нравится мне больше. Я больше нравлюсь себе, когда я с тобой. Мне кажется, что ты вызываешь самые светлые чувства во мне, Кендалл, — те чувства, которых я не испытывал очень давно. Словно я забыл, что эта часть меня все еще существует, пока ты не села в мой самолет.

— Я думаю, что это самое приятное из всего, что я когда-либо слышала. Ты тоже нравишься мне, Картер Клайнз.

Несколько минут мы лишь слушали дыхание друг друга. И как ни странно, это расслабило мои мышцы больше, чем сон и теплая ванна, вместе взятые.

— Мне не нужен долгий сон. Я буду готов выйти через час.

— Я просмотрела все свои вещи. У меня, честно говоря, не так много одежды, закрывающей все те части тела, которые здесь требуется закрывать.

— У тебя есть легкий пиджачок?

— Да.

— Надень все самое сексуальное. А поверх этого пиджачок. Эти правила не распространяются на клубы, и я с нетерпением жду момента, когда увижу твое тело.

— Окей. Ты увидишь мое тело, капитан.

В этом туалете меня могли оштрафовать даже в Техасе, не говоря уже о Дубае. Я повернулась перед зеркалом сначала налево, потом направо, чтобы убедиться, что все важные части моего тела прикрыты. И они были прикрыты… едва-едва. Спереди это казалось обычным маленьким черным платьем, хотя оно и было очень коротким. Но если смотреть сбоку, я была почти голой. По бокам в платье шли вставки из прозрачного материала шириной около восьми дюймов. Так что я не могла надеть под платье никакого белья. Ходить без бюстгальтера было привычно для меня, но я впервые в жизни отправлялась на танцы без трусиков. Именно поэтому я еще ни разу не надевала это платье, хотя купила его на распродаже четыре месяца назад.

Чтобы больше быть похожей на дорогую девушку по вызову, я немного взбила свои светлые локоны, чтобы придать им объем, и наложила на веки серые тени. Между шлюхой и просто сексуальной девушкой была очень тонкая грань, и я надеялась, что удержалась на правильной стороне. Когда Картер постучал в дверь, я внезапно занервничала, и у меня в животе запорхали бабочки.

— Одну минуту!

Я бросила последний взгляд в зеркало и сделала глубокий вдох, прежде чем направиться к двери на моих высоких тонких каблуках.

По всей видимости, Картеру нравились раскованные девушки. У него глаза вылезли из орбит, и он выругался себе под нос.

— Господи Иисусе и Пресвятая Дева Мария! Ты хочешь убить меня!

Я медленно покружилась, чтобы показаться ему со всех сторон.

— Тебе нравится?

— У тебя под этим платьем нет ни бюстгальтера, ни трусиков?

— Это слишком смело?

Он стоял, застыв на пороге и крепко сжав руки в кулаки, так что костяшки его пальцев побелели. Он смотрел на меня таким напряженным взглядом, что я покрылась гусиной кожей.

— Ты выглядишь обалденно, Кендалл. И это не слишком смело. Просто я чертовски не хочу делить тебя с окружающими, когда ты в этом наряде.

— Ты сказал, что хочешь увидеть мое тело. Так что я надела это платье для тебя.

— Спасибо. У меня счастливый день. Черт, я давно не был так счастлив! А теперь бери свой пиджак и прикройся, пока я не сделал чего-нибудь такого, что тебе могло бы не понравиться.

Мой пиджак лежал на кровати. Надев его, я застегнула пуговицы и порадовалась тому, что он доходил мне почти до колен. Никто бы не заподозрил того, что под ним было надето так мало. Картер придержал дверь, пока я проходила мимо него, но я на секунду остановилась и прошептала:

— Я не думаю, что мне может не понравиться что-либо из того, что ты можешь сделать.

Клуб оказался более шикарным, чем все, в которых мне доводилось бывать прежде. А я проводила какое-то время в Нью-Йорке в последние годы. На входе стояла длинная очередь, но Картер удивил меня, направившись сразу к дверям. Когда он назвал свое имя, нас проводили к столику, который он заказал. В заказ входила обязательная бутылка дорогого шампанского.

— Здесь очень красиво.