Джо Беверли - Возвращение повесы

Расправив простыни на кровати, Дженси задумалась. А может, лучше отнести Саймона к ней в комнату? Нет, ее комната слишком мала. Значит, к Исайе – там места вполне достаточно.

Подняв с пола вязанку дров, Дженси вдруг сообразила, что надо найти помощников. Бросив дрова на пол, она побежала по переходу на кухню.

Миссис Ганн в это время растапливала печку, а Сол и Иззи ей помогали.

– Саймон и Макартур опять дрались, и он ранен, – задыхаясь, проговорила Дженси. – То есть Саймон ранен. Макартур выстрелил раньше времени. Мерзавец смошенничал! Но он, к счастью, мертв. Я имею в виду – Макартур.

Все трое в страхе таращились на нее, и Дженси, немного отдышавшись, вновь заговорила:

– Скоро его принесут сюда. В комнате мистера Тревитта надо разжечь огонь. Дрова я уже принесла. Что еще надо сделать?

Миссис Ганн нахмурилась и проговорила:

– Нужны грелки, а также тряпки для бинтов. И еще горячая вода. – Кухарка сняла с печки чайник и налила в чашку чаю. Добавив молоко и бросив два куска сахара, она протянула чашку Дженси: – Выпей, моя милая. С Саймоном все будет хорошо, я уверена. Сол, пойди разведи огонь. А ты, Иззи, найди чистые простыни и помоги застелить кровать. Потом оба возвращайтесь сюда.

Дженси села у стола и сделала глоток чая. Потом опять заговорила – рассказывала о «мошеннике Макартуре» и о том, как Саймону больно. Наконец, выговорившись, вскочила на ноги, выбежала из кухни и быстро зашагала по переходу.

Вернувшись в дом, она пошла проверить, все ли готово для Саймона. В комнате Исайи было уже тепло, а на кровати лежали свежие простыни. Когда она взбивала подушки, пришла Иззи с большим кувшином горячей воды.

«Огонь и вода, – подумала Дженси. – Стихии Саймона… Из огня и воды получается пар, который… О Господи, почему же так получилось?»

Дженси вдруг вспомнила про язвительного доктора Плейтера. Она знала, что Саймон о нем очень высокого мнения, однако решила, что позовет доктора Болдуина, если станет совсем плохо.

Ох, ведь и так уже все плохо! А еще совсем недавно она обнимала Саймона, живого и здорового… Теперь он может умереть, потому что умирают даже от порезов, даже от больного зуба…

Карты! Она вспомнила, как гадала. Карты предупреждали о ранении, но не о смерти. Они не предсказывали смерть.

«Да-да, не предсказывали», – мысленно повторяла Дженси, направляясь в свою комнату. Усевшись у окна, она принялась рвать простыню на бинты, воображая, что разрывает на мелкие кусочки Ланселота Макартура.

– Ты сейчас в аду, там тебе и место, – бормотала Дженси. – Надеюсь, дьявол рвет тебя на куски. Вот так. И так. И так…

В этот момент хлопнула входная дверь, и Дженси, выронив простыню, выбежала из комнаты. С верхней ступеньки лестницы она увидела, что мужчины с носилками уже вошли в холл. Саймон, смертельно бледный, лежал с закрытыми глазами, и его несли четыре солдата. Рядом с ними шли Хэл, доктор Плейтер и капитан Нортон.

С6ежав по ступенькам, Дженси склонилась над мужем.

– С ним все хорошо, просто сейчас самые трудные минуты, – сказал Хэл.

Дженси вздохнула с облегчением.

– Я приготовила для него комнату дяди Исайи, – сказала она. – Это наверху. Несите же его быстрее.

– Пока не надо, – проворчал Плейтер. – Я еще не промыл рану и не перевязал его. Может, в столовую?

– Да, конечно, – кивнула Дженси. – Несите вот сюда… Она хотела последовать за мужчинами, но Плейтер ее остановил:

– Нет-нет, лучше приготовьте чай… или что-нибудь еще. Здесь от вас все равно никакой пользы.

Дженси вопросительно взглянула на Хэла, но тот молча кивнул и, вытолкнув ее из комнаты, захлопнул за ней дверь. В следующую секунду она увидела входившую в холл миссис Ганн с подносом в руках.

– Пойдем в гостиную, милая, – сказала старушка. – Пока выпьем чаю и перекусим.

Дженси пошла за кухаркой. Когда же миссис Ганн закрыла дверь, Дженси сообразила, что гостиная находится слишком далеко от столовой. Значит, она ничего не услышит, если Саймон будет кричать…

Дженси повернулась к миссис Ганн, но та, решительно шагнув к ней, усадила ее в кресло и накрыла ей ноги пледом Исайи.

– Вот так, моя дорогая. Не беспокойся, все будет хорошо. Выпей чаю, и тебе станет лучше.

Очень крепкий и сладкий чай действительно немного помог, но к еде Дженси не притронулась.

– Хотела бы я знать, что там происходит, – пробормотала она.

– Не беспокойся, они все делают правильно, – ответила кухарка. – Выпей еще, моя милая.

– Но я хочу знать!.. – воскликнула Дженси. – Хочу видеть его!

– С этим не надо торопиться, – сказала миссис Ганн, усаживаясь напротив. – Твой муж – здоровый и сильный мужчина, только это и важно. А дуэль – гадкое дело. Вот Ганн – тот ужасно любил драться на кулаках. Когда же надо было его лечить после драки, то это делала я, а он ругался, говорил, что делаю ему больно. А я тоже ругалась, скажу тебе…

Старуха все еще болтала, когда дверь открылась и вошел Хэл.

– Все прошло хорошо, – сообщил он. – Теперь они готовы отнести его наверх.

У Дженси опять забилось сердце, но она не понимала, что именно ее встревожило. Ведь все хорошо, не так ли?

– Я вас провожу, – сказала она.

Дженси проводила мужчин с носилками наверх. Глаза Саймона по-прежнему были закрыты, но ей показалось, что он уже пришел в себя.

– Положите диванные валики под подушку, – распорядился доктор. – Так будет удобнее сидеть, когда ему станет лучше.

Дженси быстро принесла валики, и Плейтер тотчас же их установил, потом сказал, чтобы с Саймона сняли почти всю одежду. Грудь его была обмотана бинтами, и это очень удивило Дженси. «Зачем при неглубокой ране под ребра?» – подумала она.

Словно прочитав ее мысли, Хэл сказал:

– Бинты – чтобы ограничить движение на то время, пока ребра срастаются.

– А как же менять повязку?

– Для того его и положили на левый бок, – пояснил доктор. – Ребра не раздроблены, так что должны срастись. Кажется, я убрал все клочки ткани. Вот что убивает многих раненых… Клочки ткани, попадающие в рану. Они приводят к инфекциям. – Он сокрушенно покачал головой и добавил: – Был прекрасный и здоровый молодой человек, а теперь – посмотрите на него.

Дженси невольно нахмурилась: ей очень не понравились слова ворчливого доктора. Немного помолчав, она сказала:

– Сэр, вы сделали все, что могли. Значит, вы уверены, что при должном уходе он будет жить?

– Я медик, а не предсказатель, – проворчал Плейтер. – Все в руках Божьих. Вы сможете за ним ухаживать?

Дженси пожала плечами:

– Я ухаживала только за больными, не за ранеными…

– Он и будет больной. И жар у него будет. Сейчас главная опасность – это движение. Не позволяйте ему двигаться! – Дженси молча кивнула, и доктор продолжал: – Вечером я приду на перевязку и проверю рану. А вы рану не трогайте. Тело само себя вылечит. И еще ему нужна облегченная диета. Никакого мяса и алкоголя. Побольше жидкости. Ячменный отвар. Прозрачный бульон. Некрепкий чай. Понятно?

Дженси снова кивнула:

– Да, сэр.

– Вот и хорошо. Надеюсь, он поправится.

Плейтер уже собрался уходить, но Дженси спросила:

– А почему у него перевязана рука? Вы пускали кровь?

– Пока нет. Это сделала пуля. Наверное, он подставил руку, когда увидел, что Макартур стреляет. Возможно, это спасло ему жизнь, потому что пуля потеряла часть своей силы. Но рана в руку не опасна. Опасность – ребра. Не позволяйте ему двигаться.

Доктор ушел, и Дженси, повернувшись к мужу, осторожно убрала волосы с его лба. Внезапно он открыл глаза, и на губах его появилась едва заметная улыбка.

Дженси прижала его плечи к подушке и прошептала:

– Только не двигайся.

– Не буду. Ох, как больно! – добавил Саймон, поморщившись. Он обвел взглядом комнату и пробормотал: – Нортон, ты когда-нибудь ломал ребра?

– Нет.

– И не надо. Рана – пустяк, а вот ребра…

– Поэтому ты и должен лежать смирно, – сказала Дженси. – Тебе нельзя двигаться.

Саймон нахмурился и проворчал:

– Но как же так? Нам ведь выезжать через четыре дня.

– Мы поедем, когда ты сможешь.

– Пропустим «Эверетту».

Она погладила его по плечу.

– Будут другие корабли.

– Как только замерзнет река – не будут. Дженси, это очень серьезно. Половина наших вещей уже в Монреале.

Он назвал ее Дженси. Она замерла в ожидании страшного разоблачения, но тут же вспомнила их ночь. После этой ночи он принадлежит ей, и она будет любить его всю жизнь.

– Если вещи прибудут в Англию раньше нас, то и пусть, – сказала Дженси ласково. – Думай только о том, что тебе надо выздороветь. – Она поцеловала его.

Саймон посмотрел на нее с луковой улыбкой, и она пробормотала:

– Перестань улыбаться.

– Почему?

– Я краснею.

– Ты великолепна, когда краснеешь. У тебя даже веснушки краснеют.

Она провела ладонью по лицу.

– Саймон, перестань!

– Ляжешь рядом?

Дженси осмотрелась. Они с Саймоном были одни – мужчины, проявив деликатность, вышли из комнаты.

– Все еще стесняешься? – Саймон ухмыльнулся.

– Все еще вредничаешь?

– Приходится.

– О, ты просто ужасный! И к тому же самый замечательный в мире.

Она сняла туфли и осторожно забралась на кровать. Саймона положили на середину, так что места оставалось мало, да еще мешали диванные валики. Кое-как устроившись, Дженси положила голову на плечо мужа и тотчас же почувствовала, как сильно и ровно бьется его сердце.

– Слава Богу, ты жив, – прошептала она. – А я так боялась.

– Плейтер – лучший специалист по огнестрельным ранениям в Верхней Канаде.

– Он мне не нравится. Но он хорошо с тобой обошелся, и я поклонюсь ему в ноги.

– Не обязательно, моя милая Дженси.

Совесть еще покусывала ее за то, что она не раскрыла свой секрет, но укусы становились все слабее. Ведь главное, что Саймон принадлежал ей, а она – ему. И они теперь никогда не расстанутся.

До сих пор Дженси не чувствовала всей силы своей любви, а сейчас поняла: потерять Саймона для нее было бы все равно что потерять руку.

Он провел ладонью по ее бедру и пробормотал:

– Ты, наверное, мой ангел-хранитель, дорогая.

– Но от меня – одни неприятности…

– Глупости. Это не из-за тебя, я сам виноват. Не догадался, что Макартур выстрелит раньше времени. Когда ты в первый раз нас прервала, ты, вероятно, спасла мне жизнь. А сегодня мне опять повезло. Должно быть, я заметил, что он вот-вот спустит курок, поэтому и повернулся боком. В любом случае ты мой ангел-хранитель.

Она прильнула к нему и прошептала:

– Но я бы хотела стать прекрасной леди. Ради тебя…

– Джейн, если ты не прекратишь, я встану, чтобы встряхнуть тебя как следует. Если бы я привел в дом какую-нибудь вульгарную особу, мои родственники, конечно, возмутились бы. Но ты ведь совсем другая… Хорошо воспитанная, мужественная, умная… Тебя все полюбят, поверь мне.

Вульгарная особа…

– Вообще-то ты очень похожа на мою мать, – продолжал Саймон. – Она весьма благоразумная и практичная женщина, и даже мужчины часто с ней советуются. Иногда она занимается хозяйством и доводит до блеска буфетную. А весной, подоткнув юбки, вместе со служанками делает уборку во всем доме.

Дженси приподнялась, чтобы посмотреть мужу в лицо.

– Правда? А я думала, что Брайдсуэлл очень роскошный.

– Роскошный?! Старый загородный дом, не более того. А мои родственники – самые обычные люди.

– Но твой отец будет графом.

– Выбрось это из головы, как сделал он сам.

Дженси немного помолчала, потом сказала:

– Но все-таки, Саймон, тебе придется меня подготовить. Я не хочу тебя опозорить.

– Не опозоришь.

– Думаю, ты не понимаешь, насколько моя жизнь отличалась от твоей.

– Так расскажи.

Дженси вздрогнула. Вот она и угодила прямиком в яму. Но ведь теперь они женаты, и она обязана войти в его мир, а для этого нужно показать ему, насколько он отличается от ее мира.

Помня о том, что надо говорить, как Джейн, она сказала:

– Когда отец преподавал в школе, мы жили в большом к доме, но отец слишком много временя уделял своим ученикам. А после его смерти мы с мамой перебрались на Эбби-стрит, и наш дом был там самый скромный. Даже меньше этого. Вверху две спальни и кладовка, внизу же – гостиная, столовая и кухня. Причем гостиная была отведена под магазин. Не помню, чтобы родители общались с соседями до смерти отца, но точно знаю, что после этого мать ни с кем не общалась, хотя постоянно поддерживала отношения с шотландской родней. Мама была очень замкнутой и любила «сидеть без дела», как она выражалась. Поэтому я не знаю, как вести себя в обществе и как…

– Научишься, дорогая, – перебил Саймон. – И наверное, мне придется научить тебя танцевать, – добавил он с улыбкой.