Одиннадцать месяцев спустя

Картер

— На прошедшей неделе мы говорили о вашем прошлом, о том, что случилось с Люси. У нас не было достаточно времени, чтобы поговорить о той ситуации, о которой вы упоминали. Той, которая привела вас сюда в поисках помощи. Так что я думаю, мы можем сегодня обсудить это, если вы согласны. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о ней, — сказала доктор Леммон.

— Хорошо.

— Не спешите.

Внезапно мне стало трудно дышать. Я просто не мог выговорить ни слова.

— Простите. Все это не так легко для меня. Я ни с кем не говорил о ней. Прошлые несколько месяцев я буквально убегал от воспоминаний. Я проводил дома еще меньше времени, чем обычно, потому что, хотя она и была там со мной очень короткое время, это место больше всего напоминает мне о ней, потому что именно там… — Я поколебался. — Там мы вступили в интимные отношения.

— Расскажите мне о ней, — повторила она.

— Ее звали Кендалл. То есть ее зовут Кендалл. Я имею в виду, что она не мертва. Она все еще где-то существует.

— Как вы познакомились?

— В аэропорту.

— Не так уж необычно для пилота, я полагаю.

— Да, но нашу историю никак нельзя назвать обычной.

Следующие двадцать минут я рассказывал о тех неделях, когда мы с Кендалл полюбили друг друга. Мне было легко говорить об этом, пока я не дошел до самого трудного момента.

— Итак, она позвонила вам и сказала, что встретится с вами в аэропорту. Звучит многообещающе. Вы решили, что она примет ваше предложение стать отцом ее ребенка. Вы чувствовали, что готовы к этому…

Я закрыл глаза.

— Да. Да. Я был готов. С ней… готов.

— И что произошло в тот день?

Я продолжил свой рассказ, с болью вспоминая о последних моментах, которые я провел с Кендалл в баре аэропорта, когда она сообщила мне о своей встрече с Кесс и навсегда ушла от меня.

Доктор Леммон сняла очки: по-видимому, моя история произвела на нее впечатление.

— Должно быть, это был тяжелый момент.

— Я до сих пор не могу осознать, что все так быстро пошло прахом.

— Вы вините ее за то, что она так внезапно бросила вас?

— Нет. Нет, не виню. На ее месте я, наверное, поступил бы так же.

— И что вы сделали после того, как она ушла?

— Я сидел в баре, не веря в то, что случилось. Мне потребовалось несколько часов, чтобы я собрался с силами и отправился домой. Я попросил друга забрать меня из аэропорта, потому что много выпил, и я отключился на своей кровати и проспал всю ночь, пока не пришло время вставать, чтобы возвращаться на работу.

— И как все прошло?

— Как мне и говорила Кендалл, Кесс объявилась утром. Она работала на этом рейсе и сказала мне, что ей нужно поговорить со мной на очень важную тему, когда мы приземлимся. После того как мы добрались до Бразилии, она все сказала мне… что она беременна и что отец этого ребенка я.

— И какая была ваша реакция?

— Я был подавлен и слишком расстроен, чтобы думать об этом. В тот момент я думал только об одном — что я потерял Кендалл. Ничто больше не имело значения. Я сказал Кесс, что буду поддерживать ее материально, если ребенок окажется мой, но больше я ничего не могу ей дать. И я ей ясно дал понять, что буду настаивать на анализе ДНК, когда ребенок родится.

— Ее это устроило?

— Ее не слишком обрадовало, что я не проявил интереса или восторга, но я ничего с этим не мог поделать. Я думал только о Кендалл, и у меня не было сил ни на что другое.

— А что сталось с Кендалл?

— Хотел бы я это знать.

Она ошарашенно посмотрела на меня.

— Вы не знаете?

— До сих пор не знаю. Она сказала, что решила прибегнуть к искусственному оплодотворению, но осуществила ли она этот план, для меня тайна до сих пор.

— А вы пытались позвонить ей?

— Да. Несколько раз. Она либо отключила свой телефон, либо поменяла номер, так что я до нее не дозвонился. Я вспомнил, что она однажды назвала имя своей матери. Я послал письмо в Даллас на имя Аннабеллы Спаркс, но так и не знаю, дошло ли оно до Кендалл. Я не встречал ее имя в светской хронике. И я не знаю, что еще я могу предпринять или захочет ли она даже видеть меня, если я найду ее.

Доктор Леммон что-то записала в блокнот, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Расскажите мне, что случилось… с ребенком.

— Я был в больнице, когда он родился. Она назвала его Эйдан. Я не знал, что мне чувствовать, потому что в глубине души все еще верил, что он не мой. И в то же время я чувствовал себя виноватым из-за того, что не испытывал никаких эмоций.

— Он ваш?

— Через две недели после его рождения она наконец сделала анализ ДНК. Несколько дней ожидания результатов были мучительными.

— И?

— Он не мой сын.

Я с шумом выдохнул. Всякий раз, переживая этот момент заново, я не мог не чувствовать того же облегчения, которое испытал, когда в первый раз узнал об этом.

Доктор Леммон поудобнее устроилась на стуле.

— Вау.

— Да уж.

— И что вы почувствовали?

— Это была смесь ярости и облегчения. Облегчения, потому что я не нес никакой ответственности за сложившуюся ситуацию, но ярости оттого, что в результате ее я все потерял. То, что уже никогда не смогу вернуть.

Женщину, которую я никогда не верну.

Семью, которую я не верну.

Жизнь, которую я не верну.

— И какой стала ваша жизнь после того, как вы узнали правду?

— Честно говоря, она не сильно изменилась. Я работал как можно больше. Делал все, что от меня требовалось. Так же, как и всегда.

— Вы использовали свою работу, как способ спрятаться от своих демонов. Первым была Люси. А теперь это Кендалл.

Я повысил голос, защищаясь:

— И что вы предлагаете мне делать?

Разве я не заплатил тебе, чтобы ты сказала, что, черт возьми, мне делать?

— Пока вы не узнаете, что случилось с Кендалл, вы не обретете душевный мир. То, что вы пришли сюда, было хорошим первым шагом. Но я не могу ничего сделать, чтобы помочь вам избавиться от мучающих вас мыслей.

— Я же говорил вам. Я пытался связаться с ней. Я не знаю, где она.

— Вы сказали, что у вас есть ее адрес в Техасе. Почему бы вам не отправиться туда, чтобы попробовать выяснить, что происходит в ее жизни?

Я не мог заставить себя ответить ей, хотя я знал правду — я чертовски боялся. Боялся узнать, через что Кендалл прошла. Боялся расстроить ее. Боялся неизвестности. Одно было несомненно — если бы я знал, что она хочет видеть меня, я в ту же секунду помчался бы к ней.

Сеанс у психотерапевта опустошил меня. Вместо того чтобы почувствовать себя лучше, я чувствовал себя так, словно шлюзы, охранявшие мой рассудок, внезапно распахнулись.

В тот вечер, вернувшись в мой кондоминиум в Бока, я вешал свою форму, которую забрал из чистки, когда мой взгляд упал на белый комочек меха, лежавший в дальнем углу шкафа. Он лежал на том же месте, куда я бросил его несколько месяцев назад.

Я купил этого игрушечного медведя в Венесуэле и планировал подарить его Кендалл, если она примет мое предложение. Я взял его в руки, сел на краешек кровати и уставился на него.

— Мне следовало бы бросить тебя в мусорный контейнер. Тогда мне сейчас не пришлось бы смотреть на тебя.

Отлично. Я уже разговариваю с неодушевленными предметами.

— Что ты думаешь? Должен ли я ехать в Техас? Должен ли попытаться отыскать ее?

Ты совсем спятил, Картер.

— А что мне терять? Я и так уже все потерял, верно?

Поднеся медведя к лицу, я сказал:

— Я оставляю решение за тобой. Если ты продолжишь молчать, я сочту, что ты не возражаешь.

Я положил медведя на комод и встал, скрестив руки на груди и не сводя с него глаз.

— Говори сейчас или больше никогда не упоминай об этом, — сказал я, потом снова сел на кровать и открыл свой лэптоп.

Я должен был лететь в Рио только через три дня, так что я использовал накопленные мили и забронировал билет до аэропорта Далласа.

Повернувшись к комоду, я указал пальцем на медведя.

— Если все пойдет очень плохо, винить в этом я буду тебя.

Ранчо располагалось по меньшей мере на восьми акрах земли. Там паслись несколько лошадей, но все выглядело заброшенным и неухоженным, что было удивительно для такого огромного владения.

Пресловутое ранчо Спарксов.

Мне всегда хотелось увидеть, где Кендалл выросла. Но я никак не рассчитывал посетить это место без нее.

Светловолосая женщина, которая, должно быть, была красавицей лет двадцать назад, открыла дверь. Во рту у нее торчала сигарета, и от нее несло алкоголем.

— Могу я чем-то помочь вам?

— Вы здесь живете?

— Да, это моя собственность.

— Вы Аннабелла?

— Да. Кто вы?

— Я ищу вашу дочь Кендалл. Меня зовут Картер Клайнз. Я был знаком с ней.

Она глубоко затянулась, потом выдохнула дым и указала пальцем на меня.

— Бог мой. Это вы. Тот пилот.

— Да. Она рассказывала обо мне?

— Да.

Это обрадовало меня.

— Она сейчас здесь?

— Нет. Моя дочь не появлялась здесь уже несколько месяцев.

Я со страхом спросил:

— Где она?

— Понятия не имею. Кендалл ясно сказала мне, что не хочет, чтобы я знала, где она находится.

— Когда она была здесь в последний раз?

— Она летала в Германию. Не стала говорить мне, что она там делала. Она провела там две недели. Я узнала об этом лишь по наклейкам на ее багаже — в противном случае она не сказала бы мне даже этого.

— И сколько времени она пробыла здесь после возвращения из Германии?

— Пару дней. Она сказала, что просто хочет забрать свои вещи, а потом снова уедет. Она сказала, чтобы я не беспокоилась о ней.

— Она не сказала, решилась ли она на искусственное оплодотворение?

— Нет. Моя дочь предпочитает мучить меня. Сменила свой телефонный номер, так что теперь я не могу найти ее. Она предпочла оставить меня здесь страдать, не зная, потеряю я все или нет. У нас осталось не так много времени. Если она не родила ребенка мужского пола, мы вскоре лишимся всего. И это будет концом моего привычного мира.

Эта женщина была невероятной. Я с трудом сдержался, чтобы не послать ее к черту. Но мне было нужно пока, чтобы она не прогнала меня.

— Я бы сказал, что это слишком мелодраматично, мэм. Вы знаете, что всегда есть выход — урезать расходы и найти работу. Я думаю, это еще не конец света, если вы не сможете сохранить вашу собственность или привычный образ жизни. В настоящий момент вам следовало бы больше волноваться о благополучии вашей дочери.

Она предпочла проигнорировать мое замечание.

— Чего вы хотите?

— Я должен найти ее.

Аннабелла подошла к пепельнице и потушила сигарету.

— Простите. Как я уже сказала, я не смогу помочь вам.

Стоя в огромной гостиной и оглядываясь по сторонам, я спросил:

— У нее здесь есть спальня?

— Да.

— Вы не возражаете, если я загляну туда и посмотрю, не смогу ли я найти что-нибудь, что поможет узнать о месте ее пребывания? — Когда она, похоже, заколебалась, я добавил: — Мы оба выиграем, если нам удастся найти ее.

Она закурила новую сигарету, затянулась и пожала плечами.

— Валяйте. По лестнице наверх, вторая дверь налево.

Я кивнул и сказал:

— Спасибо.

Дверь со скрипом отворилась, и я вошел в комнату Кендалл. Солнце светило в окно, и на ее светло-желтом одеяле лежали тени. Все было таким же чистым, изящным и женственным, как и она сама. Мое сердце сжималось, когда я касался кончиками пальцев ее личных вещей.

Я замер, коснувшись фотографии в рамке, на которой были запечатлены Кендалл и пожилой мужчина, который, наверное, был ее дедом. Фото, должно быть, было снято несколько лет назад. Глядя на ее ослепительную улыбку, я еще больше утвердился в решении разыскать ее.

Я осмотрел комнату, но не нашел ничего, что навело бы меня на ее след. Я чувствовал себя проигравшим. Открыв ее полупустой шкаф, я стал вынимать одно за другим ее оставшиеся платья, нюхая каждое в надежде уловить ее запах.

И тут моя рука коснулась чего-то необычного. Я замер. В левом углу шкафа висел маленький костюмчик, сшитый для малыша. Он был синего цвета, с кантом по бокам брюк, и был похож на крохотную форму пилота. Я посмотрел на ярлык производителя. Картер.

Черт, черт!

Я снял костюмчик с вешалки и только тогда заметил значок пилота в виде маленьких крыльев. Он был приколот к костюмчику. Меня охватила мучительная тоска. Я закрыл глаза и вспомнил ее слова, которые она сказала во время одного из наших разговоров до того, как все рухнуло.