Бледная, с темными полукружьями под глазами, я выглядела просто ужасно. Волосы спутались, на шее алели царапины. След от укуса был ярко-красным. От запоздалого испуга, желудок ухнул вниз, но я заставила себя успокоиться. Сглотнув, я пристально вгляделась в собственные знакомые черты.

Я видела в зеркале… себя. Я должна была выглядеть так, словно меня переехал грузовик, а затем потрепал жуткий смерч, однако на меня смотрела вроде бы прежняя я, которая уже не была собой. Я сказала Маркусу правду: я уже не знала, кем была или стала, и сейчас это читалось в моих глазах.

«Ты станешь тем, кем захочешь, милая».

Горло мое свело. Так сказала бабушка, когда я притащила домой бланки на поступление в университет. Но тогда речь шла о выборе профессии, а не о судьбе, от которой мне теперь было не убежать.

При мысли о бабушке защемило сердце. Я не могла не думать об этой утрате, не могла не скорбеть, не могла вернуться назад и все изменить. И никакие тренировки не отвлекут меня от горьких мыслей. К этой потере я оказалась не готова.

Еще раз взглянув на отражение, я отошла от раковины, отгоняя тягостные размышления и стараясь запрятать их как можно дальше.

Сет снова заглянул в ванную.

– Ты в порядке?

– Да, – глубоко вздохнув, кивнула я.

Он наклонил голову набок, и у него на губах появилась печальная улыбка.

– Врать ты по-прежнему не умеешь.

Он не ошибся.

* * *

Сет отправился умыться в свою комнату напротив. Я тоже приняла душ, наслаждаясь ощущением чистоты. Оставив дверь незапертой, я залезла на кровать, которая оказалась на удивление удобной, повернувшись на бок, выключила свет – мне не хотелось смотреть на портрет, изображавший, по-видимому, Аполлона, мне и так было несладко.

Поэтому, когда дверь открылась, в комнате было темно. Затаив дыхание, я как дурочка следила за Сетом, который подошел к противоположной стороне кровати, но вдруг остановился. После чего подошел к портрету Аполлона, что-то буркнул себе под нос, снял картину и поставил ее лицом к стене.

– Прости, – сказал Сет. – Не хочу засыпать, пока он смотрит на меня своими чокнутыми глазами.

Я рассмеялась – после всего того, что произошло сегодня, услышать звук собственного смеха было так странно… Больше мы ни о чем не говорили. Забравшись под одеяло, Сет тоже устроился на боку, и я почувствовала на шее его теплое дыхание. А потом я заснула, хотя и собиралась ворочаться всю ночь.

Проснулась я снова на Сете. Вот смешно. Правда. Моя голова покоилась у него на груди, рука – на животе, а нога была просунута между его ног и касалась той самой части его тела – такое впечатление, что я хотела слиться с ним в одно целое. Однако парень тоже не терял времени даром – одна его рука лежала на моем боку, под одеялом, а другой он касался моего плеча.

Сет еще спал, и я не смела пошевелиться. Его грудь медленно поднималась в такт его дыханию, сердце билось прямо у меня под щекой. Лежать в его объятиях было удивительно. Мне всегда казалось, что люди обнимаются, если у них есть отношения, и при мысли об этом во мне снова зарождалось это странное тепло. Я чувствовала столько всего сразу: рельефную грудь у себя под головой. Твердый пресс под моей ладонью. Длину его мощных ног. Узкие бедра. Я ничего не могла поделать – всем существом я ощущала близость наших тел. Вытянувшись рядом с ним, я забыла о мрачных, страшных событиях, которые караулили меня на задворках сознания, готовые в любой момент окатить холодной волной тоски.

Лежащая на талии рука вдруг дрогнула, и у меня округлились глаза. Неужели он не спал? Словно отвечая, мужская ладонь медленно опустилась ниже, а пальцы раздвинулись, обхватывая меня плотнее. По телу пробежали мурашки, между ног я ощутила приятное покалывание. Я зажмурилась, но это не помогло сдержать пульсацию, которая возникла во всех интимных местах разом. Пора было от него отлепиться, пока мои гормоны не одержали верх и не сплясали на нас веселую джигу. Я подвинулась, распрямила ногу, и в этот момент стискивающие меня руки сжались сильнее.

– Джози, – пробормотал Сет хриплым со сна голосом, в котором слышались и другие, более грубые нотки.

Сначала я ничего не понимала, но потом почувствовала его своим бедром. Ого! я и правда его почувствовала. Раскрыв глаза, я попыталась двинуться в сторону, но Сет удержал меня, крепче сжав, отчего я еще больше встрепенулась, охваченная острыми эмоциями. Но это были не просто эмоции. Возбуждение. Желание. Вожделение. Похоть. Я ощущала уже это и раньше, и не раз. Дыхание было рваным, инстинкты взяли верх над рассудком. Я подалась вперед и была вознаграждена – а может, наказана – новой мощной волной чувств, которая взметнулась внутри и поглотила меня с головой.

– Если ты не прекратишь двигаться, ситуация станет неловкой, – прохрипел Сет.

У меня пересохло во рту – его желание явно нарастало, толкая мне в бедро. Щеки вспыхнули – от смущения, но больше от пожара, который запылал в моих венах. Я была напугана тем, какой мощной оказалась моя реакция. Парни нравились мне и раньше, некоторых я даже хотела, но никогда не чувствовала ничего подобного.

– А может, и нет, – протянул Сет, и его рука вернулась мне на талию – отчего внутри у меня все сжалось в предвкушении, ненадолго замерла, словно проверяя меня, и большой палец осторожно коснулся нижней части моей груди. – Может, даже чем-то совершенно противоположным.

Пока мой мозг лихорадочно соображал, как ответить, Сет не оставил мне шанса. Парень повернулся, и в мгновение ока я оказалась на спине, а Сет навис надо мной, сильными руками упираясь в матрас по обе стороны от моей головы.

Следующий вдох застрял у меня в горле – парень впился в меня взглядом.

– Джози, что ты делаешь?

Сердце оглушительно стучало у меня в груди. Усилием воли я заставила себя дышать ровнее.

– Не знаю.

– Не знаешь? Что-то не верится.

Возбуждение бушевало во мне, и жидкий огонь, который и так струился по моим венам, запылал с новой силой. Я высунула кончик языка и облизала губы. Сет закрыл глаза, и по его телу прошла судорога. Когда парень снова посмотрел на меня, его глаза сияли, как летнее солнце.

– Не стоит нам этого делать, – проговорил Сет и придавил меня нижней частью своего торса. – Не стоит нам ничего такого делать.

Почувствовав на себе его тяжесть, я напряглась. Я положила руки ему на плечи, а Сет коснулся лбом моего лба. Воздух стал вязким. Сердце чуть не выпрыгивало у меня из груди. Я вспомнила, как в мотеле Сет сказал: мне повезло, что сейчас он себя контролирует. Но я не чувствовала себя везучей ни тогда, ни сейчас.

Я призвала на помощь всю свою смелость.

– Почему?

– Причин несколько, – ответил Сет, после чего сдвинулся, и вдруг самая твердая его часть уткнулась в самую мягкую мою.

Такого я не ожидала, как не ожидала, чем откликнется собственное тело. Я мгновенно промокла. Я ощутила томление и боль. Длинную футболку – его футболку, – в которой я спала, мои трусики и тонкую ткань его штанов и барьером-то было не назвать, но в то же время казалось, что между нами целая стена. Вцепившись парню в майку, я сжала его плечи.

– Если я раздвину твои милые ножки, твой отец мне яйца оторвет, – глубоким, хрипловатым голосом проговорил Сет, и его теплое дыхание коснулось моих приоткрытых губ. – Хотя знаешь? Ради этого я готов пожертвовать и яйцами.

– Поверить не могу, что мы говорим о яйцах.

– По-моему, это весьма в тему, разве нет?

– Ага, – улыбнулась я. – Еще как.

– М-м-м… – Парень наклонился ко мне, и кончики его волос скользнули по моей щеке. – Боги, поверить не могу, что я собираюсь это сказать, но… Тебе пришлось нелегко. Возможно, сейчас тебе кажется, что ты хочешь того, чего на самом деле не хочешь. – Когда Сет поднял голову, на его прекрасном лице мелькнуло удивление, словно он действительно сам себя не узнавал.

По какой-то идиотской причине от этого у меня потеплело в груди: он думал обо мне, а это, наверное, что-нибудь да значило?

– Ты… можешь быть хорошим, Сет, когда сам этого хочешь. – Парень уставился на меня, а затем рассмеялся. – Но я точно знаю, чего хочу, а чего – нет, – продолжила я, чувствуя, как краска заливает мне шею.

В комнате повисла тишина. Казалось, воздух так и трещит от напряжения.

– Это так? – наконец спросил Сет.

Это было правдой. Хорошо это или плохо, но я хотела его, не задумываясь о том, что было тому причиной. И копаться в этом я не собиралась. Но я не знала, как ему ответить, потому что всю мою смелость как ветром сдуло, а опыта в таких вещах у меня не было совсем. Я целовалась, но никогда не лежала в постели с невероятно прекрасным парнем, который был полон тайн за семью печатями. И потому чувствовала себя неуклюжей, даже наивной. Но мне так хотелось, чтобы Сет меня поцеловал. Я нуждалась в этом.

Я согнула ногу в колене, и новая поза повлекла за собой новую близость, которая откликнулась во мне ураганом ощущений. Сет издал низкий, страстный стон, и меня обдало жаром. Это было настоящее безумие, но пути назад уже не было. Я видела это в его золотых глазах, которые пылали желанием.

– Ты об этом пожалеешь, – предупредил Сет, снова наклоняя голову. Его прекрасные губы скользнули по моим, легкие, как перышко, раз, затем другой. Я крепче сжала его плечи. Он рванулся вперед, и я…

Резкий стук в дверь обрушился на нас ледяным душем. Я отпрянула от парня, вжимаясь головой в подушку, а Сет отвернулся и выругался, прожигая дверь убийственным взглядом.

Стук повторился громче и настойчивее. Казалось, в комнату собираются ворваться сердитые копы. Я прочистила горло.

– Может, это Маркус? Он сказал, что нам нужно поговорить.

– Еще рано, – ответил Сет, слезая с меня, и жар в моей груди мгновенно сменился холодом. Поднявшись с кровати, парень не отрывал от меня глаз, в которых по-прежнему горело пламя, только зубы теперь были стиснуты. Его взгляд переместился на мою грудь, и на лице заходили желваки. – Оставайся в постели.

Прикусив губу, я села, расправляя футболку. Сет стремительно двинулся к двери, и я вытянула шею, провожая его взглядом и гадая, успею ли я в случае чего провалиться под землю. Нет. Дверь отворилась.

– Проклятье! – выпалил Сет.

Я подалась вперед, надеясь что-нибудь увидеть, но замерла при звуке незнакомого голоса.

– Так это правда, – протянул кто-то. – Все твердят, что здесь Аполлион, все стоят на ушах. Я не верил, что великий Аполлион Сет решит еще раз удостоить нас своим вниманием.

– Точно, – откликнулся другой незнакомый мужской голос, и я, округлив глаза, натянула одеяло до самого подбородка. – Все только об этом и говорят. Мы решили посмотреть своими глазами.

– Да, я здесь. Посмотрели? – ответил Сет. – Теперь валите…

– Но вот в чем дело, – заговорил снова второй парень. – Солос сказал, что ты поселился в комнате напротив. Мы постучали. Ты не ответил. И тогда Люк достал ключ.

– У тебя есть ключ? – уточнил Сет. – Может, отдашь его мне? – Последовала пауза. – Спасибо.

– В общем, – продолжил парень, который, видимо, не был Люком, – мы постучали в эту дверь, и ты ответил.

– Спасибо за пошаговое описание своих действий, – сухо бросил Сет.

– Мы также слышали, что ты появился здесь не один, – заметил Люк. – Ходят слухи, Сет, что ты привез с собой смертную.

– Вот мы и пришли, – добавил тот второй, – потому что не могли такое пропустить.

Какого…

Я приготовилась выпрыгнуть из постели и спрятаться в ванной, но тут Сет очень громко и очень раздраженно вздохнул, а потом сказал:

– Ладно. Рано или поздно это все равно случится, так что заходите.

Заходите?

У меня чуть глаза из орбит не вылезли, но сделать я ничего не успела, потому что в ту же секунду в комнату влетели двое очень высоких и очень привлекательных парней.

Которые уставились на меня.

А я уставилась на них.

Первый с копной бронзовых волос, уложенных в искусном беспорядке, был одет в черную футболку с длинным рукавом и темно-синие джинсы. На его мощных руках бугрились мышцы, таким же накачанным выглядел пресс. Вид у парня был такой, словно он знал как минимум тысячу способов убить человека.

Другой был худощавым. Его белокурые волосы лежали волнами, а серые глаза поражали своей глубиной. На втором парне были клетчатые пижамные штаны и темно-синий свитер с V-образным вырезом. Я видела, как ухмылка на его губах сменилась широкой улыбкой.

– Привет, – сказал он.

Я взглянула на Сета, который, казалось, готов был биться головой о стену.

– Привет.

Блондин продолжал улыбаться. Его друг не сводил с меня глаз.

Сет снова вздохнул.

– Того, что расплылся в идиотской улыбке, зовут Дикон, а другого – Люк.