Ви Киланд - Возмутительно красивый пилот

— И что она сказала?

— Что ответ ждет меня на небе.

Черт возьми!

У меня отвисла челюсть, но я дал ей продолжить.

— Я долго думала о том, что это могло значить. Сначала я подумала, что она предлагала мне вернуться к тебе. Но я не могла этого сделать. Во время обратного перелета в Штаты я думала о том, что у меня нигде по-настоящему нет дома. Я стала завидовать тебе, потому что твоя работа позволяла тебе не задерживаться долго в одном месте. И это было именно тем, что мне так нужно было в тот момент. Мне необходимо было летать, путешествовать, жить… обрести себя. Но мне к тому же нужны были средства к существованию. И тогда меня осенило. Ответ ищи на небе. Спустя несколько дней, сидя в отеле в Техасе, я стала искать курсы стюардесс, а через месяц записалась на них. Через шесть недель мне предложили работу, а поскольку я была новичком, меня приписали к домашнему рейсу из Нью-Йорка в Бостон. У меня здесь есть квартира, но я провожу там мало времени. Я летаю, подменяя других стюардесс, когда это только возможно. Я практически все время в пути.

Вау.

— Прости меня, Кендалл, но это горькая пилюля для меня. Ты бросила меня одного в баре аэропорта, с разбитым сердцем, чтобы летать по миру, убегая от жизни. Господи… это так чертовски знакомо мне!

— Я просто стала тобой.

— Ты трахалась с тем пилотом?

— Нет!

При мысли о том, что она могла быть с кем-то другим, во мне возникло желание убить его. Что-то изменилось, когда мы молча пожирали друг друга глазами. И в тот момент я хотел лишь одного — дотронуться до нее, почувствовать прикосновение ее губ к моим, прежде чем мы продолжим наш разговор. Не раздумывая, я положил руку на ее колено и стиснул его. От этого простого прикосновения она закрыла глаза и откинула голову назад. Ее дыхание участилось, и я положил руку ей на шею сзади, притянул ее к себе и прижался губами к ее губам.

Поцелуй был страстным и голодным, отличным от тех, которыми мы с ней обменивались прежде. Этот поцелуй пробудил все мои сдерживаемые эмоции. Я ожил после почти целого года воздержания. И я молил бога, чтобы у нее все было так же — что она не спала все это время ни с кем.

И хотя я все еще был зол, я так хотел ее, словно вся моя жизнь зависела от этого. Я откинул сиденье так низко, как только было возможно, приподнял ее и положил поверх моего тела. Слишком возбужденный, чтобы говорить, я сказал себе, что буду руководствоваться ее дыханием и движениями ее тела, чтобы знать, хочет ли она того же, что и я.

И когда Кендалл начала отчаянно тереться о мой болезненно затвердевший член, я понял, что возврата нет. Она внезапно подняла свою юбку, так, что она закрутилась вокруг ее талии, а я расстегнул свои брюки, и она тут же села верхом на меня. Ощущение ее горячего, влажного лона, обхватившего меня, было не сравнимым ни с чем. Я никогда еще так долго не воздерживался от секса, и я никогда еще не был разлучен с женщиной, которую по-настоящему любил. И эти две причины объединились, чтобы вызвать у меня чувства, которых я прежде никогда не испытывал.

Это было отчаянно.

Это было неотвратимо.

Это было совершенно неуместно в гараже аэропорта.

Это было за пределами разумного.

Это длилось меньше минуты.

Когда я почувствовал сокращение ее мышц, я тут же кончил, надеясь, что она принимает противозачаточные пилюли, но не настолько переживая по этому поводу, чтобы остановиться. Это было так замечательно. Она какое-то время лежала поверх меня, а потом снова перебралась на водительское сиденье. Все еще с трудом переводя дыхание, лишенные сил, мы откинули головы на спинки сидений, уставившись друг на друга и словно говоря: «Что, черт возьми, только что случилось?»

Она привела в порядок свою одежду и первой заговорила.

— Мне нужно было выяснить, кто я такая, Картер, помимо того, что я была богатой сучкой Кендалл Спаркс из Далласа. Я не была готова рожать ребенка. Мне было необходимо повзрослеть. Я была несчастна. И это помогло мне понять, что это не та жизнь, которую я хотела бы вести всегда. Но сейчас все изменилось. Что я точно знаю, так это то, что я ни разу не пожалела о том, что у меня нет денег. Все мое наследство ушло на благотворительность, как и обещал мой дед. И знаешь что? Я очень рада этому. Деньги не сделали бы меня счастливой. Они ничего не изменили бы. Единственное, на что они пригодились бы, так это на то, чтобы моя мать продолжала сидеть дома вместо того, чтобы оторвать задницу от дивана и пойти работать, как и все остальные люди.

Мне необходимо было знать кое-что еще.

— Ты за это время спала с кем-нибудь?

— Нет. Не спала. — Она глотнула. — А ты?

— Нет. Я не мог. Даже несмотря на то, что я думал, что мы расстались навсегда, я все равно не мог. Но я так чертовски зол, Кендалл. Я зол потому, что ты оставила меня, что ты не настолько верила в меня, чтобы вместе пройти через все это. Я зол, потому что прошедшие одиннадцать месяцев были адом, и все это оказалось напрасным. Но больше всего меня злит то, что, несмотря на все это… я не мог забыть тебя. И я все еще отчаянно люблю тебя. — Прижав ладонь к ее щеке, я наконец признался: — Я тоже поехал к Марии Розе. Как и ты, я был в отчаянии. И ее словами были: «A resposta esta no ceu». Знаешь, что это означает?

— Нет.

— Ответ ищи на небе.

У Кендалл расширились глаза.

— Ты шутишь?

— Нет. Я подумал, что это имеет отношение к «Люси в небесах с алмазами». И я отправился на могилу Люси и долго рыдал там. Я никогда не бывал на ее могиле прежде. И как ни мучительно это было, это помогло мне закрыть главу в моей жизни, в чем я так отчаянно нуждался. И эта поездка, которая нарушила мой привычный график полетов, привела меня в Нью-Йорк в тот самый момент, когда я увидел тебя в аэропорту. В противном случае я никогда не встретился бы с тобой.

— Мы оба получили одинаковые предсказания.

— Если бы не они, мы сейчас не были бы здесь. Мария помогла нам найти друг друга. Мы интерпретировали ее высказывание по-своему, пошли разными путями, но закончили здесь. И теперь нам предстоит решить, каким путем идти дальше. Вместе или по отдельности.

Всю дорогу до моего дома мы молчали. До моего дома было всего десять миль, но из-за пробок у нас было более получаса на размышления. Картер смотрел в окно и, казалось, был погружен в свои мысли. После того что произошло в гараже, я спросила его, не хочет ли он поехать ко мне домой. И меня удивило, что он не сразу же ответил согласием. На самом деле он даже сказал, что, возможно, ему лучше остановиться в отеле, чтобы у нас было время подумать. Но я уговорила его провести ночь в моем доме. Но теперь… я начала осознавать, что это было не слишком умно с моей стороны. Моя голова шла кругом. Я пыталась разобраться в том, что произошло за последние два часа. Особенно в том, что это значило для нашего совместного будущего.

Я въехала на стоянку и нарушила наше молчание.

— Здесь не так уютно, как в Сильвер Шорз, но я живу здесь.

Картер посмотрел на баннер на лужайке.

— Лофты Чарльстон Чуз?[21] Совершенно уверен, что никто в Сильвер Шорз не сможет есть их батончики. Они просто убийцы для зубов. В детстве у меня откололся молочный зуб, когда я ел замороженный батончик. А для протезов они, должно быть, еще опаснее.

— Это здание на самом деле раньше было старой фабрикой компании «Чарльстон Чуз Кэнди». Оно было превращено в кондоминиум, но в нем еще сохранились оригинальные детали, такие как кирпичные стены и деревянные балки. Моя квартира очень маленькая, всего лишь студия, которую я едва могу оплачивать теперь, когда я стала рабочим человеком, но на крыше здесь замечательная терраса, и я провожу там много времени. — Я указала на крышу. — Я провела здесь много часов, глядя на небо и размышляя о том, что произошло за эти месяцы.

Я смотрела на крышу моего дома, но когда повернулась к Картеру, то обнаружила, что он смотрит на меня.

— Что? — спросила я.

Он покачал головой.

— Ничего.

Картер взял наши вещи, и я повела его в дом. В лифте мне было странно, что он стоит рядом со мной. За последний год мне часто снилось, что он был здесь, рядом со мной. Поэтому было неудивительно, что я чувствовала себя так, будто все это игра моего воображения, а не действительность. Наверное, поэтому, когда двери лифта открылись на третьем этаже, я не пошевелилась.

— Это твой этаж? Ты нажала кнопку 3, когда мы вошли.

— Ой. Да. Прости.

Я немного повозилась с ключами, открывая дверь в мою квартиру. Войдя внутрь, я повернулась и развела руками.

— Вот твоя смотровая площадка. Отсюда видна бо́льшая часть моего дома.

Картер поставил вещи на пол и огляделся по сторонам.

— Очень мило. Современно, но тепло. Это место подходит тебе.

— Спасибо. Мои соседи тоже работают в авиакомпаниях. Гэбби живет в квартире 310, она стюардесса в компании «Дельта». А Макс из квартиры 314 работает пилотом в компании «Американ Эйрлайнз». Мы с ними устраиваем барбекю в тех редких случаях, когда наши графики отгулов совпадают.

Я заметила, как Картер сжал зубы.

— Рядом с тобой живет пилот?

— Да.

Он кивнул.

То, что он воздержался от комментариев, заставило меня быстро добавить:

— Ему только что исполнилось пятьдесят три года, и он подумывает о том, чтобы уйти на пенсию и переехать во Флориду. Может быть, когда он состарится, он станет твоим соседом.

— Хитрожопый.

Я сбросила туфли и направилась к холодильнику. Достав напитки, я спросила:

— Кстати, о Флориде. Как поживают твои подопечные? Мюриэль, Берта, Гордон?

Лицо Картера помрачнело.

— На самом деле Гордон поживает не так хорошо. Около четырех месяцев назад с ним случился удар, и физиотерапия помогает не так хорошо, как они надеялись. У него парализована одна рука, и его речь все еще неразборчива.

— Это ужасно. Мне очень жаль. У него есть какая-нибудь семья, которая живет неподалеку?

— Никакой. Я взял отпуск на несколько недель, когда это случилось, чтобы помочь ему оправиться. Но когда я уезжаю на четыре-пять дней, ему приходится нелегко. Мюриэль и Берта по очереди присматривают за ним, но они не в состоянии поднимать его. Физиотерапевт приходит к нему, чтобы делать с ним упражнения, но помимо этого он не получает никакой помощи.

— Ему повезло, что у него есть ты.

— Ты имеешь в виду Брюси, — улыбнулся Картер.

— Да, его замечательный сын, Брюси. — Я немного поколебалась, прежде чем продолжить, не уверенная, что стоит быть такой откровенной. Но потом решила, что то, что я хотела сказать, относится только к Картеру, а не к нам обоим, поэтому сказала это. — Ты знаешь… в первый раз, когда мы пошли навещать Гордона и я обнаружила, что ты не только заботишься о человеке, который был тебе посторонним, но и позволяешь ему звать тебя Брюси и заменяешь ему умершего сына, я призналась себе, что влюблена в тебя. Потому что ты не только красивый мужчина, с которым приятно проводить время, но и душа твоя тоже красива.

Картер уставился на меня. Когда он заговорил, его голос был хриплым.

— Если ты по-настоящему любила меня, как могла ты уйти от меня, Кендалл?

Мне стало стыдно, и я отвела глаза.

— Не знаю.

— Ты теперь жалеешь об этом?

— Я жалела об этом каждый день. С того момента, как оставила тебя в баре аэропорта.

— Так почему ты ничего не предприняла? Ты знала, где искать меня. Ты знала, где я работаю, где живу… ты знала обо мне все что можно, бога ради!

Он провел пятерней по волосам.

И хотя я задавала себе этот вопрос снова и снова весь прошедший год, я все еще не знала на него ответа.

— Не знаю. Прости меня, Картер.

После нескольких напряженных минут Картер заговорил:

— Ты голодна? Хочешь заказать что-нибудь? Или хочешь просто поспать? Тебе нужно рано вставать, чтобы успеть на свой рейс.

— На самом деле я очень устала.

— Тогда давай поспим.

Я посмотрела по сторонам, как ни странно, не уверенная, как мы будем спать, хотя мы только что занимались любовью в машине.

— Я могу спать на диване, если хочешь. А ты ложись на кровать.

Картер подошел ко мне, взял меня за подбородок и заставил меня посмотреть ему в глаза.

— Я в растерянности от многих вещей, которые имеют отношение к нам. Но желание разделить с тобой постель ни в коем случае не относится к ним. Если не возражаешь, я больше всего хочу спать рядом с тобой.

— Я буду очень рада.

Он положил ладонь мне на щеку и склонился надо мной так, что наши носы почти соприкасались.