— Знаю, — Арабелла сделала попытку улыбнуться, — я сразу поняла бы, если бы подобное случилось.

— Прощай, моя дорогая, — голос Анны дрожал и становился всё тише, — как жаль, что мы расстались на целых четыре года. Если бы ты знала, как мне надоела эта глупая Абигайль, эта интриганка Элизабет… Если бы ты знала, как мне нужна была такая, как ты… Если бы снова вернуть всё, то я не совершила бы прежних ошибок, и ни за что не отпустила бы тебя… Знаешь, что я хочу тебе ещё сказать, — Анна жестом приказала бывшей фаворитке ещё больше приблизиться к ней и, наклонившись над ухом Арабеллы, тихо прошептала, — я хочу вернуть Джона. Я никому пока не говорила этого, но я обязательно сделаю это, пока жива… Надеюсь, ты не будешь против?

— Нет, Ваше Величество. Это было желание моей матери, и я поддерживаю его всем сердцем.

— Спасибо, — Анна вновь откинулась на подушки и закрыла глаза, — Ты ещё раз облегчила мои страдания. Теперь прощай… Прощай навсегда…

Арабелла порывисто бросилась к королеве, обняла её на прощание, и, ощутив на её щеке солёную слезу, вскочила и стремглав выбежала из кабинета. Рыдания душили её, а глаза не различали ничего, даже стоявшего у самой двери Солсбери, с которым она едва не столкнулась в приёмной. Граф понимающе взглянул в её полные боли глаза, и тут же отвёл взгляд.

— Её Величество говорила Вам про герцога Джона? — вежливо поинтересовался он

Молодая женщина кивнула.

— Вы согласны?

— Да, — она быстрым движением достала платок и, отвернувшись, вытерла непослушные слёзы.

— Держитесь, адмирал, — граф обнял её за плечи, — ведь Вы уже не раз встречались со смертью лицом к лицу

Лишь на мгновение уткнувшись лицом в неизменный золотистый камзол старого друга, Арабелла тут же выбежала из приёмной, но, едва почувствовав на себе изучающие взгляды придворных сплетников, остановилась, перевела дух, и вскоре уже бодро шествовала по коридору…

Глава 28 Вперёд в будущее (вместо эпилога)

Над бескрайним морем поднимался пылающий диск солнца, расплёскивая алые отсветы по тёмно-синей, отливающей золотыми бликами, глади. Волны, ещё вчера гигантские, сметавшие всё на своём пути и способные разбить в щепки любое, даже самое крепкое судно, ласково лизали борта, будто извиняясь за недавнее безумство стихии. Свежий ветер постепенно набирал силу, и потрёпанные штормом корабли, словно проснувшиеся на рассвете птицы, расправляли дотоле зарифованные паруса. Матросы, как муравьи, облепили ванты, заменяя порванные ветром куски полотнища, чтобы вновь вдохнуть жизнь в уставшие после тяжёлой битвы суда. По мокрым палубам, то и дело норовя поскользнуться, сновали вооружённые инструментом плотники, латая раны, полученные в недавнем сражении со стихией. Хмурый бородач боцман наблюдал за работой своих подопечных, подбадривая их резкими покрикиваниями и деловито поглядывая по сторонам. Высокий, словно жердь, поджарый капитан на юте напряжённо всматривался в подзорную трубу, прищурив и без того сузившийся от преждевременных морщин глаз. Ночной шторм изрядно потрепал эскадру, сбив с положенного курса добрую часть судов, и теперь они медленно, но уверенно, возвращались в строй. Капитан опустил трубу и, перекинувшись парой слов с подошедшим боцманом, быстро сбежал вниз по лестнице. Расправленные паруса уже вовсю плескались над головой, и лишь мокрая палуба да капли, то и дело стекавшие с промокших кусков парусины, напоминали о недавней переделке. Окинув хозяйским взглядом привычно суетившихся возле такелажа матросов, капитан направился на бак, к неподвижно стоявшему у фальшборта одетому в белое молодому брюнету. Тот молча глядел вперёд, видимо, погрузившись в какие-то лишь ему ведомые мысли.

— Всё в порядке, адмирал, — будничным тоном произнёс капитан, — кажется, все целы — пережили ночную заварушку.

— Отлично, Сэм, — откликнулся тот, — если всё пойдёт как надо, через три дня будем на месте.

Разговор прервал громкий крик марсового

— Впереди эскадра из двадцати кораблей. Похоже на испанские галеоны. Идут на северо-восток, нам навстречу.

— Подождём, — спокойно ответил адмирал, — пусть подойдут немного ближе

На палубе вновь воцарилось молчание, прерываемое лишь деловитыми покрикиваниями боцмана. Вскоре марсовой вновь подал голос

— Флаг английский. Похоже на торговую флотилию. Взгляните сами.

Молодой человек в белом взял трубу и взглянул вдаль. На сорокапушечном флагмане торговой эскадры, ярко освещённые лучами восходящего солнца, отливали золотом буквы «Арабелла».

— Прикажете приветствовать? — стоящий рядом капитан улыбнулся одними уголками глаз.

Адмирал молча кивнул.

Носовая пушка деловито рявкнула, выбросив облако клубящегося дыма. Ответный залп прозвучал тут же, и на мачте, рядом с английским флагом, взвился ярко-золотистый вымпел с изображением скрещённых сабель и сундука, доверху наполненного серебряными монетами. Капитан понимающе взглянул на стоявшего рядом с ним адмирала.

— Ваш галеон?

— Да, — улыбнулся тот, — тот самый. Мой первый галеон и моя торговая эскадра. Вот и встретились мы с прошлым — добрый знак.

Капитан отошёл. Увидев знакомое полотнище, на бак высыпали свободные от вахты матросы, с интересом рассматривая медленно приближающиеся корабли и многозначительно поглядывая на стоявшего у фальшборта человека. Адмирал снял шляпу и подставил чёрные кудри крепчающему морскому ветру. Синие глаза глядели в бескрайнее, простирающееся до самого горизонта, море и на тот самый галеон, с появления которого началась когда-то его история. «Вот и сбылась моя мечта», — подумала Арабелла, перед мысленном взором которой, сменяя друг друга, вставали картины из прошлого, — «я уже не искатель приключений, но и не придворная дама, чья судьба зависит от интриг или прихоти царствующей особы. Я снова в море, и иду на встречу с Новой Армадой. Спасибо тебе, Господи, и помоги моим родным дождаться меня».