И еще, и еще — раз за разом. Он был нежным, но и безжалостным, не знающим снисхождения любовником, достаточно умелым, чтобы задержать собственный оргазм. Она была ошеломлена, пресыщена, не помнила себя от наслаждения.

— Довольно? — прошептал он наконец.

— О да, довольно, довольно, — закричала она, вцепившись в него в последнем содрогании. И тогда он тоже кончил с протяжным стоном.

После всего этого и говорить было почти не о чем, а если и было — то о печальном. Но когда она, обняв его на прощание, выскользнула из комнаты, оба знали, что горечь сменилась пониманием, а боль и ненависть растворились в простом акте любви.

Глава сорок вторая

Высоко на утесе Эдем дрожал на зимнем ветру. Увядающее очарование осени давно уже сменилось промозглым и унылым июнем. Сад выглядел холодным и мертвым, цветы и ароматы оставили по себе лишь слабую память. В воздухе висела изморось, оседающая на остатках листвы и впитывающаяся в оголившуюся землю. С океана набегал тяжелый туман. Свиваясь кольцами и образуя непроницаемое белое одеяло, он обволакивал дом и полностью скрывал весь Эдем от постороннего взгляда. Только грустный крик чаек нарушал мрачную тишину.

Но внутри дома кипела жизнь. Из столовой доносились взрывы веселого смеха, которым встречали старые привычные шутки.

— «Умирать, мой милый доктор? — сказал он мне. Дэн хихикнул. — Вот уж чего я не собираюсь делать!»

С любовной снисходительностью Стефани отметила, как он смеется собственной шутке; затем обвела глазами стол. Отдавая должное остаткам превосходного обеда, тут сидели Билл и Рина, Касси и Деннис, Сара и Том. «Семейная трапеза, — удовлетворенно подумала она. — Моя семья».

— Расскажи еще что-нибудь, Дэн, — попросила Рина.

— Нет, нет, не надо настаивать, — бурно запротестовал Деннис. — Для анекдотчика он слишком хороший врач.

— Ты слышишь, Стефи, — притворился оскорбленным Дэн. — Твой сын снова позволяет себе фамильярничать со старшими.

— Не волнуйтесь, — вступила Касси, беря Денниса за руку. — Я возьмусь за него!

Стефани весело рассмеялась:

— Это уж точно, Касси, и во вред ему это не пойдет.

— Никому из них не пойдет во вред, — сухо сказала Рина. — Посмотрите хоть на Билла. Только вышел из больницы, а уже воображает, что он Кинг Конг. Ну как мне вытащить его с верхнего этажа «Харпер майнинг», где он целыми днями старается оборать невинных прохожих?

— Все будет нормально, мама, — Том склонился к ней через стол. — Между нами говоря, мы со Стефани проследим, чтобы он не перерабатывал.

— Перерабатывал? — зарычал Билл. — Хуже, если я буду недорабатывать. В этой больнице я едва не загнулся от скуки. Когда меня выписали, это был счастливейший день в моей жизни.

— Для меня это тоже был удачный день, Билл, — сказала Стефани, ласково улыбаясь. — Как и для всей компании.

— Кое на что еще способен, а? — заметил явно польщенный старик.

— Билл, ты превосходишь самого себя. В последние несколько недель у нас просто фантастический оборот.

— Мама, мы же договорились, — засмеялась Сара. — Никаких разговоров о деле. Скажи ей хоть ты, Дэн.

— Сказать ей? — усмехнулся тот. — Никто не может сказать Стефани Харпер, что ей делать. Да и к тому же, — он улыбнулся ей через стол, — я привык к делам. Пришлось научиться. Как и тебе придется, если ты, конечно, не раздумаешь выйти за этого сорванца! — Он указал на Тома, который поспешил принять это определение как комплимент, хотя с внешней стороны все свидетельствовало об обратном.

Стефани прислушивалась к этой беззлобной перепалке и про себя подсчитывала, благодаря небо, свалившиеся на нее блага. Вернулся Билл, здоровый и по-прежнему энергичный; компания преуспевает — даже недавний экономический спад пошел ей на пользу; Деннис и Сара счастливо объединились с Касси и Томом — этих двоих она с радостью примет в семью; а главное — Дэн, ее опора и надежда, любовник, муж и товарищ.

Дэн… Подавив вздох облегчения, она благословила его мудрость, силу, а более всего — любовь. После свидания с Джейком она и помыслить не могла, что эта история как-нибудь выплывет наружу — и уж тем более не собиралась рассказывать о ней. Но потом все естество ее восстало против того, чтобы Дэн оказался обманутым мужем. Она еще некоторое время колебалась — может, лучше просто ничего не говорить, пощадить чувства Дэна: ведь ничего подобного — в этом она была твердо уверена — не повторится. Но в глубине души она знала, что, как всегда, скажет ему правду. Между ними не должно быть никаких недомолвок.

Однажды ночью, когда уже легли, Стефани взяла мужа за руку.

— Дэн, — неуверенно начала она, — мне надо тебе кое-что сказать.

Молчание.

— Ты в этом уверена, дорогая?

— Уверена? Что ты имеешь в виду?

— Тебе ничего не надо говорить. — Он сжал ее руку. — Я ведь не слепой, Стефани. Я вижу, что ты избавилась от призрака — изгнала одного из своих духов-демонов. Ну и я тоже справлюсь с этим сам.

— Так ты…

— Не сержусь? Не ревную? Орфеев остров излечил меня от всякой мелочности, помнишь?

— О милый…

— Запомни и еще одно. Когда ты начинала борьбу за возвращение компании, я пообещал поддерживать тебя всегда и во всем, и так до конца, когда все останется позади. Ну так вот, этих слов я обратно не беру.

Стефани глубоко вздохнула, охваченная глубоким чувством любви и радости:

— Скажу тебе только одно: верь мне, ничего подобного больше не будет.

— Верю. — Голос его звучал мягко и нежно. Он обнял ее:

— Добро пожаловать домой, родная.

Так и пришел конец той истории. Быстротечная сцена прощания уже выветривалась из ее памяти. Джейк остался верен обещанию, которое она взяла у него при расставании: он не будет пытаться связаться с ней — ни писем, ни подарков, ни телефонных звонков, ничего, что могло бы нарушить ее спокойную семейную жизнь. Она любила Дэна, и это навсегда. Джейку она не отдала ничего из того, что принадлежало Дэну, и теперь, когда от Дэна у нее не было секретов, ничто не могло стать между ними. Джейк останется с ней как память, как нечто такое, что порой заставляет женщину улыбнуться, испытывая двойственное ощущение победы-поражения. Она его никогда не забудет. Но, с другой стороны, и сожаления не испытает, когда воспоминание выцветет, когда образ бледнолицего мужчины с курчавыми черными волосами потускнеет в ее сознании. Джейк был… эпизодом — реальным, пряным, приятным, — но преходящим.

А жизнь продолжалась. В ней всегда будут темные стороны. Она содрогнулась, вспомнив, как Джилли своим разрушительным вторжением, неся с собой ярость, ненависть и месть, буквально выбила ее из колеи. Иногда ночами, когда в чуткий ее сон врывались кошмары, она снова видела глаза Джилли, желтые кошачьи глаза — бездонные колодцы эгоизма и самовлюбленности. Где она теперь? Полиция так и не обнаружила ее.

— Они не найдут ее, не найдут, — говорила она Дэну, и тот мрачно соглашался. Там, где-нибудь, Джилли всегда будет пребывать, мерцать на краю сознания, готовая в любой момент нарушить ее мирную жизнь.

И все же эта мысль не так уж и страшила ее. Однажды, да нет, теперь уже дважды она пережила мстительные поползновения Джилли, выдержит, если понадобится, и в третий. Испытания последнего времени вроде не отняли у нее сил, наоборот — прибавили. Она ощущала прилив жизненной энергии, чувствовала себя свободной и готова была к любому вызову действительности. «И в этом заключается единственный секрет», — думала она.

Дэн через стол наблюдал за ней, и в сердце его поднимались волны любви. «Мы оба прошли через это, — думал он умиротворенно. — И оба нарушали ту близость, без которой не может быть настоящего брака. Слава богу, то было лишь временное недомогание, а не смертельная болезнь! — Глубоко задумавшись, он взглянул на Стефани: ее чудесное лицо было спокойно, глаза светились. — Мне повезло, — горячо сказал он себе. — Мне так повезло, что она у меня есть. И об этом я всегда буду помнить».

Возня, которую затеяли меж собой Деннис и Сара, заставила его вспомнить о своих хозяйских обязанностях. Когда они с женой останутся одни, у них хватит времени предаться в мире совместным размышлениям и заботам.

— Стефани! — веселый голос Дэна вывел ее из задумчивости. — Может, ты что-нибудь сделаешь, чтобы призвать к порядку этих малолетних преступников. Я не могу!

— Ладно, наверное, пора переходить к делу. Зачем мы, собственно, сегодня собрались? — улыбнулась она. Все оживились. — Кто первый?

Сара живо начала:

— Мы бы с Томом хотели пожениться летом — допустим, в ноябре.

— И мы тоже! — в один голос сказали Касси и Деннис. — И еще мы бы хотели отпраздновать свадьбу здесь, дома, — добавил Деннис.

— И мы, — сказал Том.

— Как насчет двойной свадьбы? — осторожно спросила Стефани.

Все четверо переглянулись. Сара посмотрела на Денниса.

— Двойная свадьба — двойной праздник!

— Да, здорово, — живо подхватил он.

Том и Касси согласно кивнули.

— Ну что же, — подвела итог Сара, — я уже вижу чудесный безоблачный день, стол, ломящийся от еды и напитков, шампанское, льющееся, как…

— Шампанское, — ухмыльнулся Дэн.

— И вот появляется священник, — подхватил Деннис, — чтобы обвенчать нас…

— В саду! — весело воскликнула Сара, бросив многозначительный взгляд на Тома.

— Ну да, в саду, где же еще? — сказала Стефани. — В саду Эдема.