Дженнифер Арментроут - Возвращение

Я уперся одной рукой о ковер возле ее головы, а другой коснулся ее подбородка и приподнял его, буквально поглощая ее рот и мечтая забрать саму ее душу. Забавно, что души сейчас лишался я – это у меня перехватывало дыхание, а сердце, как ненормальное, металось в груди.

Джози целовала меня в ответ. В какой-то момент я уловил нерешительность, словно она не знала, что делать и как. Но это было неважно: все, что она делала, было правильно, и мне хотелось полностью отдаться инстинктам. Я мог овладеть ею, раствориться в этом чуде Джози. Я был давно готов и тверд, как скала, но будь я проклят, если мною двигало только физическое влечение.

Я хотел того, чего у меня никогда не было. Близких отношений. Верности. Дружбы. Ее. Меня. И никого больше. Только нас. Будущего. Завтрашнего дня. Спасения. И от этого мою грудь сжимало в чертовых тисках, потому что я не знал, что со всем этим делать.

Но что делать сейчас, я знал.

Джози раздвинула бедра, и я устроился сверху. Она коснулась моего языка кончиком своего, и у меня из груди вырвался хриплый рык. Проклятье, как же было круто. Девушка издавала такие чудесные стоны, что меня закружило в водовороте ощущений. Я чувствовал ее вкус у себя на языке, и это было невероятно, волшебно, всепоглощающе.

Я провел рукой по ее нежной шее, на миг остановился, чтобы найти большим пальцем пульсирующую жилку, потом опустился ниже. Моя рука скользнула по ее боку, легонько коснулась груди, и тут Джози выгнула спину и вся отдалась поцелую.

Боги, она меня убивала.

Прижавшись губами к ее губам, я показал ей, как отчаянно мне хотелось этой близости, чтобы у нее не осталось ни капли сомнений, а потом обхватил ее дрожащей рукой и снова качнул бедрами, отчего у меня по спине пробежали мурашки. Девушка еще сильнее приникла ко мне. Я так увлекся этим совершенным танцем, что даже не почувствовал чужое присутствие, пока не услышал голос.

– Когда я просил тебя присмотреть за моей дочерью, я имел в виду не это.

Вот черт.

Я замер. Все волоски у меня на теле встали дыбом. Джози застыла подо мной. Ничто не убивало эрекцию так быстро, как Аполлон, который явился как раз в тот момент, когда я был на шаг от секса с его дочерью.

Боги, время он всегда выбирал виртуозно.

Приподнявшись, я открыл глаза и посмотрел в огромные, испуганные глаза Джози. Я понимал, что я труп – и даже больше чем труп, еще и с основательно потрепанными яйцами, – но в этот момент был единственной преградой, которая отделяла Джози от первой встречи с отцом.

Да… Ситуация была не из приятных.

Аполлон шумно вздохнул.

– Мне долго ждать, Сет?

Джози недоуменно смотрела на меня, и я попытался улыбнуться и кончиками пальцев коснулся ее щеки.

– Все будет хорошо, – шепнул я.

Она не сводила с меня глаз, но я перекатился на бок и закрыл ее своим телом, чтобы она успела собраться с духом. Когда я увидел стоявшего на пороге Аполлона, у меня в голове пронеслась лишь одна мысль: какого черта?

Он был не в истинном обличье. Его темно-каштановые волосы были коротко стриженными, черты лица немного изменились, но глаза оставались такими же, как у Джози. Он выглядел, как Леон, снова приняв тот облик, под которым скрывался на Божественном острове, притворяясь обычным Стражем.

– Что-то случилось? – спросил я, вставая.

Бог посмотрел на меня так, словно собирался кастрировать на месте, но тут же перевел взгляд на Джози, которая поднялась вслед за мной. Побледнев, она огромными глазами уставилась на Аполлона в обличье Леона.

Тот улыбнулся ей.

– Привет, Джози.

Девушка неуверенно шагнула вперед и коснулась меня плечом.

– Боб?

* * *

– Боб? – повторил Сет.

Мужчина, на которого я смотрела – и которого Сет называл Аполлоном, моим отцом, – был мне знаком. Я его знала. Я помнила его в детстве.

– Погоди-ка, – пробормотал Сет и вышел у меня из-за спины. – Ты теперь зовешься Бобом? Серьезно?

– Почему ты до сих пор здесь? – спросил Аполлон, взглянув на Сета.

Сет скрестил руки на груди.

– Я никуда не уйду, – сказал он и взглянул на меня. – Если ты этого не захочешь.

– Нет, – ответила я и подвинулась к нему, рассматривая высоченного гостя. – Я хочу, чтобы ты остался.

– Прекрасно, – буркнул мужчина, которого я называла Бобом.

Я медленно покачала головой, пытаясь заставить клетки мозга работать. Умопомрачительная сладость поцелуев Сета и приятная тяжесть его тела, которым он накрывал меня, прижимаясь везде, где мне хотелось, быстро забылись. Казалось, мне все это приснилось.

– Ты… ты приходил ко мне, когда я была маленькой, – проговорила я, пусть это и звучало невероятно. – У озера. Ты приносил мне конфеты и кукол.

– Жуть какая, – чуть слышно пробормотал Сет.

Я пропустила его замечание мимо ушей.

– Я не понимаю… – Может, я и понимала, но не хотела этого признавать. – Ты мой…

– Я твой отец, – кивнул мужчина и, ухмыльнувшись, посмотрел на Сета. – Это, кстати, вторая отсылка к «Звездным войнам». Ты записываешь?

Сет закатил глаза.

– Какого черта? – прошептала я.

Воздух вокруг того, кого я называла Бобом, вдруг заискрился, и в следующую секунду он… перестал быть Бобом. Я увидела человека, чем-то похожего на него, но при этом еще выше и шире в плечах, с волнистыми светлыми волосами и глазами, как у меня самой.

– Черт возьми, – пробормотала я и отшатнулась, а затем взглянула на портрет, который по-прежнему стоял лицом к стене. – Ну и дела…

Сет протянул мне руку, но я покачала головой.

– Все в порядке. Я просто никогда раньше не видела, чтобы кто-то фотошопил себя прямо в жизни.

Мужчина – получается, это и был Аполлон – снова улыбнулся, и мой желудок сделал сальто.

– Я не должен был встречаться с тобой, пока в тебе не возникла необходимость. Так мы договорились, создавая двенадцать полубогов, – объяснил он. – Но… ты была моей дочерью. Я хотел с тобой познакомиться.

Не зная, что сказать, я пораженно смотрела на него во все глаза, чувствуя, как колотится мое сердце.

– Мы мало времени провели вместе. Понимаю, ты думаешь, я тебя бросил, но я всегда присматривал за тобой – так или иначе.

Слова по-прежнему не приходили на язык.

Аполлон поднял голову. На долгую секунду повисло неловкое молчание.

– Мне жаль твоих бабушку и дедушку. Теперь они в раю, где им спокойно. Надеюсь, это хоть немного смягчит для тебя горечь потери.

Не в силах вдохнуть воздуха, я шагнула в сторону и села на край кровати. Смягчило ли это горечь потери? Да. И нет.

– А мама?

– Она в безопасности. Я не могу сказать, где она, но она будет в безопасности, пока не минует угроза, – ответил бог, изучая мое лицо. – Я горжусь тобой.

Я молчала. Дыхание перехватывало, в горле встал огромный ком.

– Ты продемонстрировала завидную силу и прекрасно держалась в ситуациях, с которыми никогда прежде не сталкивалась, – продолжил Аполлон, а мое сердце щемило так, словно его засунули в соковыжималку. – Вместо того чтобы сидеть сложа руки, ты решила тренироваться, чтобы научиться за себя постоять. Я горжусь твоим решением. – Сделав паузу, он посмотрел на Сета. – Однако меня тревожит твой выбор спутника.

– По-моему, спутника я выбрала отличного, спасибо за заботу, – не сдержавшись, огрызнулась я.

Сет резко повернулся ко мне, словно удивившись, что я встала на его защиту. Каким же нужно быть идиотом, если я только что самозабвенно его целовала.

Аполлон снова улыбнулся, на этот раз шире. Улыбка смягчила холодную, неземную красоту его лица.

– Что ж, в таком случае… – Он снова взглянул на Сета. – Ее слова мне достаточно.

Сет впервые не нашелся что ответить. Когда я повернулась к парню, он все еще смотрел на меня огромными золотыми глазами, лицо его резко побледнело.

– Я не могу остаться. В твоем присутствии… я быстро утомляюсь, но… – Нахмурившись, Аполлон переступил с ноги на ногу. – Но я почувствовал твою боль. И решил тебя увидеть.

Ну вот. Соковыжималку в груди включили на полную мощность.

– Я не знаю, что сказать, – призналась я.

– Тебе не нужно ничего говорить.

– Нет… Нужно. У меня все это в голове не укладывается. Совсем. Ты даже не кажешься достаточно взрослым, чтобы быть моим отцом. – Я рассмеялась несколько безумным смехом. – И я тебя когда-то знала. Мы дружили. А теперь… ты просто вошел, когда я целовалась с парнем, так что подростковый период мы прошли одним махом.

Сет сдавленно усмехнулся.

– Для протокола: зрелище было не из приятных, – сухо заметил Аполлон.

– Но ты здесь… И всегда был рядом, так или иначе. – Мои руки задрожали. – А это что-нибудь да значит, – хрипло прошептала я.

Улыбка отца чуть померкла.

– Но сейчас я понимаю, что этого мало, – ответил он.

Я зажмурилась, чтобы сдержать вдруг подступившие слезы, и внезапно почувствовала, что Аполлон подошел ближе и потом коснулся моей щеки. Открыв глаза, я увидела, как он – бог солнца – опустился передо мной на колени. Казалось, меня ударило электрическим током.

– Ты должна и дальше оставаться смелой, to paidí mou, i̱ zo̱í̱ímou. Ты должна и дальше оставаться сильной. Будет трудно, но я всегда буду за тобой приглядывать. – Аполлон опустил руку, снова поднялся и повернулся к Сету: – А тебе… невероятно повезло.

И пропал.

Вот он еще был рядом, а в следующую – исчез без следа.

– Что ж, было не так уж неловко… И не так жестоко, как я ожидал, – проговорил Сет, который, очевидно, привык к внезапным исчезновениям Аполлона.

– Что он сказал? – Я перевела глаза с того места, где только что стоял Аполлон, на Сета. – На том, другом языке? Ты знаешь?

Парень кивнул, и его лицо смягчилось.

– Он сказал: «Дитя мое, жизнь моя».

Сердце перевернулось у меня в груди.

– Я и не знал, что он на это способен.

– На что?

Сет потер затылок.

– Я и предположить не мог, что Аполлона заботит хоть кто-то, кроме него самого. Не так, как я думал – как я знал, он опекает тебя. Ему знакомо сострадание. Никогда прежде я не видел его таким.

Мысли путались, эмоции разрывали меня, но сдерживаться я больше не могла и разразилась рыданиями. Содрогаясь всем телом, я закрыла лицо руками, ощутив, как слезы намочили ладони и потекли по щекам, а грудь мою сотрясали судорожные всхлипывания.

Матрас прогнулся, и мне на талию легла сильная, теплая рука. Когда я поняла, что Сет остался, что он не ушел вслед за богом, мне стало еще сложнее успокоиться и заштопать зияющую дыру в своем сердце.

Глухо застонав, Сет притянул меня к себе, заключая в надежные объятия. Его пальцы коснулись моего затылка. Парень молча прижимал меня, и я не стала сопротивляться. Никогда раньше я так не плакала, и, спрятав лицо у него на груди, я тоже крепко обняла его. И долго не отпускала.

А он не отпускал меня.

Открыв глаза, я увидел на потолке синеватое свечение телевизора. Звук был уменьшен до уровня неразличимого шепота. Должно быть, я заснул.

«Тебе невероятно повезло».

Я наклонил голову. Джози даже не шевельнулась. Измотанная, она заснула у меня на руках и не проснулась, когда я уложил нас поудобнее. Она лежала в моих объятиях на боку, прижавшись ко мне всем телом. Ее голова покоилась у меня на груди.

Я заправил ей за ухо выбившуюся прядь. Девушка пошевелилась и что-то пробормотала, но слов было не разобрать. Моя рука, лежавшая у нее на талии, напряглась сама собой.

Обнимал ли я так хоть кого-нибудь? Может, раз или два Алекс, но она никогда не хотела быть со мной. Скорее, ей нужно было оставаться со мною рядом, а это большая разница. Честно говоря, мы с Алекс… были просто нужны друг другу.

Мы никогда друг друга не хотели. Не так, как она хотела Эйдена Сент-Дельфи, и не так, как я хотел… – я оборвал свою мысль, хоть в этом и не было смысла. Но порой мне казалось, что можно сбежать от правды, просто не позволяя себе о ней думать. Логика у меня хромала на обе ноги.

Джози снова пошевелилась и сжала маленькую ладошку в кулачок у меня на груди. Интересно, что ей снилось? Надеясь, что сон хороший, я рассматривал едва заметные синяки на внутренней стороне ее рук. Ее кожа в конце концов огрубеет, но огрубеет ли она сама? Пока что Джози принимала все, с чем ей приходилось столкнуться, но я понимал, что нанести смертельный удар она все равно пока не готова. Ей будет невероятно тяжело отказаться от привычной морали и принять новую.

В этом мире меня пугало немногое, но при мысли о том, что Джози, возможно, так никогда не сможет убивать, мне становилось жутко.

Закрыв глаза, я вздохнул. Знай она, кем я был и что натворил, она бы не лежала сейчас в моих объятиях. Она бы и не подошла ко мне, не говоря уже о том, чтобы мечтать о поцелуе. Так что да, пока я чувствовал себя счастливцем.