Сьюзен Виггз - Возвращение

Так как в комнате присутствовал маленький ребенок, было решено исполнять лишь мелодичную музыку. Они могли бы добавить завывающих или тяжелых звуков, но выбрали лишь спокойные номера, которые хорошо знали, — то была смесь композиций, написанных Эдди, и старой доброй классики типа «Нет женщины, нет страданий» Боба Марли и «Огонь и дождь» Джеймса Тейлора.

София оказалась благодарной слушательницей, по крайней мере, такой она показалась Ною, когда с задумчивым видом сидела на кушетке. Возможно, женщина просто хотела проявить вежливость. Макс, который был большим поклонником бейсбола, с обожанием смотрел на Бо Кратчера. Когда группа исполнила последний номер — балладу Эрика Клэптона, — София зааплодировала и одарила Ноя улыбкой, при виде которой он тут же пожалел, что они не одни.

— А из вас кто-нибудь играет? — спросил в перерыве Эдди.

Макс и Дэзи дружно посмотрели на мать. Женщина поначалу растерялась, но потом призналась:

— На фортепьяно. Но я уже давно не играла.

Заулыбавшись своей фирменной улыбкой, Эдди взял ее за руку и подвел к синтезатору Рея, в то время как сам Рей картинно отошел в сторону. София на мгновение застыла, явно пребывая в полнейшем замешательстве.

— У меня классическая подготовка, — словно извиняясь, произнесла она.

— Не беспокойтесь, мы не станем вас в этом упрекать.

Она села и приняла позу, которой ее когда-то учили. Ной подумал, что от старых привычек не так-то легко избавиться. София заиграла вещь, которая была ему незнакома, но которую вполне можно услышать по радио воскресным утром. Рей аккомпанировал, добавляя несколько электронных ноток. Ной стал легонько постукивать палочками, а Бо прибавил басов. Наконец, к ним присоединилась виртуозная гитара Эдди, которая тут же превратила мелодию, скорее всего написанную каким-нибудь композитором в парике, в нечто качественно новое.

Дети Софии наблюдали за происходящим с открытыми от удивления ртами. Завершив номер, она рассмеялась:

— Думаю, мне стоит оскорбиться. Уж очень у вас на лицах изумленное выражение.

— Мам, это было очень круто, — признал Макс.

— Дэзи, а почему бы и тебе не сыграть? — предложила София. — Ты же, бывало, отлично играла на фортепьяно. А ты, Макс, насколько мне известно, теперь переквалифицировался в барабанщика.

Женщина забрала у дочери малыша и поменялась с ней местами. Ной уступил Максу место за барабанной установкой. Поначалу мальчик был напряжен и скован, но по прошествии нескольких минут уже весело стучал палочками, играя со взрослыми.

Ной склонился к самому уху Софии:

— Пить хочешь?

— Глоток воды не помешал бы.

Они вместе отправились на кухню.

Ной немедленно поцеловал ее, перегнувшись через ребенка, которого она держала.

— Весь вечер умирал от желания сделать это. Никогда прежде не встречался с женщиной, у которой есть ребенок, — признался он.

София посмотрела на него в упор, затем передала ему Чарли:

— Это мой внук.

— Для меня это совершенно новый опыт. — Если София рассчитывала своими словами смутить Ноя, то сильно заблуждалась. Оказавшись на руках у незнакомца, малыш принялся извиваться и брыкаться, но не расплакался. Ною было очень приятно ощущать мягкое теплое тельце младенца, ведь ему очень нечасто удавалось подержать на руках ребенка. Ему был приятен запах Чарли. Ной знал, что этот ребенок понравится ему еще больше, когда чуть-чуть подрастет. — Мне нравятся твои дети. И внук тоже.

— Если ты считаешь, что я больше не сержусь на тебя из-за собаки, — произнесла София, — то глубоко заблуждаешься. Поверить не могу, что ты…

— Мам, — раздался голос Макса из соседней комнаты.

София отпрянула от Ноя, будто он был заразным, и поспешила обратно в гостиную, забыв, что хотела пить.

— Сыграй еще что-нибудь, — попросил мальчик, забирая у Ноя ребенка.

Рей, с энтузиазмом жевавший пиццу, согласно закивал. София снова села за синтезатор, и они стали исполнять композицию Джорджа Гершвина. Возможно, больше других происходящим была удивлена сама София. Ной догадался, что женщина нечасто играла просто ради удовольствия.

Когда мелодия на мгновение затихла, Ной заметил, как Макс склонился к своей сестре и сказал:

— Надо мне начать снова брать уроки фортепьяно.

София вывела свой мини-вэн на тщательно расчищенную подъездную аллею, ведущую к «Постоялому двору на озере Уиллоу». На заднем сиденье Макс обнимал Опал, терся носом о ее нос, и, не стесняясь, нашептывал ей на ушко нежности. Наступил вечер воскресенья — самое страшное время для определенного типа людей, такого, например, как одинокая мать, лишившаяся права опеки над своими детьми. По всей стране в воскресенье родители, подобные ей, передавали детей бывшему супругу или супруге и уезжали, лелея в памяти воспоминания, которые помогут им продержаться до следующей встречи. В случае Софии к воспоминаниям прилагался еще и вполне реальный щенок.

— И как же мне дожить до следующего выходного? — воскликнул Макс. — Как бы я хотел, чтобы Опал жила со мной!

«Добро пожаловать в мой мир», — подумала женщина. Сыну придется научиться довольствоваться встречами после школы и на выходных. Компромисс не всегда оказывается приятным, отметила она.

— Я о ней позабочусь.

— Знаю, так и будет, — протянул мальчик, — но это же не одно и то же.

— Тебе придется научиться доверять мне.

— Боже, мам, я доверяю.

Гостиница выглядела в точности как декорация к «Доктору Живаго»:[35] лужайки и теннисный корт укутаны толстым снежным покрывалом, а на беседке и обзорном павильоне поблескивают сосульки. Историческое главное здание имело опрятный и гостеприимный вид, его окна светились желтым светом, будто приглашая войти внутрь. Хозяйский дом представлял собой высокую, похожую на коробку постройку, конечно же не имеющую никакого сходства с домом, в котором они с бывшим мужем жили на Манхэттене.

Разумеется, именно так и должно быть. После развода они оба стали строить новую жизнь, потому что та, что они вели вместе, перестала нормально функционировать.

— Как здесь красиво! — воскликнула София, частично для того, чтобы подбодрить сына, но еще и потому, что это было правдой.

— Папа с Ноной готовят гостиницу к Зимнему карнавалу. Это большое событие, — пояснил Макс. Он поцеловал Опал в голову, и та воззрилась на него полными обожания глазами. — Зайди в дом на минутку.

Софии очень хотелось ответить, что она не станет этого делать, но ради Макса она решила потерпеть.

— Хорошо, но только на минутку. Посмотрю, как ты покажешь щенка отцу, — согласилась она, направляясь по дорожке к аккуратному, ярко освещенному дому.

Даже на короткое время соприкасаясь с миром Грега, София испытывала дискомфорт. Конечно же она больше не чувствовала боли, как прежде, находясь в его обществе. Теперь она могла относиться к бывшему мужу с уважением, как бы странно это ни казалось. Он был мужчиной, которого она некогда любила и с которым прожила вместе много лет. Но сейчас они двигаются дальше.

Решимость, с которой оба бывших супруга стремились сменить статус женатых людей на разведенных, спасла Софию. Возможно, эта решимость спасла их всех, ведь семья переживала очень непростые времена. Постепенно София перестала считать свой брак неудачным. Не желая мириться с ролью выжившей после катастрофического замужества, женщина решила начать новый жизненный этап, подразумевающий преодоление всевозможных трудностей: от столкновения с международными террористами до стычки со злобными мамашами на катке.

София поднялась вслед за сыном по ступенькам крыльца. Ей вовсе не хотелось видеться с Ниной Романо, но ради Макса София призвала на помощь все свои дипломатические навыки и, нацепив на лицо приветливую улыбку, стала ожидать в теплом уютном вестибюле, пропитанном ароматом апельсина.

— Пап! — закричал Макс. — Эй, пап, Нина! Мы приехали! Идите сюда, посмотрите, какая у меня собака!

Грег и Нина появились вместе, они поприветствовали Софию, но тут же сосредоточили внимание на животном. Макс тараторил как заведенный, рассказывая истории об Опал, как будто они были знакомы всю жизнь. Мальчик говорил о привычках своей питомицы, упомянув и то, как собачка любит старое овечье одеяло, постеленное в ее корзинке, и то, с каким энтузиазмом она хватает зубами снег, когда бегает по нему.

— Значит, забот у тебя прибавилось, — заметил Грег, и София не уловила в его голосе ни намека на сарказм.

— Похоже, что так.

— Я уже с нетерпением жду следующих выходных, — провозгласил Макс. — После занятий поеду на школьном автобусе прямо к тебе, да, мам?

София бросила вопросительный взгляд на Грега, который едва заметно кивнул.

«Спасибо», — мысленно поблагодарила она бывшего мужа.

— Конечно, дорогой.

Женщина понимала, что сын стремится вовсе не к ней. Даже самая лучшая на свете мама не сравнится в понимании ребенка со щенком.

Затем, к ее удивлению, Макс добавил:

— Мама играла в рок-группе. Это было потрясающе.

Грег был полностью сбит с толку.

— В рок-группе, значит.

— Да, с парнем, живущим через дорогу. Угадай, кто у них бас-гитарист? Сам Бо Кратчер!

— Я слышала, как они играют, — вставила словечко Нина. — Эти ребята называют себя «Подавленным сознанием», и они очень талантливы. В этом году они примут участие в Зимнем карнавале.

София улыбнулась, почувствовав при этом, как щеки ее заливаются румянцем. Тут она вспомнила, что еще не разобралась с Ноем из-за собаки.

— Ну что ж, Макс вам все расскажет, а мне пора.

Она взяла Опал за поводок.

Мальчик чмокнул щенка на прощание и почесал за ушком, затем неожиданно обнял Софию:

— До встречи, мам.

— Обещаю хорошо заботиться об Опал, — сказала она.

Все еще ощущая тепло объятий сына, женщина села в машину. Теперь у нее есть собака, хорошо это или плохо. Она не могла не признать, что сидящее рядом с ней на сиденье живое существо несколько скрасило расставание с Максом. Как бы то ни было, Ной ее здорово обдурил, и она не собиралась оставлять это обстоятельство без внимания.

На следующее утро София проснулась, покормила Опал, вывела ее на прогулку на задний двор, а потом уложила спать в корзинку, отмечая про себя, что со щенком хлопот гораздо меньше, чем с ребенком. Тем не менее Ною это с рук не сойдет. Когда зазвонил телефон, София бросила взгляд на экран, чтобы узнать, кто звонит, но не сумела разобрать букв. Тогда она вытянула руку, но буквы по-прежнему не становились четче. В последние несколько месяцев женщина стала отмечать растущую потребность в очках для чтения, но продолжала сопротивляться. Это ведь нужно только пожилым людям, не так ли? — София Беллами слушает, — сказала она четким профессиональным голосом.

— София, это твой отец.

— И мама тоже.

Родители использовали громкую связь, как поступали всегда, когда им нужно было выступить против дочери единым фронтом и убедить ее в том, что она совершает ужасную ошибку.

— Привет, — ответила женщина, стараясь придать своему тону как можно больше теплоты. Она быстро и кратко рассказала маме и папе о том, как прошли ее выходные, отмечая при этом, что чувствует напряжение от необходимости убеждать кого-то, что жизнь, которую она сейчас ведет, безмерно важна для нее.

— Похоже, вы с Максом отлично провели время вместе, — отметила ее мама.

У Софии тут же возникли подозрения.

— Вы ведь звоните не для того, чтобы узнать о том, как прошли мои выходные.

— Мы как раз говорили о том, что твой творческий отпуск — очень хорошая идея, — добавил отец. — Когда ты вернешься обратно к работе, то будешь еще лучше подготовлена к выполнению задач международного значения.

София крепко вцепилась в телефонную трубку.

— Папа, я действительно имела в виду то, что сказала. Я не собираюсь возвращаться к работе.

— Ох, милая, — быстро произнесла мама, — тебе просто нужно время. Скоро ты снова до смерти захочешь работать в суде, проявляя свои лучшие качества.

— До смерти, мам?

— Извини, — ответила та. — Неудачное слово. София, мы понимаем, через что тебе пришлось пройти, но ты же очень сильная.

— Мама, папа, теперь моя жизнь здесь, в Авалоне, потому что я хочу быть рядом с Максом и Дэзи. Я превратилась в мамашу, которая отвозит детей на хоккейную тренировку, и я стала носить велюровые спортивные костюмы.

— Прекрати, София. — Мама нервно хихикнула.

Женщина не сумела удержаться, чтобы не подлить масла в огонь.