Это был Пол, но на этот раз его голос звучал устало и раздраженно. Переговоры, на которые он возлагал такие большие надежды, неожиданно застопорились, и за прошедший час участникам так и не удалось сдвинуться с мертвой точки. В конце концов переговоры пришлось отложить на два дня, но на этом неприятности не закончились. Когда Пол спустился на стоянку, он обнаружил, что в его автомобиле сел аккумулятор.

Разумеется, Пол мог бы приехать в салон на такси, но вместо этого он неожиданно попросил Джен заехать за ним. За это он обещал отвезти ее поужинать, и Джен, немного подумав, решила, что в его словах есть свой резон. На вечеринке Пол мог появиться разве что к самому концу.

— А как же мама? — обеспокоенно спросила она. — Не могу же я ее бросить!

— Скажи отцу, пусть он посадит ее в такси и отправит домой. Не исключено, что у него в рукаве спрятана пара‑тройка наемных лимузинов. Он всегда заказывает машины для самых дорогих его сердцу или самых нетранспортабельных гостей.

— Хорошо, я спрошу, но… Но если мама не захочет, мне придется самой отвезти ее домой. Если же она не будет иметь ничего против, я заеду за тобой через четверть часа.

— Приезжай, — сказал Пол. — У меня был поганый день, и я очень хочу видеть тебя.

Его идея с ужином где‑нибудь в спокойном, тихом месте была очень по душе Джен, и она надеялась, что Аманда не будет возражать против того, чтобы Джек отправил ее домой в лимузине.

Когда она разыскала их в углу зала и объяснила, в чем дело, Аманда чуть не поперхнулась шампанским. Она уже собиралась возразить дочери, но Джек опередил ее.

— Пол совершенно прав, — сказал он Джен. — На сегодня я заказал два лимузина, которые отвезут твою маму домой, как только она захочет. А ты что скажешь? — спросил он, поворачиваясь к Аманде, которая все еще не могла прийти в себя. Поступок Джен сильно смахивал на предательство, но Аманда не хотела мешать дочери.

— Я… — Она судорожно сглотнула. — Я не против. Отсюда до Бель‑Эйр совсем недалеко, правда? Я могу даже взять такси, только надо заранее позвонить…

— Нет, — негромко, но твердо проговорил Джек. — Ты поедешь в лимузине. В такой поздний час ездить в такси небезопасно.

Это замечание, да еще высказанное столь решительным тоном, заставило Аманду рассмеяться, однако она была признательна ему за внимание и согласилась отправиться домой в лимузине. Она готова была ехать немедленно, но на лице Джека отразилось такое неподдельное разочарование, что, немного поколебавшись, Аманда решила задержаться в салоне еще на часок. На самом деле ей вовсе не хотелось уезжать. Аманда очень неплохо проводила время, к тому же на такой веселой вечеринке она не была уже бог знает сколько времени. Мэттью терпеть их не мог, и они с ним бывали только на официальных деловых приемах, да и то не часто.

Поцеловав мать на прощание, Джен села в машину и поехала за Полом, а Джек направил все свое внимание на Аманду. С поистине отеческой заботой он следил за тем, чтобы у нее в бокале было шампанское, подносил ей тарелку с канапе и пирожными, знакомил со своими друзьями. С ним Аманде было так хорошо и свободно, что она даже не заметила, как пролетело почти два часа. Когда же она опомнилась, то оказалось, что почти все гости уже разъехались, а часы показывают начало двенадцатого ночи.

— Какой ужас! — воскликнула она. — Мне уже давно пора быть дома. Наверное, я надоела тебе как… как не знаю что! Почему ты не выгнал меня раньше, Джек? — Она протянула руку, чтобы попрощаться с ним, но Джек покачал головой. Он хотел сам отвезти ее домой.

— Какие глупости, Аманда, — сказал он. — Напротив, мне было очень приятно, что ты сумела выбраться. В конце концов, мы все‑таки родственники, и я рад, что нам представилась возможность встретиться и поболтать.

Аманде так и не удалось уговорить его отпустить ее домой одну. Отдав Глэдди пару распоряжений, Джек взял Аманду под руку и повел ее к выходу. Вечеринка закончилась, а друзья, с которыми он собирался отправиться в ресторан, отбыли без него минут сорок назад. Джек предупредил их, что, возможно, подъедет позже, но просил не очень на него рассчитывать, так как он мог еще и передумать. Никаких других обязательств у него не было, и Джек чувствовал себя совершенно свободным.

Когда они уже ехали в лимузине по Родео‑драйв, Джек неожиданно спросил, не хочет ли Аманда заглянуть в ресторан или хотя бы в пиццерию, чтобы съесть что‑нибудь более существенное, чем канапе и салат. Аманда колебалась: время было позднее, и ей уже давно пора было быть дома, однако она подумала, что вполне может позволить себе задержаться еще немного. В конце концов, она не обязана была ни перед кем отчитываться. И потом, ей действительно хотелось есть!

Поэтому она согласилась, решив про себя, что воспользуется этой возможностью, чтобы поговорить о детях. Аманда знала, что в последнее время у Джен и Пола не все благополучно, и ей хотелось знать, что думает по этому поводу Джек, если, конечно, он тоже это заметил. Может быть, подумала Аманда, за этим‑то он и пригласил ее в ресторан…

Получив ее согласие, Джек велел водителю отвезти их на бульвар Норт‑Робертсон, где находился фешенебельный ресторан под названием «Плющ».

Ресторан был полон, но Джека здесь хорошо знали. Им с Амандой сразу дали столик в укромном уголке, предварительно убрав с него табличку «Только для администрации», и метрдотель лично взялся обслужить гостей.

Они заказали толстые макароны с мясной начинкой, сырники‑панцаротти с яйцами и ветчиной, салат из помидоров и сухое вино. Аманда несколько побаивалась неловкой паузы, которая могла возникнуть, пока готовится их заказ, но Джек умело заполнил ее, заговорив о том, о чем они не успели поговорить «У Джулии», — о литературе, живописи, театре. Джек показал себя очень разносторонним человеком, и Аманда с удивлением обнаружила, что и в искусстве он отнюдь не дилетант. Его суждения были выверенными, взвешенными и при этом отличались оригинальностью, которой она никак не могла заподозрить в «торговце с Родео‑драйв».

Она чуть было не забыла, о чем хотела побеседовать с ним, но тут подали заказанные блюда, и Джек сам заговорил о Поле и Джен, избавив Аманду от необходимости поднять щекотливую тему.

— Как тебе кажется, они ладят между собой? — спросил он, и на лбу его появилась легкая морщинка, которая недвусмысленно указывала на то, что вопрос задан всерьез. Вместе с тем Джек явно не испытывал никакого смущения и держался так, словно они с Амандой были знакомы тысячу лет. Во всяком случае, она уже успела убедиться в том, что с ним она может свободно говорить на любую тему.

— Не знаю, — честно ответила она. — Раньше мне казалось, что у них все хорошо, но в последний год‑полтора я начала беспокоиться. К сожалению, как тебе известно, у меня самой был не самый простой год, и я… — Она не договорила, и Джек с готовностью кивнул. Он понял, что она имела в виду, и Аманда благодарно улыбнулась. — В общем, я не могла помочь Джен, — сказала она. — Я была слишком поглощена собой, а сейчас мне кажется, что я подвела родную дочь. Она во мне нуждалась, а я… я…

— Я думаю, что ты ни в чем перед ней не виновата, — сказал Джек, качая головой. — Этот год… Ты имела право потратить его на себя, и я нисколько не сомневаюсь, что Джен это понимает, она у тебя умница… Надеюсь, мой Пол ее не обижает? В последнее время она выглядит не очень‑то счастливой.

— Об этом я и хотела поговорить… — Аманда вздохнула. Ей не очень хотелось делиться с ним интимными подробностями, но ведь это была единственная реальная возможность чем‑то помочь дочери! — Дело в том, что… Джен очень расстраивается из‑за того, что никак не может забеременеть.

— Я так и думал! — вполголоса воскликнул Джек и виновато посмотрел на Аманду. — Пол никогда ничего мне не рассказывает. Скажи, они действительно… очень старались?

— Насколько я поняла, Джен не предохраняется уже почти два года, но, как она говорит, ничего так и не произошло. Естественно, что девочка подавлена. Это действительно очень печально. Надеюсь, все еще поправимо?!

— Или, наоборот, — весело, смотря откуда посмотреть, — заметил он шутливо, и Аманда невольно рассмеялась, но оба тут же снова стали серьезными.

— Я бы не сказала, что они очень веселятся, хотя сегодня вечером у Джен действительно было неплохое настроение. Я не видела ее такой уже несколько месяцев. Ты заметил, какое у нее стало лицо, когда я сказала, что остаюсь и она может ехать с Полом?

— Может, ей просто было приятно знать, что ты вполне освоилась и прекрасно проводишь время? — деликатно поинтересовался Джек, и щеки Аманды слегка порозовели.

— Конечно, и это тоже, — кивнула она. — Но я тебе еще не все сказала. Дело в том, что Джен просила Пола сходить к врачу провериться, но он… наотрез отказался.

— Тогда дело гораздо серьезнее, чем я думал. Это не очень приятная новость, Аманда. Может, он передумал?

— Насколько я знаю, он так и не собрался сходить в клинику. А вот Джен сходила…

— И что?

— Я не знаю всех подробностей, — призналась Аманда. — Знаю только, что она до сих пор не беременна. Во всяком случае, я так думаю… — поправилась она.

— Да, если бы что‑то было, они бы нам уже объявили. — Джек рассеянно почесал в затылке. — Дело‑то, оказывается, нешуточное… А я‑то, дурак бесчувственный, еще дразнил его этим! Что, говорю, так и хочешь помереть бездетным… Неудивительно, что Пол старался скрывать от меня, что у него не все благополучно. Захочет ли он теперь говорить со мной откровенно?

И он снова покачал головой.

— Да нет, я думаю, что он не говорил с тобой вовсе не поэтому, — заметила Аманда, которая успела полюбить Пола, как Джек полюбил Джен. — Просто он пока не придает этому значения. Я знаю, что у него не ладится с бизнесом, поэтому в последнее время он гораздо больше беспокоится о своих контрактах, договорах, сценариях, чем…

— …Чем о собственной жене, — мрачно закончил Джек. — Что вовсе не делает ему чести. Ну, что касается бизнеса, то волноваться ему, я думаю, нечего. Хвалить своих детей в общем‑то не принято, но я знаю — у Пола есть талант, и когда‑нибудь он будет большим человеком в киноиндустрии. В отличие от своего отца, который снял всего с дюжину посредственных лент. Нет, правда, паршивые были фильмы! Хуже их могут быть только ленты, в которых я сыграл сам… — Джек ухмыльнулся. — Говоря откровенно, заниматься женскими платьями и аксессуарами мне нравится намного больше.

— По‑моему, насчет фильмов ты явно поскромничал, — рассмеялась Аманда. — В одном ты прав: с торговлей у тебя получается гораздо лучше. У тебя просто замечательный салон, Джек. Теперь, когда мне что‑нибудь понадобится, я пойду только к тебе. Обещаю.

Ей действительно понравилось в салоне, но еще больше Аманде понравился сам Джек. Он оказался вовсе не таким уж разнузданным развратником, каким она его считала. Напротив, он произвел на нее впечатление человека умного, образованного и весьма интересного, с которым приятно и легко общаться. Заболтавшись с ним, Аманда даже не заметила, как пролетел вечер, а сейчас была уже глубокая ночь, но ей по‑прежнему не хотелось расставаться с Джеком.

Когда они выходили из ресторана, он пообещал ей серьезно поговорить с Полом и заставить его показаться врачу.

— Я думаю, ему это не очень понравится, — сказал Джек, — но я попробую настоять. В конце концов, каким бы великим продюсером ни был мой Пол, он обязан уважать отца.

— Я была бы тебе очень признательна, Джек, — ответила Аманда. — Меня очень это волнует.

— Я поговорю с Полом в самое ближайшее время и непременно дам тебе знать, чем все кончилось, — пообещал Джек, открывая перед ней дверцу машины. — Только представь себе — если мы сейчас все сделаем правильно, то уже через год мы станем бабушкой и дедом. После Рождества мне исполнится шестьдесят — это в некотором роде примечательная дата, и мне хотелось бы отметить ее рождением еще одного внука. Для человека такого склада, как я, это важно. Если у Пола никто не появится, моя репутация будет погублена…

Аманде очень понравилось, как он это сказал, хотя прежде она не удержалась бы и непременно прошлась насчет его «репутации». Сейчас же Аманда просто рассмеялась, и Джек улыбнулся в ответ, но сразу стал серьезным. Сев в машину, он снова начал рассказывать Аманде о Дорианне и о том, как много она для него значила.

— Вот почему с тех пор я стараюсь избегать глубоких привязанностей и серьезных отношений, — печально заключил он. — Смерть Дори причинила мне слишком много боли, и я не хочу — да что там, не хочу, панически боюсь повторения. Привязаться к кому‑либо всем сердцем, всей душой значило бы для меня сделать расставание мучительным и болезненным, а так… Когда женщина уходит из моей жизни, я просто говорю ей «до свидания» и стараюсь поскорее забыть. Может быть, это дурно, но я считаю, что лучше выглядеть в глазах общества плейбоем, чем оплакивать ушедшую любовь до конца своих дней. Второго такого случая мне уже не пережить. Вот почему единственные люди, которые мне по‑настоящему дороги, — это Пол и Джулия…