— Да ты вовсе ни при чем! — безрадостно усмехнулась Сара. — Похоже, теперь не только ты будешь доставлять неприятности Харперам. Помнишь тетю Джилли? Она еще приезжала к нам, когда мы были маленькие? Ну, Джилли Стюарт?!

Худое лицо Денниса исказилось от злобы.

— Эту суку?! — прошипел он. — С какой стати ты о ней вспомнила?

— О, Деннис… — Сара осеклась.

Деннис впервые посмотрел на нее в упор и заметил, что она ужасно расстроена.

— В чем дело, Сэсс? — встревоженно воскликнул он.

Сара вздохнула:

— Даже не знаю, с чего начать. Слушай, ты бы налил себе выпить. Мне кажется, тебе это понадобится.


Стефани, находившаяся в то время в спальне, которая располагалась прямо над гостиной, краем уха слышала приглушенные голоса детей, но не прислушивалась. Она сидела за туалетным столиком и методично наносила на лицо макияж. Сперва крем-пудру, потом тени для век, румяна… Стефани делала все это машинально. Дэн, развалившись в кресле, внимательно наблюдал за ней. Как обычно, у Стефани все получалось великолепно. Она умело подкрасила лицо, используя нежные тона, а для глаз выбрала тени, которые точно совпадали с цветом лесных колокольчиков, орошенных весенним дождем. Однако Дэн готов был поклясться, что Стефани двигается как автомат. Мысли ее витали далеко, а глаза, которые он видел в зеркале, мертвенно потухли.

— Стеф, — нерешительно начал Дэн, не в силах больше выдержать гнетущего молчания, — прости, если я вмешиваюсь… но еще не поздно все переиграть.

— Переиграть? — Стефани словно очнулась. — Но как?

— Очень просто, — хрипло сказал Дэн. — Стоит только снять телефонную трубку. А хочешь — предоставь это мне.

— О Дэн, — у Стефани был очень усталый голос.

— Дорогая… — Дэн разрывался между желанием оставить ее в покое и пониманием того, что необходимо действовать. — Я нутром чувствую, что ты совершаешь ужасную ошибку!

— Но, может быть, тебе это кажется.

— Ты хотя бы получше обдумай свой шаг! — не унимался Дэн. — Ты слишком быстро решилась… так скоропалительно… Из-за этого могут быть самые разные… м-м… последствия.

Стефани кончила краситься и повернулась к мужу. Лицо у нее было измученное, но голос звучал твердо.

— У меня нет выбора.

— У тебя масса возможностей! — вскипел Дэн. — Но по каким-то непонятным причинам ты не желаешь ими воспользоваться. Похоже, ты решила сдаться без борьбы.

— Дело не во мне, дорогой, и ты это знаешь. Факты говорят сами за себя. — Стефани протянула мужу руку, ища его поддержки. Он поразился, какой мертвенно-холодной, несмотря на удушливую вечернюю жару, была эта рука.

Дэн предпринял последнюю попытку переубедить Стефани.

— Тебе вовсе не обязательно в это ввязываться… Если б я только мог тебе это доказать!

— Дэн! — Стефани выпрямилась, приосанилась и сжала его руку. — Ты ведь помнишь, до того как ты вошел в мою жизнь, я все время от чего-то пряталась. Но теперь я не собираюсь так себя вести. Я не буду прятаться от этого!


— Я тебе не верю! Ни одному твоему слову!

Деннис, дрожа, подошел к бару и налил себе еще виски.

— Возьми себя в руки, малыш, — предупредила Сара. — Ты совсем раскиснешь, если будешь так хлестать спиртное.

Деннис проигнорировал ее предупреждение и дал ход своей ярости:

— Нет, я этому просто не верю!

— Поверишь.

— Это не может быть правдой, не может — и все! Это… это мерзкая ложь!

— Деннис…

— В общем, я ни за что не соглашусь… даже если ты будешь «за». — Деннис с вызывающим видом выпил еще одну рюмку виски. — С какой такой стати…

— Послушай, не надо принимать все так близко к сердцу, — напряженно произнесла Сара. — Маме ты все равно не поможешь, изменить — ничего не изменишь. Попытайся хоть разок подумать о ком-нибудь, кроме себя, хорошо?

И, стараясь подсластить пилюлю, Сара добавила с наигранной беспечностью:

— Надо попытаться найти в случившемся какую-то хорошую сторону.

Деннис вконец рассвирепел:

— О боже, у тебя какое-то извращенное чувство юмора! Ты, наверно, больная, Сэсс, да?

Сара помрачнела, но сдержалась.

— Может, это у нас в роду, — спокойно сказала она. Тут дверь открылась, и в комнату вошли Стефани с Дэном. Стефани была в роскошном черно-белом наряде, лицо безупречно накрашено, волосы аккуратно причесаны. Столь повышенное внимание к своему туалету, очевидно, объяснялось попыткой придать себе уверенности, но никто этого не понял. Стефани была бледна, но держалась хорошо и, подойдя к Саре и Деннису, чтобы обнять их, как всегда, одарила детей нежной улыбкой.

— Мама, ты чудесно выглядишь, — горячо воскликнула Сара.

Однако Деннис резко оборвал приветствия:

— Слушай, ты что, воспринимаешь всю эту… эту чепуху серьезно?

В его тоне звучала неприкрытая злоба.

— Деннис, не смей так разговаривать с матерью! — резко оборвал его Дэн.

Деннис осекся, но не унялся.

— Это касается нашей семьи, Дэн, — многозначительно заявил он. — Семьи Харперов.

Дэн тяжело задышал.

— Боюсь, это касается всех нас, — недружелюбно произнес он. — И твои выходки только усложняют нам жизнь.

— Пожалуйста, ради бога, перестаньте! Оба! — жалобный крик Стефани моментально отрезвил Денниса.

— Я, наверно, выпил лишнего, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Но, мама… — Деннис чуть не плакал, — неужели Сара говорит правду? Скажи, что это не так!

Стефани мрачно усмехнулась.

— Если бы я могла, Деннис… Но боюсь, на сей раз так просто не обойдется… до свадьбы не заживет. Тебе уже обрисовали в общих чертах ситуацию. Мы, правда, еще не решили, что делать. Перво-наперво, наверное, надо…

Но тут Стефани показалось, что в дверь позвонили. Все прислушались. Из комнаты для прислуги, располагавшейся в глубине дома, послышалась неторопливая, величавая поступь Мейти, который направился к двери.

— А, мистер Макмастер… Проходите, сэр. Вас ждут. Хозяева в гостиной. Сюда, пожалуйста. Следуйте за мной.

Все застыли в страшном напряжении. Шаги приближались, и наконец дверь распахнулась. В проеме показался Билл Макмастер с портфелем в руках.

— Добрый вечер, — смущенно пролепетал он. — Я привез к вам… одну… одну вашу знакомую…

Он растерянно умолк и отступил в сторону. Из-за его спины вышла Джилли. В мятом, линялом, немодном платье, с каким-то обшарпанным чемоданчиком. Однако смотрела она вызывающе. Долгое время никто не произносил ни слова. Наконец Джилли нарушила молчание.

— Ну, так что? — сказала она. — Неужели никто со мной не поздоровается?

Первым оправился от потрясения Деннис.

— Лично я вышвырнул бы тебя вон, — сердито сверкнул он глазами. — Но, увы, это не мой дом.

— Деннис! — еле слышно, с угрозой произнес Дэн.

Спеша загладить грубость брата, Сара выступила вперед. В ее глазах светилась жалость.

— Привет! — сказала она. — Добро пожаловать, с возвращением тебя…

Джилли позволила Саре поцеловать себя, но ее сердце не смягчилось.

— А ты, Стефани? — вызывающе спросила она.

Стефани, окаменев, смотрела на Джилли и не могла вымолвить ни слова. Джилли, не отличавшаяся особой сдержанностью, вскипела.

— Боже мой! — воскликнула она. — Может, ты в конце концов объяснишь мне, что я тут делаю?

Дэн поспешил вмешаться и с хладнокровием профессионального медика произнес:

— Сперва все усядемся, хорошо? Деннис, ты бы приготовил нам выпить. Чем мы тебе можем помочь, Джилли? Кстати, позволь представиться: я — Дэн Маршалл, муж Стефани.

Он взял Джилли за руку и подвел к креслу. Потом вернулся и усадил Стефани. Обстановка слегка разрядилась, все остальные расселись сами и взволнованно ждали, пока кто-нибудь начнет разговор.

— Билл, я полагаю, ты должен ввести нас в курс дела, — сказал Дэн.

Билл выдержал паузу, дожидаясь, пока Деннис нальет каждому выпить. Потом в тишине, такой тяжелой, что казалось, она давит на плечи, открыл портфель и, вынув какой-то старый железный ящик, поставил его на стол. Откашлявшись, Билл произнес:

— Когда умер отец Стефани, Макс Харпер, его завещание не было обнаружено. Поэтому все, что он оставил, автоматически отошло к Стефани. Недавно Стефани затеяла ремонт в старом Эдеме, где Макс родился и провел свои последние дни. На прошлой неделе рабочие начали ремонтировать библиотеку, любимую комнату Макса. Снимая со стен обгоревшие панели, они обнаружили сейф, о существовании которого никто не подозревал. Вот что там было…

Билл открыл ящик и показал стопку пожелтевших бумаг, перевязанных выцветшей ленточкой.

— Нас тут должно интересовать только одно, — мрачно промолвил Билл. — Последняя воля Макса Харпера, его завещание. Я привел тебя сюда не напрасно, Джилли, и поджидал тебя сегодня у ворот тюрьмы вовсе не для того, чтобы сыграть злую шутку. Происходящее тебя тоже касается, и мы все единодушно… более или менее единодушно… считаем, что ты имеешь право знать, в чем дело.

Глаза Джилли засверкали, и она подалась вперед. Однако при этом не произносила ни звука. Билл взял в руки завещание.

— Я много раз перепроверял этот документ, — сказал он, — подписи свидетелей, самого Макса — в общем, всю эту проклятую бумагу. Это действительно завещание Макса. Нет никакого сомнения в его подлинности. Я прочту его, вернее, интересующую нас часть.

«Ну, скорее же, Билл! — хотелось воскликнуть Стефани. — Не тяни. Скажи ей!»

— «Я, Максвелл Харпер, — медленно начал читать Билл, — находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все мое состояние моей дочери Стефани, дабы она распоряжалась им целиком и полностью… Однако надеюсь, что Стефани позаботится о своей сестре Джилли, которую я в данном документе признаю своей дочерью».

Воцарилось молчание, которое, казалось, будет длиться вечно. Но потом Джилли вскочила и выбежала из комнаты в сад с яростным криком:

— Нет, нет, нет, нет, НЕТ!

Шло время, а Джилли не возвращалась. Никому не хотелось нарушать ее уединение. Однако, когда начало смеркаться, Стефани не на шутку обеспокоилась и, схватив шаль, вышла из дома.

Она нашла Джилли на вершине скалы: та сидела, пристально глядя вниз, на берег моря. Береговая линия в этом месте изгибалась, образовывая небольшую бухту.

Светлые глаза Джилли блестели в темноте кошачьим блеском, она что-то отрывисто бормотала себе под нос. Джилли не замечала Стефани, пока та не укутала ее шалью: с моря дул довольно сильный ветер. Джилли была как натянутая струна и, подобно дикой кошке, рванулась в сторону.

— Джилли… нам нужно поговорить. Молчание.

— Для меня это тоже было страшной неожиданностью. Но я надеялась, мы как-нибудь справимся… вместе.

— Не надейся понапрасну! — Голос Джилли дрогнул. — Не могу говорить с тобой! То, что мы сестры, абсолютно ничего не меняет. Я лишь еще острее чувствую, сколько же я потеряла!

Стефани вздрогнула:

— Все еще можно изменить. Если захочешь…

— Ах, лучше бы я ничего не знала! Зачем он написал это? Почему не признался раньше?

— Понятия не имею, — Стефани осторожно шагнула вперед. — Он был слишком самолюбив, эгоистичен и никогда не признавался в своих ошибках. Наверно, он не желал, чтобы все узнали, как он соблазнил твою маму… они же с твоим отцом…

— С моим так называемым отцом, — язвительно поправила Джилли.

— … всю жизнь дружили, были компаньонами…

— Смотреть, как мы вместе растем, становимся лучшими подругами, и не сказать ни слова…

— Забудь о Максе, — решительно произнесла Стефани. — Лучше вспомни, что мы с тобой столько лет были как сестры.

— Ну и что толку? — вскипела Джилли. — Разве это помогло, когда мы влюбились в одного и того же человека?

Стефани побледнела.

— Грег Марсден, — с трудом выдавила она, — был… необычным человеком. Неудивительно, что так случилось.

— А ты не изменилась! — язвительно хмыкнула Джилли. — Я тебе не верю. Ты всегда всем потакаешь. Этот «необычный человек» не прожил с тобой и недели, а уже начал увиваться вокруг меня. О конечно, он был великолепен… в постели. Что правда — то правда!

Стефани побелела как полотно.

А Джилли, прекрасно сознавая свою силу и желая уязвить Стефани как можно больнее, продолжала:

— Но ведь он желал твоей смерти. Ты хоть помнишь об этом? А когда он повез нас на лодке и бросил тебя в пасть крокодилу, я и пальцем не пошевелила, чтобы тебе помочь. Потому что я тоже мечтала свести тебя в могилу!

Джилли от волнения задыхалась, с бешеной быстротой сплетая и расплетая пальцы.

— Джилли, — Стефани говорила очень тихо, но сохраняла самообладание, — неужели ты думаешь, я всего этого не знаю? Однако я пыталась тебя простить. И вот теперь наконец смогла.

— И совершенно напрасно! — Джилли не только не утихомирилась, но, напротив, пришла в неистовство. — Я ненавидела тебя с детства, потому что у тебя были деньги, а мне их всегда не хватало. А особенно меня взбесило, что ты вышла замуж за Грега Марсдена. Не потому, что он был мне нужен… и тем более я знала, что всегда могу с ним переспать, он этого жаждал. Нет, просто мисс Стефани Харпер, несчастная малютка с кучей денег в кармане, опять меня обскакала.