Белла Баканнон - Возроди огонь в сердце

– Обычным человеком, как и все мы, – с пониманием заметила Джемма.

К счастью, она не стала выспрашивать подробности. Нейт сжал руки в кулаки, чтобы не потянуться к ней. Если Джемма не сможет принять его предложение, не будет никаких поцелуев. И никакой физической близости.

– Мне следует поблагодарить своего деда за то, что научил проверять слова других. Будучи обманутым той женщиной, я пересмотрел свои жизненные ценности, по-другому взглянул на свое будущее, на то, кем являюсь на самом деле. Я остался за границей, надеюсь, стал мудрее, и мое восприятие людей и жизни изменилось. Для меня нет черных и белых цветов, скорее мутный оттенок серого. У меня есть семья, которую я очень люблю, и друзья, ради которых я готов пожертвовать жизнью. Остальные для меня – коллеги и знакомые, с которыми я обращаюсь уважительно, но держу на определенном расстоянии. Я веду замкнутый образ жизни и не намерен ничего менять.

– До конца своих дней?

– Да.

И хоть ему не очень понравились сказанные ею слова из брачной клятвы, они значили, что она отнеслась к его решению с пониманием.

– А сейчас? Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Если бы встречался, то не поцеловал бы тебя, каким бы сильным ни было искушение.

Джемма подошла к Нейту и, положив руки ему на грудь, заглянула в его глаза. Он даже не моргнул и настороженно смотрел на нее.

Между ними не будет никаких разговоров о совместном будущем, о счастливом доме и детях, играющих во дворе. Но также не будет обмана, а только восхитительная страсть, которую он вложил в их поцелуй.

– Нейт Торнтон, я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. И никаких обещаний, никакой лжи и никаких сожалений.

Она поднялась на цыпочки и прильнула к губам Нейта, который с глухим рычанием прижал ее к своей груди. Он жадно проводил руками по ее телу от плеч и до бедер, и она задрожала, когда он осыпал поцелуями ее шею, а потом завладел ее губами. Он дразнил их кончиком языка, и Джемма открыла рот, впуская его в себя и наслаждаясь вкусом его поцелуя, пока у нее не закружилась голова и в мире не осталось никого, кроме них двоих.

Потом, тяжело дыша, они отстранились друг от друга. Нейт прижал голову Джеммы к своей груди, нежно касаясь губами ее лба, и она ощущала на волосах его сбивчивое дыхание. И хоть они стояли вплотную друг к другу, Джемма попыталась прижаться к нему еще ближе.

– Джемма, дорогая, – со стоном выдохнул Нейт, – для каждого мужчины существует свой предел, и я почти достиг своего. – Он обхватил ее лицо руками и нежно коснулся ее губ. – Пойдем домой.

Джемма сонно пошевелилась, прижавшись к теплому мускулистому телу Нейта, лежавшего рядом. Ее голова покоилась у него на груди, поросшей густыми курчавыми волосками. Она не хотела открывать глаза, чтобы подольше пребывать в этой сладкой неге.

Нейт мягко коснулся губами ее лба и провел пальцами по ее спине. Это была реальность, в которой хотелось остаться навсегда, забыть о прошлом, и пусть будущее само позаботиться о себе.

– Джемма…

Она еще крепче прижалась к нему, обнимая его за талию и наслаждаясь прикосновением его кожи и пьянящим ароматом его тела.

Нейт тихо рассмеялся, отчего она тут же открыла глаза. Он приподнялся на локоть и, мягко проведя кончиками пальцев по ее щеке, посмотрел на Джемму с такой нежностью, что она чуть не растаяла.

– Как для якобы подающего надежды писателя мне не хватает слов, – сказал Нейт и благоговейно поцеловал ее. – Я никогда… – Он запнулся и отвел взгляд.

Она сама не смогла бы выразить свои чувства словами, хоть у нее никогда не возникало проблем с описанием подобных сцен.

– Нейт, я поняла.

Он расплылся в улыбке и провел большим пальцем по ее губам.

– Наверное, нам придется написать новую любовную сцену. Что скажешь?

– М-м-м… – Джемма предпочла бы уснуть в его объятиях, но… – Значит, сегодня вечером будем работать вместо того, чтобы смотреть телевизор?

– Придется. – Нейт склонил голову и, мягко дунув ей в ухо, рассмеялся, когда она поежилась. – Мой главный герой сделал бы так?

– Не-а. – Джемма пробежала пальчиками по его груди, наслаждаясь тем, как он судорожно вздохнул от ее прикосновений.

– А как насчет этого? – спросил Нейт и потерся носом о ее шею.

– Тебе лучше знать. Ты создал его.

– Эй, я придумал бойца, а не любовника. – Нейт притянул ее ближе к себе, и она не стала сопротивляться. – А ты утверждаешь, что ему захочется близости после секса. Лично я представлял, что, как только дело будет сделано, он поднимется и сразу же уйдет.

Он намотал локон ее волос себе на пальцы и чмокнул кончик ее носа.

– Но сейчас я подумал, что он остался бы подольше. Для этого.

Нейт прильнул к ее губам, сначала нежно, а потом более жадно и настойчиво, вдавливая ее весом своего тела в огромный упругий матрас.

По поводу дальнейших действий главного героя возражений ни от кого не последовало.

Нейт никогда не беспокоился по поводу разговоров, следовавших за физической близостью. Отношения с женщинами, лишенные привязанности, гарантировали, что от него не будут ждать романтики, как в той книжке, что дала почитать ему Элис, или в той, что написала Джемма.

Но сегодня он с трудом сдерживался, чтобы не сказать Джемме, насколько она отличается от других женщин и какой особенной была для него их близость. Нейт успел пожалеть о том, что отпустил ее к себе, чтобы она приняла душ, вместо того чтобы принять его вместе. Еще он жалел о том, что не посадил во дворе несколько кустов роз, чтобы сейчас насобирать для нее букет.

Он сделал кофе и достал печенье, тогда как ему хотелось, чтобы под рукой оказалась бутылка шампанского и любимый шоколад Джеммы, сделанный вручную. Он обязательно узнает название последнего, даже если ему придется рассказать ей больше о себе.

Джемма ни разу не упомянула о его шрамах, но наверняка заметила их, хотя с годами они почти исчезли. Рваные бледные линии тянулись от его левого бедра к животу и, может, не были заметными в бассейне, но в постели…

Нейт судорожно вздохнул, когда она появилась на лестнице, посвежевшая и такая красивая.

– Привет, – не нашелся что сказать Нейт.

Ее лицо озарилось. Он поспешил к ней и заключил ее в свои объятия.

– И тебе привет, – выдохнула Джемма.

Он прильнул к ее губам и насладился долгим поцелуем, желая, чтобы тот никогда не заканчивался.

– Нейт Торнтон, – сказала Джемма, высвобождаясь из его объятий, – мы должны редактировать сцену, а не играть ее.

Он жестом указал на стопочку бумаг, лежавших на столе.

– Я прочитал все и не могу придраться ни к одному слову. Или действию.

Нейт особо подчеркнул последнее слово, вспоминая, как Джемма отвечала на его ласки. То, как она зарделась, говорило, что она подумала о том же самом. Он нежно коснулся ее щеки, а потом взял за подбородок и чмокнул ее в губы.

– Джемма, попридержи эти мысли до вечера.

Так прошло четыре дня. Каждое утро они встречались в бассейне и выходили прогуляться в перерывах между работой, и Джемма наслаждалась своей жизнью в Катумбе, пока в понедельник не грянул гром.

Услышав, как звякнул ее телефон, она с улыбкой взяла его в руки, думая, что это пришло сообщение от Хлои. Джемма часто общалась с подругой, но не признавалась, где находится и почему.

Но когда она увидела, кто написал ей, у нее упало сердце. Это Ванесса прислала ей напоминание о том, что скоро состоится ежегодный благотворительный бал, который она организовывала вместе с мужем.

– Плохие новости? – встревожился Нейт.

– Только для меня. Меня приглашают на мероприятие, где будет куча знаменитостей, с которыми я не имею ничего общего. У меня там сразу же начинает болеть голова.

– Тогда не ходи.

– Моя сестра и ее муж состоят в организационном комитете. Они вместе с моими родителями настаивают на моем присутствии.

Нейт без всякого стеснения склонился над ней и прочитал сообщение Ванессы.

– Не похоже, что оно от сестры, слишком официальное.

– Мы не близки.

– Прочитав его, я бы сказал, что вы вообще не родные. Садись за стол, а то все остынет, – добавил он.

Нейт какое-то время ел молча, а потом не сдержался.

– Зачем она прислала тебе напоминание?

– Три года назад я решила не прийти под предлогом, что забыла, но мать позвонила мне, чтобы уточнить, зарезервировала ли я билеты на самолет, – поморщилась Джемма. – Отсюда письма с напоминаниями.

Нейт тихо рассмеялся, немного подняв ей настроение.

– Ты всегда ходишь туда одна?

– У меня не было пары только в тот год. И Ванесса приставила ко мне вдового банковского управляющего сорока лет. Достаточно приятный парень, но… У меня есть холостой друг, который с тех пор охотно сопровождает меня на это мероприятие. Я позвоню ему, чтобы подтвердить дату, – грустно добавила Джемма и встретила пристальный взгляд Нейта.

– Ты уже попросила его пойти с тобой?

– Он знает дату, так что…

Нейт приподнял брови, и у нее пересохло в горле. Что он хотел сказать?.. Неужели он предлагает?.. Но к тому времени его рукопись уже будет лежать на столе у Брайана Гамильтона или ждать оценки издателя, а Джемма вернется к своим рисункам и работе в магазине подарков в Хандорфе.

– Я не раз посещал подобные мероприятия и, если потребуется, могу предоставить рекомендации.

Его слова, сказанные полушутливым тоном, лишили Джемму дара речи.

Хотя Джемма и отрицала романтические отношения со своим другом, Нейт не мог не приревновать.

– Джемма Харрисон, – как можно спокойнее сказал он, – не соблаговолите ли вы оказать мне честь и разрешить сопровождать вас на благотворительном балу вашей сестры в Мельбурне?

Она смутилась и покраснела.

– Может, ты уже запланировал что-то на эти выходные, – едва слышно ответила Джемма.

– Я постараюсь освободиться.

Ее лучезарная улыбка напоминала восход солнца над горными вершинами или его появление из-за туч после дождя. И мир сразу становился более ярким и лучшим местом для жизни.

А в четверг после обеда произошел еще один случай, испортивший ей настроение. Нейту позвонили, и, когда он взял трубку, на другом конце провода послышался расстроенный женский голос.

– Тесс, одну секунду. – Нейт пожал плечами и криво усмехнулся Джемме. – Я должен ответить. Не хочешь сделать кофе?

Он коснулся губами ее губ и поспешил на веранду.

И снова эта Тесс. Джемма подумала, что ее не касается, если кто-то из друзей Нейта нуждается в помощи. Только он ничего не сказал, когда вернулся обратно в дом. Он только поблагодарил за кофе и продолжил работу над рукописью. Джемма не стала задавать вопросов, но семя сомнений было посеяно. Как часто эта женщина звонила в ее отсутствие и почему беспокоила Нейта своими проблемами?

Джемма зажмурилась, когда ее лицо защекотала прядь волос, такая же мягкая, как шерсть Милли. Она вздохнула и зарылась в подушку, но действие повторилось, на этот раз в сопровождении повеявшего на нее мускусного аромата.

Джемма заморгала и увидела склонившуюся над ней фигуру. Нейт сидел на корточках рядом с кроватью и проводил по щекам Джеммы ее прядкой волос. Что могло быть лучше, чем, проснувшись, увидеть его лицо? Может, поцелуй, которым он разжег в ней пламя, не успевшее погаснуть после жаркой ночи.

– Доброе утро, радость моя. Сегодня утро пятницы, и тебе пора вставать. Завтрак через пятнадцать минут. Сегодня свободная форма одежды.

– Ты какой-то чересчур оживленный. И я прекрасно знаю, что сегодня за день. Куда-то собрался? – спросила Джемма, глядя на его светло-синий свитер и хлопковые брюки, тогда как дома он обычно носил футболки и шорты.

– Не я, а мы. – Он скользнул рукой к ее шее и провел большим пальцем по ее щеке. – Джемма, ты доверяешь мне?

Нейт выглядел словно маленький мальчик, который приготовил матери подарок и отчаянно надеется, чтобы тот понравился ей.

– Нейт Торнтон, что ты наделал?

– Что? Никакого мистера?

Он улыбнулся и нежно поцеловал ее, а потом, когда она обняла его за шею, его поцелуй стал более страстным. Потом он оторвался от ее губ, тяжело дыша, присел на край кровати и взял Джемму за руку.

– Соблазнительница! В тот день, когда мы познакомились, я дал себе обещание. И теперь надеюсь выполнить его. Иди умывайся и собери вещи на два дня. Мы едем в Сидней. У меня завтра встреча с группой поддержки, так что ты сможешь навестить свою подругу, а я заберу тебя в воскресенье утром.

Он направился к двери, но на пороге обернулся и, подмигнув, исчез в коридоре.

Джемма уставилась в потолок, теряясь в догадках, что задумал Нейт. Им осталось отредактировать шесть глав и еще несколько страниц, и в понедельник, самое позднее во вторник, рукопись будет готова. Но теперь они потеряют два дня.

Неужели он специально тянул время, потому что не хотел отпускать ее?